ФИЛОСОФИЯ БЕСКОНЕЧНОГО ЛЕТА
Beach Culture. Пляжная культура. Идея, созвучная шипящему шуму прибоя, вобравшая в себя геометрическую точность приливов и отливов, энергетику солнечных батарей и счастливую спонтанность пересекающихся цепочек следов на влажном песке.
Ничто на Земле не проходит бесследно, и последние десять-пятнадцать лет в этом смысле не были исключением. Музыку, стиль, развлечения и образ жизни поочередно заносило в самые бесчеловечные крайности, позиционировавшиеся, впрочем, как ультрамодные. Андеграунд сидел по уши в слезах и гуталине, загорая под луной верхом на готичных средневековых надгробиях и аккуратно надпиливая вены на руках – так, чтобы остались эффектные шрамы. Юные черно-розовые позеры с сумками «Hello Kitty» на борту эмоционально протестовали против суровой необходимости взросления, доверяя общедоступным ЖЖ-дневникам страшные тайны о том, как вчера их опять избил хулиганистый младший брат. Субтильность и нездоровая бледность стала главным условием прохождения фэйс-контроля в клубах, где массы чернокожих лиц невнятного пола мрачно торчали по углам, тщетно пытаясь закосить под мертвецов.
Оверграунд был ничем не лучше. Самозабвенно гламурящиеся мальчики и девочки тоже не сильно врубались в стрейтэйджерские расклады, и ни одна почившая в бозе от нервной анорексии супермодель не смогла убедить их в обратном. Идеальным образцом для подражания стала истеричная от постоянного голода Кейт Мосс, чье тщедушное тело неоднократно попадало в больницы – лечиться от расстройств пищевого поведения и прочих нехороших излишеств. Впрочем, секс к ним не имел никакого отношения. Андрогинный декадент Джей-Джей Йохансон, как помолодевший и наконец слезший с кокаина Пьеро Вертинского, тем временем пел задушевные песни о том, что любовь здесь больше не живет и что просыпаться больше незачем.
Нам понадобилось не так уж и мало времени для того, чтобы понять, что вся эта чернушная патока не добавляет здоровья в процессе ее употребления. Отторжение состоялось. Сутулые готы и мешковатые последователи стрит-фэшн уже не привлекают к себе столько внимания, как в начале двухтысячных. Депрессия, тотальный протест и саморазрушение – отстой. Этим летом, – теперь и навсегда, – в моде здоровое и загорелое тело, раскрепощенная сексуальность, свобода в общении, непередаваемое чувство единого целого с окружающим миром, добрая позитивная музыка, от которой не хочется повеситься на первой попавшейся веревке или проделать аналогичное с окружающими. Обитатели пляжей Майами, Калифорнии, Бразилии, Новой Зеландии, серферы, волейболисты, дайверы, тусовщики, строили этот песчаный замок уже много лет – и сегодня последняя песчинка легла на предназначенное ей место. Культура S3 – sea, sun, sand. Come inside, man, and have fun.
В ЗДОРОВОМ ТЕЛЕ – ЗДОРОВЫЙ ДУХ
Как и у любого нормального, равно как и ненормального, культурного явления, у пляжной культуры есть источники и составные части. Вроде того, как у Макдональдса – Рей Крок, Рональд Макдональд и сальные бутерброды, у коммунизма – Маркс, Ленин, Че Гевара и автомат Калашникова, а у «Плейбоя» – Хью Хефнер и много-много голых теток. Правда, в отличие от перечисленного, beach culture черпала свой потенциал у еще более радикальных инженеров человеческих душ. Ну вот, например.
АЛЕКСАНДР РОДЧЕНКО. СВЕТЛОЕ ПРОШЛОЕ
Прямая речь. «Мы должны найти, ищем и найдем новую, – не бойтесь, – эстетику, подъем и пафос. Перед нами вставали видения нового мира. Мы изобретали и изменяли мир. Мы создали новые представления о красоте и изменили само понятие искусства».
