Сам

Виталию Калоеву
Сам.

Олег переключил воду в душе и на голову, грудь, плечи полился множеством упругих тонких струек холод. И сразу исчезло напряжение в мышцах, и осталась радость здорового сильного мужского тела, которое не смогла утомить физическая нагрузка. Тренировка добавила настроения, свежих мыслей и желаний. Он оделся, уложил вещи в сумку и вышел из спортзала.
А на земле царствовало лето! Августовские ночи стали длиннее, но прохлады это не прибавило. От жары больше тратилось нервов, плохо спалось, но Олегу все было нипочем. Рано или поздно погода изменится, придут осень и зима, и он будет вспоминать раскаленное лето и очень ждать его повторения. В свои тридцать два года он так и не выяснил, какое время года ему больше нравится. Во всем он находил счастье и отдохновение души и каждый день старался прожить как первый и последний.
Несмотря на поздний час, во дворе громко играла музыка и несколько голосов звонко и беззаботно заливались смехом. Юность! Когда же еще заявить о себе и повеселиться? И почему-то ночью все по-другому, днем не появляется ощущения нереальности окружающего и самого себя. В центре двора стоял автомобиль с открытыми дверьми и возле него несколько юношей и девушек лет двадцати. Веселье было общим и искренним. Олег ощутил новый прилив свежести и захотел пройтись по центральным улицам, выйти к набережной. Вот только завтра надо быть к восьми на работе, а еще хорошо бы почитать часик, так что не сегодня! Жил он через два квартала, десятиминутная прогулка все же лучше, чем ничего.
Он повернул за угол, смех и музыка затихли, и оказалось, что давно наступила ночь. Город засыпал, фонари горели в полсилы, и только впереди вспыхивал желтым светом светофор. Издалека казалось, что асфальт под ним влажный как после дождя. Автомобилей на дороге почти не было, улица, насколько мог видеть Олег, была безлюдной. И вот когда он подходил к перекрестку, за спиной в тишину ворвался рев, а потом на перекресток вылетел мотоцикл с неестественно приподнятым над задним колесом мотоциклистом в черном обтекающем костюме и в черном шлеме с опущенным черным забралом. Там где уходили вправо трамвайные пути, мотоциклист сбавил скорость и рев понизился до недовольного ворчания, но почти сразу же взвился еще выше и мотоцикл умчался вперед, разрывая тишину. Воздух за ним сомкнулся, и остались только ночь, тишина и ритмичное моргание светофора.
  Ноги у Олега стали ватными, колени дрожали, а в груди бешено колотилось и поднималось в горло сердце, потом оно споткнулось и замерло на мгновенье и побежало дальше, пока не споткнулось еще и еще и так уже бежало, спотыкаясь и замирая. Вот и аритмия вернулась, - отметил он. Теперь, конечно, сразу домой, принять капли и спать. Все, никаких чтений – спать, только спать. Это моя судьба – жить от приступа до приступа, и я желаю себе прожить как можно дольше и успеть как можно больше.

Олег работал в школе учителем физики и на завтра его ожидал обычный летний рабочий день: он контролировал проведение ремонта в своем классе и не спеша разбирался в разных текущих мелочах, касавшихся учебной программы и внеклассной работы. Время шло быстро, жара не отвлекала от привычного ритма, только однажды в памяти возник вчерашний мотоциклист и еще то, что по пути на работу в двух местах, как обычно на очень оживленных пешеходных переходах, не работали светофоры. Олег давно привык к тому, что не может без волнения переходить через дорогу, когда светофор не работает или если ему не уступают автомобили там, где они должны это делать по правилам, старался избегать острых моментов и некрасивых ситуаций, связанных с дорожным движением, но в душе от этого все переворачивалось и закипало злобой и ненавистью.
Он знал, что даже в самых цивилизованных странах на дорогах нарушают правила, садятся за руль в нетрезвом состоянии и случается многое другое. Но то, что происходило каждый день у него на глазах или с его участием – было выше его сил. Если бы Олег стал президентом, то первым же указом оставил в крупных городах только машины пожарных, милиции, медработников и коммунальных служб. Все. Никаких частных автомобилей и маршрутных такси.


