Вечно я влезу в каку.-нибудь "гишторию", как говорил дед Васька. Хм, дед уже, а Васька. Ох, эта деревня! Вон, в том кутке дед такой бугай, а Никодимыч. Никодимыч, Никодимыч! Бугай! А глаза!
Вчера я был студентом, нет - учащимся, в техникуме студентов не бывает.
Ну, общежития мне не досталось, пришлось жить на квартире, хотя устроился хорошо. За туалетом клетушка, но за занавескою и всё это в коммунальной комнате. В ней бабка, дочка, внучка и я, но за занавеской из ситца, с цветочками. Хорошо, как в отдельной комнате! Парень я активный, в доме завелись друзья - Володька с первого этажа, мой одногодок, слесарит на заводе после ФЗО, Виктор - учится в школе в старших классах, живёт у тёти, родители - тайна! Время такое. И его друг - Генка, одноклассник.
Да еслиб не этот Генка... У его родителей кто-то из родственников умер в Москве, после похорон оттуда родители привезли патефон и гору пластинок. Целая кипа! Родители на работе, а мы после занятий и крутим, и крутим потефон, иголки, правда, тупые - шумят, свистят, хрипят, а где их купишь в нашем городе, это ж не Москва! Изо всех песен мне понравилась здорово одна: "Пролетают они мимо скорбных распятий...", а слова не все разобрать.
Парень я, как уже говорил, активный. Перед седьмым ноябрём в техникуме самодеятельность концерт готовила, ну, и я туда залез. Перед репетицией обычно крутили пластинки через усилитель на кинодинамики, а динамики ставили в открытые окна, которые выходили на базар через дорогу. Ну, кто танцует, кто просто слушает как и на базаре.
И надо же! Захотелось мне эту пластинку послушать через динамики, честно признаюсь, пластинку я у Генки спёр, принёс в техникум и положил в общую стопу. Ставили пластинки обычно те, кто танцует, заканчивается одна, кто-то бежит и ставит другую. Жду. Никто не ставит мою, тогда я пошёл сам и поставил. Как она заиграла на хорошей игле! Гляжу в окошко - на базаре люди подняли вверх головы и глядят в нашу сторону на третий этаж, а по базару бежит милиционер тоже в нашу сторону. Думаю - дело плохо! И пытаюсь от проигрывателя "слинять", только отходить - вбегает руководитель самодеятельности и кричит: "Кто поставил пластинку?" я ж ещё возле, говорю: "Я..." Через несколько минут вбегает базарный милиционер и с ним офицер, ну, меня "за рога": "Где взял эту пласинку?" Говорю: "Лежала в стопе сверху, вот я и поставил..." Не буду описывать, что и как у меня спрашивали, но выпустили вечером часов в десять.
Прихожу на квартиру, бабка в ужасе: "Ты что натворил?" Я сказал, что поставил какую-то пластинку в техникуме на проигрыватель и меня допрашивали. Оказалось, что приходил учасковый милиционер, смотрел, где я живу, что-то искал, но ничего не взял и ушёл. Попозже я встретился с Володькой, его мать тоже на меня: "Чтоб ты больше сюда не прихидил! Из-за тебя тут милиция ковыряла всё!"
И началось. В техникуме собрание группы. Ну, сделал я один прогул раньше ещё, мне это припомнили и вынесли выговор, так как не было медсправки, что я болел. Через день-другой меня пригласили на комсомольское собрание группы, я не мог понять зачем, я ж не комсомолец, вернее был им по окончанию семилетки, нам всем привезли из райрна комсомольские билеты и значки. Значёк мне нравился, а вот билет потерял где-то и меня стали "разбирать" за этот значёк. Оказывается, позорю образ вождя, что ношу его на лацкане пиджака, сорвали значёк и выгнали.
Я успел подружиться с местным пареньком из нашей группы, но он демонстративно от меня отворачивался, как незнакомый.
На этом не кочилось, я стал в группе отчепенцем. Кроме этого, одноногий преподаватель химии, на войне наверно потерял ногу, на каждом уроке поднимал меня и если я запинался где-то с ответом - с удовольствием ставил мне двойки.
Чувствовал я себя отвратительно и целую неделю пропустил занятия. Не пошёл бы и ещё, , но было время выдачи стипендии, а деньги... Когда зашёл на второй этаж, где всё начальство и бухгалтерия, гляжу, все останавливаются возле доски объявлений, я подошёл, висит приказ о моём отчислении за прогулы и неуспеваемость. Деньги на исходе, я быстрей в бухгалтерию - получил стипендию!
Прошло уже полгода. Больше милиция меня не тревожит. Чем кончилось с остальными участниками самодеятельности - не знаю, так как разговаривать со мною все опасаются.
Меня не оставляет одна мысль. Хорошо, что кто-то указал, что я общаюсь только с Володькой, а еслиб сказали о Викторе, а за ним Генка - раскрутили бы так, что не я один бы пострадал, "ниточка" потянулась бы и в Москву. А это уже антисоветская группа подрывала советскую власть, ведь пластинка -то была запрещённая!
Видимо меня спасла заштатная моя деревенька.
Э-э-э, дед Васька, конечно, твои "гиштории" похлеще моих, но... А этот! Никодимыч!
Из архива 1952 г.