Дрогнула паутинка на ветке темно-зеленой ели. Где-то неподалеку настороженно защебетали ранние птахи. Солнце едва взошло, и его первые лучи ярко прорисовывались между стволов хвойных деревьев, окутанных легким туманом. В ельнике, как обычно, было темнее и прохладнее, чем в остальном лесу, однако и здесь выпала обильная роса, которая теперь поблескивала миллионами бриллиантов, стоило лишь восходящему желтому диску пробить рваные клочья тумана. Лес пробуждался и начинал свою лесную ежедневную жизнь, муравьи спешили по своим делам, в воздухе появились первые редкие насекомые и птицы завели свои песни еще громче.
Воздух на рассвете необычайно чист и свеж, особенно в хвойном лесу. Он дает сил любому существу и бодрит своей прохладой. Он влажный, мягкий и по-своему вкусный. Только тот, кто хотя раз вдыхал такой воздух, сможет понять его аромат и вкус.
Ветка снова дрогнула и плавно приопустилась. Только очень опытный наблюдатель смог бы обратить внимание на такой неестественный ее прогиб. Но даже он не заметил бы пару внимательных и острых глаз, в тени дерева, изучающую все вокруг. Спустя несколько секунд, ветка вернулась на место и, через мгновения, на опушку лесной просеки вышел человек. Мягко, плавно и аккуратно ставя ноги, обутую в темно-зеленые берцы. Человек выбирал максимально мягкие участки земли, прежде чем поставить стопу, при этом делал это настолько быстро и настолько автоматически, что в высокой степени его умения так перемещаться, сомневаться не приходилось. Он сделал несколько шагов от края опушки, остановился и присел на колено, заодно бросив мимолетный взгляд на 270 градусов вокруг. Он поднял руку вверх и задержал на какое-то время, а затем несколько раз указал пальцами в стороны, словно хотел направить кого-то. Этими «кем-то» оказались еще четыре фигуры, практически не отличимые от первой. Высокие, мощны, обутые в высокие полусапоги люди. Они быстро и также аккуратно рассредоточились и заняли позиции, образовав некое подобие ромба. Как безмолвные призраки они расположились на просеке, практически сливаясь с растительностью своими маскхалатами. На каждом можно было увидеть заполненную «разгрузку», бандану, цвета хвои, туго перетягивающую голову, наушники и микрофоны с портативными рациями, плотно набитые и подогнанные рюкзаки, ножны и кобуры, пристегнутые к бедрам. В руках у каждого были АС-ки и лишь у одного из них, первого, – практически «родственник» АС-ок - «Винторез». Что-то странное, зловещее и неестественное было в этих фигурах. Наверное этот эффект придавал коричнево-зеленый маскировочный грим, полосами нанесенный на лицо. Фигуры пробыли на просеке совсем недолго и скрылись в чаще на противоположной её стороне также внезапно, как и появились. Они перемещались прикрывая друг друга и внимательно сканируя глазами каждую ветку этого безмолвного и тихого леса.
- Как думаешь, подходящее место? - нарушил тишину идущий первым, обращаясь к скуластому здоровяку, существенно превосходившему своих и без того немаленьких спутников в размерах. Группа остановилась. Здоровяк быстро осмотрелся – небольшая лощина в густом и темном ельнике в нескольких десятках метров от просеки была неплохим местом для остановки.
- Вполне - последовал краткий ответ.
Тотчас, следуя, нескольким быстрым и четким жестам того, кто по всей вероятности, был старшим, группа разделилась на автономные единицы. Оставив рюкзаки у упавшего и поросшего густым мхом, ствола, они двинулись в разные стороны, чтобы через 5 минут собраться в этой же небольшой лощинке.
- Секреты выставим там и там - старший жестами указал два направления, - с того пригорка отлично просматривается подлесок и часть просеки, а оттуда… - он вновь изменил направление жеста, - подходы к нашей стоянке. Меняемся каждые два часа. Монах и Седой – выполнять.
Два одновременных негромких: «Есть», слились в одно, и здоровяк со стоящим рядом бойцом быстро исчезли в кустах. Перекинув автоматы за спину, трое остальных уселись на ствол, и наклонились к рюкзакам. Всю ночь они в маршевом темпе шли по лесу, преодолев за 8 часов около тридцати километров по пересеченной местности и легкий отдых был как нельзя кстати. Объект их внимания был, ориентировочно, километрах в пяти от этого места. Старший взглянул на GPS, затем на карту, что-то отметив на ней.
- Будем вовремя – произнес он. – Надеюсь, и дальше будет без сюрпризов. Бойцы достали индивидуальные рационы питания и начали неторопливую и вдумчивую трапезу, изредка бросая быстрые взгляды по сторонам. Они были полностью сосредоточены на еде – только так можно было получить максимум от пищи и быстрее восстановить силы. Ели они максимально аккуратно и экономно, как умеют только те, кто бывал в подобных ситуациях. Сложив еду в рюкзаки, бойцы развернули коврики и прилегли, сняв наушники и положив автоматы рядом с собой. Не прошло и пары минут, как двое из них уже спали.
Днем, вблизи объекта, перемещаться было крайне нежелательно и опасно, поэтому они могли использовать это время для отдыха. Нужно было быть максимально осмотрительными, но в то же время дать себе возможность подготовиться к ночной фазе операции. Утро постепенно уступало дню. Летнее солнце грело все сильнее, светило все ярче, однако в глуши ельника, лишь редкие лучи достигали земли. Старшему не спалось, - положив руки под голову, он смотрел куда-то вверх, где, если бы не густые ветви, плыли бы в синеве облака, затем вновь достал карту и долго вдумчиво на нее смотрел.
- Значит, в двух километрах будет лесная дорога… - неожиданно для себя протянул он, - некстати она нам. Ладно, разберемся. – Он отложил карту и снова лег. Чувство беспокойства не отпускало его с самого начала. Бывает же так – и лучшие бойцы и подготовка отличная, и все складывается идеально, и идут в графике – ан нет, все равно, что-то беспокоит. За годы операций, он привык доверять своей интуиции. Она ошибалась крайне редко. Но, сейчас, он надеялся, что она все же ошибается. По крайней мере до сих пор все было гладко и шло четко по плану. Однако какой-то маленький червячок впервые за долгое время нарушал спокойствие командира спецгруппы.
Старшим был мужчина лет 35, с волевым и спокойным лицом, серыми холодными, как сталь, глазами и тонкими, почти не очерченными губами. А маскировочный грим накладывал еще более странное выражение этому лицу, которое излучало все что угодно, но только не беспокойство. И все же выучка и привычки – сильнейшая вещь. Через минуту он уже спал. Этот длинный день только начинался…