С такими мыслями он заканчивал работу и собирался домой. Он шел по длинному коридору, думал о своем и не сразу обратил внимание на двух старшеклассников, которые увлеченно спорили. Наверное, речь шла о том, кто из них опытнее и бывалее, иногда они переходили почти на крик, вспоминая какие-то свои подвиги. Олег не прислушивался к разговору, подростки так увлеклись, что не заметили его приближения. Перед выходом из школы он догнал ребят и в это время один из них выкрикнул в ответ на возражения или сомнения товарища: - Ничего, папа отмажет! И еще сделал жест руками, чтобы окончательно убедить, какой у него крутой отец и ему нечего не будет стоить вызволить сына из любой неприятность.
От этих слов Олег поднял голову и встретил глаза мальчика. Мгновенно их взгляды скользнули в сторону.
- Здравствуйте, Олег Сергеевич.
- Здравствуйте, - ответил он.
А сердце в горле бешено неслось куда-то и он чувствовал как сорвался голос и ответ получился виноватым и неуверенным.
Олег выскочил из школы первым, ему казалось, что ребята притихли и шепотом обсуждают его голос и то, что он отвел глаза и теперь быстро уходит, как будто убегает от их взглядов и перешептываний.


Нет, я не трус, - успокаивал он себя. Даже мысли такой никогда раньше не было. С парашютом прыгал, Днепр по диагонали переплывал, за день проходил шестьдесят километров, на высоковольтные вышки лазил. И делал это для собственного удовольствия, от души. В гороно я один открыто высказал все, что думал по поводу тестирования, а это могла обернуться для меня очень серьезными неприятностями на работе.
Неужели теперь я должен в чем-то сомневаться?! Невыносимо постоянно ожидать подвоха и двусмысленностей. Я не трус – и точка! Просто нервы не выдерживают и нет надежды, что это когда-то закончится.
Такая простая фраза: «Папа отмажет!» А почему он тоже отвел глаза?! Почему у меня задрожал голос и едва не началась аритмия? ПОЧЕМУ!?
Олегу хотелось кричать и биться головой о стену. Злоба на себя росла неудержимо. В сердце просачивалась гаденькая ядовитая мысль: - Ее ведь тоже «отмазали»!
Возвращаться домой с таким настроением было рискованно, и он присел на лавочку в сквере.


В десять лет Олег очень захотел, чтобы у него появилась сестричка Наташа. То, что может родиться брат, ему и в голову не приходило. Он жил этим день и ночь, рассказывал маме, как будет гулять с Наташей, возить ее в коляске, укладывать спать, подарит ей свои самые любимые игрушки. Через много лет он узнал, что к тому времени детей у его мамы, по заключениям врачей, быть уже не могло. Он просто искренне хотел. И мама родила.
Произошло чудо, а для Олега само собой разумеющееся событие. Ведь он же просил родителей! Он хорошо помнил день, когда маму и его Наташу забрали из роддома, как взрослые шумно отмечали это на кухне. Он сидел в спальне и бережно держал не руках сестричку. Наташа спала, и Олег шепотом рассказывал ей, как он ждал ее, как хорошо им будет играть вместе, что будет помогать ей учить уроки и защищать во дворе.
Наташа росла ласковой и спокойной. С каждым годом Олег сильнее радовался, что у него есть сестра. У них были разные характеры и увлечения, разные взгляды на мир, но Олег мог пойти на многое ради любимой сестры. А в марте прошлого года девятнадцатилетняя Наташа погибла под колесами автомобиля.
Несчастный случай, от которого никто не застрахован. Машина выехала на троллейбусную остановку, а за рулем сидела восемнадцатилетняя девчонка, которая возвращалась из ночного клуба.


Трагедия ворвалась в их семью и многое оборвала навсегда. Родители проявили исключительное мужество и стойко переносили случившееся. Олег мог только догадываться, что у них было на душе. Папа с мамой, в свою очередь, всеми силами старались поддержать сына.
С тех пор у него начались приступы сердечной аритмии и доходящая до крайности нетерпимость любых ситуаций, связанных с нарушением правил дорожного движения. Время шло, боль утраты не уменьшалась, напряжение внутри не отступало, он просто жил со всем этим. И с тем, что виновница не понесла наказания. Олег знал, что ее зовут Аня, что она единственная дочь очень состоятельных родителей. Перед похоронами Наташи родители Ани несколько раз встречались с семьей Олега. Вины дочери никто не отрицал, они умоляли пощадить своего ребенка, ведь Наташу не вернуть, разве необходимо усугублять все это.


