АРХИТЕКТУРНЫЙ БРЕЙКБИТ
Высокохудожественное творчество жителя города Осака Казухико Кавахары, также известного как Palla – техно, переложенное на язык фотографии. Благородное искусство сэмплирования осваивает мультикультурные эволюции, преображая своим присутствием жанр фотоколлажа.
Работы Палла достойны своего времени, ключевыми понятиями которого стали сэмплер, брейкбит, ремикс. Атом традиционной музыки – нота. Наименьшая единица техно – сэмпл, который может состоять из какого угодно количества звуков. Брейкбит – ритмический каркас, целиком состоящий из сэмплированных барабанных сбивок. Японский артист занимается примерно тем же самым: снимает на камеру стены небоскребов, дорожные развязки, тоннели, машины, поезда, велосипеды. После чего микширует из своих снимков лихие хардкорные компиляции, сочетающие в себе динамику взрыва на макаронной фабрике и чувство соприкосновения с миром таинственных измерений. Умножение, искривление, скручивание, смещение перспективы наполняют работы Палла, до неузнаваемости изменяя исходные части его композиций и порождая невероятные сочетания привычных городских артефактов.
«Хулиган»: Палла, на своем сайте Pallalink.net ты почти ничего не рассказываешь о себе и своей жизни за пределами проекта Pallalink. Ты мог бы рассказать русским читателям о себе? Например, как ты начал увлекаться фотографией и созданием визуальных объектов?
Palla: Ну, я изучал архитектуру в университете. После выпуска работал в одной проектной организации. Pallalink.net я запустил несколько лет назад, и, скорее всего, именно это привело к тому, что я стал заниматься искусством. Сначала это был обычный фото-блог, на котором постепенно стали преобладать ремиксы. В общем, так я и пришел к своему теперешнему стилю.
Х: Кстати, ты мог бы объяснить, что означает твой ник Palla? Это означает нечто по-японски?
Р: Ничего подобного! Так звали моего любимого архитектора, Андреа Палладио – он жил в шестнадцатом веке в Италии. Сначала у меня был е-мэйл «палладио собака что-то там», а потом меня так и друзья стали называть. Сократили до Палла, и все в таком духе.
Х: ОК, с этим разобрались. Как бы ты назвал свой стиль в искусстве? Что это – сюрреализм, урбан-арт или что-то вроде того? Или же у тебя есть свое собственное определение?
Р: Меня очень интересуют взаимоотношения между городом и его архитектурой. Соответственно, я представляю своим зрителям нечто о том, как город и его архитектура мне являются, мне и для меня. В этом смысле я больше увлечен русским конструктивизмом первой половины двадцатого века, чем сюрреализмом.
Палла вообще необычный художник, несмотря на, казалось бы, ставшее традиционным для артистов из Страны восходящего солнца преклонение перед Лисицким, Малевичем, Татлиным и братьями Родченко. В отличие от других представителей своего цеха, Палла не делает большого секрета из того, как именно он добивается нужного эффекта от своих снимков. На его сетевой странице имеет место быть целая лекция, в которой он объясняет методику своей работы с фотографиями и разъясняет причины, побуждающие его творить так, а не иначе. Впрочем, некоторые вещи так и остались за кадром. Например, вопрос о том, что именно привлекает художника в городских пейзажах до такой степени, что он еще не поддался желанию удрать из асфальтовой душегубки куда глаза глядят, подобно большинству нормальных горожан.
Х: Кажется, что человек, живущий в большом городе, инстинктивно стремится к общению с живой природой. Почему тебя так вдохновляют техно-объекты и городские ландшафты?
Р: Понимаешь, в процессе создания моих коллажей я иногда чувствую, что город – это нечто вроде второй человеческой природы. Когда мы наблюдаем признаки разумности в вещах, созданных руками людей, это порождает целостность, которая по сложности и гармоничности ничем не уступает творениям природы. Я думаю, что город – это наглядный тому пример. Поэтому мои интересы развиваются в направлении от артефакта – к предвидению живого в неживом.
Х: На своем ресурсе ты подробно объясняешь методы, с помощью которых ты создаешь свои коллажи – это в основном компьютерные технологии. Тебе не кажется, что сегодняшнее искусство впадает от них в зависимость – нет нужды во вдохновении, необходимы только ремесленные навыки?
Р: Хм, я так не думаю. Другими словами, я считаю, что технология – это и есть форма искусства, и что вдохновение порождается множеством других вещей. Отношения между тем, что меня удивляет, и тем, что я изображаю на своих работах – это и есть мое вдохновение. Ремесло – это лишь одно из необходимых составляющих вдохновения, которых на самом деле гораздо больше. Вдохновение без технологий не порождает искусства. Однако технологии включают в себя массу процессов, которые могу породить вдохновение. В этом и состоит причина, по которой технологии могут быть источником творчества.
