Узбекистан вступил в период независимости с большими надеждами на лучшее – возрождение национальной культуры, традиций, рост материального благосостояния и уровня жизни через развитие рыночных институтов и демократизацию. Однако позитивные сдвиги, которые произошли в первой половине 1990-х годов, были зашторены негативными тенденциями, в числе которых такие разрушающие силы как коррупция и теневая экономика. Нужно сказать, что эти явления всегда сопровождали республику, но ярко проявились в переходный период, когда у власти стали кланы, мафиозные лидеры и не менее одизный президент, трансформировавшийся из коммунистического вождя в диктаторы. Именно их политика затормозила реальные реформы, поскольку они несли угрозу их статусу, стабильности преступно нажитых капиталов и процессу дальнейшего расхищения ресурсов страны. Экономика все больше криминализируется, создавая среди граждан соответствующее мировоззрение, философию и склад мышления[1].
В основе формирования нынешней криминальной экономической системы, безусловно, лежат теневые экономические отношения, корни которых уходят в прошлое. Они распространяются практически на все сферы общественной жизни и становятся главенствующими для частного бизнеса и во взаимоотношениях в правоохранительными органами и органами власти. Легальные общественные отношения все больше заменяются теневыми, скрытыми от общества, государства отношениями. Экономические блага, создаваемые в стране участниками производственного процесса, несправедливо перераспределяются в пользу ограниченной группы людей. Это порождает социальный протест, который выливается в стихийные митинги и даже сопротивление, что имело место в Андижане в 2005 году.
Зарубежные эксперты провели расчеты взаимосвязи экономических реформ и демократических свобод в Центральной и Восточной Европе и СНГ, в 1998 году. В результате оказалось, что чем меньше демократических свобод, тем хуже с реформами в сфере экономики. По пятибалльной системе при уровне свобод в Туркменистане, близком к нулю, реформы составили около 1,5, в Узбекистана, соответственно, 1,3 и 2, Таджикистана – 1,6 и 1,8, Боснии и Герцеговине - 1,7 и 1,5, Хорватии – 2,8 и 3,1, Эстонии – 4,2 и 3,3, Польше – 4,8 и 3,8, Венгрии – 4,7 и 4,0[2]. Даже в докладе Программы развития ООН (UNDP) «Снижение риска катастроф: задача развития», в котором говориться о стихийных бедствиях, эксперты обращают внимание на высокую степень коррупции в Узбекистане, выставив за 2002 цифру -1,03 (то есть самый худший показатель). Это свидетельство того, что коррупция мешает решать проблемы, которые возникают в результате природных и техногенных катастроф. В 1999 году в опубликованном докладе международной консультативной группы «Контрол рискс групп» отмечается, что “западный бизнес теряется перед вспышкой коррупции, отмечаемой в республиках бывшего СССР”. Список, составленный на основе опроса мнений руководителей крупнейших компаний Великобритании, США, Германии и Скандинавских стран, возглавила Россия. Вслед за ней идут Нигерия, Украина, Азербайджан, Узбекистан, Гана и Казахстан. Замыкают десятку Болгария, Иран и Югославия. Согласно данным организации, каждые два из трех зарубежных проектов не реализуется в этих странах из-за того, что западные фирмы отказываются давать взятки[3].
Сложившийся уровень преступности в стране вызывает тревогу. В системе личных приоритетов граждан Узбекистана вопрос защищенности от преступных посягательств устойчиво занимает ведущее место[4]. Если в 2000 году было зафиксировано участие в преступлениях 65989 человек, то в 2004 году – уже 70486, или рост составил 106,8%. При этом доля женщин, совершивших преступления, возросло с 11,6% до 12,9%. Между тем, нарастает общественная опасность экономической преступности. В 2000 году за экономические преступления были осуждены 10400 мужчин и женщин, в 2004 году – уже 15247, то есть темп роста составил 46,6%; за преступления, связанные с перераспределением экономических активов – собственности, имущества, в частности, за кражу, соответственно, 17271, 11552 и –33,1%; мошенничество – 1589, 2221 и 39,7%; грабежи и разбой 2124, 2507 и 18,0%. Проведение экономических реформ в Узбекистане по т.н. «узбекской модели развития» привело к беспрецедентному росту криминализации общества. Внедрение преступно нажитых капиталов в экономику сопровождалось расширением масштабов теневой экономики, ростом финансовых, хозяйственных и должностных преступлений, а также значительной части насильственных преступлений, связанных с борьбой клановых и мафиозных группировок за овладение каналами незаконного обогащения. На этом фоне не менее чудовищными выглядят преступления, совершенные самим президентом Исламом Каримовым и его приблеженными, в числе которых расстрел граждан в ряде городов, пресследование оппозиции, верующих, подавление прав и свобод граждан, разрешение на пытки и истязания, беззаконные аресты и давление на суд, а также хищения народного богатства, укрывательство от налогов собственных активов и доходов, использование полицейских сил для расширение коммерции семьи, нарушение Конституции и т.п.
