2.3. Неформальная экономика Узбекистана и зарубежных стран: тенденции развития и проблемы статистического учета
В настоящее время эксперты официальных статистических органов предпочитают пользоваться терминами «неформальная» или «ненаблюдаемая» экономика, поскольку они вкладываются в схемы расчетов при оценке неучтенных экономических операций, хотя не все явления, имеющие место в народном хозяйстве, можно подогнать под эти понятия. Особенностью этой проблемы является разнообразие подходов к определению понятия неформальной экономики, которое сложно полностью унифицировать для разных целей использования. Безусловно, оценка масштабов неформальной экономики является одной из наиболее сложных статистических задач, как в теоретическом, так и в практическом аспекте. Исторически и логически исследования неформальной экономики начались с изучения неформального сектора развивающихся стран. Наибольшую известность получила работа К.Харта, посвященная изучению структуры занятости в Гане. Предтечей исследований неформального сектора послужили идеи дуальной экономики Дж.Бойка и К.Гиртца. Внимание исследователей привлекли формы занятости, гарантирующие выживание вне организованного рынка труда. Прикладное значение таких исследований состояло в уточнение программ помощи развивающимся странам.
Как правило, использование концепции неформального сектора ограничивают развивающимися странами, поскольку неформальный сектор порожден специфическим характером рынка труда и экономики в целом, в их числе трудоизбыточность, низкий образовательный и квалификационный уровень работников, массовая миграция из села в город, преобладающая роль иностранного промышленного и финансового капитала. В развитых странах разнообразие видов занятости изучается, как правило, в контексте теорий сегментации рынка труда. Исследования неформального сектора пробудили интерес к деятельности, не соответствующей формальным нормам. Оказалось, что такая деятельность крайне разнообразна и широко представлена в развитых странах. Проблематизированная западными учеными неформальная экономика переросла тематику неформального сектора. Неформальная экономика включает в себя и особый тип хозяйствования, и специфический характер социальных отношений, и скрытый механизм корректировки формальных норм.
Народное хозяйство большинства развивающихся стран имеет двойственную природу — операции с материальными, природными и финансовыми ресурсами производятся как в формальной или регулируемой экономике, где, как показывает мировая статистика, доминируют образованные горожане, так и в неформальной или нерегулируемой экономике, в которой заняты в большинстве своём бедные горожанки и мужчины с ограниченным уровнем образования. На неформальный сектор может приходиться до 47% ВВП в странах с низким уровнем дохода[1]. Также следует отметить, что участие женщин в секторе неформальной занятости выступает тоже фактором гендерного неравенства. Хотя неформальная занятость может помочь женщинам найти источник дохода, качество занятости от этого страдает. Женщины и мужчины в неформальной занятости не получают пособий по социальному обеспечению и оказываются более уязвимыми при потере рабочих мест[2].
Согласно оценкам ООН, в неофициальный сектор экономики в развивающихся странах мира вовлекается от 7 до 90% населения (см. таблицу № 2.24).
Таблица № 2.24. Доля занятых в неофициальном секторе экономики стран с высоким, средним и низким уровнем развития человеческого потенциала[3]
Страна
Индекс развития человечнеского потенциала, место в мире
Занятость в неофициальном секторе как % занятости в несельскохозяйственном секторе[4]
Год проведения исследования
Общая (%)
Среди женщин (%)
Среди мужчин (%)
Аргентина
38
2003
40
31
46
Чили
40
1996
36
44
31
Уругвай
46
2000
30
25
34
Коста-Рика
48
2000
20
17
22
Панама
62
2004
33
29
35
Маврикий
65
2004
8
6
9
Россия
67
2004
12
11
12
Бразилия
70
2003
37
31
42
Венесуэла
74
2004
46
45
47
Колумбия
75
2004
58
59
55
Таиланд
78
2002
72
-
-
Перу
87
2004
56
55
57
Эквадор
89
2004
40
44
37
Филиппины
90
1995
72
71
73
Тунис
91
1994-1995
50
39
53
Парагвай
95
1995
66
-
-
Сальвадор
103
1997
57
69
46
Алжире
104
1997
43
41
43
Индонезия
107
1998
78
77
78
Сирия
108
1998
22
7
24
Египет
112
2003
45
59
42
Никарагуа
110
2000
55
59
52
Молдова
111
2004
8
5
11
Гондурас
115
1997
64
75
55
Кыргызстан
116
2003
43
39
45
Боливия
117
1997
64
74
55
Южно-африканская Республика
121
2004
16
16
15
Марокко
126
1995
45
47
44
Индия
127
2000
56
57
55
Пакистан
136
2003-2004
70
66
70
Кения
148
1999
72
83
59
Танзания
159
2001
41
43
46
Гвинея
160
1991
72
87
66
Бенин
163
1992
93
97
87
Чад
170
1993
74
95
60
Центрально-Африканская Республика
171
2003
21
21
21
Мали
173
2004
71
80
63
Буркина-Фасо
174
2000
77
-
-
Как видно из таблицы, доля неформального сектора в развивающихся странах весьма значительна. И недоучет экономических активов в производстве ВВП создает определенные трудности для развития страны и определения дальнейшего курса. Теневая сторона экономики оттягивает значительные ресурсы, загоняя население в нищету и бесперспективность. Как следствие – огромная трудовая миграция в более развитые и стабильные страны. В докладе ООН «Оценка страны, 2003» отмечалось, что в Узбекистане, «особенно подвержены бедности лица, работающие в неформальном секторе, где в значительной степени отсутствует регулирование. В нем преобладает тенденция к менее устойчивой занятости, более затрудненному доступу к социальным льготам и более низкой заработной плате. Особенно незащищенными являются беременные женщины и/или женщины, имеющие маленьких детей. К более затрудненному доступу к социальным льго-там и более низкой заработной плате. Особенно незащищенными являются беременные женщины и/или женщины, имеющие маленьких детей. К уязвимым группам населения относятся также инвалиды и жители отдаленных сельских районов, где доступ к рынкам труда ограничен или затруднен. Наиболее характерным показателем уязвимости с точки зрения бедности является место проживания. В сельской местности, где проживает 63,1% населения Узбекистана, приблизительно 35% имеют большую вероятность стать бедными, а 58% — крайне бедными. Особенно незащищен-ными являются наемные сельхозрабочие, которым вовремя не выплачивается заработная плата, и женщины, не имеющие земельных участков».[5]
Расчеты, произведенные МАБР, показали, что для ежегодного создания 1 млн. новых рабочих мест только в Мексике необходим прирост ВВП в 6% в год. Однако, как считают эксперты, такой возможности страна не имеет. Тогда главным поглотителем избыточной рабочей силы становится неформальный сектор экономики (уличная торговля, мелкий ремонт, кустарные промыслы и т.п.). В начале 1990-х годов из 24 млн. занятых в городах чуть более 1/2 работали на предприятиях, прошедших официальную регистрацию[6]. В этом контексте следует привести мнение президента Узбекистана Ислама Каримова, который 13 февраля 2009 года заявил: «Еще и еще раз хочу обратить ваше внимание, какое исключительно важное значение мы придаем развитию надомного труда, который строится на базе кооперации с производственными предприятиями. Для этого у нас создана действенная целостная система стимулов как для предприятий работодателей, так и для самого населения, занимающегося надомным трудом.
На сегодняшнем этапе эта форма решения проблемы занятости и дополнительного источника увеличения доходов семейного бюджета имеет огромное социальное значение для вовлечения в созидательную производственную деятельность граждан, в первую очередь уязвимых категорий – женщин, особенно многодетных, инвалидов и других лиц с ограниченной трудоспособностью. В 2008 году надомниками произведено продукции и оказано услуг на 34 млрд. сумов. За счет предоставленных льгот предприятия, создавшие рабочие места для надомного труда, сэкономили более чем 1 млрд. сумов. Однако со слов самих надомников, они получают низкие доходы, поскольку вынуждены продавать свой товар не покупателям, а перекупщикам, а открыть свою торговую лавку не хватает финансовых ресурсов. Надомный тьруд оценивается, таким образом, так же низко, как и сама домашняя работа.
Между тем, по данным сайта»Узньюс.Нет», число реально занятых надомным трудом вызывают сомнения у независимых экспертов. Так, в статье «Надомный труд – панацея от безработицы?» отмечалось, что «в Самаркандской области, по официальным данным, растет число надомных работников, но эта радужная статистика не уменьшает масштабы бедности и безработицы среди самаркандцев». Со слов заместителя руководителя главного управления труда и социальной защиты населения области Батыра Тошева, в 2008 году было создано 8425 рабочих мест для надомных работников... Однако один из самаркандских журналистов, получивший задание написать статью о надомном труде, взял в нескольких местных банках данные предприятий на дому, которые получили кредит на развитие своего бизнеса. «Даже не поверите, по указанным адресам я не нашел ни одного работника надомного труда. В связи с чем, я пришел к заключению, что кое-кто, воспользовавшись именами людей, присваивает деньги», - говорит он»[7].
Другим важнейшим направлением занятости населения, особенно в сельской местности, является увеличение числа лиц, занимающихся выращиванием крупного рогатого скота в личных подсобных и дехканских хозяйствах. Надо отметить, что в этом направлении достигнуты определенные положительные результаты. В республике создан отработанный механизм реализации скота населению и фермерским хозяйствам на аукционных торгах, наделения их льготными целевыми кредитами, расширения и повышения качества ветеринарных услуг, обеспечения кормами. Только в рамках реализации принятой программы развития животноводства в 2008 году было реализовано на аукционных торгах 20,3 тыс. голов крупного рогатого скота. В 2009 году предусмотрено реализовать еще 24,6 тыс. голов. На покупку скота в 2008 году было выделено льготных кредитов на сумму 48,2 млрд. сумов против 42,5 млрд. сумов, предоставленных в 2007 году»[8].
В Индии поглотителем становится рынок труда «биди», где в основном привлекается дешевая и неквалифицированная рабочая сила. В основном это женщины-надомницы. Около 5 млн. женщин в этой стране делают продукцию за деньги, которой недостаточно, чтобы прокормить семью. А условия такой работы обычно ужасны и зачастую вредны для здоровья, например, в производстве дешевых сигарет. Большинство «сигаретниц» закупают сырье и продают сигареты агентам самостоятельно, но это нельзя назвать собственным бизнесом, так как ни одна из них не зарегистрирована как работница теми, кто ей платит. Нет также твердого трудового контракта, стабильной заработной платы или какого-либо медицинского обслуживания, предоставляемого работодателем. Тем не менее в отличие от подлинных самостоятельных дельцов они не устанавливают собственную заработную плату и не продают товары по ценам, которую бы определяли они сами. Вместо этого они и другие работающие за сдельную плату являются на деле самой дешевой разновидностью фабричных рабочих. Женщины таким образом, в этой сфере теневой экономики, составляют огромную подневольную армию труда для отраслей промышленности, которые платят крайне мало и в то же время не несут никакой ответственности ни за здравоохранение, ни за надежность рабочих мест для своих трудящихся.
Следует сказать, что индийская индустрия «биди» - лишь часть крупной международной теневой экономики, которая включает женщин, занятых многими видами сдельной надомной работы: плетение ковров в Турции, пошив обуви в Италии, изготовление одежды в США, стирка белья в Эквадоре и сборка губок для мытья посуды из металлической проволки в Мексике. Мало что известно о том, какова может быть их реальная оплата в час, о воздействии труда на здоровье и даже какова их численность. Но само отсутствие такой информации является тревожным признаком, потому что, пока трудовые отношения в теневой экономике остаются скрытыми, они остаются непостижимыми для тех законов и правил, которые дают трудящимся хоть какую-то степень защиты от их эксплуатации[9].
Экономисты называют эту скрытую рабочую силу и ее продукцию неформальным сектором, чтобы отличить от формальной экономики, отраженной в официальных оценках занятости и производительности. Не все неформальные виды работы оплачиваются сдельно, многие предоставляют те же товары и услуги, что и обычный бизнес во всех секторах экономики - в сельском хозяйстве, обрабатывающей промышленности и сфере сервиса. Транспорт в Лиме, например, предоставляется неформалами, им же принадлежат такси в Кении, производство кожаных изделий и одежды в Бангкоке, уличные рестораны во многих районах Африки и Латинской Америке, а также ростовщичество по всему миру. Проституция, там где она незаконна, - также составная часть неформального сектора. Многие отрасли этого сектора уклоняются от официального сбора статистических данных и правительственного контроля, так как они не платят налогов, не лицензируются и не регистрируются, не ведут соответствующей бухгалтерии. Они остаются на плаву, полагаясь на простую технологию и дешевую временную рабочую силу, которая есть в избытке в перенаселенных городах в развивающемся мире.
Трудящихся в неформальном секторе называют «невидимыми», находящимся за пределами тех законов и правил, которые дают экономическую мобильность и свободу подлинным трудящимся. И все же именно в этой теневой экономике миллионы людей в развивающихся странах Африки, Азии и Латинской Америки находят работу. Их невидимость обеспечивается тем, что эта часть неформального сектора используется формальным как удобный и полутайный источник дешевой рабочей силы. Так, зарегистрированное предприятие может передавать большую часть своего производства незарегистрированным цехам, незаконным потогонным цехам или независимым агентам, которые нанимают надомников на условиях сдельщины, но не предоставляют им никакой защиты или льгот. В результате сдельщина зачастую является последним шансом найти работу для самых бедных, самых неквалифицированных и вынужденных сидеть дома.
В основном неучтенные экономической статистикой, эти женщины также остаются невидимыми и для планировщиков в области развития, и для профсоюзных функционеров. Многие правительства только начинают осознавать подлинные масштабы их неформальных секторов в плане стоимости неформальной продукции и услуг в сравнении с обычной экономикой, размеры этой спрятанной рабочей силы, ненадежный и часто опасный характер неформальной работы. Информация о теневой экономике жизненно важна для понимания действенной роли женщины в экономике в целом, особенно в связи с тем, что в некоторых странах больше женщин участвует в теневой экономике, чем в обычной армии труда. В Индии, например, официальная статистика свидетельствует, что лишь 14% женского населения работает в сравнении с 52% мужчин. Но на деле, как выяснила в 1988 году специальная комиссия, более 90% работающих в Индии женщин заняты в неформальном секторе, и они вряд ли учитываются переписчиками.
По мнению Бишваприя Саньян, в развивающихся государствах в среднем 50% и даже больше работающего населения городов занято в неформальном секторе. В Турции в результате обследования рабочей силы в городских семьях в 1988 году было выяснено, что около 30% женщин, занятых в обрабатывающей промышленности этой страны, - надомницы, которых раньше не учитывали. Следует сказать, что работа на дому является, пожалуй, наиболее подвергающейся эксплуатации видом сдельной работы - и она менее всего заметна. Хотя эксплуатация может носить более резкие формы в развивающихся странах, сдельщина и надомное промышленное производство существуют во всем мире. В Европе женщины, работающие на дому, упаковывают бигуди и расчески в коробки, прикрепляют кнопки и крючки к бюстгалтерам, занимаются отделкой бижутерии. И тем не менее и там они остаются невидимыми для статистики. Аннеке ван Луйкен, которая интервьюировала надомников в Нидерландах, говорит, что женщины, работающие по 50 или 60 часов в неделю, упаковывая или отделывая продукцию обрабатывающей промышленности на дому, «не считают себя рабочими». В Неаполе, в Италии, женщины шьют из кожи дорогие модели обуви, используя швейные машины на дому; они - часть более общей тенденции к переменам в итальянской промышленности, к уменьшению численности наемной рабочей силы и к расширению субподряда мелким цехам и надомникам[10].