Личный вклад. Beach culture – это, в первую очередь, сильное тело, доведенное до состояния перманентного загара в естественных условиях. Купание, воздушные ванны, спорт и физическая культура – не путать с культуризмом, в Советской России это буржуазное веяние не поощрялось как сугубо индивидуалистическое и порнографичное. И то, и другое, и третье с четвертым в изобилии воспето советским фотографом-конструктивистом. Родченко со вкусом снимал лесопилки, стройки, трубопроводы и прочие неодушевленные объекты, поражая зрителей сумасшедшими даже по нынешним временам ракурсами и отточенной композицией. Так же безупречно ему удавались портреты молодых строителей светлого будущего – строящихся на демонстрацию, марширующих на физкульт-параде или активно отдыхающих на природе. Скажем, готовящихся нырнуть с вышки или плавающих «на скорость». Помимо жесткого тоталитарного техно-духа, фотографии Родченко пропитаны специфической сексуальностью и ощущением невероятного духовного подъема – особенно там, где речь идет о силе и красоте. Среди явных последователей и тайных сдирателей эстетики Родченко – Kraftwerk, Rammstein и весь видеоряд electronic body music.
Что смотреть: Фотопортреты «Дорогу женщине!», «Колонна спортивного общества «Динамо»», «Прыжок в воду», «Двое», «Девушки с платками», «Мужская пирамида».
ЛУИ РЕАР. 70 СМ2
Прямая речь: «Иногда мне кажется, что лучше бы я ничего не изобретал».
Личный вклад: Скромный французский автомеханик, унаследовавший от матери магазин женского нижнего белья. Именно это наследство вдохновило его на создание штуки, без которой современная пляжная культура не состоялась бы в принципе – бикини. Некоторые умники до сих пор считают, что «бикини» – это сокращение двух сленговых словечек, «би» и «кини», «состоящий из двух частей» и «несколько сантиметров». Хотя на самом деле на атолле Бикини американцы в 1946 году проводили свои ядерные испытания: название просто подчеркивало взрывоопасность предмета туалета, на который действительно ушло всего семьдесят квадратных сантиметров ткани. Глобальное потепление морального климата налицо: шестьдесят лет назад несчастного изобретателя смешали с грязью, обозвали порнографом, Ватикан чуть было не отлучил его от церкви, а для первого показа нововведения пришлось нанимать стриптизерш – профессиональные модели отказались наотрез. Не исключено, что им просто было что прятать. Супер-изобретение Реара катализировало процесс стремительного пляжного оголения человеческих тел: стринги, монокини и, как логическое завершение, – нудизм. Хе-хе, Бивис, мы смотрели на голых людей, и это было клево!
Что смотреть: Лучшие образцы девушек в бикини – Бриджит Бардо («И бог создал женщину»), Урсула Андерс («Доктор Нет»), Ракель Уэлч («Миллион лет до нашей эры»).
ЛЕНИ РИФЕНШТАЛЬ. НАЦИНЕМАТОГРАФИЯ
Прямая речь: «И в искусстве, и в жизни мне кажется важным стремление к идеалу, к идеальному человеку. Если мир откажется от стремления к совершенству, это будет равносильно самоубийству. Я всю свою жизнь принадлежала искусству. Во всем, что я делала, в том числе и в своих фильмах, я стремилась найти интересный поворот, создать незабываемый художественный образ».
Личный вклад: Немецкая любительница здорового образа жизни, сильной руки и ежовых рукавиц, приложившая массу усилий к популяризации политического режима Адольфа Алоизовича Г. Несмотря на сомнительные полит-пристрастия, Лени стала автором лучшего фильма про олимпиаду всех времен и народов – «Олимпия». В котором оживающие статуи греческих богов, – атлеты 1936 года, – метают копье, диск, молот, бегают totally nude по пересеченной местности, парятся в бане, а также демонстрируют чудеса физической подготовки и воли к победе. Если отвлечься от исторической подоплеки происходящего и некоторых печально знаменитых усов, периодически появляющихся в кадре, работа Рифеншталь – гимн молодости, красоте и телесному совершенству. Через много лет после «Олимпии» Лени снова вернулась к спортивно-пляжно-отпускной тематике, сняв потрясающие фильмы о дайвинге и путешествии по Африке – «Подводные впечатления» и «Африканские мечты».
Что смотреть: «Олимпия».
ДИК ДЭЙЛ. SOUND OF ENDLESS SUMMER
Прямая речь: «Я никогда не ездил в мировое турне – боялся перестать заниматься серфингом. Я всегда говорил Beach Boys: чуваки, поезжайте и делайте свое дело, и станете тогда большими звездами, как Элвис или типа того. Они так и сделали – они стали великими. А я остался, зато каждый день ходил кататься на доске».
