- Алло, - раздался мягкий женский голос в телефонной трубке.
- Маргарита Викторовна? Здравствуйте. Вас беспокоит Центр «Семья», консультант Алексей Борисович Скобелев, - представился я фразой, уже заученной наизусть за пять лет работы в фирме.
- Я Вас слушаю, - ответила она еще мягче, чем в первый раз.
Удивительно, как же все-таки хорошо некоторые из этих дам умеют разговаривать с чужими мужьями. А ведь когда-то они могли точно так же общаться и со своими будущими супругами, но годы семейной жизни почему-то взяли свое и самым решительным образом притупили эту полезную способность.
- Мне хотелось бы узнать, как у Вас дела, - продолжил я. - У Вас что-то изменилось? Мы с Вами договаривались о встрече на одиннадцать часов.
- К сожалению, ничего не изменилось, Алексей Борисович, – похоже, мягкости ее голоса не было предела. – А что касается нашего визита, Вы ведь звонили и просили перенести встречу на завтра на то же время.
- Я Вам звонил?! Когда? – удивился я.
- Сегодня утром.
Ох уж эти женщины! Ей кто-то позвонил – или номером ошибся, или вообще не о том договаривался, – и она подумала, что это был я, и сорвала мне целый час работы! Понятно, почему у ее мужа проблемы с такой «понятливой» женой! Чтобы уж совсем не огорчать обиженную судьбой клиентку, я взял всю вину на себя:
– Ах, да! Я совсем запарился. Конечно, завтра в то же время. Извините меня, Маргарита Викторовна, за беспокойство. Итак, завтра в одиннадцать. До свидания.
Я положил трубку, перевернул страницу своего ежедневника и записал этих несчастных на следующий день на одиннадцать часов.
Второй в моем сегодняшнем списке была семья Бариновых. Я надеялся, что причина их отсутствия у меня на консультации будет посерьезней.
– Да, – раздался на этот раз деловой мужской голос. Казалось, я оторвал его владельца от чего-то весьма и крайне важного.
– Сергей Николаевич? Здравствуйте. Вас беспокоит Центр «Семья», консультант Алексей Борисович...
– Что, завтра тоже отменяется? – перебил он меня.
– Простите, что?
– Завтра тоже отменяется?
– Что отменяется?
Сергей Николаевич, который, явно, воспринял меня так, как я только что воспринял Маргариту Викторовну, членораздельно пояснил мне:
- Встреча, которую Вы перенесли на завтра.
Опять разговор про завтра. Может быть, я перепутал дни? Я снова посмотрел в свой ежедневник. Нет, все консультации были назначены действительно на сегодня, о завтра и речи не было. Да и не отменял я никакие встречи ни с Маргаритой Викторовной и ее благоверным, ни с этими Бариновыми. Нет у меня привычки переносить время своих консультаций. Чтобы не потерять еще один час и завтра, я не стал спорить:
– Ничего не отменяется. Я только не записал, на какое время мы договорились.
Моя неделовитость была уже на грани отпугивания выгодного клиента, но, в конце концов, что с нас с психов, то бишь с психологов, возьмешь? Взяв себя в руки, Сергей Николаевич разъяснил мне, несчастному, всю ситуацию:
– Вы сегодня позвонили мне и сказали, что встреча переносится на завтра на то же время.
– То есть на двенадцать? – попытался я себя реабилитировать.
– Да, Алексей Борисович, именно на двенадцать, – обрадовался Баринов моим хоть каким-то способностям к запоминанию.
– Спасибо. Теперь я записал. Еще раз извините за беспокойство. Итак, до завтра, Сергей Николаевич!
В глубокой задумчивости я положил трубку. Оказывается, и им я якобы звонил. Что за чертовщина? Неужели я заболел и за всей этой психологией не заметил, как сам тронулся со своей психикой? Да нет, я вроде бы чувствую себя нормально – вполне здоров и на память не жалуюсь. Я помнил все, что происходило со мной сегодня, вплоть до мельчайших деталей…
***
Тот теперь такой памятный для меня день был расписан в моем ежедневнике до самого вечера. Начиная с одиннадцати, на каждый час моего рабочего времени была назначена какая-то новая пара для консультирования. Не всегда в своей практике я бывал таким загруженным. Но тот день должен был стать особенно урожайным. Тяжела все-таки семейная жизнь на радость нам - семейным консультантам!