В США, как отмечает Сюзен Кауэлл, вице-президент Межнационального профсоюза дамских портных, «значительное большинство производителей женской одежды, ориентирующейся на модные вещи... практикует субподряд мелким цехам и женщинам на сдельщине»[11]. Потогонные цеха - прочно сохраняющийся элемент швейной промышленности США, потому что они полагаются на постоянный ресурс неквалифицированных мигрантов, у которых мало шансов на другую работу. Свыше 40 процентов ателье одежды в США насчитывает 10 или меньше работников. Так, Управление по технике безопасности и предотвращению профессиональных заболеваний исключает предприятия, где занято до 10 работников, из обязательных инспекций, федеральными инспекторами трудно судить о том, насколько широко распространенными могут быть нарушения законов о труде. В Нью-Йорке более половины из 7 тыс. ателье - потогонные цеха, согласно оценке в 1989 году Главного счетного управления. Инспектора проверили менее 1% всех ателье Нью-Йорка. Согласно данным Винг Лэма, в Чайнатауне существует около 400 ателье, платящих сдельные расценки, едва достигающие половины требуемой профсоюзом зарплаты[12].
Независимое занятие собственным делом в нелегальном секторе (в противовес ситуации, когда якобы независимые надомники контролируются недобросовестными агентами) является потенциальным путем к увеличению дохода и улучшению жизни. Зарабатывание денег и работа вне дома, считают некоторые экспетрты, повышают низкий статус женщин и поэтому широко принимаются как цель развития. Социологи выдвигают теории о том, что женщины, принося домой собственный заработок, могут завоевать большее уважение, большее право голоса в семейных решениях, прежде принимавшихся их мужьями, и лучшее обращение со стороны семей - включая право на большее количество пищи и лучшее питание. Однако существует иное мнение, что, хотя надомная и другая сдельная работа может дать крайне нужные доходы женщинам и их семьям, такая работа отнюдь необязательно повышает статус женщин в семьях или обществе. На деле данные свидетельствуют, что женщины в неформальной экономике сосредоточены на столь низкооплачиваемых работах, что вместо повышения их статуса и улучшения их перспектив такая работа приносит противоположный результат. Сдельная работа часто увековечивает или понижает низкий статус женщин. По мнению Синции Трулав, социолога из университета штата Висконсин, «женщины с большей вероятностью (чем мужчины) работают на подвергающихся наибольшей эксплуатации и нижеоплачиваемых работах в незащищенном секторе рабочей силы»[13]. Между народный центр исследований проблем женщин при изучении воздействия работы на рационы питания сельских и городских жителей в Себу, на Филлипинах, обнаружил, что она оказывает негативное воздействие на потребление энергии сельскими женщинами. Эксперты полагали, что, когда женщины брались за непрестижную сдельную и временную работу, рационы их питания становились хуже. Они полагали, что две основные силы толкают женщин в развивающихся странах - и в некоторых индустриальных - на сдельную работу в производстве:
Первая - это невыгодное положение женщин по сравнению с мужчинами при поисках работы в экономической ситуации, где уже существует высокий уровень безработицы. Более того, существует значительный разрыв заработной платы женщины в секторах, в которых они преимущественно заняты, по сравнению со средним уровнем заработной платы по стране (см. таблицу № 2.25).
Таблица № 2.25. Заработная плата в различных отраслях экономики Узбекистана[14]
1991*
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
Средняя зарплата
346,00
2 541,00
27,50
16,80
38,70
51,60
55,70
57,34
Сектора с преобладанием женщин:
Здравоохранение и соцобеспечение
305,00
1 827,00
9,60
8,80
25,00
34,50
33,80
34,66
Образование
321,00
2 146,00
6,60
10,30
24,90
38,50
37,00
39,17
Примечание: * - данные до 1992 г. рассчитаны в советских рублях, по 1993 г. — в сум-купонах, а начиная с 1994 г. — в сумах и представлены в эквиваленте долл. США.
Вторая - это обычная практика превращения трудовых коллективов обрабатывающей промышленности в неформальные - передача большей части производства группам, состоящим из низкооплачиваемых и временных трудящихся. Временных - или занятых неполный рабочий день - рабочих легко уволить, что дает компании большую гибкость в случае резких колебаний сбыта. Предприятия, выпускающие одежду, текстиль и другую продукцию легкой промышленности, достигают этого, отдавая работу на субподряд посредникам, которые в свою очередь передают производство цехам, нанимающих женщин на временной, сдельной основе, или низкооплачиваемым надомницам.
Почти во всех развивающихся государствах женщинам мешает их худшее образование и дискриминация. В самых бедных странах число женщин, обучающихся в средних школах, значительно отстает от числа мужчин - на 56% в Бангладеше, 40% - в Малави и 68% - в Того. При высокой безработице большинство рабочих мест получают мужчины; тем не менее, в третьем мире формальная экономика нанимает мало людей в сравнении с численностью населения. В Алжире и Египте, например, есть только соответственно 2,3% и 3,6% рабочего места в обрабатывающей промышленности на 100 человек в сравнении с 9,2 мест в США и 11,9 - в Японии. Те, кто не может найти место с заработком, поневоле берутся за работу в нелегальной экономике.
В формальной экономике есть ряд заметных исключений из правила об отчуждении женщин. Эти исключения - наиболее трудоемкие отрасли обрабатывающей промышленности и низкооплачиваемые должности в сфере услуг. Производители, которые серьезно полагаются на ручную сборку, легко сокращают свои затраты, снижая зарплату. Это автоматически достигается, когда они используют женскую рабочую силу, так как женщины могут быть наняты на гораздо более низкие ставки, чем мужчины. В Сальвадоре, Гонконге, Кении и Корее, к примеру, зарплата женщины в обрабатывающей промышленности составляет 47-83% мужской. В результате женщины в формальном секторе сосредоточены в небольшом числе трудоемких предприятий. В индийской промышленности переработки растений, в основном табака, женщины составляют около трети рабочей силы по сравнению с их долей лишь в 10% во всей армии труда. В текстильной промышленности Южной Кореи женщин – 62%, хотя во всем индустриальном производстве их 40%. В Шри-Ланке 67% женщин, занятых в промышленности, сосредоточены в двух ее отраслях - текстильной и швейной[15].
Если первая сила, толкающая женщин на сдельную работу, является комбинацией социальных и образовательных факторов, которые лишают их доступа во многие отрасли промышленности в напряженной ситуации с занятостью, то вторая - это стремление этих же отраслей еще больше снизить затраты, полностью переводя производство из официальной экономики посредством создания путей в теневую экономику незарегистрированных потогонных цехов и надомниц. «Надомная работа - это неотъемлемая часть производственной системы в американской швейной промышленности, - заявляла Сбюзен Кауэлл из профсоюза дамских портных. - Это отнюдь не отдельная отрасль». Она указывала, что надомницы и женщины, занятые в небольших цехах с плохими условиями труда, удовлетворяют сезонные скачки спроса, чего нельзя сделать при помощи обычного производства.
В Мексике точно так же исследователи выяснили, что надомная сдельная работа является неофициальным придатком официально санкционированных предприятий. Эксперты Лордес Бенериа и Марта Ролдан, которые обследовали надомничество в обрабатываемых отраслях в Мехико в начале 1980-х годов, видели бедных женщин, собиравших одежду, игрушки, дыроколы, ручки и электробытовые приборы у себя дома. Исследователи также заметили весьма показательную тенденцию среди работодателей в районе Мехико: процент женщин, нанимаемых фирмой, становился выше по мере того, как ее производство становилось «все менее формальным и... пересекало границу законности». Переходя на сдельную рабочую силу, бизнесмены не только ликвидируют накладные расходы на здания и льготы рабочим, но и также стоимость любых неполностью используемых производственных мощностей. Когда дела идут неважно, сдельные рабочие просто получают меньший объем работы. С другой стороны, когда спрос растет, не требуется никаких инвестиций в новые мощности. В швейной промышленности легко удовлетворяются капризы моды при помощи гибкой неформальной рабочей силы, которая разрастается для покрытия неожиданного спроса и сокращается с уменьшением сбыта[16].
Исследование, проведенное в Индии в конце 1980-х годов, дает более подробное представление о том, как работает неформальный сектор, и подтверждает данные из Мексики о том, что теневая экономика охватывает широкий круг отраслей, где женщины, не признанные официальной статистикой, на деле выполняют основную работу[17]. В консервативных районах Индии работа вне дома наносит ущерб репутации женщины и социальной позиции ее семьи. Чтобы избежать этого, многие женщины берут сдельную работу у агентов, которые поставляют материалы, необходимые для их изготовления дома. Когда речь идет о сигаретах, агент требует определенное их число в обмен. Однако в беседах с правительственной комиссией работницы жаловались, что агенты регулярно обманывают их. Часто, говорили они, работница не может выполнить требуемую квоту из полученного сырья, так как каждая сигарета должна иметь определенный вес. Когда в сигарете мало табака, подрядчик отказывается платить что-либо за партию, в которой он нашел брак, - хотя партия остается у него. Подрядчик может продать бракованную партию по сниженной цене, но женщина в этом случае ничего не получает за свой труд, становясь жертвой своего рода вымогательства. С другой стороны, утверждали «сигаретницы», если число сигарет меньше требуемого, агент берет штраф за «нехватку» сигарет, фактически платя меньше за каждую. Некоторые работницы считали, что агенты сознательно давали им меньше сырья, чтобы пополнить свой «штрафной» доход за счет работницы[18].
Эксперты считают, что каков объем надомников в неформальной экономике и их экономический вклад в рост ВВП оценить нелегко, так как это не всегда афишируется самими же людьми. Обследования еще более затруднены тем, что сдельную надомную работу легко спутать с ведением домашнего хозяйства и воспитанием детей, а ни одно из этих занятий не считалась Международной организацией труда «работой», так как ни то, ни другое не создавало прямо то, что МОТ определяет как материальные ценности. По той же причине ведение домашнего хозяйства не было включено в систему национальной статистики ООН и не учтено в оценках ВВП. Например, в Узбекистане долгое время многодетные женщины, незанятые в общественном производстве, не учитывались как занятое население. Их численность достигала в 1990 году более 700 тыс. человек, но однако труд так или иначе носил общественно необходимый и общественно полезный характер, так как непосредственно был связан с организацией семейной работы и домашнего воспитания. Практическую значимость и целесообразность обретал и такой слой трудовых ресурсов, как работники надомного труда, в 1991 году их насчитывалось около 30 тыс. Как тогда заявляли эксперты, учет этих людей, а также декларация ими доходов позволило бы сократить долю неформальной экономики в Узбекистане.
Проведение грани между занятостью в экономике и ведением домашнего хозяйства и придание экономической ценности первой, но не второму, однако легче в индустриальных странах, чем в развивающихся. Причиной этого служило то, что в третьем мире многие люди живут натуральным хозяйством, собирая «бесплатное» сырье и ухаживая за домашним скотом, который удовлетворяет потребности лишь семьи. В культурном плане многие из этих функций выпадают на долю женщин и считается частью их домашних обязанностей[19]. Более того, в течении дня промышленный надомник может несколько раз переключаться на домашнюю работу или сдельщину. Ее многогранная деятельность может быть легко спутана счетчиком с активностью неработающей домашней хозяйки. Например, индийская перепись 1971 года отвергала возможность того, что домашние хозяйки могут вносить вклад в экономику: «домашняя хозяйка, даже если она, возможно, работает больше, чем оплачиваемая прислуга, готовя пищу... или ведя домашнее хозяйство, не будет рассматриваться как экономически деятельная». Между тем, в последующих инструкциях, разработанные для переписи 1991 года, в стране, было уделено внимание для выявления женщин, занятых в неформальном секторе и на надомной сдельной работе.
По данным МОТ, в конце 1980-х годов надомники зарабатывали меньше всех. В Мехико средний заработок швей, работающих вне цехов, составлял менее трети минимальной заработной платы. На Филлипинах трудящиеся, делающие мебель из ротанга в домашних условиях, получали лишь 40% зарплаты фабричных рабочих. Сельские надомники в центральных районах Тайланда получают столь мало, что этого не хватает на оплату аренды помещения[20].
Между тем, интересны данные World Economic Forum, который составил рейтинг экономик 58-ми стран мира на основе того, как отдельные государства используют таланты женщин. В его основе лежат пять критериев: «экономическое участие» (сколько женщин принимают участие в экономической деятельности), «экономические возможности» (какая роль уготована женщинам на работе), «политическая власть» (насколько влиятельны и многочисленны женщины в политической и общественной деятельности), «образование» (доля женщин с высшим, средним, профессиональным и пр. образованием) и «здоровье и счастье» (существуют ли различия между мужчинами и женщинами в качестве жизни, доступе к системе здравоохранения и пр.). Оказалось, что наилучшие условия для женщин созданы в Швеции, Норвегии и Исландии. Среди постсоветских государств, наилучших результатов добились Латвия (11-е место) и Литва (12-е). Эстония - на 15-й позиции, Россия - на 31-й (иные страны бывшего СССР с рейтинге не участвовали). США заняли 17-е место. Для сравнения: Великобритания заняла 8-е место, Франция - 13-е, Польша - 19-е, Китай - 33-е, Израиль - 37-е, Япония - 38-е. Последние три позиции у Египта, Турции и Пакистана[21].
Между тем, Международная организация труда обращает внимание на то, что Европе не удалось избавиться и от гендерной дискриминации в сфере труда. Женщины в этом регионе по-прежнему зарабатывают меньше, чем мужчины. Во всех странах Европейского Союза разрыв в почасовой заработной плате между мужчинами и женщинами остается на уровне 15%. В Великобритании ежегодно по причине беременности теряют работу 30 тыс. женщин. И только 3% из них решаются подать жалобу на действия работодателей. В странах Европейского Союза 40-50% женщин признали, что подвергались на работе сексуальным домогательствам в той или иной форме. В Италии каждая третья работающая женщина получала предложение сексуального характера в обмен на продвижение по службе[22].
По данным общественной организации Save the Children, в 2003 году в наилучшем положении находились жительницы Швеции, в наихудшем - Нигера. Из стран бывшего СССР в наилучшем положении оказались женщины Беларуси и Молдовы. Эти республики разделили 21 место в рейтинге. Россия оказалась на 24 месте, Казахстан - на 26-м, Кыргызстан, Украина и Узбекистан - на 32-м, Грузия - на 44-м, Азербайджан - на 47-м, Таджикистан - на 56-м. Из постсоветских государств наилучшие условия для жизни женщин созданы в Чехии, которая заняла 13-е место. В первую десятку стран с наилучшими условиями жизни для женщин кроме Швеции вошли Дания, Норвегия, Швейцария, Финляндия, Канада, Нидерланды, Австралия, Австрия и Великобритания. На другом полюсе, кроме Нигера, находятся Буркина Фасо, Эфиопия, Гвинея-Бисау, Йемен, Съерра - Леоне, Гвинея, Мали, Чад и Ангола. Разница между первой и последней десяткой разительна. Например, смертность среди детей, не достигших одного года, в последних десяти странах в 27 раз выше, чем в первой десятке. Только четверо из каждых десяти женщин, живущих в этих странах, умеют читать и писать (в странах первой десятки 100% грамотных). Риск умереть во время родов для жительницы Нигера в 600 раз выше, чем для жительницы Швеции. Для сравнения, Куба заняла 15-е, Китай - 38-е, Иран - 56-е, Турция - 69-е, Индия - 89-е. Такие факторы свидтельствуют о том, что вероятность включения женщин, не имеющих социального статуса, образования, квалификации, в неформальную экономику весьма велика. И именно в этих странах отмечается самая высокая доля занятых в теневых секторах.