В итоге Международная кризисная группа отмечала: «Узбекистан продолжает испытывать серьёзный экономический застой, рост безработицы и снижение уровня жизни. В то время как в центре Ташкента наблюдается относительное благополучие, растущая бедность является реальностью для многих столичных жителей, и, еще более, для населения провинции. Согласно данным МВФ экономика страны выросла в 2003 г. только на 0,3%, а ВВП в расчете на душу населения ежегодно снижался, начиная с 1998 г., составив лишь $350 на душу населения в 2003 г. Иностранные инвестиции мизерны и режим сохраняется исключительно благодаря экспорту сырья, прежде всего, золота и хлопка. Единственный способ разрешить кризис - это проведение далеко идущих структурных реформ, но политическая элита сопротивляется проведению таких изменений, которые бы подорвали её привилегированное положение.
Долгожданное объявление о конвертируемости узбекской валюты пришло в октябре 2003 г., но реальная картина оказалась разочаровывающей. Хотя теоретически валюта теперь и конвертируема, на практике же существующие секретные и неофициальные правила продолжают ограничивать доступ к обмену иностранной валюты. Суровые ограничения внешней торговли привели к огромному росту контрабанды и коррупции на границах, серьёзно подорвали развитие малого бизнеса. Деловой климат остаётся неблагоприятным, и государственные органы продолжают вмешиваться в деятельность малых и средних предприятий. Другие ключевые условия, установленные ЕБРР, также не были выполнены. Приватизация государственных предприятий продвинулась с трудом, а реформа банковской системы застопорилась, обеспечивая тем самым доминирующее положение в экономике неформальным финансовым потокам. Увеличился отток капитала, поскольку узбекские бизнесмены предпочитают всё больше инвестировать за пределами страны»[5].
Официально пресса пишет об успехах отечественных реформ. Возьмем, к примеру, выдержку одной статьи из сайта «УзА»: «Широкомасштабные реформы, осуществляемые под руководством Президента Ислама Каримова и направленные на либерализацию экономики и развитие предпринимательства, дают весомые результаты. Расширение рядов собственников способствует повышению уровня трудоустроенности и в целом благосостояния населения. Указ главы государства от 14 июня 2005 года «О мерах по дальнейшему совершенствованию системы правовой защиты субъектов предпринимательства» стал важным руководством к действию в этом направлении.
По сведениям пресс-службы Министерства юстиции Республики Узбекистан, особое внимание уделяется защите прав предпринимателей, повышению их правовой культуры. В частности, эффективные результаты дают разработка и осуществление намеченных мероприятий, направленных на развитие малого бизнеса и частного предпринимательства, обеспечение соблюдения норм действующего законодательства контролирующими органами. В нашей стране сформировался устойчивый рыночный механизм, позволяющий предпринимателям, и в первую очередь субъектам малого бизнеса, широко использовать нужные материальные ресурсы. На биржах и в их филиалах на местах обеспечивается проведение торгов на основе гласности, свободного формирования цен и создания одинаковых условий для всех участников. Упрощен процесс регистрации, добровольной ликвидации субъектов бизнеса, а также порядок выдачи лицензий и разрешений, дающих право заниматься отдельными видами деятельности. Ощутимо снизился объем штрафов, аннулированы некоторые их виды. Эффективное использование предпринимателями этих возможностей непосредственно связано с деятельностью координирующих органов, выдающих различные лицензии»[6]. Однако этот текст – не больше, чем пропаганда. За словами нет реальности, и это понимал каждый читающий.
