ЭКОНОМИКА В ПАУТИНЕ КОРРУПЦИИ: УЗБЕКИСТАН И ЗАРУБЕЖНЫЕ СТРАНЫ
«Когда в стране много запретительных законов, народ становится бедным. Когда растут законы и приказы, увеличивается число воров и разбойников».
(Лао-цзы, Дао де цзин, V век до н. э.)
«Богатством, - слова нет, - не заменить ума,
Но неимущему и рай земной – тюрьма.
Фиалка нищая склоняет лик, а роза
Смеется: золотом полна ее сума».
(Омар Хайям, 1040-1123, Персия)
«Не присваивайте незаконно имущества друг друга и не подкупайте судей, чтобы намеренно присвоить часть собственности других людей».
(Коран 2:188)
«Даров не принимай, ибо дары слепыми делают зрячих и превращают дело правых».
(Исх 23:8, Втор 16:19)
«Несправедливость по отношению к одному является угрозой для всех».
(Монтескье)
«Путем искусственного подбора кадров, в Узбекистане сформирована, выпестована особая категория послушных, раболепствующих чиновников, ориентированных на мнение вышестоящего начальства, устойчивых к любым его выходкам, проявлениям самодурства».
(Тошпулат Юлдашев, узбекский политолог, Кадровая политика. TRIBUNE-uz, 03.12.2004)
«Если вы остаетесь нейтральными, когда видите несправедливость, то становитесь на сторону угнетателя».
(Архиепископ Кейптауна Дезмонд Туту)
«Тиран обладает властью ровно настолько, насколько нам не хватает силы противиться ей».
(Кришналал Шридхарани)
«Когда правая рука не знает, что делает левая, левая знает, что делает».
(Владимир Туровский, Канада)
От автора
К изучению теневой экономики и коррупции я приступил в 1992 году, когда данная тема стала наиболее актуальной для стран с переходной экономикой. Нужно заметить, что это негативное общественное явление к этому времени проявило себя во всех испостасях в СССР, а затем и в новых независимых государствах, которые еще долгое время не могли освободиться от старого «добра», нажитого в плановой экономике. Другое дело, насколько востребована была информация о теневых процессах узбекским правительством и желало ли оно вести борьбу с условиями, их порождающие. Если в европейской части Союза нелегальной деятельности и мафии были посвящены многие статьи в общественно-политической и научной литературе, то в нашей республике после так называемого «узбекского дела» об этом старались не говорить, особенно о кланах и коррупции. В период парада суверенитета республик СССР теневая деятельность и криминальная ситуация настолько усилились, что многие государственные деятели всерьез стали говорить о возможности прихода к власти преступных элементов, которые подорвали бы процессы демократизации общества и либерализации экономики. Но если в России, Украине, Прибалтике, Закавказье правительства стремились решить проблемы более-менее демократическими методами, взяв богатый опыт Запада, то в Центральной Азии и, в частности, Узбекистане, взяли иной курс – курс на авторитарность, посчитав, что сильная власть способна бороться с теневым сектором и коррупцией. Между тем, никто не вспомнил о том, что даже в годы сталинизма, а также андроповщины жесткий и репрессивный режим так и не смог уничтожить это явление. Более того, именно в период авторитаризма и тоталитаризма теневая экономика и коррупция приобрели особый размах и силу, о чем свидетельствуют данные многих историков, экономистов, политологов. По их мнению, сама единоличная, безоппозиционная политическая система порождает коррупцию и способствует расцвету теневой хозяйственности.