Кстати, США в этом рейтинге оказались на 11 месте. Причиной этого, в частности, стал относительно высокий уровень материнской и детской смертности, а также небольшое представительство женщин в органах власти. В частности, женщины занимают 14% постов в правительстве США. В Швеции - 45%, Дании - 38%, в Финляндии - 37%[23]. В Узбекистане на 1 января 2006 года в органах государственной власти работало всего лишь 15,9% женщин, в том числе в органах законодательной и представительной власти – 15,3%, Олий Мажлисе Республики Узбекистан – 16,6%, Жокаргы Кенесе Республики Каракалпакстан – 10,5%, Кенгашах народных депутатов областей и г. Ташкента – 12,1%, в органах исполнительной власти – 3,4% (при этом нет ни одного министра или председателя государственного комитета), в органах судебной власти – 21,5%. Численность предпринимателей-женщин, входящих в членство Торгово-промышленной палаты, составило 21,3%[24].
Женщины вовлекаются в неформальную экономику чаще, чем мужчины, поскольку их доля среди безработных выше (см. таблицу № 2.26). Результаты обследования свидетельствуют о том, что женщины в целом имеют в 1,5 раза больше свободного времени, чем мужчины. Соответственно затраты свободного времени на неоплачиваемые виды работ (работы по дому, уход за членами семьи) у женщин выше, чем у мужчин более чем в 3,5 раза. Более 34,8% свободного времени женщины затрачивают на приготовление пищи, стирку, глажку, уборку квартиры, подворья, мелкую починку одежды, тогда как мужчины на эти цели расходуют всего 3,4% всего свободного времени. Женщины затрачивают на уход за детьми и престарелыми членами домашнего хозяйства в 2,7 раза больше времени, чем мужчины. Это предполагает то, что вероятность их участия в трудовом процессе неформального сектора усиливается с ухудшением экономического благополучия семьи (к примеру, если мужчина перестает приносить необходимый объем заработка домой).
Таблица № 2.26. Гендерное соотношение трудовых ресурсов Узбекистана
Показатели / годы
2000
2005
Из общей численности экономически активного населения занятые в экономике
- женщины
44,0
47,8
- мужчины
56,0
52,2
Официально зарегистрированных безработных
- женщины
61,9
58,5
- мужчины
38,1
41,5
Кроме того, в Узбекистане женщины продолжают быть основной рабочей силой в хлопководстве. Из-за резкого сокращения рабочих мест в результате ликвидации государственных предприятий, большая часть женщин вынуждена работать на полях, не имея альтернативных источников дохода. Сельские женщины выполняют значительную часть тяжелой ручной работы: посев и сбор урожая. Заработная плата является низкой и часто выплачивается в виде товаров. Основным доходом трудящихся женщин остаются денежные выплаты, которые они получают во время хлопкоуборочной компании. Условия труды остаются низкими, что влияет на ухудшение их здоровья.
Несмотря на всю важность неформальной экономики, вклад женщин в ВВП часто недооценивается ни экспертами, ни правительством, а зачастую и международными финансовыми структурами. Однако мировая практика уже выработала определенные методы и механизмы регистрации и оценки процессов, связанных с ненаблюдаемой экономикой. В системе национальных счетов (СНС) понятие ненаблюдаемой экономики охватывает незарегистрированные операции юридических лиц и деятельность сектора домашних хозяйств, не поддающиеся прямому статистическому наблюдению вследствие разных причин. Отметим, что сюда обычно относят следующие виды деятельности, которые вероятнее всего могут быть ненаблюдаемыми: теневые, незаконные, в неформальном секторе и осуществляемые домашними хозяйствами для их собственного конечного использования. Кроме того, виды деятельности могут быть не учтены из-за недостатков в сборе статистических данных. Дополнительные данные о неформальном секторе углубляют понимание связей между неформальным сектором и бедностью, и могут стать стимулом к разработке более качественных политических решений, направленных на защиту прав людей. В этом секторе, как правило, работает больше женщин, нежели мужчин, поэтому повышение доступности данных поможет также оценить полный вклад женщин в народное хозяйство[25].
Бедность является одной из причин, почему граждане обращаются к теневой стороне экономики. Так, проведенное в 1999 году в Узбекистане обследование семейных бюджетов с использованием применяемого на тот момент показателя уровня бедности (составляющего 1,5 официальной минимальной заработной платы) установило, что около 14% населения и 11% семей могут считаться бедными. Эти цифры свидетельствуют о сокращении масштабов бед-ности по сравнению с советским периодом, когда 44% работающего населения считались бедными (57% семей колхозников и 39% семей рабочих, проживающих в городах). Однако эти цифры и сравнения вводят в заблуждение, так как люди, считавшиеся бедными в СССР, на самом деле не были абсолютно бедными — у них были работа (и следовательно, источник доходов), жилье и свободный доступ к услугам здравоохранения и образования. Помимо этого, применение показа-теля минимальной заработной платы является недостаточным, так как минимальная заработная плата не покрывает фактической стоимости жизни. Это, в свою очередь, говорит о том, что критерий бедности в 1,5 минимальной заработной платы некорректен. Уровень дохода — только один из многих важных источников данных для определения уровня, масштабов распространения и тенденций бед-ности. Бедность в Узбекистане сегодня тесно связана с плохим здоровьем, низким уровнем образования, ограниченным доступом к основным социальным услугам, водоснабжению, коммунальным услугам и состоянием экологии, а также с подверженностью влиянию негативных событий, происходящих за пределами страны (например, снижение мировых цен на экспортные товары). Ограниченные материальные ресурсы — лишь один из аспектов бедности[26].
Что же является причиной неформальной экономики в развивающихся странах? Эксперты утвеждают следующее:
- эти государства являются частью т.н. «третьего мира», где экономическое развитие достигается за счет продажи сырьевых ресурсов, здесь же отмечен низкий уровень индустриализации и, наоборот, высокий удельный вес сельского хозяйства в создании ВНП;
- основные торговые, кооперационные и технологические потоки проходят мимо этих стран, или в крайнем случае, в рамках интеграции затрагивают не более 5% их ВНП. Более того, такие государства за символическую плату становятся местами хранения отходов промышленного производства (в частности, химии, атомной индустрии), чем наносят непоправимый урон внешней среде;
- наличие контрактов на продукцию и материалы со стороны транснациональных корпораций, стремящихся сэкономить на финансовых и социальных ресурсах в стране производства;
- высокий уровень коррупции и существование в той или иной мере диктатуры (авторитаризма), отсутствия демократических институтов;
- автаркичность развития, наличие патриархальных общественных отношений, консерватизм и высокий уровень преступности в этих государствах;
- в результате деформированности и гипертрофированности размещения производительных сил, а также проводимой хозяйственной политики, официальная экономика не способна адекватно отреагировать на запросы трудоресурсного потенциала, в результате незанятая часть населения вынуждена искать возможности заработка в неформальном секторе.
Что касается существования неформального сектора в развитых странах, то имеются следующие гипотезы экспертов:
- рост миграционных процессов, в частности, из неразвитых регионов – в развитые, и поскольку официальные квоты рабочих мест заполнены, то для мигрантов находятся ниши в нелегальной экономике,
- создание технологических и субконтрактных цепочек между официальными предприятиями, в которую втягивают и нелегальные предприятия, поскольку в целом это ведет к снижению себестоимости продукции за счет увода средств от налогообложения, социальных выплат, низкого уровня оплаты труда и прочего,
- учитывая тот факт, что профсоюзы требуют проведения обязательной социальной политики и защиты трудящихся для владельцев фирм и компаний, то неформальная экономика выступает антиподом и разрушительной силой, поскольку не имеет контактов с защитными механизмами общества и государства;
- возросшая конкуренция со стороны стран третьего мира.
Безусловно, это всего лишь часть фактов, которые объясняют наличие неформального сектора.
Для полной оценки масштабов экономических операций, совершаемых на различных стадиях воспроизводственного процесса используется широкий набор разнообразных источников информации и методов оценки теневого и неформального производства. Это – обследования предприятий о результатах экономической деятельности, обследования рабочей силы, конъюнктурные обследования, обследования бюджетов домашних хозяйств, специальные выборочные обследования отдельных явлений экономической жизни (например, обследования рынков), административные источники, типа книг похозяйственного учета в сельских населенных пунктах или выданных лицензий на осуществление определенных видов деятельности, результатов проверок налоговых органов, бизнес регистров и др.
В Беларуси считается лучшим для определения неизвестных параметров экономической деятельности балансовый метод. Он успешно реализуется при макроэкономических расчетах, при построении национальных счетов, таблиц «затраты-выпуск», баланса денежных доходов и расходов населения и т.п. Определенные результаты дает использование для оценки необходимых параметров известных косвенных индикаторов, например: данные о площади приусадебных и дачных участков, о средней урожайности сельскохозяйственных культур. Дополнительные выборочные обследования могут быть использованы для получения необходимой информации о параметрах неформальной экономической деятельности. Считается также эффективным экспертные оценки, например, данные таможенной службы используются при составлении платежного баланса для проведения досчетов количества некоторых видов продуктов, контрабандно ввозимых в страну в виде сырья.
На 15-ой Международной конференцией статистиков труда (МКСТ), январь 1993 года, была принята Резолюция относительно статистики занятости в неформальном секторе, а в марте того же года Статистическая комиссия Организации Объединенных Наций (ООН) решила включить соответствующие части Резолюции в СНС. Это, в свою очередь, создало предпосылки для идентификации неформальной экономики в счетах и получения оценок ее доли в добавленной стоимости, в численности занятых и трудовых затратах по единой методологии. Отметим, что ныне неформальная экономика определена, исходя из характеристик производственных единиц, на которых происходит операционно-хозяйственная деятельность. Предприятия неформального сектора представляют собой совокупность единиц, занятых производством товаров и услуг с целью обеспечения работой и доходами участвовавших в них лиц и обладающих характерными чертами предприятий домашних хозяйств. Предполагается, что данные производственные единицы имеют низкий уровень организации производства и малый масштаб деятельности, не являются самостоятельными юридическими образованьями, созданными отдельно от домашнего хозяйства или его членов, трудовые отношения (если таковые существуют) основаны не на договорах с формальным соблюдением гарантий, а на случайной занятости, или родственных и личных отношениях.
Занятость в неформальном секторе определена как занятость всех лиц, которые в учетный период были заняты хотя бы на одном предприятии неформального сектора, независимо от статуса их занятости и того, было ли это их основное или дополнительное место работы. Как отмечает эксперт Татьяна Горбачева, «в качестве критерия определения единиц неформального сектора экспертами принят один показатель - отсутствие государственной регистрации в качестве юридического лица. Исходя из этого, предприятиями неформального сектора считаются предприятия домашних хозяйств, или некорпоративные предприятия, принадлежащие домашним хозяйствам, которые осуществляют производство товаров и услуг для реализации на рынке и не имеют правового статуса юридического лица»[27]. Поэтому сюда включаются:
- граждане, занимающиеся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица или на индивидуальной основе, независимо от того, имеют ли они, или не имеют государственную регистрацию в качестве предпринимателя;
- крестьянские (фермерские) хозяйства, главы которых зарегистрированы в качестве индивидуальных предпринимателей без образования юридического лица;
- лица, занятые оказанием профессиональных или технических услуг (врачи, нотариусы, аудиторы, и др.), независимо от того, имеют ли они, или не имеют государственную регистрацию в качестве предпринимателя без образования юридического лица;
- лица, занятые оказанием платных услуг по дому (горничные, сторожа, водители, гувернантки, няни, домашние повара, домашние секретари и т.п.), независимо от того, рассматриваются ли они как наемные работники или как самостоятельно занятые;
- лица, работающие по найму у физических лиц, индивидуальных предпринимателей;
- простые товарищества, созданные по договору простого товарищества между индивидуальными предпринимателями;
- лица, занятые в домашнем хозяйстве производством продукции сельского, лесного хозяйства, охоты, рыболовства и ее переработкой, если производимая продукция предназначена для реализации на рынке.
Между тем, в неформальную экономику не включаются:
- финансово-промышленные группы, паевые инвестиционные фонды, представительства, филиалы и другие обособленные подразделения юридических лиц независимо от того, что эти организации не имеют прав юридического лица;
- крестьянские (фермерские) хозяйства, зарегистрированные в качестве юридических лиц.
Такое распределение позволяет очерчивать контуры неформальной деятельности, поэтому в статистике исключаются домашние и личные услуги, оказываемые членами домашних хозяйств бесплатно, услуги, оказываемые добровольно на общественных началах, а также производство продукции сельского, лесного хозяйства, охоты, рыболовства для собственного конечного потребления. Между тем, дополнительно изучается население, занятое в домашнем хозяйстве производством продукции сельского, лесного хозяйства, охоты, рыболовства для собственного конечного потребления.
Таблица № 2.27. Классификация единиц неформального сектора
Типологизация
Структура
Уточнения
По типу экономической деятельности
- предприятия домашних хозяйств, нанимающие работников;
- предприятия домашних хозяйств, не нанимающие работников.
Различие между этими предприятиями основывается на привлечении ими наемных работников на постоянной основе.
По численности работающих
- предприятия неформального сектора с численностью работающих менее 5 человек;
- предприятия неформального сектора с численностью работающих 5 человек и более.
Население, занятое в неформальном секторе, по типу занятости
- лица, занятые только в неформальном секторе;
в данную группу включаются лица, имеющие единственную работу в одной из единиц неформального сектора, а также лица, имеющие несколько мест работы и все – в неформальном секторе;
- лица, занятые в неформальном секторе и вне него;
из них:
- лица, для кого работа в неформальном секторе является основной;
- лица, для кого работа в неформальном секторе является дополнительной.
По учету
Общая численность населения, занятого в неформальном секторе, включает всех лиц, которые в течение обследуемого периода были заняты, по меньшей мере, в одной из производственных единиц неформального сектора независимо от того, являлась ли данная работа для них основной или дополнительной.
В таблице № 2.27 дается классификация единиц неформального сектора, принятого в международной системе статистики. Однако эксперты вынуждены признавать, что существуют различия в понятиях «занятости в неформальном секторе» и «неформальной занятости». То есть лица, задействованные в неформальных отношениях занятости в производственных единицах вне неформального сектора, не включаются в неформальный сектор, независимо от того, насколько не устойчива их ситуация с занятостью. Современные мировые тенденции свидетельствуют о том, что одновременно с ростом неформального сектора увеличиваются объемы различных форм неформальной занятости в формальном секторе экономики. В итоге эксперты МОТ определили. что неформальная занятость включает совокупность неформальных рабочих мест на предприятиях формального сектора и на предприятиях неформального сектора. Таким образом, в статистике неформального сектора единицами наблюдения являются производственные единицы, в то время как в статистике неформальной занятости – рабочие места. Как отмечает Т.Горбачева, «при этом к наемным работникам, имеющим неформальные рабочие места за пределами неформального сектора, относятся работники, трудовые отношения которых не подпадают под стандартное трудовое законодательство, не охваченные налогообложением, социальной защитой в силу таких причин, как: недекларирование рабочих мест или наемных работников, случайные работы, работы с продолжительностью рабочего времени или оплаты ниже допустимого порога (например, для взносов в фонд социального страхования)»[28].
Все вышесказанное позволяет расширить рамки статистических наблюдений неформальной занятости или занятости в неформальной экономике, понятия которых включает в себя:
- лиц, занятых в неформальном секторе (перечень был указан выше);
- лиц, помогающим семьям, работающих на предприятиях формального сектора;
- лиц - наемных работников, работающих на неформальных рабочих местах на предприятиях формального сектора.
Следует сделать уточнение, что неформальные рабочие места на предприятиях формального сектора считаются таковыми, если на них заняты лица, работающие на основе устной договоренности без письменного оформления трудовых отношений, а также лица, которых привлекают для работы по договорам подряда и другим договорам гражданско-правового характера. Последний вид договоров, хотя и имеют письменную форму, однако по своему определению не содержит положений, направленных на обеспечение прав работников на социальную защищенность[29].