Первыми должны были прийти Маргарита Викторовна и ее муж. Я прождал эту пару до двенадцати, но они так и не появились. Бывает такое: если люди обратились к консультанту по семейным вопросам, значит, они уже задумались над своей жизнью, и иногда они сами справляются с конфликтной ситуацией. Или же конфликтная ситуация усугубляется настолько, что о ее разрешении уже не может быть и речи и супругам теперь скорее нужен адвокат для правильного оформления развода, чем семейный психолог. Поэтому я не очень-то взволновался и стал ожидать вторую пару…
Вторая пара тоже не пришла. Тогда у меня появилось пока еще только легкое чувство беспокойства. Оно возросло, когда не пришла и третья пара. И я уже совсем был в панике, когда назначенные на два часа люди тоже не пришли.
Я, конечно, успокаивал себя мыслью, что солдат спит, а служба идет, но моя зарплата все-таки в большей степени определялась количеством обслуженных мною клиентов, а не просто моим нахождением на рабочем месте. Обидно терять немалую часть своего заработка по какой-то непонятной для меня, но явно совершенно нелепой причине…
Не пришли ни пятая, ни шестая, ни седьмая пары…
Уже в конце рабочего дня я решил обзвонить своих клиентов, чтобы выяснить, помирились ли они, или все-таки речь идет уже об окончательном расставании друг с другом. Или у них появилось какое-то другое основание, чтобы не прийти сегодня на мою консультацию.
«Хоть бы предупредили, что их не будет», - ругался я, набирая номер первой пары. Вот тогда-то я и услышал это странное объяснение Маргариты Викторовны. Затем я позвонил Бариновым. Объяснение - то же. Потом я обзвонил другие пары. Как ни странно, все они твердили о каких-то моих утренних звонках, во время которых я якобы перенес их встречи на следующий день на то же время. Похожие разговоры у меня состоялись и с третьей парой, и с четвертой, и так далее вплоть до последней.
С последней парой я уже знал, как разговаривать, чтобы не показаться последним идиотом:
- Мы с Вами сегодня утром созванивались? - спросил я.
- Да, Алексей Борисович. Вы просили перенести встречу на завтра на 17:00.
- Да-да, - со знанием дела кивал я. - Вы придете?
- Конечно, придем.
- Хорошо, я буду вас ждать. До свидания.
Картина становилась ясной: какой-то шутник утром обзвонил всех моих клиентов и отменил все назначенные на сегодня встречи, да еще и сделал это от моего имени. Ладно, хоть от имени администрации центра не сообщил им, шутки ради, о моей безвременной кончине! Одно это уже радует (я, как обычно, искал хорошее даже в самом плохом)!
Все клиенты говорили, что я сам им позвонил, значит, у этого шутника есть еще и способность имитировать чужие голоса. Какой же это пародист нашелся на мою голову? Среди моих коллег никто вроде бы не отличался такими способностями.
И еще на один вопрос я не находил ответа: как кто-то мог меня так разыграть, если все телефоны моих клиентов хранятся у меня в ежедневнике, и никто кроме меня их не знает? Ежедневник всегда был при мне, и я его никому не давал. Может быть, вчера кто-то входил в мой кабинет, пока я ходил, извините, в туалет, и выписал, в смысле он, тот другой, выписал все телефонные номера моих клиентов. Но я, насколько мне помнится, запирал кабинет на ключ. Или еще у кого-то есть такой же ключ? Неужели кто-то плетет интрижки за моей спиной? Или кто-то хочет занять мое место?
Чтобы развеять свои мрачные мысли, я решил позвонить домой. Детей как раз на те несколько дней мы отвезли погостить к бабушке. Жена же была в отпуске. Она-то и взяла трубку.
- Лариса, как дела?
- Нормально, - ее голос звучал не так мягко, как у Маргариты Викторовны.
- Чем занимаешься?