В характере Олега совмещалось множество противоречий. Часто ему казалось, что он проживает несколько жизней одновременно. Олег трепетно относился к родителям, любил свою работу, серьезно занимался спортом, самостоятельно выучил немецкий язык, ему нравилось хорошо выглядеть и быть на высоте.
Еще Олег очень любил детей. Уже несколько лет ко всем своим поступкам он подходил с одной мыслью: какой пример он подаст детям. Ученикам в школе, племянникам и племянницам, детям вообще.
Четыре года назад на курсах повышения квалификации, куратор их группы сказала на одном из занятий: - Наши дети должны брать пример с нас – своих родителей, а не с героев фильмов, рекламных роликов или цветных журналов. Не забывайте об этом, и тогда легче будет правильно поступать в любой ситуации. С тех пор Олег возвращался к этим словам.
В школе он старался вести себя корректно. Дети и подростки уважали и любили его за умение доступно изложить материал урока, выслушать точку зрения ученика, сконцентрировать внимание класса на сути проблемы. Отношения с коллегами и начальством не всегда складывались гладко, но Олег умел отстоять свое мнение, не боялся споров и конфликтов, если они приводили к решению вопроса. Правду надо защищать, - так всегда повторял отец, в прошлом директор школы, и мама, учитель русского языка и литературы.
В свободное от работы время он не чувствовал себя таким цельным. Здесь в его поступках не было однозначности. Замкнутый одиночка по характеру, мастер спорта по рукопашному бою, большой ценитель творчества Чехова, он часто находился в поиске чрезвычайных ситуаций, не мог обойтись без острых ощущений и запредельных нагрузок. Интеллигент с повадками преступника – так его охарактеризовала жена двоюродного брата. Но после очередного «подвига» Олега мучили сомнения, хорошо ли будет, если племянники или ученики в школе узнают об этом, а тем более возьмут с него пример. Как он объяснит свои поступки, что ответит на вопросы о жизни и о себе? Да, детки – это наше все, - подводил он итог размышлениям.


Заканчивался еще один обычный вечер, жара не спадала, выходить на ночную прогулку не хотелось. Олег заваривал на кухне чай и собирался почитать перед сном. Мама и папа отдыхали, он ждал, когда закипит вода, и слушал радио. Незаметно ему стало очень уютно от того, что он дома, что в соседней комнате засыпают родители, что скоро он выпьет горячего очень сладкого чаю с заварными пирожными и любимыми шоколадными конфетами. Чайник тихонько засвистел, Олег подошел к газовой плите, и ему на глаза попалась черная пиала с солью. Сердце в горле споткнулось и наполнилось болью невыносимой. В памяти как вспышка мелькнуло, что эту пиалу вместо солонки Наташа купила два года назад, Олег еще поспорил тогда с ней, назвал вещичницей, а она доказывала, что пиала удачно гармонирует с чайником и газовыми конфорками. И снова он понял, что никогда не уйдут скорбь и безысходность. Тоска непоправимой потери не отпускала. – Наташа, Наташенька, что же мне теперь делать? – шептал он, глядя на пиалу и кухонную обстановку.


Через день после похорон Наташи домой к родителям Олега снова пришли папа и мама Ани. Они оказались серьезными и настойчивыми людьми, дочь которых попала в беду. Только в их случае катастрофа могла быть поправимой.
Говорил Анин папа. Он был краток и ничего не скрывал. Суть вопроса состояла в том, что если сейчас родители Наташи не будут настаивать на судебном разбирательстве, то он сможет закрыть уголовное дело против своей дочери.
Олег четко помнил, как этот немолодой и очень влиятельный мужчина стал на колени перед его родителями. – Я знаю, какой грех беру сейчас на свою душу, но это моя дочь! Помогите спасти ее! Я прошу милосердия и жалости! Я на краю отчаянья! Я готов перенести любые муки и унижения, только бы спасти мою дочь! Да, она убийца, но она мой единственный ребенок, счастье всей моей жизни! Он говорил и плакал, а рядом, закрыв ладонями лицо, сидела его жена и голова ее мелко тряслась от беззвучных рыданий.
- Встаньте с колен, Бог нам всем судья, - Олег вздрогнул от страха и неожиданности от того, что не узнал голос своей мамы. Я не хочу, чтобы наше горе нашло утешение в вашем горе.
Олег вышел на балкон и оставался там пока не промерз насквозь и не почувствовал, как к нему возвращается способность думать. Он понимал решение мамы, но руки его в ту минуту хотели задушить, разорвать на части этих мужчину и женщину, вернуть им все отчаянье, которое принесла в семью их дочь Аня.