Структура теневой экономики Узбекистана неоднородна, разделяется на множество типов, которые в разные временные периоды меняют свое соотношение. Более того, они имеют отличия, к примеру, от российской или кавказкой структуры, поскольку базируются порой на различных фундаментах общественных отношений (в частности, на азиатском способе производства, клановом сегменте общества и элементах восточной деспотиии – в Узбекистане), а также природно-ресурсном и производственном потенциале. Безусловно, для каждого типа отношений должны применяться специфические меры государственного и негосударственного воздействия, от легализации неопасных теневых процессов до противодействия криминальным экономическим отношениям.
Нужно признать, что узбекская рыночная экономика имеет существенные деформации, вызванные множеством противоречий в общественной жизни республики, что усиливает внутренние и внешние угрозы экономической безопасности. Допущенные ошибки в ходе проведения экономических реформ привели к расцвету организованной экономической преступности, создавшей собственную экономическую базу, надстройку, идеологию, стремящуюся подчинить своему господству государственную власть. Практически, ныне государственные структуры обслуживают авторитаризм, который, в свою очередь, занят укреплением личной власти через раздачу индульенции на хищения и теневые операции кланам, правоохранительным органам, мафии, коррумпированным чиновникам. Получая от них политическую и военную поддержку, И.Каримов сам участвует в разделе «общественного пирога», оставляя себе значительные «куски».
Следует рассматривать содержание теневой экономики и коррупции как совокупность экономических отношений, умышлено наносящих материальный и моральный ущерб обществу и, во-первых, законодательно определенных как преступления и, во-вторых, тех отношений, которые не вошли в уголовное законодательство по различным причинам. Экономическая преступность и организованная преступность рассматривается как юридическая форма теневой экономики. Противодействие нелегальным процессам, их ослабление и нейтрализация являются важнейшими направлениями сокращения экономической преступности.
Нужно также отметить то, что экономическая преступность составляет образ жизни значительной части населения, формирует полукриминальный менталитет. Причиняемый обществу ущерб весьма велик, что ставит борьбу с экономическими преступлениями на ведущее место. Сужается легальный сектор экономики, образующий налогооблагаемую базу. Вытесняются легитимные социальные нормы их антиподами. Просматривается тенденция роста тех видов экономической преступности, которые составляют повышенную общественную опасность.
Нужно заметить, что неофициальное производство товаров и предоставление услуг, сокрытие доходов от учета налогообложения, оборот неучтенной наличности и материальных ценностей, хищения и откаты, отмывание «грязных» денег, мздоимство и злоупотребления служебным положением - эти и другие проявления теневой деятельности являются, к сожалению, частыми «сожителями» официальной экономики. Другое дело, насколько масштабны эти явления и как государство проводит реформы, чтобы снизить негативные последствия функционирования теневой экономики. Безусловно, лекарства от этой общественной болезни человечество пока не выработало.
Между тем, теневая экономика не возникает не из ничего, она функционирует наряду с официальным хозяйственным производством, если для этого существуют более-менее «благоприятные» условия. Однако при определенных обстоятельствах превращается в определенную угрозу для социально-политической и экономической стабильности государства и становится вызовом для прогрессивной части человечества. Динамично развиваясь в авторитарных и тоталитарных странах, а также в странах третьего мира, где либерализация общественных отношений подавляется властью и коррупцией, теневой сектор начинает играть особую роль, перетягивая на свою сторону технологии, управленческий опыт, капитал, собственность, людские ресурсы, и в этот момент он начинает играть с государством на равных. Таким образом, эта проблема перестает быть чисто полицейским и становится общегосударственной или общемировой.