Личный вклад: Среди ненормальных (понятно, с точки зрения добропорядочного обывателя), рассекающих на утлых досках по пятнадцатифутовым волнам, было множество рок-фанатов. Которые и задумались впервые о том, как было бы клево – переложить свои адреналиновые фантазии на музыкальный лад. Дальше всех в этом направлении уплыл уроженец Бостона Дик Дэйл, серфер по призванию и гитарный маньяк в душе. Поскольку Дику никто никогда не объяснял, как надо играть правильно, он выдумал собственный уникальный стиль – гитара вверх тормашками, струны, переставленные в обратном порядке, пулеметный чес, убивавший по пять медиаторов за песню, и оглушительный ревер, изображающие рев надвигающейся океанской волны. За что и был вознагражден своими поклонниками титулом «Король серф-гитары», в общем-то, вполне заслуженно. Не забывая при этом серфить каждый день, иногда даже в ущерб музицированию.
Что смотреть: фильм Квентина Тарантино «Криминальное чтиво», лейтмотивом которого стал хит Дика Дэйла «Miserlou (Better Shred Than Dead)».
ПОЛ ВЕРХОВЕН. ЕСЛИ БЫ ПАРНИ ВСЕЙ ЗЕМЛИ
Прямая речь: «Когда мы снимали сцену в душе из «Звездного десанта», где юноши и девушки моются вместе, у нас были проблемы. Дина Мейер не захотела раздеться догола. Пришлось немедленно снять штаны самому, чтобы ее убедить. Я понял, что отступать некуда, и не хотел заставлять своих актеров делать что-то, что я не мог бы сделать сам».
Личный вклад: В отличие от предыдущего кинодеятеля, Пол Верховен нашел себя в художественном кино. Причем так успешно, что почти все его работы вызывали шок и общественный скандал. Например, жесточайший по своей сексуальности «Основной инстинкт» или настолько же физиологичные по части экранной мясорубки «Робокоп» и «Вспомнить все». В 1997 году маэстро экранизировал бестселлер Роберта Хайнлайна «Звездный десант» о войне землян с цивилизацией жуков, причем подошел к вопросу более чем творчески. На экраны вышло видение вполне тоталитарного будущего, в котором общество находится под контролем военных, и где самые здоровые и красивые молодые люди мечтают служить в элитарной армии. Соответственно этому был выполнен кастинг: в фильм попала масса актеров из молодежных сериалов типа «Беверли Хиллс 90210» и «Мелроуз-плейс», к примеру, Каспер Ван Дин и Денис Ричардс. В результате креативных усилий Верховена в прокат вышла горячая смесь из разухабистого хай-течного боевика со стрельбой, космическими кораблями и интенсивным мордобоем и пляжного сериала с радостными молодыми мачо и отзывчивыми красотками латинского типа. Несмотря на то, что в кадре ни разу так и не появился пляж.
Что смотреть: «Звездный десант».
ЗА БУЙКИ НЕ ЗАПЛЫВАТЬ
Смех смехом, но публичное купание лет двести тому назад было до невозможности скандалезно. Загорание и прочее времяпрепровождение с обнаженным телом в местах общественного отдыха считалось вопиющим нарушением общественной нравственности с соответствующими оргвыводами. Люди попроще, конечно, купались где хотели, как хотели и в чем хотели, зачастую в костюме Адама. Аристократия заморачивалась специальными купальнями или переносными кабинками, куда садился купающийся, а слуги заносили его в воду. В девятнадцатом веке морские купания стали популярным лекарством от переутомления и стрессов: пребывание на морском берегу стало модным. Правда, и в начале прошлого века главным развлечением пляжных тусовщиков был променад по берегу в цивильном платье. Купались в основном по назначению врача, в ванных с морской водой или парусиновых кабинках, мужчины строго отдельно от женщин.
Купальный костюм представлял собой практически полный комплект того белья, который человек носил повседневно, а носили тогда немало. Скажем, девушка, желающая искупаться, предварительно должна была одеть на себя широкие панталоны, доходящие до икр, длинную просторную тунику с рукавами не выше локтей, специальное платье, чулки, купальные туфли, перчатки и шляпку. Сильный и ровный загар однозначно считался плебейским, поэтому солнечные ванны принимались также в специальной тонкой одежде из редкой ткани типа батиста. Мужчинам в этом отношении было попроще – на пляже они носили трико вроде борцовского, которое успешно просуществовало до конца тридцатых годов.