- С Наташкой недавно по телефону разговаривала (это была ее подружка из Челябинска, которая периодически посещала наш город, чтобы погостить у родственников). Она только что приехала и приглашает меня с ней встретиться. Так что я завтра с утра уеду, хорошо?
- Хорошо.
- А у тебя как дела?
- Лучше некуда, - попытался я внушить это больше себе, чем Ларисе.
Но потом, будучи не в состоянии забыть эти странные звонки разным людям от моего имени, спросил:
- Слушай, Лариса, а я тебе сегодня случайно не звонил?
- Нет, Леша. Ты, наверное, кому-то другому звонил, - съехидничала жена.
- Я только и делаю сегодня, что звоню, - сказал я сущую правду. - Кстати, я свой сотовый дома забыл.
- Да вот он рядом лежит.
- Кто там рядом лежит? - пошутил я.
- Да лежит тут какой-то черный, - подхватила тему Лариса. - Без тебя разрядился немного.
- Ну ладно, любимая. Я приду - проверю, кто там у тебя разрядился. Я уже скоро буду. Не скучай.
- Только купи что-нибудь вкусненькое! - не обошлась без любимой фразы Лариса.
- Хорошо, пока!
Я положил трубку. Слава Богу, хоть здесь обошлось без чьих-то злых розыгрышей. Мой дом ; все-таки моя крепость. И жена у меня хорошая. И по детям я уже соскучился. Я вспомнил их всех, и на душе у меня стало как-то светлее.
Хотя вчера вечером мы с женой немного повздорили. Увы, даже у консультантов по семейным вопросам бывают свои неурядицы в семье. Я, правда, всегда успокаивал себя мыслью о том, что все мои конфликты с женой - это кладезь опыта для консультирования других людей и что я стал успешным консультантом во многом благодаря нашим семейным трениям. Кто его знает, как смог бы я разрешать конфликтные ситуации в чужих семьях, если сам не справился бы ни с одним конфликтом у себя дома? Тут никакой университетский диплом по психологии не помог бы.
И вот как вчера все получилось: Лариса после ужина попросила меня помыть посуду, я сделал это, но когда она пришла на кухню, то увидела на мойке коробок спичек и вспылила из-за того, что я не убрал все по местам. Видите ли, моя жена - медик, и сама профессия велит медикам всегда искать что-нибудь плохое в окружающих людях. Я помню, как это меня задело, что посреди всего, сделанного мною на кухне, Лариса заметила все-таки то, что я не сделал, и подняла из-за этого скандал. По поводу этих спичек мы дулись друг на друга целый вечер, и даже утром я еще чувствовал у себя на душе эту черную спичечную кошку, перебежавшую нам дорогу. Но все это продолжалось только до тех пор, пока я не застрял в лифте, и новое отрицательное переживание заглушило предыдущее…
***
Утром того дня я, как обычно, в половине десятого утра вышел из своей квартиры, чтобы к десяти часам попасть на работу. Пару минут я простоял на лестничной площадке, ожидая, когда освободится лифт, и в тот момент, когда я уже было решил пойти пешком, кнопка вызова лифта наконец-то погасла, и я смог заполучить его к себе на этаж. Зайдя в кабину лифта, я нажал на кнопку первого этажа и стал спускаться. Лифт прошел положенное ему расстояние и остановился. Его двери уже были готовы вот-вот раскрыться, как вдруг он дернулся немного вниз и снова замер. Все механизмы подъемника замолчали. Двери остались закрыты. Наступила тишина...
«Застрял», - с небольшим опозданием понял я.
Желтая лампочка продолжала тускло освещать квадратный метр моего неожиданного заточения…
«Хорошо, что у меня нет клаустрофобии!» - хотел было порадоваться я, но в голову настойчиво лезли только отрицательные мысли. «Что же я пешком-то не пошел, идиот? Ведь было же у меня такое желание! Опять я не послушался своей интуиции!» - эти ругательства и им подобные шквалом пронеслись через мою голову. Никакого положительного результата это не принесло…
Нужно было как-то выбираться из сложившегося положения. Вызывать лифтера аварийной кнопкой было бесполезно. Она не работала, по-моему, еще с того времени, как был построен дом. Да и не было ее уже давно на месте - чья-то заботливая рука однажды уже сожгла все пластмассовые кнопки лифта, поэтому их заменили металлическими, да и то не все.