Горбачевская «перестройка» способствовала плюрализму в научной среде. Появились серьезные исследования в области коррупции и теневой экономики, правда, авторы не стремились сделать серьезный анализ самой социалистической системы, которая гипертрофировала экономические отношения настолько, что породила новые виды и формы теневой экономики. К началу 1990-х годов я изучил работы многих видных советских и российских ученых, среди которых стоит упомянуть Татьяну Корягину, Олега Осипенко, Юрия Козлова, Александра Гурова, Сергея Меньшикова. Мне попались и зарубежные работы Даниэля Кассела, Е.Фейге, Б.Фрэя, П.Гутмана, И.Ханссона, Д.Херберта, Е.Чичу, Б.Стивенсона, Д.Кловланда, Э.Уолтерса, С.Строма и других, которые раскрыли мне понятия и объемы теневого явления. Когда я работал в посольстве в Москве в 1996-1997 годах, то имел доступ к различной информации, касающейся интересующей меня тематики. В середине 2000-х годов мне попались труды других экспертов, в частности, Петра Катышев и Владимир Полтеровича, Михаила Королева, Юрия Иванова, Валентины Карасевой и других.
Собственные исследования я начал проводить, работая старшим научным сотрудником проблемной лаборатории Ташкентского государственного экономического университета в 1992 году. Негласно встречался с различными экспертами из Госкомстата, Государственной налоговой инспекции, Министерства финансов и Министерства внешних экономических связей, Центрального банка (большинство из них были моими сокурсниками), совместно проводил расчеты по теневым операциям. Затем сам же организовал несколько социологических исследований в рамках проблем уголовного и административного рэкета частного бизнеса в Ташкенте и Ташкентской области, получил ошеломляющие результаты. Увы, опубликовать их не удалось, более того, данная тематика показалась осторожным научным деятелям – моим руководителям ТашГЭУ - слишком своевольной и опасной, и они потребовали прекратить изыскания в этом направлении, взамен предложив совсем иную, более безопасную и нейтральную тему. С этим я был не согласен, и в 1993 году перешел в Институт мировых проблем, который вскоре был переименован в Институт стратегических и межрегиональных исследований при Президенте Республики Узбекистан. Заявленная там тематика по «теневому» направлению была воспринята положительно, она была заложена в список приоритетных заданий учреждения, однако никаких практических шагов в этом направлении сделано не было. Ни директор Акмаль Саидов, ни его заместитель по науке Вячеслав Голышев не стремились обеспечить меня соответствующей информационной базой.
В течение полтора года я имел данные только из российской и зарубежной прессы, в то время как мои попытки получить какие-либо официальные сведения для последующего анализа и синтеза из Министерства внутренних дел, Службы национальной безопасности, прокуратуры, Налогового комитета не увенчались успехом. Мое же руководство кормило обещаниями, министерства и ведомства хранили молчание, и лишь благодаря своим неофициальным связям удалось готовить кое-какие материалы. Получилось внушительное по объему исследование, но и оно было засунуто глубоко в сейф и закрыто на ключ[1]. Тема была снята как «не перспективная», предложили изучать реформы в сельском хозяйстве, что также не устроило меня, и в итоге я покинул институт, поняв, что никому «наверху» не нужны сведения о коррупции власти и теневой экономике. Более того, там просто боятся таких исследований, понимая, что «под микроскопом» могут оказаться многие высшие чиновники, в том числе и они сами.
В конце концов я приступил к собственным исследованиям в начале 2000-х годов. Встречался с экспертами и специалистами в различных областях, по крупицам собирал сведения и рисовал схемы. Были перерывы в моих исследованиях, связанные с тем, что приходилось заниматься более практическими вещами для жизни, но саму идею написать книгу о коррупции и теневой экономике в Узбекистане не бросал в «мусорный ящик». Замечу, что опубликовать свои результаты в узбекской прессе удалось лишь в небольших объемах и дозах, и при этом осторожно мною высказывались кое-какие мысли о существующей проблеме. Вездесущая и недремлющая цензура не пропускала никаких фраз, в которых бы в той или иной степени говорилось о теневой экономике в Узбекистане и коррупции во власти. Лишь некоторые данные моего труда вышли в свет в зарубежных изданиях, что вызвало агрессивную реакцию руководства страны.