Идеологами beach culture XXI века были немецкие натуристы, стартовавшие примерно лет сто назад с триадой «назад к природе, плюс нудизм, плюс спортивная гимнастика». Ее, в свою очередь, оплодотворили еще две грамотные идеи прошлого века: равноправие полов и здоровый образ жизни. Берег моря, реки, пруда начал позиционироваться как место для совместного купания и активных игр на свежем воздухе. Плавать начали все и на глазах у всех. Мода на загар пришла из Америки – вместе с лосьонами и кремами американской фабрикации, но окончательно устаканилась в рамках пляжной культуры только в начале 70-х под влиянием американских хиппи. А поскольку для многих посетителей пляжа модная в 20-х годах пластическая гимнастика была слишком продвинутой, появились и пляжные развлечения – боулинг, бадминтон, позже – волейбол, различные конкурсы. В том числе конкурсы на самую красивую девушку в купальном костюме, так что нынешние конкурсы типа «Мисс Вселенная» – это всего лишь выбор самой лучшей красотки глобального пляжа, не правда ли?
А потом появился серфинг, и все окончательно встало на свои места.
Сева Шульгин, серфер:
«Нужно контролировать свое состояние, чтобы страх не одерживал победу над сознанием и продержаться пока не подойдет помощь. Не стоит пытаться от волны уплыть, это бесполезно. Если упал, повернись спиной к берегу, лицом к волне и встречай ее. Когда она совсем близко подошла, делаешь большой глоток воздуха и подныриваешь под нее как можно глубже. Чем глубже поднырнул, тем меньше она тебя коснется, ты просто вынырнешь на ее задней стенке. Все что тебе необходимо в этот момент, это запаса кислорода секунд на десять. И все будет нормально».
ОСЕДЛАВШИЕ ОКЕАН
Катание на доске по волнам – это не такая уж новая штука, как кажется. На Гавайских островах этим развлечением баловались мало не тысячу лет назад. Причем в основном короли и их семьи, поскольку постройка грамотной доски для катания и в то еще время была дорогим удовольствием, а за нелицензированное пользование королевским спортинвентарем следовала немедленная секир-башка. Поэтому доски не прятали от посторонних глаз и они спокойно лежали на берегу моря – попробуй потаскай туда-обратно борду длиной от трех до пяти с половиной метров!
Древнюю культуру серфинга чуть было не угробили христианские миссионеры, усмотревшие в ней, как, впрочем, и во всех остальных проявлениях нормальной человеческой жизнедеятельности, грех и разврат. В начале двадцатого века чуть не единственными носителями серферских умений были редкие особы королевской крови, в том числе гавайская принцесса Каиулани, пропагандировавшая спорт во время своих путешествий по Европе. Первым серфером-европейцем стал Дьюк Каханамоку, двукратный олимпийский чемпион по плаванию. После его приезда в Сидней в девятьсот пятнадцатом пляж Фрешуотер-бич стали посещать толпы народа, чтобы посмотреть на его упражнения в океане. Первым серфером, прокатившимся на доске стоя, вместо того, чтобы ложиться на нее, как это было принято на Гавайях, стал Джордж Фрит, укоротивший традиционный пятиметровый серф вдвое – им стало удобнее управлять.
К современному виду доски для серфа окончательно привел мастер Томас Блэйк, не только уменьшивший линейные размеры спортивного снаряда, но и сделавший его полым внутри и сигарообразным. Это помогло ему стать абсолютным победителем первых Pacific Coast Surfboard Championship. Чуть позже Блэйк добавил у конца доски вертикальный плавник, сделав ее устойчивой на поворотах и более маневренной. Используя бальзу и красное дерево, довоенные серферы довели вес доски до восемнадцати килограммов.
Дальнейшая эволюция по понятным причинам началась только после Второй Мировой войны – с изобретением стекловолокна, пенопласта и полимерных смол. Мировой центр серфинг-культуры переместился на южное побережье Калифорнии. Где она расцвела пышным цветом в пятидесятых и отправилась в триумфальное путешествие по миру, вербуя тысячи новых поклонников везде, где есть хотя бы мало-мальские приливы, отливы, прибои и волны.