Самое первое, что мне пришло в голову, - это позвонить жене, чтобы та вызвала лифтера. Я сунул руку в карман пиджака, в котором обычно лежал мой телефон, но так и не нашел его там. Я понял, что забыл свой сотовый дома.
«Неудачное начало дня», - окончательно решил я, но усилием воли опытного психолога все же попытался выработать в себе более позитивную установку и привел несколько доводов, которые опровергли бы мое первоначальное мнение. Во-первых, я впервые в жизни застрял в лифте, и этот лишний жизненный опыт мне где-нибудь да пригодится; во-вторых, теперь я знаю, что забыл свой сотовый дома и смогу вернуться за ним, как только выйду из лифта. Ну а для того чтобы выйти, надеяться мне приходилось только на силу своих легких и сознательность проходящих мимо соседей.
- Лифт сломался! Позовите, пожалуйста, лифтера! - кричал я каждый раз, когда слышал шаги поднимающихся или спускающихся по лестнице людей.
На мою беду, основной поток учащихся и трудящихся уже покинул свои жилища. Оставалась только надежда на потребность старушек в общении на лавочке возле подъезда. Но эта потребность долго не просыпалась. И только около десяти часов какая-то пенсионерка, не найдя собеседника на нашей лавочке, вдруг нашла его в моем лице или, вернее, в моем голосе.
- Милок, ты и вправду застрял? - начала она долгожданную беседу, услышав мой, пожалуй, уже двадцатый крик о помощи.
- Вот вам крест, бабуля. Помогите, пожалуйста!
- А давно уже?
- С полчаса будет.
- Так что же ты молчал все это время? - спрашивала дальше, видимо, глуховатая старушка.
- Да не молчал я, бабушка, - оправдывался я.
- Как же не молчал? Я тут уж сколько времени стою, кнопку жму, а ты стоишь и молчишь, не можешь объяснить, что лифт сломался-то.
Бабка была явно не в своем уме.
- Тебе, может быть, плохо? - заподозрила она, наоборот, во мне что-то неладное.
- Пока все в порядке, бабуль.
- Ты держись там, сынок!
- Да держусь я, бабушка!
- А свет у тебя горит, скажи, пожалуйста? - продолжала она задушевный разговор.
- Горит-горит, - мое же желание разговаривать с ней постепенно гасло.
- А ты там никак один?
- Бабуль, я на работу опаздываю, - я чувствовал, что скоро ее заинтересует, как меня зовут, сколько мне лет, женат ли я и сколько у меня детей. - Позовите, пожалуйста, лифтера.
- Ладно, - расстроилась старушка. - Сейчас схожу.
Ее шаркающие шаги удалились. Теперь лишь бы наш лифтер Сашка Гиря был на месте и лишь бы не долго старушка мучила его разговорами...
Лифтер, видимо, оказался трезвым и потому неразговорчивым, так как уже через пару минут возле закрытой двери раздался сиплый мужской голос:
- Застрял тут кто?
- Да, застрял! Помогите, пожалуйста! - интеллигентно ответил я.
- Щщас сделаю.
Мужчина стал подниматься по лестнице. Его шаги постепенно затихли. Я терпеливо ждал...
Через минуту-две в шахте лифта послышался какой-то щелчок, двери открылись, и я был на свободе.
Я думал, что выйду сейчас на улицу, увижу старушку, которая мне помогла, и поблагодарю ее, но вместо нее на лавочке возле подъезда сидел (я сначала не поверил своим глазам) мой бывший одноклассник Колька Чиндяев, которого я уже лет пять не видел.
- Колька, ты?! - окликнул я его.
Он поднял голову и посмотрел на меня печальными глазами:
- Да, это я.
Я хотел было протянуть ему руку, но тут увидел крысу, ползающую по его коленям, и невольно отпрянул назад.
- Не бойся, - успокоил он. - Она не кусается.
Я все равно не стал домогаться Колькиного рукопожатия и спросил только:
- Ты как здесь оказался?
- Я снял недавно в этом доме квартиру.