Рассказывают, что швейцарского сюрреалиста Ханса Гигера однажды задержали на таможне в момент перевоза его выставки из одной страны в другую и потребовали справки, что его кошмарные художественные фантазии – не фотографии с натуры. С произведениями Палла пока что таких проблем не возникает – художник спокойно перемещает свои работы в пространстве с выставки на выставку, последняя из которых проходила в Осаке с января по февраль нынешнего года и называлась «Городской ландшафт: от фотографии к движущимся изображениям». Тем не менее, некоторые пейзажи Палла могли бы послужить неплохим бэкграундом для гигеровских биомеханических конструкций. Или же примером развития творческих идей, мощно проявленных в сюрреалистических литографиях Морица Эшера – приложением идей фрактальной геометрии или масштабной инвариантности к рождению искусства, «поверкой алгеброй гармонии»?
Х: Когда ты работаешь над фотографиями, ты экспериментируешь с массой научных тем, начиная лентой Мебиуса и заканчивая двумерными представлениями многомерных пространств. Что из себя представляет предмет твоей креативности – это изящное искусство или род художественной математики?
Р: Согласен. То, чем я занимаюсь, действительно, похоже на научный эксперимент. Но его результатом является не получение новых данных, а удивление, радость от достижения невероятного результата. Математические манипуляции – это всего лишь средство для их достижения, хотя я стремлюсь пользоваться простыми преобразованиями, не прибегая к промежуточным смыслам. Работы, вдохновленные моим удивлением, генерируют множество смысловых кодов. Процесс, вызывающий к жизни причины моего удивления, способен создавать их бесконечно – и это мой идеал.
Х: Некоторые твои объекты напоминают работы Гигера и Эшера. Что для тебя значат эти имена? Можно ли сказать, что в каком-то смысле ты продолжаешь начатое ими дело?
Р: Не совсем так, хотя я не отрицаю, что у моих работ может быть и такое истолкование. Мне очень нравятся работы Эшера, поскольку в них представлено практически все, что я сегодня пытаюсь выразить с помощью фотоаппарата, только в другой технике. На его гравюрах присутствуют динамические конструкции, простые системы, которые преобразуются в сложные при помощи иллюзий восприятия. Этот аспект его работ впечатляет меня больше, чем его сюрреализм. Надеюсь, кстати, что в моих работах это ощущение тоже в той или иной степени присутствует!
Х: Все твои образы обладают симметрией высокого порядка. Ты гармонизируешь и упорядочиваешь окружающий тебя мир в своих работах. Есть ли для этого какие-то концептуальные основания?
Р: Конечно! Первое из них – архитектура. Например, космические объекты – звезды, шары, лучи, – симметрично наложенные друг на друга, порождают священные символы, которые мы можем видеть в храмах.
Еще раз вернемся в пространство электронной музыки. Кажется, что Палла пытается одновременно реализовать две концепции, сегодня совершенно напрасно позабытые. Первая, порожденная фантазией техно-пионеров из Kraftwerk – «современный музыкант есть инженер и играет не на музыкальных инструментах, а на звукозаписывающей студии в целом». Вторая, озвученная Роланом Бартом в революционном 1968-м– «рождение читателя приходится оплачивать смертью автора». Для Палла это означает признание исключительных авторских прав на свои работы за своей «художественной студией» – сайтом Pallalink, поскольку деятельное участие в креативе, по словам Палла, принимают все посетители веб-узла: они обсуждают новинки, высказывают свои замечания и пожелания, общаются друг с другом и предлагают различные варианты построения новых работ.
Х: Ты приглашаешь всех посетителей своей страницы принять участие в создании новых идей и концепций для твоих новых работ. Также ты заявляешь, что их автором будет являться Pallalink.net, а не Palla. Для тебя действительно так важно взаимодействие со зрителем, что ради этого ты готов в некотором роде обезличить свое авторство?
Р: Чувство удивления при созерцании – это последняя стадия моего творческого процесса. Соответственно, любой желающий может быть в состоянии испытать эти эмоции. Фактически, множество моих коллажей были порождены комментариями посетителей моего сайта! И в этом отношении я чувствую, что в работе над ними принимал участие не только я, но также и те, кто взял на себя труд как-то прокомментировать мои усилия. Сегодня считается, что в современном обществе художник просто-таки обязан быть автором, искусство приносит славу, популярность, артист становится суперзвездой и все в таком духе. Но я чувствую, что существует дилемма, которую многие не в состоянии разрешить для себя – пропасть между талантом и обыкновенным человеком, который таковым не является. С помощью своего творчества я пытаюсь преодолеть эти противоречия, которые навязывают художнику позицию «звезды». Я пытаюсь думать, что авторство – это коллективный процесс, вовлекающий в себя множество независимых личностей.
Открытость, вовлеченность, интеграция, кооперация. В сочетании с современными сетевыми технологиями эти принципы породили новую генерацию всемирной сети, условно названную Web 2.0. Сетевое искусство, основанное на этих же принципах, сегодня должно получить название Art 2.0. По крайней мере, то, чем занимается Палла, кажется вполне этого достойным.
Журнал "Хулиган", апрель 2007.