В одном из тёплых морей жил рак-отшельник. Не то чтобы процветал, но и голодать ему не приходилось – еда постоянно падала откуда-то сверху, либо находилась среди камешков на дне. Надо было только не лениться и ползать, а рак и не ленился и потому всегда был сыт и доволен.
Он рос, периодически линял - сбрасывал старый тесный панцирь, и тогда ему приходилось искать себе новую, не занятую никем раковину, побольше. Но этого добра на дне хватало, так что бездомным рак остаться не боялся.
Особо нахальным рыбам, пытавшимся его съесть на завтрак, рак складывал кукиш из большой клешни и затыкал им вход в свою раковину. Добраться до рака, минуя кукиш, рыбы не могли, обижались и уплывали искать еду в другом месте.
Путешествовал рак много и охотно, свой кукиш показывал часто и многим, а потому считал себя знатоком своего мира. И, спора нет, им являлся – глаза рака на тонких подвижных стебельках двигались непрерывно и видели многое. Возможно, что рак даже был философом, но слова этого он не знал.
В своих скитаниях по морскому дну рак однажды набрёл на ложбину, в которой приютились несколько крупных и красивых двустворчатых моллюсков. Осторожные, если не сказать - трусливые, они медленно открывали створки своих раковин и быстро захлопывали их при малейшем намёке на опасность. Среди этих аборигенов ложбины раку было удобно прятаться, и он подумал, что совсем не плохо было бы задержаться здесь для отдыха и очередной линьки. Благо, что еды здесь было хоть отбавляй.
Таким уж завзятым отшельником рак не являлся, а потому довольно быстро подружился с моллюсками. А когда выяснилось, что обитатели ложбины слепы и различают только ночь и день, рак нашёл себе занятие: целыми днями, забравшись на камень, он рассказывал слепцам о своих путешествиях, красках окружающего их мира и грозных опасностях. Его слушали, приоткрыв от удивления створки раковин, недоверчиво шевелили мантиями, выдували струи воды в особо интересных местах…
Всё это так нравилось раку, что в какой-то момент он принял очень важное решение - навсегда остаться в этом благодатном месте, чтобы систематизировать свои жизненные наблюдения и продолжить чтение лекций моллюскам. Препятствий данному решению не предвиделось, и рак даже вырыл себе норку под камнем-кафедрой. А уж когда два особенно крупных моллюска пожаловались раку, что безнадёжно больны…
Рак долго думал, искал в своём жизненном опыте хотя бы намёк на аналогичные случаи и, в конце концов, предложил больным моллюскам провести обследование. У обоих он обнаружил в складках мантии чёрные камни. Осмотрев дополнительно здорового моллюска, рак сделал совершенно правильные выводы о необходимости операции. Большая клешня рака вполне подходила для этой цели, и рак, в плане подготовки, несколько раз щёлкнул острыми кончиками своей гордости.
Однако тут же появились препятствия: один из моллюсков категорически отказался от оперативного вмешательства, мотивируя отказ тем, что рак своей грубой клешнёй непременно оторвёт кусок нежной мантии. Второй больной дал согласие, но стоило подвести клешню к блестящему камню, захлопывал створки, и рак едва успевал выдернуть инструмент и уберечь его от травмы. Благо, что реакция у рака была отменная!
Рак как раз придумал метод проведения операции с помощью камешка, вставленного меж створок, когда заметил надвигающуюся сверху опасность. Юркнув в свою норку, рак обдумал увиденное и пришёл к выводу, что к ложбине сверху спустился огромный кальмар – в этом его убедила пара длинных, выставленных вперёд, щупалец и большие выпученные глаза. Глаза, впрочем, располагались не совсем на месте, да и сам кальмар выглядел каким-то очень неправильным…
Высунувшись из норки, рак обнаружил отсутствие всех прежних обитателей ложбины. Взобравшись на свой излюбленный камень, рак убедился в верности своего первого впечатления и даже немного расстроился. Но немного позже он пришёл к выводу, что двум моллюскам хуже не стало – с такими камнями внутри они были обречены, и совсем ещё неизвестно, помогла бы им операция или нет.
Рака-философа, когда он переползал в новую раковину, съела хитрая ловкая рыба, и его останки в виде серого червячка затерялись на дне. Но, проживи этот рак хоть сто лет, ему, на основе своих жизненных наблюдений, невозможно было бы догадаться о дальнейшей судьбе своих благодарных слушателей.
Совершенно в другом мире из больных моллюсков грубо, гораздо грубее, нежели собирался это сделать рак-отшельник, извлекли камни и назвали их “Чёрные Братья”. Камни эти неизменно вызывали восхищение, зависть и оставили за собой широкий кровавый след…