Хотя к тому моменту уже была опубликована книга Ислама Каримова «Узбекистан на пороге XXI века: угрозы безопасности, условия и гарантии прогресса». В ней он отмечал о теневой экономике и коррупции: «Каждый честный гражданин нашей страны, каждый, кому дороги ее будущее и авторитет, должен помнить об этой угрозе. Каждый, кто хочет стабильных условий для честного труда, приложения своих знаний, энергии и творческой фантазии, каждый, кто мечтает о том, чтобы его дети и близкие имели возможность и в будущем полноценно пользоваться плодами цивилизованных рыночных отношений в демократическом, гражданском обществе, должен хорошо понимать, к каким тяжелым последствиям способны привести преступность и коррупция, если на их пути своевременно не поставить необходимый заслон.
В результате страна утрачивает исключительно важный источник капиталовложений, технологий и опыта и теряет саму возможность интегрироваться в здоровую, «чистую» часть мировой экономической системы. Она все больше становится объектом интересов и активности международных теневых и криминальных структур. Представляется не менее опасным, что в современной преступности, приобретающей все более организованный и профессиональный характер, четко прослеживаются тенденции консолидации криминальной среды, монополизации потребительских рынков со стороны криминальных группировок, легализации через хозяйственные и коммерческие структуры незаконно нажитых капиталов»[2]. Приводя эти слова, между тем, следует подчеркнуть – сказанное президентом нельзя воспринимать как его истинное намерение. На самом деле Ислам Каримов с самого начала стоял на страже интересов коррупции и сам пользовался поддержкой теневых сил.
Несмотря на то, что, казалось бы, первое лицо государства официально заявляет о необходимости борьбы с коррупцией и противодействию теневой экономике, в реальности я встречал иногда вялое, иногда активное сопротивление со стороны управляющих и контролирующих структур, а также научно-исследовательских центров. В лучшем случае это было безразличие и полное незаинтересованность в теме. Но порой явидел страх в их лицах, чиновников от науки пугало то, чем я занимался. Особенно всполошилось руководство Института стратегических исследований, когда в контексте теневой экономики выделилась фаза «коррупция и кланы», собирая данные на хокимов, администрацию регионов и министерств, очерчивая схемы родства. Дело в том, что в этот момент региональная элита и мафиозные группировки все больше и глубже проникали во власть и интегрировались в правительственные структуры, все больше внутренняя и внешняя политика государства подстаивалась под их интересы. Об этом признавался и сам И.Каримов, но только лишь потому, что кланы представляли угрозу, прежде всего, его власти. И ему на тот момент приходилось балансировать между интересами элиты, организованной преступности и оппозиционным движением (в том числе и националистическим), тоже претендовавшим на государственные активы. В этой связи И.Каримов дал большие полномочия правоохранительным органам и при помощи них сумел оказать необходимое влияние на ситуацию. Именно сбалансировав интересы у региональных элит, не без угроз, естественно, и сумев подавив либеральную оппозицию, президент обнаружил, что располагает абсолютной властью, и никто ему теперь не представляет угрозы. Относительно, конечно.
Потому что теневая экономика, находящаяся в руках организованных преступных групп, кланов и коррумпированных бюрократов, предоставляет мощь для этих сегментов общества. Понимая, что бороться с этим бесполезно, И.Каримов просто «оседлал» нелегальные отношения, и сделал основой своей власти и экономического могущества. В последующем именно теневые операции его семьи принесли ему богатство и силу, и именно эти факторы позволили ему в дальнейшем игнорировать Конституцию, законы, проводить открытую репрессию против инакомыслящих и не бояться международных санкций.
Но это было после, а тогда И.Каримов говорил: «Безусловно, в Узбекистане принимаются меры по выявлению причин преступности, строго наказываются изобличенные коррупционеры. Внутренняя преступность всегда будет объектом пристального внимания со стороны государства. В целях недопущения разгула преступности и вседозволенности коррумпированных чиновников задействован целый комплекс долгосрочных мер, которые определяют стратегию нашей борьбы с преступностью.