Примерно в это же время серфинг начал расти не только вверх, но и вширь – стали появляться вариации на его тему. Яхтсмен Джим Дрейк и серфер Хойл Швейцер, оба также из Калифорнии, соединили предметы своей страсти в нечто, получившее название «виндсерфинг», серф с установленным на нем небольшим парусом. Тау-серферы превратили серфинг из одиночного в командный вид спорта, когда спортсмен на доске буксируется гидроциклом, чтобы оседлать гигантскую волну, движущуюся с большой скоростью. В восьмидесятых, усилиями новозеландца Питера Линна или французов братьев Леганю, популярным стал кайтсерфинг – спорт, в котором серфера тянет за собой воздушный змей. И совсем недавно начали проводиться мировые состязания по вейкбордингу, в котором спортсмен исполняет акробатические трюки на доске, прицепленной к катеру или канатной дороге…
Для того, кто никогда не пробовал оседлать океан, серфинг представляется небезопасной и, в общем-то, бесполезной забавой. Но, как говорят те, кто хотя бы пару раз в жизни стоял на доске, это здоровое занятие затягивает круче, чем любые наркотики. Опасность серфинга не в том, что, занимаясь им, ты можешь свернуть себе шею – массу возможностей для этого можно найти и не выходя из дома. А в том, что он легко может стать смыслом твоей жизни.
Дик Дэйл, музыкант:
«Если ты хочешь узнать, что такое серф, представь, как на тебя несется десятиметровая волна. Тогда ты начинаешь каждое воскресенье молиться, чтобы в следующий раз у тебя хватило сил ее оседлать. Я прошел через это, хотя у меня в теле до сих пор сидят восемнадцать заноз от досок, которые разбило волнами!»
ПЛЫВЕМ, КУЛЬТУРНО ОТДЫХАЕМ
Как издавна заведено, beach culture в целом и серфинг в частности породили вокруг себя изрядный культурный слой. Пляжные завсегдатаи быстро создали собственный сленг, танцы и музыку. Вокруг набирающей обороты моды обозначилась индустрия развлечений: о серферах начали писать книги, снимать фильмы, рисовать компьютерные игры и производить иные высокодоходные манипуляции.
Начнем со сленга. Та штуковина из стекловолокна и пластмассы, которая находится под ногами у серфера, называется, как многие уже поняли, бордой или стиком, а плавник борда – фином. Захватывание волны без очереди и вообще несоблюдение правил хорошего тона во время катания – снейк. Состояние легкого позитивного охренения, вызванное выбросом адреналина и эндорфина в кровь во время катания, носит название stoke, а человек, находящийся в оном, соответственно, stoked. Падение с доски в воду, что периодически случается даже с самыми подготовленными спортсменами – вайп-аут, а если тебя после падения еще как следует и покрутило в волне, то ты worked, «обработанный». Куча терминов означает названия трюков, которые серферы исполняют во время катания. К примеру, air – это взлет над гребнем волны, tube – проезд через полость, образованную ломающейся волной, кат-бэк – проезд по волне в обратную сторону, shove-it – трюк, когда серфер разворачивает в воздухе доску на сто восемьдесят и более градусов. По общему же мнению, самой любимой фразой серферов является «Жаль, что вас не было здесь вчера!», являющаяся плавным предисловием к рассказу об очередных оторванных покатушках.
После того, как пляжные развлечения в конце пятидесятых стали всемирным синонимом активного отдыха, за серф активно взялись мастера культуры. Поскольку для большинства населения Земли из всех искусств важнейшими до сих пор являются кино и цирк, режиссер Брюс Браун в 1962 году снял первый культовый серф-фильм – «Endless Summer». Сюжета как такового в нем практически не наблюдалось – двое серферов, Роберт Огест и Майк Хинсон, вместе со своими лонгбордами, путешествовали по миру в поисках новых и новых мест, где можно с кайфом прокатиться по волне. Сегодня нас ждет Камчатка, а завтра – Алма-Ата: Южная Африка, Австралия, Новая Зеландия, Таити, Гаваи и, конечно же, родная Калифорния. Это не помешало – скорее, даже помогло, – «Вечному Лету» стать фетишем и знаменем серферов по всему миру, а также лучшей приманкой для новичков: говорят, что увидев один раз это кино, вдумчивые люди подсаживаются на серф в пару дней. Через двадцать восемь лет все тот же Брюс Браун отснял сиквел своей нетленки – «Endless Summer II», в котором молодые серферы второй волны повторяют подвиги ветеранов в примерно тех же локациях, добавив к ним Фиджи, Центральную Америку и Индонезию.