Эксперт С.Барсука отмечает, что рост интереса к домашней экономике связан с множеством причин, среди которых изменение структуры занятости, развитие феминизма, институализация экономической социологии, развитие исследований неформальной экономики. Связь домашней и неформальной экономики прослеживается, как минимум, по трем основаниям: 1) самообеспечение членов домохозяйства является легальным проявлением неформальной экономики; 2) домохозяйство, следуя собственной логике и морали выживания, санкционирует участие своих членов в теневой и криминальной экономике; 3) домохозяйство является наиболее лояльным потребителем продукции и услуг теневого сектора.
Специфика и функции домохозяйств зависят от модели формальной экономики. Домашняя экономика планового периода смягчает товарный дефицит и приспосабливает производимые в формальной экономике товары и услуги к потребностям домочадцев. В транзитной экономике домашний труд помогает смягчить нехватку денежных средств, что достигается увеличением времени на ведение домашнего хозяйства (дачи, оптовые рынки, самооказываемые услуги и пр.). При развитой рыночной экономике домохозяйства снимают противоречие между массовым характером производства и стандартизированным сервисом, с одной стороны, и индивидуализированными запросами потребителей, с другой. Соответственно, неустранимость домашней экономики заложена в имманентных свойствах формальных макросистем: дефицит не устраним без упразднения планового регулирования экономики, массовость низкодоходных групп является неотъемлемым свойством резких общественных трансформаций, а отход от массового производства и стандартизированных услуг повышает их стоимость, что актуализирует домашнее производство[30].
С.Барсукова выделяет два типа экономического поведения. Первый тип редуцируется до слова “вопреки” и сводится к использованию разнообразных приемов и схем работы в целях полного или частичного игнорирования формальных норм хозяйствования. Второй тип, редуцируемый до понятия “вне”, включает деятельность, относящуюся к приватной сфере и потому в принципе не регулируемую формальными нормами. То есть неформальная деятельность делится на игнорирующую контрактное право и не предполагающую формализованного контракта как основу взаимодействия.
Противоречить формальным институтам рынка может либо процедурная сторона бизнеса, либо его продукция, не разрешенная для частной инициативы. Это диктует различение теневой и криминальной экономики. Теневую экономику пытаются легализовать, а криминальную экономику - сократить. Деятельность вне формальных норм хозяйствования также неоднородна. Часть продуктов и услуг, производимых домохозяйствами, потребляется внутри них, а часть распределяется по каналам социальных сетей, что формирует соответственно домашнюю экономику и экономику дара, в основе которой лежат нормы реципрокности. Домашняя экономика содержит потенциал хозяйственной автономии, тогда как экономика дара подчеркивает зависимость от социального окружения. В схеме «Д» 1 совмещены три базовые идеи к сегментированию неформальной экономики:
- неформальная экономика как специфическая деятельность,
- неформальная экономика как определенный характер трансакций,
- неформальная экономика как определенная природа дохода.
Схема «Д». Сегментное строение неформальной экономики по С.Барсуковой
Textfeld: Доход Textfeld: без дохода
Textfeld: Трансакции Textfeld: Без трансакций
Наличие ненаблюдаемой экономики в той или иной степени характерно для любой страны, а для государств переходного периода она имеет особое значение, так как начинает влиять на степень и направление хозяйственных и политических реформ, усиливает или, наоборот, снижает потенциал страны. Это обусловлено многими факторами, в том числе:
- структурными преобразованиями народного хозяйства и его отраслей;
- расширением частного сектора;
- несовершенством правовой и нормативной базы, регулирующей рыночные отношения;
- увеличением производства продукции в домашних хозяйствах для собственного потребления и др.
Наличие ненаблюдаемых сфер экономики связано также со сложностями статистического учета развивающегося негосударственного сектора экономики. К примеру, в в Туркменистане несовершенство статистического учета связано с низким уровнем отчетности предприятий, а это, как отмечают эксперты, значительно затрудняет реальную оценку их деятельности. В условиях нестабильного развития частного сектора экономики ежегодная актуализация регистра предприятий (уровень актуализации около 60%) не может уловить с достаточной степенью достоверности все изменения, связанные с изменением числа работающих и неработающих предприятий, профиля производственной деятельности и объема произведенной продукции (работ, услуг). В настоящее время менее 40% малых предприятий отчитываются перед государственными органами, среди них активно работающие около 25%. Данные тенденции усиливаются в связи с быстрым ростом индивидуальных предпринимателей без образования юридического лица, которые очень мобильны на внутреннем рынке, имеют ограниченную отчетность и труднее поддаются сплошному учету. Виды экономической деятельности, которыми занимаются индивидуальные предприниматели, неуклонно растут, увеличиваются объемы продаж, расширяются рынки сбыта. Занятость индивидуальных предпринимателей в неформальном секторе в несколько раз превышает занятость в формальном секторе экономики.
По оценкам экспертов Национального института государственной статистики и информации Туркменистана, в среднем в ненаблюдаемой сфере экономики Туркменистана сосредоточено до 14% ВВП страны. Особенно значительны ее масштабы в торговле, транспорте, рыбном хозяйстве, бытовом обслуживании населения, промышленности. Как отмечает эксперт Г.Акыниязова, «в 2002 году до 73% ненаблюдаемой экономики формировалось за счет объемов неформальной деятельности населения, в т.ч. производства товаров и услуг в домашних хозяйствах – около 45%, индивидуальных предпринимателей - более 27%. В целом неформальным сектором производится 9,8 % ВВП Туркменистана. Скрытое производство продукции и услуг составляют 4% ВВП страны. Нелегальная экономическая деятельность нашла широкое распространение в сфере производства алкогольной продукции. По оценочным данным, более 25% потребляемого алкоголя в Туркменистане не подлежит учету»[31].
По данным эксперта Владимира Зиновского, в 2000-2002 годах доля ненаблюдаемой экономики в валовом внутреннем продукте Республики Беларусь составила около 11%. Из них в 2002 году на долю сельского хозяйства приходилось 5,4%, торговли и общественного питания – 2,8%, жилищного хозяйства – 1,1%, строительства –0,6%, услуг – 1,5%[32].
Как отмечает эксперт Теймурад Беридзе, в 2000-2003 годах доля ненаблюдаемой экономики в Грузии составила одну треть, а в предпринимательской сфере - около 55%[33]. В результате анализа ненаблюдаемой экономики видно, что главной из нестатистических причин ее образования является объективно существующий низкий уровень учета (отчетности) на малых предприятиях и в неформальном секторе. В этой сфере часто невозможно разграничение доходов и затрат производственного характера от доходов собственных домашних хозяйств и потребительских затрат. Т.Беридзе замечает, что на малых предприятиях эта объективная сложность связана с утаиванием реальных доходов, трудовых затрат и других показателей с целью избежания уплаты налогов или в силу упрощения процесса декларирования доходов. Произведенная в неформальном секторе, часть продукции предназначается часто для собственного нерыночного потребления в домашних хозяйствах. Поэтому в этой сфере определение реального масштаба производства является одним из сложных вопросов статистики. В Грузии в силу высокой доли неформального сектора эта проблема приобретает особую значимость - по существующим оценкам за последние годы на долю неформального сектора в экономике приходилось до 40% общего выпуска продукции (см. таблицу № 2.28).
Таблица № 2.28. Доля добавленной стоимости созданной в неформальном секторе в общей добавленной стоимости в экономике Грузии, в %
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
Добавленная стоимость в неформальном секторе
51
47
39
37
37
37
38
Добавленная стоимость в остальных секторах
49
53
61
63
63
63
62
Добавленная стоимость, всего (ВВП в базисных ценах)
100
100
100
100
100
100
100
В 1995-2001 годах Госдепартаментом Грузии по статистике были предприняты шаги в отношении уточнения оценки ненаблюдаемой экономики, осуществления специальных детальных статистических обследований, в частности ресторанов, маршрутных микроавтобусов, бензозаправочных станций, строительства, по обслуживанию аграрных рынков и ярмарок, обследование населения по потреблению табака, комплексные обследования по поставке и использованию услуг системы образования и здравоохранения. Вот какие данные удалось установить по Грузии:
- сопоставление между результатами обследований потребления табака, данных таможенной статистики промышленности показывает, что данные по импорту табачных изделий должны увеличится по сравнению с декларируемыми в 1,2 раза, а данные по производству табака в 1,5 раза. Полученный по оценкам объем потребления табака (242 млн. лари) приблизительно в 4,5 раза больше показателей о его потреблении, полученных из других обследований (из общих обследований домашних хозяйств);
- по оценке проведенных специальных обследований ресторанов, кафе, баров и др. объектов этой сферы обслуживания установлено, что реальные показатели количества потребителей и средняя стоимость услуг в 3,8 раза превышает декларированные показатели текущих статистических обследований. Итоги обследования дали возможность внести соответствующие изменения в макроэкономические показатели. В частности, показатели по валовому выпуску и добавленной стоимости возросли в 3,4 раза. Аналогично были проведены обследования на бензозаправочных станциях с целью определения реального оборота на этих предприятиях. В результате обследования уточнены ресурсы этой группы товаров, в частности, объем контрабанды горючего для транспортных средств;
- по итогам выборочного обследования законных и незаконных строительных объектов, расположенных на территории г. Тбилиси, по произведенным расчетам объем реально осуществляемых строительно-монтажных работ составил 145 млн. лари, что в 2,02 раза больше декларированных по текущему статистическому обследованию 1999 года строительными организациями идентичных показателей. В соответствии с данными этого обследования объем осуществленных инвестиций на строительных объектах за 1999 год составлял 197,4 млн. лари, что в 2,11 раза превышает декларированные данные.
- по итогам исследований в области здравоохранения: в первом квартале 2000 года затраты населения в медицинских учреждениях составили 51,5 млн. лари. По данным информации медицинских учреждений в указанный период денежные поступления от населения составили только 8,5 млн. лари, что в 6,1 раза меньше указанной населением суммы. Тогда же населению Грузии было оказано в 4,2 раза больше медицинских услуг, чем это было зафиксировано в статистических отчетах медицинских учреждений. Приобретено в 3,1 раза больше медикаментов, материалов и оборудования медицинского назначения по сравнению с декларированными аптеками показателями. Объем медицинских услуг оценен в 87,1 млн. лари за квартал, что приблизительно в 6,8 раза увеличивает показатели по другим обследованиям по тем же услугам. На приобретение медикаментов и др. затраты оцениваются в объеме 72,9 млн. лари, что в 3,1 раза превышает показатели бюджетных обследований. На основе анализа по ресурсам и использованию медикаментов установлено, что показатели импорта, экспорта и производства фармацевтических товаров должны быть увеличены не менее, чем в 2 раза;
- по данным обследования учреждений образования и затрат населения на оплату услуг, оказанных учреждениями образования, затраты на эти услуги в 1,9 раза превысили декларированные показатели, указанные по проведенному в январе-сентябре 2000 года обследованию. Данные обследования по услугам образования и приобретению учебных товаров резко отличаются от данных бюджетного обследования на 64,8 млн. лари больше или в 2,2 раза превышают уровень соответствующих показателей. По данным обследования впервые была получена информация о затратах населения за учебу за рубежом, по расчета на эти цели расходы составили 45,2 млн. лари;
- по оценкам, полученным из этого обследования, в среднем две трети от импорта табачных изделий, телевизоров и разных других видов бытовых товаров являются нелегальными. Примерно на этом уровне находится и ненаблюдаемое производство табачных изделий в Грузии.
По основным секциям видов экономической деятельности оценки доли ненаблюдаемой экономики, отраженные в системе национальных счетов Грузии по их объемам, приведены в таблице № 2.29. Как видно из этого, ежегодно доля ненаблюдаемой экономики росла.
Таблица № 2.29. Доля ненаблюдаемого выпуска по основным видам экономической деятельности Грузии
Сектора
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
Доля ненаблюдаемого выпуска в валовом выпуске секций, %
Промышленность
46
43
40
39
41
38
39
38
Сельское хозяйство, лесное хозяйство, рыболовство
9
9
9
9
11
9
8
7
Строительство
18
35
38
38
60
55
49
32
Транспорт
38
35
36
37
35
39
45
43
Связь
23
23
19
24
22
8
10
6
Торговля
66
60
57
56
56
70
68
68
Гостиницы и рестораны
62
61
60
64
67
71
70
71
Условно начисленная рента по использованию собственного жилища
-
-
-
-
-
-
-
-
Государственное управление
-
-
-
-
-
-
-
-
Чистые налоги
-
-
-
-
-
-
-
-
Другие отрасли
24
27
31
33
40
35
36
37
В экономике, всего
26,9
27,4
28,3
29,2
33,2
33,0
33,7
32,0
В Кыргызстане, согласно данным эксперта З.Кудабаева, на уровне составления национальных счетов поправки на неформальную и скрытую экономическую активность делаются как к произведенному ВВП, так и к ВВП, рассчитанному методами доходов и расходов[34]. Отраслевые поправки на скрытое и неформальное производство выполняются с применением следующих методологических подходов:
Промышленность. Досчеты на неформальное и скрытое производство в промышленности не очень велики. В основном они сводятся к поправкам на кустарное производство потребительских товаров, которое ведется домашними хозяйствами. Это производство сосредоточено, в основном, в пищевой промышленности, частично – в швейной промышленности, ювелирной и некоторых других отраслях. Данные для этого досчета получаются на основании специального обследования. В целом такого рода производство относится к неформальному сектору, но часть кустарных производителей уклоняется от уплаты налогов и таким образом составляет скрытую часть этого сектора. Кроме того, с использованием данных о потреблении населением муки и хлеба, по данным обследования бюджетов домашних хозяйств, и с учетом наличия производственных мощностей, балансовым методом осуществляются дорасчеты на сокрытое производство данных видов промышленной продукции по регионам республики.
Строительство. Часть строительной деятельности в республике выполняется не профессиональными и формально организованными строительными фирмами, а неформальными временными строительными бригадами и непосредственно самим населением. Учет этой деятельности ведется путем сбора данных о регистрации построенных домов и хозяйственных строений в местных органах власти. Эта деятельность относится к неформальному сектору и справедливо не включается в границы теневой экономики. Получаемая таким образом информация является достаточно достоверной и правильно отражает ввод в действие построек в натуральных измерителях. Что касается стоимостной оценки, то признается, что при регистрации многих строений их стоимость может занижаться. Например, стоимость отделки ремонтируемых под офисы помещений, по мнению экспертов, занижается значительно и систематически. Аналогичная ситуация и со строительством индивидуальных жилых домов. Например, реальная стоимость одного квадратного метра жилья в г.Бишкек по оценкам экспертов составляет от $150 до $300, в то время как по отчетам стоимость одного квадратного метра не превышает 300-600 сомов, то есть примерно в 10-15 раз ниже. Поэтому часть стоимости строительных работ, которая сознательно занижается заказчиками, может и должна трактоваться как скрытая экономическая деятельность.
Торговля. Торговля является отраслью, где в основном сосредоточена скрытая экономическая деятельность. В тоже время, торговля является второй, после сельского хозяйства, по значению, отраслью, в которой сосредоточена неформальная деятельность домашних хозяйств. Специфика этой отрасли такова, что контроль за достоверностью отчетных данных, особенно если речь идет о деятельности малых предприятий или домашних хозяйств, очень затруднен.
К непосредственно скрытой экономической деятельности относятся только поправки к отчетным данным торговых предприятий, выполненных на основании единовременного учета. Речь, в данном случае, идет о неотчитавшихся в установленном порядке предприятиях торговли и общественного питания, данные по которым затем просто досчитываются на основании средних показателей по отрасли, полученных путем единовременных прямых наблюдений. Кроме того, путем дополнительных опросов и проверок корректируются недобросовестные отчетные данные торговых предприятий, которые, например, завышают размер промежуточного потребления, чтобы сократить добавленную стоимость и прибыль. Такая деятельность предприятий, не предоставивших отчетность и, таким образом, уклонившихся от выполнения общественных обязанностей, действительно, уверенно можно отнести к разряду скрытой деятельности.