- Да?! В этом доме?! - я был искренне рад. - И какой у тебя номер квартиры?
- Семьдесят четыре.
- Мы, значит, теперь соседи! Заходи в гости! У нас девяносто седьмая.
- Хорошо.
По внешнему виду Чиндяева было понятно, что у него не совсем все хорошо, но мне его некогда было об этом расспрашивать:
- Я спешу - мне сейчас на работу. Но потом как-нибудь мы встретимся и пообщаемся.
- Хорошо, - снова тем же тоном повторил Колька.
Попрощавшись с Колькой, я посмотрел на часы. Было уже начало одиннадцатого ; полчаса я просидел в этом лифте. Так и не вспомнив про сотовый телефон, забытый дома, я рванул на работу. Обычно я ходил туда пешком, но сейчас, чтобы сократить свое опоздание, я поспешил на трамвайную остановку.
Возле центра «Семья» я оказался только в половине одиннадцатого…
***
Наш центр был большим заведением для всей семьи, куда можно было прийти со своими домочадцами и найти для каждого занятие и приятное, и полезное. Пока дети развлекались под присмотром наших педагогов, кто-то из взрослых мог поплавать в бассейне, кто-то поиграть в бильярд, позаниматься шейпингом или любой другой разновидностью отдыха, предусмотренной нашим прейскурантом. Была в центре своя женская консультация, были у нас и консультационные службы по разным семейным вопросам.
Наш центр пользовался хорошей репутацией в городе, среди клиентов было много известных и уважаемых людей. Наш шеф Акация Сергеевна берегла эту репутацию как зеницу ока, поэтому среди сотрудников центра не могло быть скандалистов, тайных алкоголиков и явных хулиганов, а разведенным путь на работу в центр вообще был заказан. Дескать, если со своей семьей не справился, то с чужими и подавно не справишься.
Я считался хорошим семьянином, поэтому вел самый ответственный фронт борьбы нашего центра за семейное счастье в нашем городе - я отвечал за консультирование конфликтных семейных пар. А в общем-то, моя работа была непыльной, интересной и более-менее хорошо оплачиваемой. Поэтому я дорожил своим местом в центре и опаздывать на работу мне никак не хотелось…
В вестибюле я не мог не встретиться с одной из наших администраторш. У нас их работало две, и дежурили они по очереди. В тот день была смена Ани - миловидной девушки двадцати двух лет от роду.
- Прошу прощения за мое получасовое опоздание, - начал оправдываться я перед ней. - Застрял в лифте. Просто форс-мажор, понимаете ли...
- Ладно-ладно, - добродушно ответила Аня. - Все равно пока еще не было клиентов по вашу душу.
«Конечно, не было, - мысленно согласился я. - Первая пара у меня только в одиннадцать».
Я уже готов был подниматься на второй этаж к себе в кабинет, как Аня снова окликнула меня:
- Алексей Борисыч, только Вы не на полчаса опоздали, а на целый час.
- Не может быть! - искренне удивился я, снова взглянув на свои часы. - А сколько сейчас времени?
- Ровно одиннадцать, - сказала Аня.
На моих было ровно половина одиннадцатого.
- Вы не ошибаетесь, Анна Александровна? - усомнился я.
- Нет. У меня часы идут точно.
Я по привычке решил проверить время по часам в сотовом телефоне, опустил руку в карман пиджака и только тогда вспомнил, что забыл подняться за ним после той злополучной отсидки в лифте.
Навстречу мне вниз по лестнице спускался один из посетителей нашего центра.
- Извините, Вы не подскажете, который час? - решил я перепроверить.
- Одиннадцать, - подтвердил тот человек слова Ани.
- Ровно? - уточнил я.
- Ровно, - уточнил посетитель.
- Спасибо, - сказал я, озадаченно разглядывая свои часы.
«Что-то с ними случилось, - решил я и приложил их к своему уху. - Хотя вроде бы идут, не остановились».
Теперь я еще быстрее поспешил в кабинет - вот-вот уже должна была подойти ко мне моя первая пара.