Не забыли про женщин и детей: одних заманивают в серф-тусовки с помощью экшн-мелодрамы «Blue Crush» Джона Стоквелла, других – динамичным и захватывающим блокбастером «Young Guns II» о приключениях и спортивных подвигах аддиктов в Индонезии. Где юные серферы отрываются по полной программе – взлетают над волнами аки вертолеты, гоняют на досках за гидроциклами и колбасят друг друга надувными матрасами. Программеры старались не отставать от киношников, выпустив несколько довольно милых игрушек на тему серфинга, однако особой популярностью они не пользовались: кататься в реале в десятки раз приятнее и интереснее, чем рубиться дома в симулятор. Так что упоминания тут заслуживает, пожалуй, только продукт «Kelly Slater's Pro Surfer» – в основном, потому, что соревноваться в ней тебе придется с виртуальными аналогами реальных чемпионов: Келли Слейтером, Робом Мачадо, Лизой Андерсон, Брюсом Айронсом. Быть сухим – не модно?
Брайан Талма, серфер:
«Мои любимые места для катания – Барбадос, затем, наверное, Фиджи, где просто рай для виндсерфинга. Мало народу и потрясающие волны. Порой на Фиджи, поймав одну волну, можно делать на ней райдинг чуть ли не до соседнего острова. Мауи же – общепризнанное место во всем мире, где удобно тренироваться и проводить соревнования. А чем мне нравится Хукипа – здесь всегда встретишь всех друзей и знакомых, которых ты когда-либо видел. Порой достаточно просто приехать на пляж, поболтать. И тогда понимаешь, что жизнь продолжается, и все прекрасно».
НОВАЯ ВОЛНА
Все в те же пятидесятые и шестидесятые образ жизни и внешний вид beach boys & girls сложились окончательно – то, чему сознательно или бессознательно подражает каждый, кто идет на пляж сегодня. Во многом в этом был виноват еще один культовый серф-фильм «первой волны» – «Gidget», и его сиквел «Gidget Goes Hawaii», которые в полный рост отпиарили заманчивый, богемный и романтичный образ южно-калифорнийского серфера. Калифорния предстала эдакой солнечной Утопией, где симпатичная молодежь весело проводит время на пляже, танцуя и влюбляясь. Типичный beach boy должен был иметь выгоревшие на солнце волосы, желательно и без того светлые, одеваться в яркую рубашку Pendleton, белые «ливайсы» и сандалии, и говорить на языке, который мы уже немножко обсудили. Вечерами серферы, тусовщики и им сочувствовавшие собирались на танцы, называвшиеся на сленге «топтаниями» – «stomps», которые были местами еженедельных встреч всего местного серферского клана. Танцы проводили в больших общественных зданиях – легендарными залами были Rendezvous Ballroom в Бальбоа, Retail Clerk's Hall в Буена Парк, Revelaire на пляже в Редондо.
Вопрос о танцах органично перерос в вопрос о музыке, под которую ребята желали танцевать. Конечно, солидную ее часть составляли тогдашние горячие новинки, вроде твиста и рок-н-ролла, и все транснациональные и локальные хиты, крутившиеся в то время по радио. Перечислять их не имеет смысла – слишком долго, да и названия их, за редким исключением, мало что тебе скажут. Но зато свои плоды начала приносить экстремальная спорт-терапия: молодым талантам захотелось сварганить нечто специфически свое, о солнце, море, девушках, hot-rodded-автомобилях, досках…
В первые годы шестидесятых случился взрыв, одновременно выбросивший на приморские просторы массу гениальных ансамблей, включая группу Дика Дэйла The Del-tones, Beach Boys, Belairs, Jan & Dean, Chantays. В «Рандеву Боллрум» к концу 1961 года набивалось по четыре тысячи человек, чтобы послушать виртуозные издевательства Дика, строчившим безумные стаккатные трели, над своим «Стратокастером». В это же время ведомые Брайаном Уилсоном Beach Boys играли чуть более сладкую, но композиционно сложную и мелодически совершенную музыку с сочными и интригующими гармониями. Пластинки «Surfin’ Safari» и «Surfin’ U.S.A.» подняли вокруг группы шумиху, похожую по степени умопомешательства на ту, что впоследствии творилась вокруг деятельности The Beatles, а диск «Pet Sounds» 1966 года вообще стал лучшей записью мира по рейтингу N.M.E., напрочь убрав битлов.