Неформальная часть торговой деятельности Национальным статистическим комитетом Кыргызстана изучается посредством проведения систематических выборочных обследований всех типов рынков, расположенных на территории республики. Эти обследования носят систематический характер, грамотно организованы и дают информацию, которая представляется достаточно объективной. Данные обследования рынков широко используются не только при расчете показателей деятельности торговли, как отрасли экономики, но также при расчете показателей потребления населением материальных благ и услуг, поскольку являются более объективными, например, чем данные выборочного обследования бюджетов домашних хозяйств. Важным положительным моментом расчета показателей торговли является также то, что по ряду потребительских товаров, таких, как алкоголь и сигареты, проводятся дополнительные контрольные расчеты балансовым методом, в ходе которых уровень продаж сопоставляется с разумным уровнем потребления этих товаров и при необходимости корректируется.
В соответствии с установившейся практикой все объемы продаж товаров на рынках относятся к неформальному сектору. Вместе с тем, некоторую часть от неформальной торговой деятельности домашних хозяйств, если эта деятельность ведется с нарушением действующих норм и правил, следует отнести к скрытой деятельности.
Транспорт. Значительная часть транспортных услуг в Кыргызстане оказывается индивидуальными производителями. Поскольку сбор объективной информации непосредственно от индивидуальных предпринимателей не представляется возможным, расчеты проводятся на основании косвенной информации. Основу расчета составляют данные Государственной автомобильной инспекции о количестве технически исправных грузовых автомобилей и автобусов, находящихся в частной собственности граждан или арендованных ими, а также сведения о среднем пробеге, средней загрузке, средней доходности перевозок и т.д. Расчеты перевозок пассажиров легковыми такси проводятся примерно по той же схеме на основании данных о выданных патентах. Данная поправка целиком относится на неформальную деятельность.
Услуги. Объем произведенных платных услуг формируется на основании данных статистического наблюдения за предприятиями, оказывающими услуги населению, и экспертной оценки объемов услуг, предоставляемых населению, гражданами, занимающимися предпринимательской деятельностью (физическими лицами), а также на основании выборочных обследований по отдельным видам платных услуг населению. Помимо того, на основании имеющейся структурной информации от отчитавшихся предприятий и численности занятых, производятся досчеты деятельности обменных бюро и ломбардов и других видов платных услуг. Полученная таким образом оценка, является, достаточно корректной и позволяет адекватно судить о параметрах скрытой экономики в части индивидуальных услуг.
Согласно производственному методу исчисления, поправки на скрытое и неформальное производство включаются в объемы и составляют 8-16% ВВП. Основные поправки производятся в торговле, промышленном производстве, на транспорте. Так, в 2002 году доля торговли составила 11,5% к ВВП, против 9,8% в 1999 году, промышленности, соответственно, 3% и 1,6%, транспорта – 1,1% и 0,9%. Образование, здравоохранение, культура и искусство, гостиницы и рестораны в сумме составляют менее 1% ВВП (см. таблицу № 2.30).
Таблица № 2.30. Параметры скрытой и неформальной экономики, а также элементы использования доходов в Кыргызстане, в % к ВВП
Показатели
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
Добавленная стоимость, полученная в результате скрытого и неформального производства (без учета сельского хозяйства)
8,4
9,4
10,3
11,9
13,2
13,1
14,4
16,5
Скрытое производство
7,8
7,3
8,2
9,5
9,2
9,8
9,2
9,1
Индивидуальное потребление домашних хозяйств
86,0
90,9
77,3
96,8
85,6
73,3
72,3
75,4
Товарооборот, всего
46,3
42,7
44,2
48,2
46,5
44,3
43,9
46,8
В т.ч. скрытые продажи
22,8
20,6
20,4
24,8
24,2
22,5
19,1
19,9
Капитальные вложения
20,0
20,4
18,6
12,3
13,6
16,6
12,3
12,4
- неформальное строительство
0,7
0,6
0,7
0,6
0,9
0,8
0,6
0,5
- скрытая стоимость строительства[35]
0,2
0,4
0,3
0,5
0,4
0,4
0,4
0,2
Итого скрытый сектор
23,0
21,0
20,7
25,3
24,6
22,9
19,5
20,1
Как отмечает З.Кудабаев, доля дорасчета в общем объеме валовой добавленной стоимости (ВДС) промышленности Кыргызстана в 2002 году составила 24%, торговли, ремонта автомобилей, бытовых изделий и предметов личного пользования – 81%, гостиниц и ресторанов – 28%, транспорта – 34%, образования – 4%, здравоохранения – 5%. Эксперт приводит данные обследования занятости, проведенного в 2002 году в рамках изучения параметров теневой экономики республики. Так, численность работников занятых в торговле, ремонте автомобилей и изделий домашнего пользования составила 219,6 тыс. человек, по данным расчетного годового баланса трудовых ресурсов – 194,3 тыс. человек, включая индивидуальных предпринимателей, работающих, в основном, на патентной основе. Всего занятых в секторе нефинансовых корпораций по данной отрасли - 26,6 тыс. человек. В итоге 193 тыс. человек относились экспертами к занятым в неформальном и скрытом (нефинансовом) секторах. Далее были рассчитаны индикаторы по валовому выпуску в торговле, ремонте автомобилей и изделий домашнего пользования на одного занятого в категории от 1 до 4 работающих (90,3 тыс. сомов), промежуточного потребления (49,9 тыс. сомов) и валовой добавленной стоимости (40,4 тыс. сомов). В итоге объем ненаблюдаемой валовой добавленной стоимости в этих секторах составил 7797,2 млн. сомов, или 10,6% от общего объема ВВП.
Согласно данным Т.Горбачевой за 2003 год, в России «из общего количества рабочих мест основной и дополнительной работы 11,9 млн. рабочих мест (17,4%) классифицировались как рабочие места неформальной занятости, из них 9,5 млн. рабочих мест (80%) являлись местом основной работы, 2,3 млн. рабочих мест (20%) – местом дополнительной работы. В числе рабочих мест основной и дополнительной работы рабочие места неформальной занятости составляли, соответственно, 15% и 87%. Размеры и отраслевая структура занятости в неформальном секторе подвержены влиянию сезонных факторов. В течение года неформальный сектор охватывает от 11% до 14% общей численности занятого населения, а в таких отраслях, как торговля, сельское хозяйство – соответственно от 37% до 50 %. Среди сельских жителей охват занятостью в неформальном секторе экономики составляет от 24% до 31% общей численности занятого сельского населения в зависимости от времени года, среди городских жителей - 11-14%»[36].
В чем же выгода от существования неформальных и полуформальных городских или поселковых рынков? Прежде всего они способствуют поддержанию относительного материального благополучия малообеспеченным слоям населения, которое приобретает товары первой необходимости по низким ценам. При этом следует заметить, что издержки подобной торговли никого не пугают: люди сознательно идут на риск приобретения некачественной продукции ради возможности получить ценовую выгоду. Сам факт чрезвычайно широкой распространенности неформальных рынков в экономиках постсоциалистических стран, как и малая результативность запретительных мер по отношению к неформальной торговле, говорят о функциональности данного феномена и его положительном восприятии населением.
Нужно отметить, что неформальная занятость или скрываемая от официальных властей производственно-хозяйственная деятельность имела место как и при Советской власти, так и в условиях государственной независимости Узбекистана, и всегда являлась существенным источником благосостояния населения. Если в 1980-х годах она не превышала 15-25% общего дохода семьи, то в конце 1990-х годов достигала 1/3 и порой 2/3 доходов, а для некоторых категорий граждан она была единственным источником существования. С началом экономических реформ конца 1980-х годов СССР вступил в стезю серьезных трансформаций, хотя и происходили они в рамках социалистических отношений. Однако политик Михаил Горбачев дал свободу частной инициативе и многоукладной экономике, и на их базе стали формироваться новые формы производства и деятельности. Появилась коммерция, предпринимательство, иные мотивации труда. Одновременно государство утрачивало свои позиции в экономике, теряло контроль за производственными процессами. В виду ограниченности материально-технических и финансовых ресурсов происходило их неравномерное перераспределение, причем рычаги такого перераспределения находились в распоряжении как совпартаппаратчиков, так и мафиозных структур, однако это была узкая часть населения – 1-3%. Недопущенные к системе распределительных отношений простые граждане, составлявшие основную массу – более 90% - начинают искать источники в неформальных производственных циклах, в частности, в их возможностях оказались такие сферы как сельское хозяйство, мелкая торговля и услуги.
Следует отметить, что в виду высокой инфляции и дефицита товаров в конце 1980-х – начале 1990-х годов денежные единицы играли не столь существенную роль, зачастую неформальная деятельность сводилась к простым бартерным сделкам, и в этом смысле было трудно оценить объемы той прибавки к семейному бюджету, что имели люди. Нередко люди сами потребляли то, что производили, и в этом смысле экономика в переходный период для большинства, скажем, сельчан имела натуральный характер. Порой они получали оплату за свой труд не в деньгах, а в продуктах питания или промышленных товарах, и в этом смысле данные товары имели большую стоимость, чем обесценивающиеся денежные эквиваленты. Как отмечают эксперты «Социального мониторинга, 2003 год», «обследования домашних хозяйств и занятости их членов свидетельствуют о том, что объем неформальной деятельности весьма велик». По их данным, величина среднего дохода от неформальной деятельности в России в период 1992-2001 годов достигала от 1/10 до четверти среднего дохода домашнего хозяйства. Своих максимальных значений средний доход от неформальной деятельности достиг во время финансового кризиса 1998 года[37].
По расчетам экспертов Института стратегических и межрегиональных исследований при Президенте Республики Узбекистан[38], в неформальную деятельность в начале 1990-х годов был вовлечен каждый третий взрослый человек, причем для 34% из них это был постоянный дополнительный источник доходов, для 46% - периодический и 20% - разовый. Это были мелкие услуги, выполненные работы, произведенная продукция, которые нигде официально не учитывались. Объемы достигали от 1/8 до 2/3 от семейного бюджета, в зависимости от региона и местности. Отмечалось, что если основную массу дохода для горожан составляли деньги – до 70% от всего объема, то для сельчан, наоборот, до 70% составляли продукты питания, промышленные товары и услуги.
Между тем, как показали некоторые расчеты, для домашних хозяйств с низкими доходами наиболее выгодным оказывалось потребление продукции, произведенной у себя же, - речь идет о крестьянских хозяйствах, ремесленниках, кустарных производителях, а также подсобных хозяйствах горожан. Среди состоятельных семей все большую роль играл денежный доход, особенно в иностранной валюте. Как отмечают эксперты Госкомстата Республики Узбекистан, с 2000 года происходило снижение доли неформального сектора (см. таблицу № 2.30). В России снижение произошло с началом экономического роста, последовавшего после кризиса 1998 года, причем это имело место для домашних хозяйств с низкими доходами и в тоже время возросло среди хозяйств с высокими доходами. По мнению аналитиков, доходы от неформальной деятельности служили поддержкой для материального благосостояния бедных семей в России, и все же большую выгоду от этого получили обеспеченные семьи. Что касается Узбекистана, то неформальная деятельность имела большее значение для жителей сельских и депрессивных регионов (Хорезмская область, Каракалпакстан), как форма самовыживания, а также интеллигенции, чьи официальные доходы были ограничены государственным бюджетом. В таблице № отмечается, что в 2001 году средняя реальная заработная плата в Узбекистане составляла 24,9% от объемов 1989 года. Пр и таком подходе можно было полагать, что основная масса населения находится в нищите. Однако, вот какие данные выдает отчет «Общая оценка страны, 2003», подготовленный офисом UNDP в Узбекистане: «Численность населения, живущего менее чем на $1 в день, составила 19,1%, коэффициент разрыва по бедности – 8,1. Доля 20% наиболее бедного населения в национальном потреблении доходов – 9,2».
Невозможность получения доходов по официальным каналам определялась и наличием огромного кредиторско-дебиторской задолженности в Узбекистане. Так, по состоянию на 1 декабря 1999 г. общая дебиторская задолженность составила 290,5 млрд. сумов, из нее просроченная – в размере 7,4 млрд. сумов. В свою очередь, общая кредиторская задолженность достигла 445,8 млрд. сумов, из нее просроченная – 41,2 млрд. сумов. Правительство пыталось изменить ситуацию нерыночными, жесткими административными методами, и это имело определенный результат: в итоге доля просроченной дебиторской задолженности в общей сумме сократилась до 2,5%, а кредиторской – до 9,2%. Отметим, из общей суммы просроченной дебиторской задолженности 3,1 млрд. сумов (или 42%) составляла по линии предприятий и организаций 22 министерств и ведомств[39]. При таких объемах взаимных нерасчетов происходил коллапс финансовых и хозяйственных операций, что в итоге отражалось на материальном благополучии населения.
В Узбекистане исследования, проводимые в сфере ненаблюдаемой экономики, начались с 1995 года в рамках Государственного комитета по статистике. В национальной практике под определением «ненаблюдаемая» экономика понимается экономическая деятельность, статистическая информация по которой заведомо укрывается или искажается субъектами статистических обследований по любым причинам, либо отсутствует, либо собрать ее обычными методами невозможно[40]. Как отметила эксперт Татьяна Рогозникова, «первые экспериментальные оценки производственной деятельности в неформальном секторе экономики произведены в отраслях: промышленность, строительство, сельское хозяйство, розничный товарооборот и платные услуги населению. На основании полученных объемов сделаны поправки к ВВП со стороны производства». Таким образом, ежегодная доля суммарного досчета в произведенном ВВП Республики Узбекистан составляет примерно 30-32%, а без учета отрасли «сельское хозяйство» – 10-12%.
Итак, каковы были объемы неформального сектора в середине 1990-х годов? По расчетам экспертов[41], объем услуг, оказанный теневой экономикой за 1997 год, составил 15 млрд. сумов (или 1,51% ВВП), который возрос, по оценкам экспертов, в 2 раза по сравнению с 1996 годом. Между тем, объем услуг, оказанных предпринимателями, которые, в свою очередь, не зарегистрировались в налоговых органах, оценивался в пределах 9,5% всех услуг, оказанных индивидуальными продавцами только в декабре 1997 года, и составлял около 61 млн. сумов, а всего за 1997 год эта цифра достигла 3,9 млрд. сумов или 0,39% ВВП страны. Наиболее высока доля незарегистрированных в общей численности физических лиц, предоставляющих платные услуги населению в воспитании детей дошкольного возраста (53,8%), строительстве индивидуальных жилых домов (43,7%), обучения населения - репетиторство (43,1%), сдаче жилья за проживание (43,1%), ремонте жилищ (36%).
В соответствии с постановлением Кабинета Министров от 23 октября 1997 года государственными органами были предприняты меры по упорядочению взимания налогов и сборов с физических лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью. В результате, как отмечает официальная статистика, в целом по республике в декабре сократился удельный вес незарегистрированных физических лиц, занимающихся торговлей, с 25% до 9,9%, а также снизилась доля товарооборота незарегистрированных физических лиц в общем объеме продажи товаров с 15,8% до 5,5%. И все же неформальный сектор не исчез, так как экономический климат не способствовал выходу из «тени». И поэтому выборочные исследования статистических органов выявили, что по прежнему высока была доля неофициальных лиц в обороте продовольственных товаров – 6,7% (в 1996 году этот показатель достигал 18,2%), а внутри этой группы – в реализации овощей и фруктов – 22,9% (46,9%), алкогольных напитков 12,5% (14,4%), хлеба и хлебобулочных изделий – 11% (23,2%). В товарообороте непродовольственных товаров этот показатель составил 4,1%, тогда как в 1996 году он равнялся 12,4%. По экспертным оценкам, потенциальный размер недопоступивших в бюджет страны налогов от физических лиц, занимающихся оказанием услуг населению без официального разрешения, составил около 220 млн. сумов, а от торговли – 1 млрд. сумов.