Так он прожил года безысходности, невыносимо страдая за себя и родителей, без надежды, что это когда-нибудь закончится.
Ночью перед Пасхой Олег пришел на кладбище и долго сидел возле Наташиной могилы. В воздухе пахло земляной сыростью и молодой травой. В какой-то момент он перестал следить за временем и только думал, думал…
Зазвонили колокола, и он неожиданно для себя расплакался. – Наташа, Наташенька, моя Наташа, - повторял он, всхлипывая. Колокола звенели где-то над головой, а из груди у Олега вырывались бессвязные завывания, и он не мог ничего сделать с этим.


Как-то в выходной день Олег с Наташей ехали в полупустом трамвае. Наташе было шестнадцать или семнадцать лет. Волосы она заплетала в тугую косу. У нее всегда были очень красивые волосы, на которые часто обращали внимание окружающие. Сзади сидело несколько молодых людей. Они шутили и дурачились очень громко, но Олега и Наташу не трогали. Потом один из них как будто случайно прижал рукой Наташину косу к спинке сиденья. Ребята затихли в ожидании, когда на ближайшем повороте она качнет головой…
Краем глаза Олег увидел это. Он не успел подумать, сколько их человек и в каком они настроении. Развернувшись, он ударил шутника кулаком в лоб, схватил сестру за плечи и рывком пересадил в кресло напротив. Через секунду он был готов защищаться. Ребята (их было четверо) сидели не шелохнувшись до следующей остановки. Когда открылись двери, они как по команде выскочили из вагона.


Именно тогда, утром Светлого Христова Воскресения, Олег осознал, что не сможет жить в мире и покое с собой, если не убьет Аню. Он отдавал себе отчет, что родители и Наташа никогда не поддержат его, что идет наперекор решению мамы. Но как только он понял, что смерть девушки, которая убила его сестру – вопрос времени, отступили неопределенность и сомнения. Он сделает это для себя, чтобы жить дальше, уверенно встречать отражение своих глаз в зеркале, просыпаться утром и не вспоминать, что Наташи нет, а виновница ее гибели живет, пусть с угрызениями совести, но живет!
Теперь дни Олега наполнились смыслом, он знал, зачем дышит, ест, пьет, ходит на работу и получает много разных впечатлений и удовольствий. Это противоречило многим его представлениям о добре и зле, о справедливости, о правде и лжи, он понимал, что усугубит горе своих родителей, возможно даже станет причиной смерти кого-то из них. Но он перестал бояться самого себя и будущего.


Олег еще нежнее и внимательнее относился к родителям, привел в порядок текущие дела, старался не загадывать наперед. Он как будто излечивался от длительной изнуряющей болезни. Чем яснее он осознавал, что не откажется от своего решения, тем легче становилось на душе. Только иногда на тренировке, когда отрабатывал удары перед зеркалом, или в классе, когда особенно вдохновенно объяснял происхождение природных явлений с точки зрения законов физики и встречал увлеченные взгляды школьников, в голове мелькало: - К чему все это – работа, спорт, домашний уют? Как отзовется его поступок в сердцах этих детей, какая будет реакция директора школы и в гороно? Подумать только – лауреат номинации «Учитель года» - сознательный убийца! Это больше чем скандал! Что расскажут о его поступке племянникам и племянницам?!
Но в глубине совести Олег чувствовал ледяную правоту. Он никому и ничего не доказывал, просто хладнокровно и расчетливо собирался сделать то, без чего не видел смысла дальнейшей жизни.


Время шло. Олег не выпускал из вида Аню, знал, где она учится, с кем дружит, чем занимается в свободное время. Он не спешил, просто ждал, когда наступит тот предел, после которого невозможно будет терпеть.
Аня была обычной девушкой, немного импульсивной и в меру избалованной любовью родителей. После случившегося она прошла курс реабилитации у известного психотерапевта, две недели находилась в стационаре за городом, несколько месяцев не садилась за руль автомобиля. Постепенно ее жизнь вернулась в привычную колею, так по крайней мере казалось со стороны. Олег кропотливо изучил распорядок ее дня, планировку квартиры. Не хватало внутреннего толчка, который привел бы в действие отлаженный механизм.