По расчетам экспертов, в мировой теневой экономике в 1970-х ежегодно создавалось около $400 млрд. добавленной стоимости, в 1980-х – уже $900 млрд. - $1 трлн., а с 2000-х годов этот показатель оценивается в $8 трлн., то есть эти ресурсы не находили подтверждения в бухгалтерских отчетах предприятий и в официальной статистике как отдельных государств, так и международных организаций. При этом следует отметить, что валовой национальный продукт США в 2000 году достигал $9,601 трлн., Японии - $4,519 трлн., а Германии – $2,063 трлн.[7], и по своим размерам глобальная теневая экономика оказывалась сопоставимой этим государствам. Совершенно различные методы оценки и учета теневых процессовы выводили специалистов на разные показатели. Так, считается одними экспертами, что во второй половине 1990-х годов в развитых странах теневая экономика была эквивалентна в среднем 12% ВВП, в странах с переходной экономикой - 23%, а в развивающихся - 39%. Что касается бывшего СССР, то здесь отмечался определенный рост: в среднем с 26% в 1990 году до 40% в 1999-м. Согласно различным исследованиям наибольшее значение в первой половине 1990-х годов теневой сектор имел в экономике Грузии (43-51% официального ВВП), Азербайджана (34-41%), Узбекистане (34-38%) и России (27-46%). Многие компании на территории бывшего Союза (даже крупные, с участием государственного капитала) прибегали к теневым операциям наряду с вполне легальной деятельностью в официальной экономике.
Теневая экономика создает барьеры для иностранных инвестиций и притока капиталов. Согласно данным организаций Lehman Brothers и Eurasia Group, опубликовавшим результаты рейтинга стран, относящихся к категории «рискованных рынков» за период апрель 2001 - апрель 2002 года[8]. Первое место заняла Венгрия, набравшая 80 баллов, на втором месте - Мексика (75), на третьем - Польша (72), у России – 59 балла, Украины - 52. Последние места у Венесуэлы (43 балла) и Аргентины (44). Дело в том, что Венесуэла пережила очередной государственный переворот, а Аргентина пока не вышла из экономического коллапса[9]. Хотя Узбекистан не входил в число исследуемых, однако многие эксперты уверены, что инвестиционный климат, несмотря на заверения правительства И.Каримова, не позволяет проявлять надежду на серьезные финансовые вливания, а существующая политика, в которой проскальзывают репрессивные нотки в отношении определенных стран[10], вынуждает убегать иностранных капитал в другие государства.
Наравне с теневой экономикой в Узбекистане усиливается коррупция. Практически нет ни одной сферы жизнедеятельности, где коррупция не имела бы место. Хотя открытых исследований в этой области не проводилось (точнее, если они и имеют место, то носят гриф секретности, - прим.А.Т.[11]), однако некоторые частные эксперты[12] проводят оценки рынков на предмет нелегальных процессов и коррупционной состовляющей. Удручающие результаты выводят на печальные размышления о масштабах и тенденциях теневой экономики и экономической преступности, а также сопуствующих им практики подавления демократических институтов в стране. Нечто подобное имеет место и в других странах Содружества. Так, служба Gallup опубликовала результаты опроса об уровне коррупции в России. В мае 2008 года 74% россиян считали, что коррупция крайне широко распространена в органах власти. Это заметно меньше, чем в предыдущие годы. Для сравнения, в мае 2007 года во всепобеждающей чиновничьей коррупции были убеждены 83%, в мае 2006-го года - 80%. Аналогичным образом изменилось отношение россиян к коррупции в сфере бизнеса: в мае 2008 года в ее наличии были уверены 75% опрошенных, в 2007-м году - 81%, в 2006-м - 79%. При этом ответ на другие вопросы анкеты дали противоположные результаты. Лишь 11% россиян заявили, что уровень коррупции стал ниже, чем пять лет назад. 36% считают, что он остался на прежнем уровне, а 37% - что коррупция лишь увеличилась. 66% респондентов ныне считают, что уровень коррупции в России намного выше, чем в СССР - 4% уверены в том, что коррупции стало меньше. Семеро из каждых десяти россиян считают, что власти страны делают недостаточно, чтобы победить это зло[13].
Следует также отметить о цинизме высшего руководства, официально заявляющего о курсе на демократические реформы, а фактически создающее коррупционное государство. Так, президент И.Каримов сказал: «...достижение согласия между государственными, политическими, общественными и гражданскими институтами во многом предупреждает социальное напряжение в обществе, создает необходимые условия для стабильного и устойчивого развития страны. В этом заключается переход к подлинно демократической системе управления и во многом, именно в этом – рецепт по предупреждению бюрократизма и коррупции во власти»[14].