В кабинете я перевел часы на полчаса вперед и стал ожидать клиентов…
А дальше произошло то, что произошло. А в общем-то, ничего и не произошло - только просидел я сиднем в своем кабинете целый день, никого не принял и лишь узнал о каком-то шутнике, который, непонятно с какой целью, сорвал все мои сегодняшние встречи.
Тогда я еще не знал, что все это было только прелюдией к моим настоящим злоключениям - цветочками, ягодки после которых я даже в страшном сне не смог бы себе представить…
***
Часовая стрелка медленно, но на этот раз верно подбиралась к шести часам. Я поднялся со стула – тело ломило, ноги затекли. Я устал так, будто с раннего утра ворочал лопатой. Это было мое обычное состояние, наступавшее в те дни, когда я ничего не делал. И ничего уже не поделаешь – я стал собираться домой.
Я вышел из кабинета, закрыл за собою дверь на ключ, спустился вниз по лестнице и у стойки администратора встретил нашу директоршу Акацию Сергеевну. Я знал, что сулили подобные встречи в конце рабочего дня. Акация Сергеевна, и глазом не моргнув, могла любого загрузить лишней работой, и отказываться от этого у нас не было принято.
- Алексей Борисович?! Вы здесь?! - почему-то удивилась она.
- А где же я должен быть, по-Вашему?
- Алексей Борисыч с самого утра сегодня на работе, - вставила свою реплику Аня.
Я кивнул ей в знак благодарности за умолчание моего точного времени прихода на работу.
- Вы же мне утром звонили, - объяснила причину своего удивления Акация Сергеевна. - Вы отпросились и сказали, что Вас сегодня не будет.
Такой наглости со стороны каких бы то ни было шутников я уж никак не ожидал. Кто-то решил меня серьезно подставить.
- Акация Сергеевна, а Вы уверенны, что это я вам звонил?
- Голос был Ваш, только он мне показался не совсем обычным. Я подумала, что у Вас что-то случилось.
- Акация Сергеевна, это была чья-то злая шутка. Я вам сегодня не звонил, - сказал я как отрезал, умолчав о том, что эта шутка была сегодня не одна. Дело в том, что имена и обстоятельства жизни моих клиентов всегда являлись конфиденциальной информацией, и их телефонные номера никоим образом не могли попасть в руки каких-либо шутников. В противном случае вся ответственность лежала бы на мне, и никто меня по головке не погладил бы за разглашение такой информации.
- Я постараюсь найти этого шутника, - добавил я.
- Тем лучше, дорогой Алексей Борисович. Не могли бы Вы сегодня еще остаться на совещание в моем кабинете?
«Я так и знал!» - подумал я.
- Что Вы знали? - спросила Акация Сергеевна.
Неужели у меня это вырвалось вслух?
- Я так и знал, что сегодняшний день так просто и обыденно не закончится, - сказал я, даже не предполагая, что мое высказывание станет пророческим.
- Вы идите пока, Алексей Борисович, в мой кабинет, - продолжила Акация Сергеевна, невзирая на кислоту моей физиономии, - я его не закрывала.
Оставаться, конечно, не хотелось, но совещания в сверхурочное время являлись для нас своего рода почетной обязанностью, так как не все удостаивались чести участвовать в них. Вот только жаль, я сказал Ларисе, что скоро приду домой. Наверняка, будет недовольна.
Кабинет директора был на первом этаже, совсем недалеко от того места, где я получил это ненавязчивое приглашение пройти в него. Я вошел в кабинет, как оказалось, первым из участников совещания, сел подальше от председательствующего места, дабы не получить еще лишнее приглашение поработать в выходные дни, и стал дожидаться остальных.
Телевизор в кабинете Акации Сергеевны был ею оставлен включенным, поэтому мне удалось скрасить минуты ожидания просмотром местной криминальной хроники: кто-то столкнулся с кем-то на автомобиле; кто-то схватился за нож, не поделив что-то со своим собутыльником; кто-то, представляясь сотрудником милиции, совершил ряд грабежей, нанеся в одном случае даже тяжкие телесные повреждения со смертельным исходом. Мое настроение не стало лучше от всех этих новостей; единственное, что мне оставалось сделать, - это успокоить себя, что все это произошло не со мной, да и не может мне грозить за неимением автомобиля, привычки злоупотреблять алкоголем и отсутствия больших ценностей в нашей квартире...