Между тем, эксперты считают, что необходимо развивать систему учета неформальной экономики, в целях решения этой проблемы способствовало осуществление проекта узбекских органов статистики в рамках программы ТАСИС совместно с Итальянским институтом статистики. В итоге было проведено пилотное обследование бюджетов домашних хозяйств в двух регионах республики в течение двух месяцев, при этом приняли участие 432 домашних хозяйства, из них 225 в г.Ташкенте и 207 – в Ташкентской области. Как отметила эксперт Т.Рогозникова, «проверка согласованности данных о количестве занятых в отраслях экономики по различным источникам данных спроса и предложения вклада труда по отраслям экономической деятельности подтвердили гипотезу, что количество занятых в экономике страны значительно выше, чем по данным бюджетов домашних хозяйств... количество занятых в пилотном обследовании превысило количество занятых в регулярном обследовании более, чем на 8,0%»[42].
В результате исследователи выявили, что наиболее распространенным видом незарегистрированной деятельности является торговля и общественное питание, строительство и ремонт, транспортные услуги, репетиторство, услуги парикмахеров. Основной причиной существования незарегистрированной деятельности являются недостаточные доходы (54,0%), сокрытие доходов (23,4%), отсутствие возможности найти хорошо оплачиваемую работу (11,0%). На основании этих данных далее эксперты произвели расчет объемов продукции по отраслям с учетом нерегистрируемой деятельности. В итоге удалось установить, что доля неформального сектора при использовании данного метода может быть выше примерно на 6%, чем официальные оценки в настоящее время.
В таблице № 2.31 приводятся данные по неформальному сектору в Узбекистане в динамике за семь лет.
Таблица № 2.31. Частный и неформальный сектора в Узбекистане[43]
Показатели
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
Доля населения, занятого в частном секторе в общей численности занятости (в %)
47,8
49,8
51,4
53,7
57,2
61,0
...
Численность занятых в неформальном секторе, тыс.чел.
...
4064,5
4318,9
4657,3
5141,5
5657,6
5904,2
В % ко всему занятому населению
41,3
44,5
46,3
48,6
51,8
55,5
56,4
Из них: (%)
Индивидуальные предприниматели
...
2,5
2,5
1,6
1,6
1,5
1,5
Занятые в дехканском хозяйстве
...
12,9
12,9
12,8
12,6
13,2
13,7
Незарегистрированные предприниматели
...
17,9
19,4
27,1
30,4
33,2
33,7
Помогающие члены семьи без оформления трудовых отношений
...
11,2
11,5
7,1
7,2
7,6
7,5
Доля неформального сектора в ВВП (в %)
34,9
33,9
33,1
31,4
30,1
30,2
...
Как отмечают эксперты на основе обзора трудового рынка, проведенного Министерством труда и социальной защиты, менее половины всех трудоустроенных работают в формальном секторе. Между тем, «неформальный сектор занятости поглотил большую часть возросшего предложения и на сегодняшний день насчитывает приблизительно 56% всей рабочей силы». Следует сказать, если за 2000-2005 годы доля неформального сектора в ВВП сократилась на 13,4%, то за 2001-2006 годы численность занятых в нем увеличилось на 45,2%, а по отношению ко всему занятому населению – на 36,5%. Снижение неформальных работников произошло в среде индивидуальных предпринимателей на 40% и помогающих членов семьи на 33,0%, тогда как в дехканских хозяйствах их размеры увеличились на 6,2%, незарегистрированных предпринимателей – на 88,2%. Таким образом, сужение неформального сектора не вело автоматичекски к снижению числа занятых в них, наоборот, произошло распыление доходов и производимого объема товаров, работ и услуг среди вовлеченных в неформальные отношения.
По мнению авторов доклада «Образование в Узбекистане: баланс спроса и предложения», «с 2003 года значительно выросло количество занятых на сезонных, разовых и случайных работах (особенно в строительстве и сельском хозяйстве). Излишнее предложение на рынке труда привело не только к росту доли сезонного и временного найма (рост неполной занятости), но и к увеличению внешней трудовой миграции. По подсчетам количество трудовых мигрантов, выезжающих за границу, выросло с 44,000 в 2001 году до 330,000 в 2006 году»[44]. По другим данным, ежегодный объем гастарбайтеров в Россию, Казахзстан, Кыргызстан, на Украину достигает 1,5-2,3 млн. человек, а их финансовые трансферты в Узбекистан превышают $2 млрд.[45] Они также добавляют, что «большой неформальный сектор не обеспечивает в полной мере защиту интересов рабочих, является причиной низкой заработной платы и нестабильной занятости, более того, является причиной недопоступления налоговых платежей в бюджет[46].
В статистических сборниках иногда указываются объемы неформального сектора, правда, не столько по всему народному хозяйству, сколько по некоторым отраслям. В частности, речь идет о торговле и общественном питании. Так, в 2006 году эта отрасль произвела 9,5% ВВП, что на 110,8% выше 2005 года, а оборот достиг 7460,8 млрд.сум., или 114,8% к предыдущему периоду. Из общего числа всех зарегистрированных в Узбекистане юридических лиц (на 1 января 2007 года – 423,4 тыс. единиц, из них действующих – 382,9 тыс. единиц, или 90,5%), на предприятия и организации торговли и общественной питания приходится, соответственно, 62855, 45201 и 14,9%, что выше чем в промышленности, строительстве, транспорте и связи вместе взятых. Торговля уступает лишь сельскому хозяйству. 99,7% предприятий в торговле и общественном питании относятся к негосударственной собственности. Кроме того, в малом предпринимательстве сформировалось 45,3% общего объема розничного товарооборота, который в 2006 году составил 3377,8 млрд.сум. (рост на 19,0% по сравнению с предыдущим). Торговля и общественное питание осуществило инвестиций в основной капитал на 66,8 млрд. сумов, или 1,7% к общему объему. Розничный товарооборот торговых предприятий в сельской местности составил 24,9% от общего объема, а продажа товаров на дехканских, вещевых и специализированных рынках возросла по сравнению с 2005 годом на 13,4% и составила 70,9% общего объема продаж потребительских товаров. Объем оборота предприятий питания составил 167,4 млрд. сум. или 100,4% по сравнению с предыдущим годом. В розничной торговой сети республики на 1 января 2007г. имелось товарных запасов на 36,1 млрд. сум. или на 17 дней торговли[47].
Между тем, этот сектор является одним из ведущих по объему теневых отношений. Как отмечают эксперты, латентные явления здесь имеют гораздо более широкие масштабы, чем в других отраслях. Одной из причин распространенности указанных процессов является специфика отрасли. В первую очередь это то, что торговля состоит в основном из малых предприятий, именно в торговле более интенсивно развивается индивидуальное предпринимательство. Другим фактором распространенности скрытых отношений служит то, что торговля, в частности розничная, получает практически всю выручку в виде наличных денег. Можно признаться, что теневая деятельность обусловлена во многом тем, что торговые организации вынуждены формировать не только фонд скрытой оплаты труда для своих работников, но и денежный фонд на оплату «неформальных услуг», к которым относятся оплата «услуг» контролирующих организаций, милиции, поставщиков, местной власти, рэкета.
Согласно данным Госкомстата РУ, в 2005-2008 годах году объем неформальной деятельности в торговле (на вещевых и специализированных рынках) оставался относительно стабильным – более 1/4 части всего товарооборота в стране (см. таблицу № 2.32). Были, естественно, ежемесячные колебания, так, к примеру, в декабре 2005 года товарооборот неформального сектора увеличился по сравнению с ноябрем этого же года на 9,4%, однако в целом это не изменяло тенденцию. Следует отметить тот факт, что темп роста официальной торговли был равен темпу роста неформального сектора. Согласно отчетным данным Госкомстата РУ, в 2008 году объем неформального рынка достиг 3123,6 млрд. сумов или 10,2% выше уровня 2007 года. Темп прироста неформального сектора возрос за год на 22,6%. Между тем, удельный вес этого сектора в торговле снизился 26,5% до 24,9%[48].
Таблица № 2.32. Объемы и динамика неформального сектора в торговле Узбекистана
Показатели/ Год
2005[49]
2006[50]
2007[51].
1 квартал 2008[52]
2008
Реализовано потребительских товаров, млрд. сумов
5736,8
7460,8
9464
5522,2
12558,9
Темп роста торговли по сравнению с предыдущим годом, в %
108,2
114,8
121,0
114,4
117,2
Товарооборот неформального рынка, млрд. сумов
1556,0
2032,2
2546,2
1389,2
3123,6
Удельный вес неформального сектора в общем объеме товарооборота, в %
27,1
27,2
26,9
25,1
24,9
Темп роста неформального рынка к предыдущему году, в %
106,8
114,5
120,1
108,8
122,6
Между тем, следует отметить, что только в России, «по итогам за 2003 года, досчет на сокрытую и неформальную деятельность в розничной торговле составил почти 60% от общего объема оборота розничной торговли, в том числе сокрытие сформировало 12% оборота, неформальная деятельность – 48%»[53]. Поэтому можно предполагать, что даже досчеты в статистике торговли Узбекистана могут быть в некоторой степени заниженными. В этой связи особую роль играет статистическое наблюдение за некорпорированным сектором торговли: рынками и индивидуальными предпринимателями, и собственно ненаблюдаемой деятельностью – объемами занижения торгового оборота. По частным оценкам, в среднем в Ташкенте и Ташкентской области объемы таких занижений могут составлять 1/3 всего оборота[54]. Как считает российский эксперт Лариса Кузьмичева, «явления продажи товаров на рынках и индивидуальными предпринимателями близки, т.к. в связи с высокой стоимостью затрат на собственную торговую площадь многие предприниматели предпочитают торговать на рынке, где места относительно дешевы»[55].
Скрытая экономическая деятельность в торговле образуется за счет занижения объемов оборота торгующих организаций в текущей статистической отчетности в целях уклонения уплаты налогов, отчислений на социальные цели, сокрытия фактических объемов импорта и тому подобным причинам. Подчеркнем, что признанным методом расчета величины занижения является сопоставление данных об индексах физического объема стоимости закупленных торговыми организациями для дальнейшей продажи товаров в оценке по покупным ценам (себестоимости товаров) и оборота торговли в фактических ценах продажи. Основой расчета являются данные годового бухгалтерского баланса организаций. Кроме того, дополнительно к данному расчету производится сопоставление изменения оборота и издержек обращения по данным годового бухгалтерского баланса организаций или статистических источников.
После формирования оборота розничной торговли в полном объеме в целях анализа объективности проведенных досчетов в текущем режиме выполняются следующие действия:
- изменение оборота сравнивается с изменением величины торговой выручки, поступившей в отчетном периоде в банки, по данным банковской отчетности, поступающей в статистические органы;
- изменение оборота сравнивается с изменением расходов домашних хозяйств на приобретение потребительских товаров.
Отклонение в значениях индексов названных показателей при соответствующем логическом анализе являются основанием для корректировки объемов оборота. Стоимость произведенных промышленных товаров в ценах производителей переводится в цены покупателей на основе соотношений цены покупки и цены производителя, исчисленных по данным таблиц «Затраты – выпуск», тот же метод применяется для пересчета стоимости импортной продукции, официально учтенной таможенной статистикой (см. таблицу № 2.33).
Стоимость не включенных в таможенную статистику импортных товаров (т.н. ввоз товаров физическими лицами) в ценах СИФ переводится в цены покупателей внутреннего рынка посредством экспертно устанавливаемого соотношения с контрактной ценой приобретения товара за рубежом. Следует при этом уточнить, что стоимость экспорта и импорта товаров переводится в эквивалент национальной валюты по курсу Центрального банка для отчетного периода.
Таблица № 2.33. Оценка неформальных отношений в торговой системе России и Узбекистана
Данные исследования Госкомстата России в 2003 году[56]
Оценки узбекских экспертов по состоянию на начало 2006 года[57]
Крупные и средние организации розничной торговли скрывают примерно 15-18% выручки от общего официально учитываемого объема, малые предприятия торговли – 30-33%.
Крупные и средние предприятия скрывают до 40-45% выручки, малые предприятия торговли – 35%, индивидуальные торговцы – до 50%.
Реальная оплата труда в отрасли превышает официальную более чем на половину, в том числе за счет использования неоприходованной выручки на 30%, заключения фиктивных договоров – на 16%, использования оплаты труда в натуральной форме – на 5%.
Реальная оплата труда превышает официальную на 70%.
Наибольшей «популярностью» для сокрытия выручки пользуется схема расче-тов наличными деньгами. Второй по масштабам является схема, при которой проводят-ся манипуляции с ценами. В меньшей степени используется схема продажи товаров без кассового аппарата и различные манипуляции с контрольно-кассовыми аппаратами.
Используется практически такая же схема.
Наиболее распространенной формой расчетов в отрасли является наличная (около 60% платежей).
2/3 всего оборота в торговле осуществляется наличными средствами. Население не желает осуществлять расчеты по пластиковым карточкам из-за высоких цен в магазинах и невозможности обналичивания в банкоматах.
Основной мерой по ослаблению латентных явлений в розничной торговле респонденты называют совершенствование налоговой системы. Далее идут: усиление контроля и регулирования на потребительском рынке, повышение платежеспособного спроса населения, снижение ставок банковского кредита.
Эксперты считают, что важным является улучшение налоговой и таможенной системы и вывод отрасли из влияния кланов, правоохранительных органов и прекращения административных форм регулирования.
Изучая теневую экономику, эксперт Валерия Левчук не включает в схему теневой экономики ее неформальную (домашнюю) часть, в частности, в производительный сектор (предпринимательская деятельность) по той причине, что уровень вреда, причиняемый субъектами, ее осуществляющими, минимален, а с точки зрения макроэкономических последствий она несет определенный положительный импульс развития социально незащищенных и наиболее уязвимых слоев населения[58].
В системе розничной торговли и ее неформального сектора особую роль играет «челночный бизнес». По оценкам экспертов МВЭСИТ РУ, челночная система на 70% была теневой», так как ее участники разными способами стремились снизить объемы и стоимость ввозимых товаров и объемы вывозимой иностранной валюты[59]. Однако мелкий импорт оказался более гибким и эффективным по ценам и ассортименту, товары – более ликвидным, чем магазины розничной торговли, которые находились в собственности чиновников, кланов и правоохранительных органов. Естественно, это создавало определенную угрозу экономической стабильности для таких предприятий, и поэтому правительство предприняло определенные меры[60]: так, 8 сентября 2004 года Кабинет Министров издал постановление «Об утверждении Положения о порядке государственной регистрации, постановки на учет индивидуальных предпринимателей без образования юридического лица, завозящих товары, предназначенные для коммерческой деятельности, и выдачи учетных карт субъектов импортных операций», в рамках которого устанавливался регистрационный сбор в объеме пятикратного размера минимальной заработной платы[61] с лиц, занимающихся экспортно-импортными операциями.
Официально оговаривалось, что документ принят с целью упорядочения регистрации физических лиц, завозящих в республику товары, предназначенные для коммерции, и он не затрагивает индивидуальных предпринимателей, занятых в иных видах деятельности. Между тем, это было открытое наступление представителей крупного торгового бизнеса, жалающего устранить таким образом «челнока». Следует отметить, что ранее предпринимались более жесткие шаги в этом направлении, в частности, через увеличение до 90% таможенных пошлин на ввозиимые коммерческие продукты, а также создания уставного фонда для мелкооптового продавца в размере $30 тыс. или наличие складов, что являлось непосильной ношей или абсолютно бессмысленным делом для «челнока».
Постановлением предусматривалось, что регистрация производится в налоговой инспекции по месту жительства предпринимателя в явочном порядке. Положительное решение или мотивированный отказ о регистрации принимается в течение трех дней. После семи дней выдается свидетельство о государственной регистрации, карточку прохождения разрешительных процедур, копию разрешения органа внутренних дел на изготовление печати и штампа. Заявитель обязан в течение месяца зарегистрироваться также в Агентстве по внешним экономическим связям (АВЭС) и таможенных органах в качестве участника внешнеторговых операций. В хокимияте района (города) ему следует получить разрешение на осуществление розничной торговли, а в коммерческом банке – открыть депозитный счет до востребования.