Более того, сам И.Каримов использовал лозунг борьбы с пережитками прошлого – коммунистической коррупцией и теневой экономикой, чтобы укрепиться во власти. Он говорил: «Мы идем по пути строительства демократического справедливого государства. Мы стремимся к тому, чтобы граждане страны, кем бы они ни были, стали равны перед законом, чтобы был обеспечен приоритет закона. К сожалению, жизнь показывает, что в этом отношении необходимо преодолеть целый ряд препятствий... Конечно, в этом направлении проделана определенная работа. В частности, из года в год сокращается преступность. Сравним: если число преступлений на каждые 10 тыс. человек населения в России составляет 184, в Казахстане — 98, то в Узбекистане — 30». Говоря о кадровой системе, он также добавлял: «Нам нужны такие руководители, которые будут работать, горя заботой о Родине и народе, а не только о своих личных интересах! До тех пор, пока все звенья не будут укомплектованы честными, знающими дело, опытными руководителями, работающими самоотверженно, во имя прогресса и расцвета нашего государства, нам не добиться удовлетворительного положения дел»[15].
Следует сказать, что лозунги борьбы с коррупцией и экономической преступностью были успешно использованы президентом для закрепления личной власти. Пролонгация своих полномочий в течение 20 лет проводилась им под программами необходимости завершения реформ до логического конца, и при этом государственными институтами власти (в частности, парламентом, судами) закрывались глаза на явные нарушения законов и Конституции. Такое обстоятельство, наобороот, играло наруку коррупции, поскольку каждый чиновник считал возможным преступить закон, если это позволительно главе государства. Подготавливаемые ими инструкции и нормативные акты были направлены на смещение акцентов в законах, усиления полномочий и безответственности управленцев, при одновременном давлении на частный сектор и общественные движения. Репрессии стали частью экономической и социальной политики, а правоохранитеьным органам были переданы полномочия по регулированию хозяйственных процессов, что, естественно, привело к злоупотреблениям. К власти получили доступ кланы и мафиозные группировки, которые легализовали капиталы и теперь действовали открыто и легально, продолжая расхищать национальные ресурсы. Представители исполнительной власти – хокимы, министры, чиновники – одновременно занимали места в законодательной (Олий Мажлисе, местных Кенгашах народных депутатов), что также привело к искажению политических процессов: принимались такие законы, которые устраивали самих же исполнителей. Оппозиционные силы, в том числе конструктивные, были загнаны в подполье или эмигрировали за рубеж. На арену вышли экстремистские силы, под лозунгом борьбы с которыми правоохранительные органы усилили репрессивные методы работы. Для этого им были даны сверхполномочия, и теперь они наравне с кланами и мафиями имели доступ к экономическим активам, распределяя по своему усмотрению.
Страна все больше впадало в кризис, хотя официально правительство заявляло об экономическом росте и успехах «узбекской модели развития». Более 1,5 млн. граждан вынуждены были искать работу за рубежом. Усилился трэффик людских ресурсов, работорговля, наркомания и проституция. Нелегальные процессы среди предпринимателей стали обычным явлением. Ориентация на природные ресурсы послужило основой деформации национальной экономики – на экспорте природных богатств зарабатывают лишь те, кто осуществляет торговые операции (а это предприятия кланов, мафии и семьи И.Каримова), в то время как их производители влачат жалкое существование (например, фермеры, выращивающие хлопок-сырец).
Декларируя о свободном предпринимательстве в Узбекистане. Между тем власти делают все, чтобы подавить экономическую независимость и право выбора на хозяйственную деятельность. Примером такого давления могут служить признания отдельных чиновников и ведомств, ведущих мониторинг в сфере малого и частного бизнеса. Так, Министерство юстиции заявило, что в 2008 году контролирующими органами Узбекистана были проведены 56 несанкционированных проверок, выявлены 692 факта нарушения установленного порядка проведения проверок. Между тем, согласно действующему законодательству, любые проверки в хозяйствующих субъектах проводятся на основе разрешения Совета по координации деятельности контролирующих органов и его территориальных комиссий. Однако, несмотря на это в течение 2008 года контролирующими органами проведены 748 незаконных проверок. Из них в 56 случаях были проведены несанкционированные проверки[16].