Наконец, собрались все удостоившиеся. Телевизор выключили, и совещание началось. На нем решались в основном вопросы согласования работы нашего консультационного отдела с отделом досуга. Для Акации Сергеевны центр «Семья» был просто дом родной, и она, никуда не торопясь, разбирала один за другим вопросы сегодняшней повестки дня. В итоге, в мои обязанности отныне вошло еще и предоставление отчетности о прошлой, нынешней и планируемой в будущем посещаемости моими клиентами досуговых заведений нашего центра. В общем-то, ничего сложного: пара лишних вопросов моим клиентам и одна лишняя бумажка - вот и все, что от меня требовалось. Можно было бы мне все это и за пять минут объяснить, но совещание продолжилось более двух часов, так что из центра я вышел только после восьми.
По дороге домой я зашел, нет, забежал в магазин и купил шоколадку. С орехами. Такую, какая нравится моей жене. Она ведь, наверняка, уже заждалась меня…
Ах, как горько я тогда ошибался!
***
Лифт по-прежнему стоял на первом этаже. Двери его были открыты, но сам лифт не подавал никаких признаков жизни. Мне ничего не оставалось делать, как, несмотря на свою усталость, подниматься пешком на седьмой этаж.
Я вставил ключ в замок своей квартиры, повернул его в нужную сторону нужное количество раз, но дверь не открывалась. Видимо, Лариса уже закрыла ее на задвижку, что делала она всегда на ночь, когда все уже были дома. Тогда я нажал на кнопку звонка. Зазвучала соловьиная трель, и вскоре раздались шаги моей жены.
- Кто там? - Лариса всегда была осторожна с открыванием двери, на которой у нас не было глазка.
- Я, - еще ничего не подозревая, ответил я.
- Кто я? - видимо, не узнала мой голос Лариса.
- Я, Лариса!
- Кого надо? - не унималась Лариса. То ли она шутила, то ли с голосом моим что-то стало.
- Лариса, открой. Это я - Алексей!
- Какой Алексей?
«Может ей плохо», - уж было подумал я и терпеливо объяснил ей:
- Алексей, твой муж.
- Мой муж дома, - заявила вдруг моя собственная жена.
- Лариса, открывай уже! - я был уже окончательно настроен против каких-либо шуток.
Лариса так и не открыла. Вместо этого она, судя по звуку, отвернувшись от двери вглубь квартиры, крикнула:
- Алеша!
- Я здесь, - откликнулся я, но кроме меня откликнулся, похоже, кто-то еще в квартире. Я услышал еще одни подходящие к двери на этот раз более тяжелые шаги.
- Чего нужно? - спросил мужской голос. Я никогда не слышал себя со стороны, но то, что раздалось из-за двери, действительно напоминало мне мой голос.
Значит, шутки еще не закончились. Так вот откуда они исходили - из моего собственного дома! И моя жена все знала! Может быть, как раз она и подбила кого-то на этот розыгрыш. Но зачем ей это?! Первое апреля уже прошло. До моего дня рождения еще далеко…
- Чего нужно? - еще раз повторил «мой» голос за дверью.
- Хватит уже шутки шутить! Открывайте дверь. Я пришел домой. Я хочу есть.
- Так и иди к себе домой. Там ешь, - голос не собирался уступать.
- Это уже не смешно. Лариса, открой дверь, я сказал!
- Спокойно, мужчина, - кто-то играл мою роль просто безупречно. - Если Вы сейчас же не прекратите ломиться в дверь, мы вызовем милицию.
- Вызывайте. Быстрее домой попаду, - сказал я и с остервенением нажал на кнопку звонка...
Милиция подоспела неожиданно быстро. Два сотрудника ППС, запыхавшись после подъема бегом на седьмой этаж, как положено, представившись, обратились ко мне с любимым требованием:
- Гражданин, предъявите Ваши документы!
- Дома мои документы. Вот здесь, - ткнул я пальцем в дверь своей квартиры.
Услышав, что уже пришла милиция, с той стороны открыли дверь.