Свидетельство регистрации имеет силу лишь при наличии у предпринимателя учетной карты субъекта импортных операций. В случае изменения рода деятельности свидетельство и карта подлежат возврату в налоговую инспекцию. Учетная карта действует один год. АВЭС за регистрацию в качестве участника внешних экономических связей взимает сбор в размере 1 минимальной заработной платы. Срок действия свидетельства – один год, по его истечению документ теряет правовую силу. Для осуществления таможенного оформления импортируемых товаров предприниматель предъявляет 10 документов, в числе которых грузовая таможенная декларация, транспортные и товаросопроводительные справки, лицензию и сертификат происхождения товаров, санитарный сертификат, документ о легитимности получения денежных средств.
Открытие банковского счета производится по месту государственной регистрации предпринимателя, который обязуется ежедневно сдавать выручку от реализации ввезенного товара в кассу банка. Право розничной торговли выдается по месту деятельности предпринимателя. В случае изменения места торговли ему следует сообщить об этом налоговой инспекции. Свидетельство может быть приостановлено, если в течение недели не будет торгового оборота или нарушены правила инкассации.
В случае предоставления торговых мест физическим лицам, не имеющих вышеуказанных документов, к торговым и вещевым рынкам применяются финансовые санкции, а должностные лица привлекаются к ответственности, вплоть до уголовной. Как видно из этого, документ носил явно репрессивный характер. По свидетельству экспертов, подобные нормативные акты только усиливали коррупционные явления и теневую деятельность, которые находили отражение в возросшихся ценах товаров.
Как же определяется объем оплаты скрытого труда? Следует сказать, что сокрытие в целях уклонения от уплаты налогов и по другим причинам значительных сумм, фактически выплачиваемых предприятиями, организациями и частными предпринимателями в виде оплаты труда своим работникам, является распространенным явлением в мире и, естественно, в Узбекистане. Скрытая оплата труда определяется балансовым путем как разница между формально зарегистрированными доходами (первичными и вторичными) и суммарными расходами на все нужды домашних хозяйств, включая прирост их финансовых активов. Эксперт Ирина Масакова отмечает: «домашние хозяйства в России тратят значительно больше средств, чем их располагаемый доход, рассчитанный на основании данных, формально полученных из различных источников. Принимается, что эти расходы осуществляются за счет неучтенных доходов».
Эксперты статистических органов к формально зарегистрированным доходам домашних хозяйств относят:
- первичные доходы, включающие оплату труда наемных работников (в том числе отчисления на социальное страхование), смешанный доход, прочие первичные доходы;
- вторичные доходы, включающие текущие денежные трансферты из различных источников и капитальные трансферты.
В то же время к расходам домашних хозяйств относятся:
- начисленные налоги, взносы, пожертвования в порядке распределения вторичных доходов;
- расходы на конечное потребление, включающие расходы на покупку товаров и услуг на рынке и потребление натуральных продуктов и услуг собственного производства или полученных в виде оплаты труда ;
- сбережения, включающие инвестиции в основные фонды - землю, недвижимость, скот, ценности, а также прирост запасов оборотных средств;
- прирост финансовых активов.
В таблице № 2.34 дан анализ скрытой оплаты труда в России согласно расчетам экспертов Госкомстата.
Таблица № 2.34. Скрытая оплата труда в процентах к ВВП России и ее доля в общем объеме оплаты труда наемных работников[62]
Показатели/ год
1999
2000
2001
2002
2003
Оплата труда - всего
40,1
40,2
43,0
46,6
46,2
в том числе:
- скрытая оплата труда
10,9
11,1
11,1
11,5
11,2
Доля скрытой оплаты труда в общем объеме оплаты труда
27,2
27,6
25,8
24,7
24,3
Между тем, в Узбекистане официальная статистика не позволяет определить размеры скрытой оплаты труда, а значит, и неучтенных доходов, хотя, как отмечалось выше, такие расчеты проводятся Госкомстатом. Между тем, это возможно вычислить путем сопоставления одних цифр с другими показателями. Например, номинальные денежные доходы населения в 2005 году возросли по сравнению с 2004 на 29,7% и составили 9989,8 млрд. сумов, денежные расходы и сбережения соответственно - на 28,8% и 9794,6 млрд. сумов[63]. Характеристику структуры денежных доходов, расходов и сбережений населения дает таблица № 2.35.
Таблица № 2.35. Структура баланса денежных доходов и расходов населения в 2005 году в Узбекистане
Показатели
Млрд. сум.
Удельный вес, в %
В % к 2004г.
Всего доходов
9989,8
100
129,7
в том числе:
- оплата труда и другие доходы от предприятий
2936,6
29,4
139,8
- доходы от продажи продукции сельского хозяйства
2595,1
26,0
115,5
- социальные трансферты
1456,2
14,6
137,5
- доходы от собственности, предпринимательства и др.
3001,9
30,0
130,8
Всего расходов и сбережений
9794,6
98,0
128,8
в том числе:
- потребительские расходы
7248,3
72,5
122,4
- обязательные платежи и взносы
697,5
7,0
117,8
- прирост сбережений во вкладах, ценных бумагах, включая покупку валюты, и прочие расходы
1848,8
18,5
169,3
Таким образом, прирост доходов над расходами составил 195,2 млрд. сумов (в 2004 году - 98,1 млрд. сумов). Казалось бы, нет здесь неучтенных доходов. Однако, это только часть расходов населения. Кроме осуществления тех затрат, что приведены в таблице, граждане страны вели интенсивное строительство и ремонт частного жилого сектора, приобретали квартиры. В январе-декабре 2005 года построены и сданы в эксплуатацию 54,7 тыс. квартир общей площадью 6033,2 тыс. кв.м (или 98% к уровню января-декабря 2004 года), в том числе в сельской местности – 5346,6 тыс. кв.м (97,3%). В 2005 году индивидуальными застройщиками сданы в эксплуатацию жилые дома на 5984,1 тыс. кв. м общей площади, или 99,2% от общего их ввода. Из общего объема инвестиций непроизводственной сферы в жилищном строительстве освоено 340,9 млрд. сум., или 32,6% от их объема. Из общего объема инвестиций в основной капитал, равного 3012,9 млрд. сумам, из средств населения было освоено 11,8%[64] или 355,5 млрд. сумов. Нужно заметить, что еще в 2000 году 15,5% всех инвестиций в основной капитал приходилось за счет граждан (в 1999 году – 14,5%), также в этом году население покрыло 98% собственных средств при вводе жилых домов на 8009,1 тыс. кв. м (что составило 103% к уровню 1999 года)[65]. Только за счет строительства население затратило выше средств, чем зафиксировано в доходах домашних хозяйств.
Кроме того, статистический анализ позволяет учитывать закупку резидентами иностранной валюты по данным Центрального банка. В тоже время известно: в течение многих лет осуществлялись определенные сложности в приобретении иностранной валюты в обменных пунктах коммерческих банков Узбекистана. Покупателям или отказывали в связи с существованием лимита выдачи денежных средств на одно лицо, или из-за отсутствия валютных средств в обороте банка. Более того, имелась практика, когда человеку, приобревшему свыше $1,0 тыс. являлись сотрудники налоговых служб или прокуратуры и интересовались финансовыми источниками[66]. Поэтому подавляющая масса приобретала валюту на «черном» рынке, где маржа была не столь значительной по сравнению с официальным курсом, и никто не требовал предъявления налоговой декларации о доходах. По оценкам независимых экспертов, около 70% всех валютных средств закупалось населением вне официальных обменных пунктов, особенно это касалось тех предпринимателей, которые осуществляли внешнеторговые операции[67].
Стандартным понятием, применяемым в СНС для определения доходов индивидуальных предпринимателей и домашних хозяйств, имеющих некорпорированные предприятия, является понятие «смешанного дохода». Показатель смешанного дохода определяется в счете образования первичного дохода СНС, исходя из показателей производства в секторе «домашние хозяйства». Этот показатель числено близок к показателю производства валовой добавленной стоимости в домашних хозяйствах по отраслям: «сельское хозяйство», «торговля», «строительство», «оказание индивидуальных и бытовых услуг». К производству в рамках домашних хозяйств в данном случае относятся производство сельскохозяйственной продукции в личных подсобных хозяйствах (но не в фермерских хозяйствах), производство строительных работ неформальными строительными бригадами и индивидуальное строительство, оказание индивидуальных услуг в отраслях образование, здравоохранение, юридических услуг, транспортных услуг и некоторых других видах деятельности, связанных с оказанием индивидуальных услуг, а также торговля на вещевых и смешанных рынках, включая «челночную торговлю». Условно принимается, что все доходы, получаемые домашними хозяйствами от перечисленных видов деятельности, являются смешанными.
Та часть предпринимательского дохода, которая официально декларируется именно как предпринимательский доход, отражается в СНС в показателе «Распределяемая прибыль корпораций» и включается в «Прочие первичные доходы» счета распределения первичных доходов. Таким образом, смешанные и предпринимательские доходы, равно как и доходы от собственности в форме официальных дивидендов, процентных платежей и т.д. уже учитываются в национальных счетах, входят в располагаемый доход и не могут попасть в балансовую разницу между расходами и доходами. Указанная величина - скрытая оплата труда, которая осуществляется наличными деньгами и другими методами в обход принятых правил учета.
Показатели изменения стоимости финансовых активов должны рассчитываться в рамках построения финансового счета. Этот счет пока не строится из-за отсутствия необходимой информационной базы. Однако для определения балансовой разницы между доходами и расходами, производится примерная оценка прироста (сокращение) финансовых активов домашних хозяйств. Для достижения наилучших результатов в балансировании доходов и расходов домашних хозяйств соответствующие показатели увязываются между собой не только по номинальному значению, но и в реальном исчислении, то есть с учетом их динамики в сопоставимых ценах. Увязка динамических показателей позволяет избежать возможных ошибок, связанных с расхождением тенденций их развития.
Принятие статистического показателя, полученного на основании расчетных методов, без использования прямой информации, а также его динамики осуществляется только при условии наличия аргументов его экономической интерпретации в увязке с другими известными показателями и тенденциями.
Общий порядок расчета показателя скрытой оплаты труда выглядит следующим образом:
- на основе имеющейся информации и принятой методологии, строятся счета сектора домашние хозяйства;
- рассчитываются показатели изменения финансовых активов сектора домашние хозяйства;
- определяется балансовая разница между суммарными формально зарегистрированными доходами и расходами, включая расходы на увеличение финансовых активов. Эта балансовая разница принимается за величину скрытой оплаты труда;
- рассчитываются динамические показатели доходов (включая скрытые доходы), и расходов и согласовываются между собой. При необходимости номинальные значения показателей корректируются.
СНС предполагает включение недоучтенной экономики в официальную структуру ВВП. Складывается в тоге впечатление, что теневая экономика способствует эконломическому росту, а значит, и благосостоянию населения. Однако эксперты останавливают от такого поспешного вывода. Поскольку:
- в ходе противоправных действий, как правило, не создаются новые продукты или услуги (между тем производительной в экономическом смысле является деятельность, связанная с производством и распространением наркотиков, незаконные перевозки в виде контрабанды и такие услуги, как проституция; однако любая деятельность в конечном итоге должна увеличивать благосостояние нации, что нельзя сказать о вышеприведенной деятельности – она увеличивает благосостояние отдельных малочисленных слоев населения), а происходит только известное перераспределение экономических активов;
- подобные действия, как правило, не являются результатом свободной договоренности между контрагентами, а, наоборот, основаны на внеэкономическом принуждении либо на слабостях (например, общеизвестно, что наркоманы – это больные люди, неадекватно воспринимающие действительность);
- данная деятельность наносит серьезный вред моральному и физическому здоровью населения страны и совершенно определенно не ведет к росту благосостояния нации[68].
19 лет – это достаточно долгий промежуток времени, который позволяет оценить тенденции, которые произошли в официальной и теневой экономике в республике с конца 1980-х до 2007 года. Ряд экспертов сделали сравнительный анализ нелегальных процессов, имевших место на тот момент, чтобы определить, какие качественные и количественные изменения произошли[69].
Прежде всего, было выявлено, что число людей, вовлеченных в нелегальные экономические отношения возросло, причем речь идет не только о коррумпированных чиновниках и структурах, бизнесменах, но и рядовых граждан, которые сами получают услуги или оказывают их в неофициальном порядке. Так, если в конце 1989 года наряду с работой по официальному месту занятости подрабатывали на теневом рынке труда около 13% трудоспособного населения, то в 2007 году их доля возросла до 63% от количества опрошенных. Причем было выявлено, что более 1/3 занимается незарегистрированным бизнесом, а 74% – работают по найму на теневом рынке труда или оказывают разовые услуги без патента, разрешения на предпринимательскую деятельность и т.д. Было выявлено то, что около 9% решили не «светиться» в официальных структурах экономики, полностью перейдя в «тень». Это свидетельствует о том, что реформы И.Каримова не принесли облегчения для граждан и свободы предпринимательства, и поэтому некоторые из них решили искать источники жизнедеятельности за контролем государства, осознавая, что при этом лишаются многих социальных гарантий[70].
Второй вывод, к которому пришли исследователи, теневая экономика заняла в узбекском обществе качественно иную нишу, чем ей пророчили еще 20 лет назад. Нужно заметитить, что в советский период она выступала в роли антагониста идеологической системы и командной экономики, хотя и компенсировала изъяны последней, вносила определенный позитивный момент, в частности, обеспечивая население товарами и услугами. В нынешнем положении теневая экономика функционирует на тех же рыночных принципах, что и официальная, но она обладает большей мощью и силой влияния, за ней стоят крупные мафиозные группы, кланы и коррумпированные чиновники, распоряжающими экономическими ресурсами страны. И поэтому противоречия между официальной и нелегальной экономикой стали более контрастными и выразительными. Если говорить о реальности, то эти противоречия выражаются в противоположных интересах участников хозяйственного процесса: так, государство стремится пополненить финансовые ресурсы за счет налогоплательщиков, между тем предприятия и население стремяться уйти от контроля государства, скрыть свои активы. Это определено тем, что налогоплательщики не видят пользы от поддержки ими государства, которое само нарушает законы, поддерживает авторитарную систему и подавляет права и свободы граждан. Непрозрачность официальной власти порождает недоверие людей, и, как реакция, желание быть такими же «невидимыми».
Как отмечают эксперты, на этом базируется теневая экономика и коррупция, сокращающие налогооблагаемую базу, а то и прямо торпедирующая «бремя» налоговых и других выплат. Следует также подчеркнуть, что реформы президента И.Каримова привели к кризису страну, к стагнации официальное хозяйство, которое не способно обеспечить эффективную трудовую занятость и приемлемый жизненный уровень людей. И в этом аспекте теневая экономика просто «обречена» на дальнейшее развитие, и вовлечение в свой контингент все больше людей. Как показывает практика, возможности применения репрессий против нее ограничены, да и прямое административное давление малопродуктивно. Более того, сами правоохранительные органы способствуют расцету нелегальных операций и отношений между гражданами и правительственными структурами.
Третья важная сторона проблемы связана с тем, что теневая экономика выросла до таких масштабов, что создает не менее половины валового внутреннего продукта. В социалистическое время она была только спутником официальных товарно–денежных отношений и занимала несколько процентов ВВП. Участие в ней выражалось в приписках объемов работ и продукции, в мелкой спекуляции, в разных видах нелегального ремесленничества и т. п. В настоящее время ее удельный вес настолько значителен, что она оказывает определенное влияние на состояние страны, более того, успешно интегрировалась в официальные структуры, позволила срастись интересам кланов и мафии с государственными. Таким образом, «тень» стала часть государственной политики, и через нее реализуют свои интересы коррумпированные группы. По эффективности теневая экономика конкурирует с официальной в использовании трудовых, материальных и финансовых ресурсов.