Главной проблемой серф-музыки стало резкое изменение политического бэкграунда шестидесятых. Молодежь пятидесятых танцевала, загорала, серфила и, в общем-то, с оптимизмом смотрела в будущее. Но впереди был Карибский кризис, чуть было не переросший в ядерную войну, убийство Кеннеди, фатальный конец множества рок-кумиров шестидесятых. Понятно, что такие расклады солидно поубавили многим веселости. Когда же поп-культура снова начала набирать обороты, оказалось, что surf music отодвинули на периферию шоу-биза ее более прыткие конкуренты – например, диско, под знаком которого прошли все семидесятые.
Брайан Уилсон, музыкант:
«Я делал большие ставки на Beach Boys и понимал, что The Beatles были способны увести большую часть общественного внимания у нас. Но я также понимал, что это не было концом света. Нет ничего такого, что могло бы быть концом света. После того, как я услышал «Rubber Soul», я сказал – «я превзойду это», и сделал «Pet Sounds»!»
РЕЙВ НА РЕЙДЕ
Совсем другой коленкор начался с приходом 90-х. Электронно-танцевальные расклады становились безумно модными – рейв, транс, хаус и всевозможные хэппи-хардкоры различной степени инфантильности стали на какое-то время синонимами поп-музыки. Логично, в общем-то, что и на этот раз было принято коллективное решение совместить приятное с полезным, устроив танцы на природе. Только место гитаристов и барабанщиков на сцене заняли диджеи.
Курортная техно-хаус-культура началась на Балеарских островах в 1987 году, когда четверо DJ’s приехали туда отметить день рождения одного из них – его звали Пол Оакенфолд. Остров, на котором ребята гуляли и крутили свои миксы, назывался Ибица, и, по странному стечению обстоятельств, именно это слово стало на многие годы символом пляжно-тусовочного оттяга. Свою лепту в конструирование «балеарского звука» внес DJ Альфредо Фиорилло, игравший в тех же примерно краях курортную музыку – смесь модного тогда эйсид-хауса с регги, фанком и хип-хопом. Ее так и назвали – balearic sound. В поисках фантастических развлечений на остров собиралась продвинутая молодежь со всей Европы, проводившая ночи напролет на танцполах клубов «Privilege», «Es Paradis» и «Pacha». Частенько закинувшись перед действом нескучными производными от МДМА.
Если на Ибице музыка игралась преимущественно в клубах, то на индийском курорте Гоа организаторы вечеринок пошли еще дальше, устраивая пати прямо на пляже по ночам. Чем и довели местные власти до законодательного запрещения ночных тусовок год назад. Вплоть до этого исторического решения рейвы на Гоа, особенно под Рождество, собирали до двадцати тысяч вусмерть обдолбанных индивидов, разрисованных люминесцентными красками. Гоа породил собственную модификацию танцевальной музыки – гоа-транс, ненормально радостную, громкую, позитивную и, естественно, с восточным колоритом. Перепутать ее с чем-то другим практически невозможно хотя бы потому, что на кассетах и дисках гоа-трансеры обычно рисуют какого-нибудь из богов индуистского пантеона. Ганешу со слоновьей головой, к примеру. С фактическим закрытием рейв-культуры на Гоа ее центр, очевидно, переместится в Австралию, Бразилию и ЮАР, где к рейвам на свежем воздухе относятся несколько более либерально: скажем, в Австралии уже несколько лет подряд проводится крупный опен-эйр Earthcore, а климат примерно тот же.
Рядом с двумя предыдущими культовыми брэнд-именами гордо стоит отечественный Каzантип – единственное, видимо, пати-плэйс такого уровня и статуса, родившееся на территории экс-СССР. Изначально Z был спортивным мероприятием – на побережье Азовского моря проводились первые российские кубки по виндсерфингу. Затем в ход пошла недостроенная коробка Щелкинской АЭС, в реакторных блоках которой отжигал фестиваль электронной музыки девяносто пятого года. Больше в реактор рейверов не пускали, но идея слияния спорта, пляжного оттяга и музыки многим понравилась. Фест кочевал по Крыму, поочередно проводясь в населенных пунктах Веселое и Поповка. Почитаемыми национальными видами спорта стали уже апробированные ранее серфинг, кайтинг и маунтинбайк. После того, как крымские начальники решили пойти по стопам своих Гоа-собратьев и запретили проведение фестиваля «Каzантип» на территории Крыма, фест ничтоже сумняшеся переименовался в «Республику Z» – и остался в Поповке. Надолго ли, покажет только время.