Какие направления в рамках этой стратегии представляются приоритетными и нуждаются в понимании и поддержке со стороны всего нашего общества? Прежде всего необходимы меры экономического характера. Сама логика борьбы с преступностью и коррупцией требует дальнейшего последовательного продвижения по пути либерализации экономических отношений, обеспечения подлинной свободы честного предпринимательства, устранения на его пути сохраняющихся порой многочисленных бюрократических проволочек и заслонов.
В качестве мощного противодействия внутренней преступности и коррупции необходимо рассматривать программу по совершенствованию всей правовой и судебной системы в Узбекистане, целью которой должны стать абсолютное верховенство Закона и гарантированная защита прав гражданина. С другой стороны, есть насущная потребность повышения на качественно новый уровень правового воспитания населения страны и особенно молодежи. Лучшей защитой от той коррозии в обществе, которую несут преступность и коррупция, является внутренний иммунитет к правонарушениям и высокая нравственность наших граждан. Нравственное воспитание в семье, школе, трудовом коллективе, махалле, сила общественного мнения, средства массовой информации, авторитет духовенства - все должно быть направлено на формирование устойчивой невосприимчивости наших людей к любым действиям, сопряженным с нарушением Закона.
Наконец, очень важно создать вокруг преступности и коррупции обстановку нетерпимости и всеобщего осуждения. Больше всего преступный, коррумпированный мир боится огласки своих действий. Поэтому мы вправе ожидать, что в процессе своей дальнейшей либерализации наши печать и другие средства массовой информации внесут существенный вклад в программу борьбы с преступностью»[3].
Итак, мне было сложно проводить социологические исследования, так как предприниматели порой боялись сообщить какую-либо информацию из-за мести со стороны коррумпированных бюрократов или криминальных структур, и приходилось долго убеждать в безопасности для них ответа на поставленные вопросы. Эксперты, которые работали в системе контроля (суды, прокуратура, адвокатура, милиция), также не спешили сообщить свои мысли на сей счет, и лишь через несколько лет, убедившись, что я не собираюсь вредить их карьере, согласились дать определенные ответы[4]. Более того, в процессе общения с ними выяснилось различное понимание теневой экономики, из-за чего мне пришлось заняться систематизацией этого явления. И тут мне пришлось обнаружить, что в мире также нет единого подхода к нелегальным процессам, и это, скорее всего, обусловленно историческими и политическими тенденциями, традицией и культурой, имеющейся базой экономического состояния.
Лишь в эмиграции я приступил к подготовке книги на основе тех данных, что сумел сохранить, и тех, что нашел посредством Интернета. Несмотря на то, что официальные структуры Узбекистана стараются умалчивать о наличии в стране коррупции и неофициальных операций, однако в своих отчетах они вынуждены признавать об отдельных фактах, и именно на них можно рисовать общую картину.
Я постарался сделать книгу более интереснее и актуальной, злободневной и важной, учитывая тот момент, что в Узбекистане сложившаяся авторитарная система генерирует все больше и больше теневые тенденции, ведя страну к кризису, и возможно этот текст в будущем позволит новому руководству осознать проблему и принимать правильные управленческие решения и проводить эффективные реформы.
В свою очередь, хотелось бы получить мнения экспертов относительно данной книги.
[1] Автор А.Таксанов пожалел, что в свое время не сделал копии с тех материалов, потому что он и показали бы те процессы, что происходили в политике и экономике Узбекистана, сращивание угловного мира с правоохранительными органами, слияния интересов кланов и организованной преступности с правительством.
[2] Каримов И.А. Узбекистан на пороге XXI века: угрозы безопасности, условия и гарантии прогресса. http://2004.press-service.uz/rus/knigi/9tom/6tom_5_5.htm.
[3] Там же.
[4] В связи с этим имена экспертов и бизнесменов А.Таксанов не приводит.