В конце июня Аня куда-то уезжала, а накануне ее возвращения, четырнадцатого августа, Олег видел сон. Он едет в троллейбусе первого маршрута, пассажиров мало, он стоит возле средней двери и оглядывается. А там, в конце салона, на него смотрит Наташа и очень хочет, чтобы он ее не заметил. Во сне Олег понимает, что Наташа не умерла, а только почему-то ушла из семьи, живет где-то одна и старается не видеться ни с кем. Олег очень обрадовался этой неожиданной встрече и тому, что Наташа жива. Он метнулся к ней по салону, чтобы сказать, как рад ее видеть, спросить, почему она не заходит к ним и сейчас же привести Наташу домой. Он почти добежал, но троллейбус остановился, и Наташа выпорхнула из него. В ту же секунду Олег узнал остановку. Она была совершенно пустая, а справа, возле киоска, в котором продавали проездные билеты, стояло несколько черных  и красных траурных венков, и к ним бежала его Наташа! Олег услышал шум подъезжающего автомобиля и визг тормозов, но закричать «Осторожно!» не успел и проснулся.
Сердце колотилось и спотыкалось, подушка была мокрая от слез, его мелко знобило. От ужаса Олег не мог пошевелиться. После смерти сестра ему ни разу не приснилась. И вот теперь! Он лежал без движений, пока не наступило утро.


Была у Олега тайна от всего мира. Хранил он ее без хвастовства и всяких расчетов. И оставался хладнокровным в любых ситуациях, потому что знал – последнее слово всегда за ним.
Десять лет назад, в смутные времена неразберихи и вседозволенности, Олег по случаю купил автомат Калашникова. За огромные тогда для него деньги – двести долларов. Просто не устоял перед соблазном приобрести веский аргумент на все случаи жизни. В придачу к автомату он получил два запасных магазина и тысячу патронов.
Все это бережно хранилось, раз в месяц тщательно чистилось и смазывалось, патроны в магазин заправлялись и вновь вынимались. Несколько раз за эти годы Олег стрелял из автомата в лесу далеко за городом.
Он никогда не испытывал любви к охоте или рыбалке, не умел водить автомобиль, оружие было для него не увлечением, а надежным товарищем, дополнительной гарантией мужского достоинства.


Тот сон и ночной ужас стали последней каплей его мучений. Особенно реальными и страшными были траурные венки.
Олег знал, что с пятницы на субботу Аня часто бывает в ночном клубе. Уезжает оттуда под утро, всегда на своем автомобиле. Он уже не мог и не хотел ничего откладывать. В среду все было готово к встрече с ней.


Вечер пятницы складывался благоприятно. Свет в Аниной спальне не включался, автомобиля в паркинге не было. Около десяти Олег убедился, что Аня приехала в ночной клуб, и пошел домой.
Автомат он поместил под мышкой правой руки, прикладом вверх, запасные магазины заправил за пояс брюк, сверху надел легкую кожаную куртку. Со стороны выглядело странно, но вполне незаметно. В половине первого он расположился напротив клуба, в тени каштанов. В переливающихся огнях гирлянд хорошо было видно припаркованные автомобили.


Он ждал не отвлекаясь, ни о чем особом не думая и не чувствуя сухости во рту, которая появлялась всегда, когда он прыгал со скал, мостов или из самолетов. Он очень любил это мгновенье, когда еще в его силах было оттолкнуться или не оттолкнуться от определенности и ощутить восторг и отчаянье встречи с неизвестностью. Только сегодня секунда длилась бесконечно долго, звенела и отдавалась шумом в голове. Страха не было, только радость от того, что скоро закончится долгая и жуткая пытка, и еще легкое волнение, что какая-нибудь мелочь неожиданно помешает ему.


…В половине четвертого ночи было все так же душно и жарко. Олег не сразу узнал Аню, она вышла из клуба одна, направилась к автомобилю и отключила сигнализацию. Тогда он не прячась взял автомат на изготовку, перевел предохранитель в положение для автоматической стрельбы, передернул затвор и быстро перешел через дорогу…