Более того, в результате действий, предпринятых органами юстиции в деле восстановления прав и законных интересов предпринимателей, граждан и зарубежных инвесторов, упорядочения договорных отношений, в 2008 году были удовлетворены 38,46 тыс. исковых заявления на 84,9 млрд. сумов ($60,3 млн.). Также рассмотрено 505 обращений иностранных инвесторов и предприятий с иностранными инвестициями, 350 из которых удовлетворено. Наряду с этим, на основе 5387 представлений органов юстиции отменено и прекращено исполнение 1033 различных незаконных документов. Незаконно изъятые средства на сумму 15,2 млрд. сумов ($10,8 млн.) возвращены владельцам. Также, допустившие правонарушения 66 должностных лиц привлечены к уголовной, 1019 лиц - к административной и 6126 лиц - к дисциплинарной ответственности, 423 из них освобождены от занимаемой должности[17].
Таким образом, можно констатировать, что теневая экономика являлась схемой изымания из официальной значительнгых материальных и финансовых активов, а коррупция содействовала этому процессу через влияние на государственный аппарат.
[1] Популярны такие поговорки: «Кто не ворует, тот не ест», «Хочешь жить, умей украсть», «Деньги не пахнут», «Если такой умный, то почему не воруешь», «Плоха та должность, что не имеет откатов» и т.д.
[2] Intergovernmental Fiscal Relation in Eastern Europe, Urban Institute – USAID, September 2000.
[3] Экономические новости России и Содружества, 1998, № 2, январь, с.12.
[4] Согласно частным иследованиям, проведенных в 2005 году в Бухарской, Джизакской и Ташкентской областях центром «Азия-Монитор», каждый пятый взрослый человек заявил, что боится криминальных проявлений, в особенности квартирных краж, грабежей, воровства, мошенничества, убийств.
[5] Провал реформы в Узбекистане: Пути действий для международного сообщества. Asia Report N°76, 11 March 2004. http://www.crisisgroup.org/home/index.cfm?id=2537&l=3.
[6] Интересы предпринимателей – под защитой государства. УзА, Норгуль Абдураимова, 06.02.2009. http://uza.uz/ru/business/5358.
[7] По данным Всемирного банка за 2000 год, Отчет представительства ВБ в Ташкенте, 2002, апрель.
[8] В рейтинге оценивалась предрасположенность государств к экономическим и политическим кризисам. Страны оценивались по 100-балльной шкале.
[9] Российские компании лучше всех в мире дают взятки иностранцам. 23.05.2002 http://www.washprofile.org/ru/node/2425.
[10] Речь идет, к примеру, об ухудшении узбекско-американских и узбекско-европейских отношениях с 2004 года, когда правительство Узбекистана изменило экономическую политику из благоприятной на репрессивную, и значительная часть американских и европейский компаний вынуждена была покинуть местный рынок.
[11] Речь идет о том, что в рамках специфических учреждений, таких как Институт стратегических исследований при президенте Республики Узбекистан, или Высших школах СНБ и МВД, Академии МВД, Институте стратегического анализа и т.п. проводятся определенные исследования, результаты которых никогда не публикуются.
[12] Отдельные эксперты и международные структуры, фонды, организации, в программах которых заложены проекты на подобные исследования. В частности, теневыми процессами занимались эксперты из Института Открытое Общество – Узбекистан в начале 2000-х годов до своего закрытия.
[13] Коррупция в России. 05.02.2009. http://www.washprofile.org/ru/node/8378.
[14] Обеспечить поступательное и устойчивое развитие страны – важнейшая наша задача. Доклад Президента Ислама Каримова на торжественном собрании, посвященном 16-й годовщине принятия Конституции Республики Узбекистан. 06.12.2008.
[15] Каримов И.А. Узбекистан — собственная модель перехода на рыночные отношения. http://2004.press-service.uz/rus/knigi/9tom/1tom_12_2.htm.
[16] Минюст Узбекистана в 2008 году выявил 748 незаконных проверок субъектов предпринимательства. 26.02.2009. http://www.regnum.ru/news/fd-abroad/uzbek/1130107.html.
[17] Органы юстиции Узбекистана в 2008 году обеспечили исполнение исполнительских документов на сумму около $2 млрд. 17.02.2009.