На пороге стоял мужчина в моих шортах и в моей майке. Волосы его были мокрыми, видимо, после ванны. Они еще не были расчесаны, поэтому торчали в разные стороны. Фигурой, лицом и ростом этот мужчина поразительно напоминал меня. В общем-то, это был копия я, только что вышедший из ванны.
С неменьшим удивлением эта копия уставилась на меня.
- Этот человек пытается ворваться в нашу квартиру, - наконец, проговорил он моим же голосом.
- Хватит уже пародий! - не выдержал я и перешел на крик, - Дайте мне войти в мой дом!
Я попытался прорваться мимо копии в квартиру, но сотрудники нашей доблестной милиции ловко заломили мне руки за спину и повели к лестнице.
- В участке будет твой дом, - приговаривал один из них.
Согнутый в три погибели и глядя меж своих ног, я увидел Ларису. Она подошла сзади к мужчине в моих шортах, положила руки на его плечи и выглядывала из-за этого самозванца на мое задержание. У меня блеснула последняя надежда, что она сейчас что-то скажет и этот спектакль закончится…
Но спектакль так и не закончился. Стражи порядка благополучно доволокли меня до первого этажа и повели в ближайший участок милиции. Дети на улице побросали все свои игры и стали с интересом наблюдать за моим конвоированием. Прохожие оглядывались. Жильцы выходили на балконы посмотреть на чужое несчастье. Машины притормаживали, чтобы можно было всласть насмотреться на это зрелище. Такого позора я еще никогда не испытывал в своей жизни!
В милиции меня обыскали и без лишних вопросов отвели в камеру. Я не стал сопротивляться. Единственное мое желание было понять, что со мной происходит и кому это нужно…
В камере кроме меня оказались еще двое мужчин: один постарше, другой помоложе. Обоих сдали жены после очередного семейного мордобоя. В общем, мои потенциальные клиенты. Я, правда, тоже оказался в их категории - меня тоже фактически сдала моя жена, но при обстоятельствах весьма более чем странных. Пожаловавшись на произвол своих супруг и узнав, что я их собрат по несчастью, двое успокоились и замолчали, уставившись в потолок или закрыв глаза и пытаясь заснуть. А мне только то и было нужно - у меня появилось время, чтобы поразмыслить о своей в одночасье изменившейся жизни.
Надо сказать, что сегодня у меня не сложился вообще весь день: сначала лифт, потом неявка клиентов из-за этих непонятных звонков, затем задержка на работе и, в конце концов, это досадное неприятие меня дома и задержание милицией. Во всех этих бедах, за исключением, конечно, поломки лифта и сверхурочного совещания, виноват был человек, который воспользовался схожестью с моим голосом и моей внешностью. Он обманул моих клиентов, попытался обмануть мою начальницу и, похоже, обманул мою жену. Конечно, больше всего меня волновала именно Лариса. Неужели она не почувствовала обмана? Ведь никто не может на сто процентов верно спародировать чужой голос и манеры поведения. Хоть где-то, но она должна была почувствовать обман. Или тут еще замешан гипноз? Тогда это объясняло бы хоть как-то реакцию Ларисы. А может, не было никакого обмана или гипноза? Просто она решила выкинуть меня из своей жизни? Она спуталась с каким-то прохиндеем, и я ей теперь больше не нужен. Но почему он так похож на меня? Обычно любовники совсем не похожи на супругов. Или в нем есть что-то такое, чего нет у меня? Даже если это и так, то зачем так жестоко поступать со мной? Не проще ли было развестись без привлечения милиции? И зачем эти звонки моим клиентам и моему шефу? Или им мало выгнать меня из дома, им нужно выгнать меня и с работы? Да я и так не смог бы остаться работать в центре после развода. Принципы Акации Сергеевны не позволили бы этому...
Чем больше я думал, тем больше вопросов у меня возникало. Когда я пытался ответить на одни из них, возникало еще больше других вопросов. Я так и не приближался к разгадке всего того, что произошло со мной. Голова раздувалась и пухла, соображая все медленнее и медленнее. Мысли становились все тяжелее и тяжелее. Дыхание – все ровнее и ровнее. Я понял, что я засыпаю...