Так, около 28% зарегистрированных предприятий регулярно или периодически занимались выпуском «левой» продукции[71], 42,1% – постоянно или достаточно часто нанимают работников без официального оформления. Причем исследователи выяснили, что частных предприятиях практика нелегального труда в 5-8 раз чаще, чем в государственных[72]. Об интенсивных процессах теневой экономики говорят следующие цифры: к нелегальным цехам пошива и ремонта одежды обращалось 35,6% опрошенного населения, ремонта квартир и сантехники – 42,2%, бытовой техники – 29,4%, пользовались услугами автосервиса – 40,1%, покупали стройматериалы и заказывали строительные работы – 19,5%, предметы обихода, доставленные контрабандно, - 29,9% и т.д. Приведенные факты говорят о величине вклада нелегального сектора в удовлетворение массовых потребностей населения. Следует отметить, что теневая экономика оказалась более эластичной при оказании услуг населению в ценовом и качественном диапазоне, чем официальная, поскольку она учитывала платежеспособность населения.
Четвертая особенность развития ситуации проявляется в том, что теневая экономика образует симбиоз с коррумпированной деятельностью представителей органов власти и активно утверждается в социальной и духовно–психологической сферах общества. К примеру, 19% опрошенной молодежи заявили, что мафиозная группировка представляет для них интерес, так как дает им возможность самореализации и быстрого обогащения; 39,6% отметили, что хотели бы служить в органах милиции, где отмечаются высокие оклады и возможности получения благ, малодоступных для рядовых граждан. Более того, 41,2% респондентов не видело ничего плохого во взятках, считая это нормой жизни. Таким образом, проникновение нелегальных отношений в органы правопорядка, юстиции и неофициальная коммерциализация бюджетных учреждений таковы, что вряд ли стоит рассчитывать на их самоочищение, и как бы И.Каримов не грозил с высоких трибун расправиться с коррупционерами. Во–первых, сама власть формирована на нелегальной основе (речь идет о пролонгации президентских сроков И.Каримова и последних 2007 года выборов) и поэтому не имеет потенциальной возможности бороться с тем, что ее создает. Во-вторых, коррупция в различных структурах государственной службы пустила глубокие корни, здесь давно отлаженная система поборов, покупки должностей, званий, регалий, а также сформированы финансовые потоки «от низа к верху». В-третьих, при самом негативном отношении общества к поборам многие граждане предпочитают откупаться при решении жизненно важных вопросов, чем пытаться решать их законным способом, например, через суд, понимая в бесполезности таких методов.
Понятно. что бюрократическое вмешательство в экономику, инициируемое с целью наживы, глушит легальную экономическую деятельность, стимулирует развитие теневых отношений и превращает в фарс борьбу государства с их распространением. Кроме того, наличие теневых отношений в системе государственных учреждений, в здравоохранении, образовании, науке, культуре резко ускоряют процесс утраты правовых и нравственных ограничителей в обществе. Неслучайно в 1989 году однозначно осуждали «левую» работу в рабочее время 65,3% опрошенного населения, в 2007 году – только 10,1%, более того, респонденты отмечали, что нет смысла работать там, где нет нелегальных источников дохода. Если раньше торговлю вне магазинов считали зазорной 77%, то ныне – 7,2% населения и т.д. По данным опроса, только 19,8% руководителей предприятий видят реальную опасность быть обвиненными в уклонении от налогов, понимая, что от проблемы можно всегда откупиться. В то же время считают допустимым не платить налоги с доходов от индивидуальной трудовой деятельности 78,3% респондентов.
В то же время в обществе имеются социально–психологические предпосылки восстановления нравственных ограничителей и правовых табу, так как в массовом сознании нарастает недовольство процессами морального упадка и даже демонстративной вседозволенности. Например, 69,4% опрошенного населения считают совершенно недопустимым уклонение от уплаты налогов и финансовые махинации в крупном бизнесе. Вызывает большое раздражение у многих людей вымогательство денег в медицинских учреждениях (76,6%) и учебных заведениях (92,0%), в органах МВД, судах и прокуратуре (88,9%), в целом в органах власти (79,4%).
[1] Комиссия высокого уровня по юридической поддержке бедных. ООН, 2006 г., стр. 4.
[2] Система индикаторов для мониторинга и оценки достижения ЦРТ в Узбекистане. ПРООН, Ташкент, 2007, с.19.
[3] Доклад о развитии человека, 2007-2008. Млосква, весь мир, с. 300-302
[4] Эксперты отмечают, что данные не всегда четко сопоставимы между государствами, поскольку собраны из различных источников. Поэтому цифры могут отличаться от стандартных показателей по неофициальному сектору.
[5] Оценка страны, 2003. Ташкент, Представительство ООН, с. 20-21.
[6] Кондратьева Л.И. Свет и тени мексиканской реформы/ Латинская Америка, 1994, N 1, с.58.
[7] Надомный труд – панацея от безработицы? 02.03.2009.
[8] Дальнейшая модернизация и обновление страны – требование времени. 13.02.2009. http://uza.uz/ru/politics/5436.
[9] Затерянные в дебрях теневой экономики (о женщинах-надомницах)/ КОМПАС, 1992, N 89, с.124.
[10] Frey B. What Prodused a Hidden Economy? An International Cross-section Analysis. - Southern Economy Journal, January, 1983, N 49, p.5.
[11] Suzen Cauel. Home work in strukture socondary economy. New-York, 1986, с.30.
[12] Wing Lem. Undergraund Economy of New-York/ New-York times, N 30, 1989, с.12.
[13] Sinci Tryal. Sociologis Research of hidden economy. Viskonsin, 1988, с.12.
[14] Данные по заработной плате не рассчитаны по гендерному признаку. Все расчеты сделаны в долларах США по официальному среднегодовому курсу сума по отношению к долл. США. Данные о валютном курсе до 1993 г. отсутствуют. Пересчет заработной платы по курсу черного рынка сократит показатели в 1,5–1,8 раза.
[15] World Summit for Social Development, Copenhagen, 6-12 Mart, 1988, с.20.
[16] Ивлева Т.Н. Неформальный сектор: ниша или обочина?/Латинская Америка, 1991, N 1, с. 13.
[17] Parallel Economy and oficial Economy of India. Bombey, 1989, р.12.
[18] Там же, с.16.
[19] В неподконтрольных условиях своей работы надомницы страдают от множества заболеваний. Индийский «Журнал промышленной медицины» сообщал, что исследования, проведенные медиками в 1988 году в нескольких штатах Индии, обнаружили у 45% обследуемых женщин, изготавливающих стеклянные браслеты, серьезные нарушения зрения. Работающие в «сигаретном» деле женщины болеют туберкулезом в 7 раз чаще, чем на официальных заведениях того же типа производства. Тем не менее в Индии не существовало сколько-нибудь цельного законодательства, которое бы защищало женщин в неформальной обрабатывающей промышленности от профессиональных заболеваний.
[20] World Summit for Social Development, Copenhagen, 6-12 Mart, 1988, с.120.
[21] Женская экономика. 30.05.2005 http://www.washprofile.org/ru/node/1339.
[22] Новое лицо трудовой дискриминации. 11.05.2007 http://www.washprofile.org/ru/node/6443.
[23] При составлении рейтинга использовались данные международных организаций, таких как ООН, Всемирная Организация Здравоохранения и т.д. В частности, оценивались уровень грамотности среди женщин, их представительство в органах власти, процент беременных женщин, страдающих анемией, уровень детской смертности, доля населения той или иной страны, имеющей доступ к чистой питьевой воде и т.д.
[24] Женщины и мужчины Узбекистана, 2000-2005. Статистический сборник, Ташкент, Госкомстат, 2007, с.124, 127.
[25] Отдельные аспекты измерения человеческого развития. ООН, 2006, Глава 2. с.59-60.
[26] Узбекистан: общая оценка страны, 2003. Отчет ООН, 2003, с. 21.
[27] Горбачева Т. Теоретические и практические аспекты измерения занятости в неформальной экономике в России. /Совместный семинар «Ненаблюдаемая экономика: проблемы измерения», Санкт-Петербург, 23-25 июня 2004 года.
[28] Горбачева Т. Указ. Соч.
[29] К примеру, работа по договору подряда предусматривает лишь отчисления в Пенсионный фонд за используемую рабочую силу и не обеспечивает оплату дней невыхода на работу по болезни, компенсаций в случае увечья, вызванного производственной травмой, возможность ежегодных отпусков и других социальных гарантий.
[30] Барсукова С.Ю. Неформальная экономика: структура и функциональная специфика сегментов./ Автореферат на соискание ученой степени доктора социологических наук, 2004.
[31] Акыниязова Г. Оценка ненаблюдаемой экономики Туркменистана. /Совместный семинар «Ненаблюдаемая экономика: проблемы измерения», Санкт-Петербург, 23-25 июня 2004 года.
[32] Зиновский В. Проблемы оценки ненаблюдаемой экономики в Республике Беларусь. /Совместный семинар «Ненаблюдаемая экономика: проблемы измерения», Санкт-Петербург, 23-25 июня 2004 года.
[33] Беридзе Т. Вопросы измерения ненаблюдаемой экономики Грузии. /Совместный семинар «Ненаблюдаемая экономика: проблемы измерения», Санкт-Петербург, 23-25 июня 2004 года.
[34] Кудабаев З. Оценка ненаблюдаемой экономики в Кыргызской Республике. /Совместный семинар «Ненаблюдаемая экономика: проблемы измерения», Санкт-Петербург, 23-25 июня 2004 года.
[35] Скрытая часть накопления состоит из суммы заниженной стоимости жилых частных домов и офисов. Подобное занижение стоимости довольно широко распространено и представляет собой инвестирование скрытых доходов. Эта величина корреспондируется с соответствующими досчетами по скрытой строительной деятельности.
[36] Горбачева Т. Указ. Соч.
[37] Социальный мониторинг, 2003 год. UNISEF, Москва, 2003, с.4.
[38] Автор А.Таксанов принимал участие в исследованиях в 1994 году. Данный материал сохранился в качестве некоторых кратких записей и набросков от аналитических материалов по проекту «Теневая экономика».
[39] Социально-экономическое развитие Узбекистана в 1999 году. Ташкент, Минмакроэкономстат, 2000, с.26.
[40] Рогозникова Т. Опыт Республики Узбекистан по оценке ненаблюдаемой экономики. /Совместный семинар «Ненаблюдаемая экономика: проблемы измерения», Санкт-Петербург, 23-25 июня 2004 года.
[41] По данным министерства макроэкономики Республики Узбекистана за 1997 год. Ташкент, 1998, с.12.
[42] Рогозникова Т. Указ. Соч.
[43] Образование в Узбекистане: баланс спроса и предложения, с. 76, 196.
[44] Образование в Узбекистане: баланс спроса и предложения, с. 75
[45] Согласно мнению эксперта из Министерства труда и социальной защиты Республики Узбекистан, высказанному в частной телефонной беседе с автором А.Таксановым в ноябре 2008 года. ФИО сотрудника в целях его безопасности не публикуется.
[46] Образование в Узбекистане: баланс спроса и предложения, с. 13.
[47] Статистическое обозрение Узбекистана за 2006 год. Ташкент, Госкомстат РУ, 2007, с. 4, 5, 37, 38.
[48] Статистическое обозрение Узбекистана, 2008. Статсборник, Ташкент, Госкомстат РУ, 2009, с. 33.
[49] http://www.stat.uz/STAT/index.php?%ru%&article=59.
[50] Статистическое обозрение Узбекистана за 2006 год. Ташкент, Госкомстат РУ, 2007, с. 38.
[51] Статистическое обозрение Узбекистана, 2007. Ташкент, Госкомстат РУ, с. 35.
[52] Статистическое обозрение Узбекистана за первое полугодие 2008 года. Ташкент, Госкомстат РУ, 2008, с. 32.
[53] Кузьмичева Л. Статистическая оценка объема скрытой и неформальной деятельности в торговле в России. /Совместный семинар «Ненаблюдаемая экономика: проблемы измерения», Санкт-Петербург, 23-25 июня 2004 года.
[54] Согласно информации сотрудника Ташкентского областного комитета по статистике в марте 2006 года. По данным другого эксперта из Ташкентской городской налоговой инспекции, в розничной торговле скрывается от учета не менее половины выручки от продаж. ФИО сотрудников в целях его безопасности не приводятся.
[55] Кузьмичева Л. Указ. Соч.
[56] Приводится по данным Кузьмичевой Л. См. указ. соч.
[57] Согласно опроса трех сотрудников налоговой инспекции г.Ташкента и двух - комитета по статистике Ташкентской области в марте 2006 года. ФИО сотрудников не приводятся с целью их безопасности.
[58] Левчук В. Макроэкономические аспекты государственного воздействия на теневой сектор экономики. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук. Ростов-на-Дону – 2006, с.18.
[59] Из частьной беседы с тремя сотрудниками Министерства внешних экономических связей, инвестиций и торговли Узбекистана 12 март 2006 года. ФИО сотрудников в целях их безопасности не приводятся.
[60] Считается, что на этом настаивал Ташкентский клан, основные капиталы которого были вложены в мелкооптовую торговлю, общественное питание, банковские активы, и который контролировал внешнеторговые операции и зарубежные инвестиции.
[61] На тот момент 1 минимальная зарплата = 6530 сумов, $1 = 1035,23 сумов.
[62] Масакова И. Указ. соч.
[63] http://www.stat.uz/STAT/index.php?%ru%&article=57.
[64] http://www.stat.uz/STAT/index.php?%ru%&article=61.
[65] Социально-экономическое развитие Узбекистана в 2000 году. Ташкент, Минмакроэкономстат РУ, 2001, с.43.
[66] Автор А.Таксанов встречался с такими лицами, которые после покупки СКВ в банке имели встречи с работниками налоговых служб или Департамента по валютным и налоговым преступлениям при Генеральной прокуратуре Узбекистана. С их слов, такие встречи проходили при повышенном тоне и угрозах со стороны официальных лиц.
[67] Из частных бесед автора А.Таксанова с сотрудниками Центрального банка, банка «Ипак Йули», ГНК г.Ташкента в ферале-марте 2006 года. ФИО сотрудников в целях их безопасности не приводятся.
[68] Попов В. Методы измерения теневой экономики и их использование в постсоветской России. http://corruption.rsuh.ru/magazine/4-2/n4-08.html.
[69] В 1989 году исследователи Ташкентского государственного экономического университета проводили изучение развития форм предпринимательства, потребительского рынка, выделив сегмент «теневая экономика». В 2007 году некоторые из них провели вновь это исследование, результаты были переданы А.Таксанову. ФИО не публикуются в целях безопасности.
[70] Нужно учесть и тот момент, что сами гарантии весьма незначительны, а теневые доходы с лихвой покрывают их объемы. Риски в «тени» высоки, но и доходы значительны.
[71] Даже в такой сфере, как СМИ, существует «левая» продукция. Так, при беседе с руководителями печатных изданий, автор выяснял, что на рынке продаж реализуется больше газет и журналов, чем было отмечено в тиражах или заказах редакций. Оказывается, сами издательства продуцировали эту «левую» продукцию, причем из материалов заказчиков (за счет списания как брак или отходы части бумаг), реализовывали среди населения. «Левая» продукция выступала «конкурентом» официальной, издержки ложились на редакции, которые терпели определенные убытки. Речь идет, прежде всего, о популярных в Узбекистане изданий, таких как «Аргументы и факты», «Труд», «Бизнес-Вестник Востока», а также «желтой» прессе и других.
[72] Государственные предприятия чаще всего нанимают мардикеров для выполнения разовых и грязных форм труда – уборки территорий, чистки каналов, озеленения и благоустройства.