Никита Маршунок, президент Каzантипа:
«Гимном Z может стать любое музыкальное произведение, которое у президента вызывает мурашки. Вот, и если кто-то присылает такое произведение, и от него действительно у меня мурашки бегают, то оно моментально становится гимном следующего года. «Imagine» – вот он вызывал мурашки, но сколько можно? Я сейчас на самом деле в поиске и еще не определился, что будет гимном следующего года. Есть там около 30 композиций…»
ЗАМОК ИЗ ПЕСКА
Beach culture не кончается серфингом, рэйвом, рок-балладами, волейболом в бикини и здоровым загорелым телом. Можно сказать, с этого она только начинается, поскольку на определенной стадии культура закономерно порождает искусство. Пляжное искусство, в нашем с вами случае.
Строительство куличиков, например, всегда считалось прерогативой ясельной группы детского сада. Тем не менее, все больше взрослых и вменяемых людей во время посещения пляжей объединяются для строительства песчаных сооружений вполне промышленных масштабов. Строятся копии реально существующей архитектуры – скажем, пирамид Хеопса или собора Василия Блаженного, – готические замки, фигуры людей и животных: все, что подсказывает подогретая на пляжном солнце фантазия. И, конечно, же, лучшие из лучших собираются на фестивали – такие, как ежегодный питерский фест песчаных фигур, проводимый на пляже Петропавловской крепости. Для строителей туда каждый раз свозят на самосвалах более ста тонн специального песка с повышенным содержанием глины, фигуры из которого не разваливаются пару месяцев. А еще правила позволяют использовать клей ПВА – на всякий случай, но только для мелких деталей.
Типично пляжное искусство – paper clothing и боди-арт. С первым все понятно: тебе ведь наверняка хоть раз в жизни приходилось клеить на обожженный нос бумажку? Со временем эта развлекуха переросла в созидание целых пляжных нарядов из бумаги. Практического толку от них, понятно, никакого, но со своей первоначальной функцией защиты от солнца они неплохо справляются. Не говоря уже о том, что иногда в процессе рождаются некислые дизайнерские идеи. А что касается боди-арта, то где еще можно с таким удобством разрисовывать обнаженные человеческие тела? Официальные соревнования по этим видам искусств уже давно проходят на Новосибирском пляже «Неоком» – в рамках ежегодного фестиваля пляжных видов искусств «Sandвич».
Вы не забыли, что пляжи посещает масса творческого народа? Этот самый творческий народ вдохновенно созидает картины, объекты и инсталляции – так пляжная культура незаметно переползает на выставочные пространства. Такие художники, как Брюс Рейнольдс или Регги Холладэй сделали S3-тематику мэйнстримом своей креативной деятельности. На полотнах плещется океан, серферы и купальщики сверкают мускулистыми загорелыми торсами и ослепительными улыбками, доски закладывают головокружительные виражи. И названия: «Летнее время», «Уход с волны», «Берег серферов»…
Уже никого не удивляет то, что крупнейшая ярмарка-выставка-продажа современного искусства Art Basel, одно лишь упоминание о попадании на которую вызывает у творцов повышенное слюноотделение и яростное желание творить на благо общества, проводится на Майами-Бич. На берег океана съезжаются сотни коллекционеров, галеристов, кураторов, представителей музеев – весь культурный бомонд. В декабре там как раз чуть за тридцать. Самое время для деловой активности с объемом продаж в шестьдесят два миллиона долларов. Еще рассказывают, что наших там узнают за километр – почему? Потому что «зимой у нас только русские купаются»! Конец, как говорится, цитаты.
«Мы все планируем дорогу, чтобы как следует оторваться. Мы смазываем воском свои серфы и не можем дождаться, когда наступит июнь. Все проблемы уйдут с приходом лета, когда мы уедем на бесконечное серфинг-сафари. И если твой учитель спросит, где тебя носило – ответь ему: «Я объехал на доске вокруг Америки»!»
Beach Boys. «Surfin’ U.S.A.»
Журнал "Хулиган", июнь 2007.