Жёлтый автобус, снижая скорость, подъезжал к остановке. На передней площадке, перед дверью чуть касаясь поручня двумя пальчиками, стояла красивая девушка. Киноварно - красная курточка, голубые джинсы с пробелами, изящные сапожки. Весь её наряд подчеркивал точёную фигурку и стройные ноги. Из-под белой шапочки по спине и плечам рассыпались пышные золотистые локоны. Девушка ступила на нижнюю ступеньку и ждала остановки. Лица незнакомки мне не было видно, но воображение, основанное на портретах русских художников, рисовало прекрасные женские образы, полные очарования, неги и глубокого внутреннего обаяния.
- Магазин, - возвестила кондуктор, когда «пазик» остановился. Створки с шипеньем открылись и девушка в куртке, спорхнула на асфальт и упругой летящей походкой направилась в магазин. Я пошёл следом. Незнакомка легко, как Афродита, чуть касаясь ступеней, взбежала на крыльцо, и мгновение присела, чтоб погладить забившуюся в угол собачонку.
- Ути, ути…, какая ты холосая, - потрепала девушка дворняжку. В магазине народу не было, только одна бабка укладывала на прилавке в цветастую сумку сосиски. Я отошёл к боковой витрине и, взглядывая украдкой, старался увидеть лицо девушки. Но она, опершись на прилавок, разглядывал товары на дальнем плане. Тем временем бабка покинула магазин, и покупательница подошла к весам.
- Привет, - кивнула ей продавец, толстая смешливая Ленка, похожая на малявинских персонажей, - как жизнь молодая? Чего продать?
- Пачку «Мальборо», - неожиданно таким низким голосом отвечала девушка в куртке, что я сначала даже не понял, кто говорит, - пять пачек «роллтона», полтарашку «Очакова», пару пачек «Примы», «Орбит»…, - тут покупательница задумалась.
- Возьми чекушку-то, любимому…, - полушутя подсказала Ленка, - чай, мается человек после вчерашнего…
- Да пошёл он, казел! Обойдётся, скотинина, - вдруг нервно, резко выкрикнула подруга. Далее последовал ряд отборных эпитетов, судя по которым «любимый» отличался крайней невоздержанностью в отношении спиртного и женского пола.
- Он, сволочь, вчера достал меня. Говорю: хватит, уже! И так пьяный! Три бутылки вчетвером выпили. Две пары нас было. Так ему все мало…, - разгораясь злостью, стала было, рассказывать Ленкина товарка. Тут Ленка взглядом показала в мою сторону, дескать, не одни мы; и девушка, метнув на меня настороженный взгляд, замолкла.
Я успел рассмотреть её лицо: правильной формы нос, чувственные, чуть припухлые губы, сложенные в капризную гримасу и глубокие синие глаза в обрамлении махровых ресниц. Такой тип лица вполне мог бы служить моделью для очередного «портрета Лопухиной», но …, но по этому «образцу» был грубо положен яркий макияж. Словно кто-то в насмешку, раскрасил прекрасное творение природы варварской кистью. Глаза были обведены синим, губы густо накрашены красной помадой, а контур был обведен черным, скулы и щёки оттенены совершенно напрасно, телесным кремом. Все это производило странное нелепое даже глупое, впечатление. Словно человек хотел не подчеркнуть первозданную красоту лица, а закрасить и нарисовать заново то, что у Бога так и не получилось.
Покупательница помедлила ещё немного, что-то прикидывая в уме, но потом решилась:
- Ну, ладно, чёрт с ним, давай. Только эту…, - она недоговорила, но понятливая Ленка быстро достала из-под прилавка «фанфурик» пузырёк «Трои». Покупательница так же быстро спрятала его в куртку, метнув на меня настороженно-внимательный взгляд. Когда девушка сходила с лестницы магазина, я снова посмотрел ей вслед. Куртка как куртка, ничего особенного. Джинсы, каких сотни, такие носит каждая вторая девчонка, да и сапоги… так себе. И волосы, какие-то искусственные…, чем она может понравиться? Просто показалось красивой, ошибся я.
7 июня 2007 год Александр Гаун