…..Неизвестный водитель, ехал за ней , похоже, долго: оценивал, прикидывал что–то, разглядывая ее со спины и, решив поговорить, остановил машину метров за десять до нее.
«Фасад», видимо не разочаровал и, приглашая ее в кабину своей иномарки, он нисколько не сомневался в успехе задуманного мероприятия.
Выбранная «жертва» спросила:
- Почему я??
-?... Вы занимались серьезно спортом? – вопросом на вопрос ответил он.
-Да, гимнастикой, балетом и атлетикой. Так в чем дело? Почему я? – она опять начала краснеть.
- Так я и думал. Вся привлекательность спортсменок, даже бывших, в мускулах.
Сокращаются в самых … ну… интересных…! местах, мужчины таких не пропус…
-Но меня-то вы не знаете, с чего взяли, что я…что…
-Я наблюдал за вами со спины и, движение ваших…
- За дорогой надо смотреть, - прервав его изыскательские рассуждения, пылая от негодования и, стараясь немедленно изменить походку, почти бегом, чувствуя спиной его взгляд, стала отдаляться от назойливого водителя в сторону от дороги.
Почему сейчас ей вспомнился этот диалог, думала она… Потому что причина поведения ее начальника крылась, тоже в этом!
На мужское внимание не было ни желания, ни сил, ни возможности, донимала только одна мысль… Выжить!
А теперь подставляет и спорт… сначала брат… затем бомж… что еще ее ждет, подумала она, спускаясь в сад, в единственное место, где гармония природы, даже сорняки, понимали ее и, забирая часть тревог, дарили возможность отдохнуть и воспрянуть! Как бы зная, что будет еще труднее, и не только ей, что надо выдержать и выжить. Успокоенная шелестом зелени и собрав в огороде помидоров, огурцов и укропа, она пошла к дому.
В двенадцать часов ночи, раздался стук в дверь.
-Кто?
-Аленка, открой, - просил голос брата.
Кроме брата с пакетами еды и выпивки, вошла и Наташка. – Давай, посидим, выпьем? – из пакетов на стол мигом перебрались две бутылки водки, икра и прочая богатая закуска.
Нелепое предложение заставило произнести только: - Мне завтра на работу к шести, очень хочу спать, а вы располагайтесь.
И она ушла досыпать в потревоженное время отдыха. Некоторое время на кухне была тишина, затем, видимо, отказ в пиршестве вызвал неадекватную реакцию и бутылка водки с грохотом разбилась об пол, дверь хлопнула так, что проснулись все.
Гости зачем-то разбили одну бутылку и, прихватив оставшуюся с закуской, ретировались в поисках более гостеприимного места. Подивившись «щедрости» пьющей родни, она собрала осколки, опьянев от паров и, недоумевая, попыталась уснуть.
Место сна заняли назойливые мысли. Как пьющие (она избегала слова алкаши, щадя своих близких) могли разбить бутылку водки? Могли же забрать и ее с собой!
Почему ей предлагали водку, которую она никогда не пила? Брат об этом знал и иногда баловал шампанским или ее любимым вишневым ликером.
Вспомнился и предпоследний приход брата, когда не дождавшись, пока она откроет, сломал замок. Несколько суток спали не запираясь пока сосед не согласился за бутылку починить и дверь, и замок.
Прошла неделя, сегодня суббота. И она с дочкой пойдет наводить порядок в любимом саду. Будут жечь костры и печь картошку на древесных углях. Дочь в восторге, она позовет подруг с улицы! А пока они веселились, достраивая в песке за калиткой замки на конкурс. Будут и призы! Она это придумала, чтобы у ребенка было хоть что-то от детства.
Но планы отодвинулись в связи с приходом родственников, которые опять, как наваждение, спускались со ступенек с сумками и с присмиревшим Гошей, который в руках нес бутылку вишневого ликера. Шествие, сверкая улыбками и праздничной одеждой, обещало примирение и надежду, хоть на какую-то, так необходимую ей поддержку.
Стол в четыре руки с Наташкой, быстро принял очень праздничный вид. Гоша с виноватой улыбкой поставил ликер, и все сели за стол. Дети, насытившись, опять занялись замками. Почудилось даже прежнее подобие семьи…
-Наливай, Аленка, - воскликнул брат, указывая на ликер, что ее удивило, этим всегда занимался брат.
- Ликер - специально для тебя, мы водку любим.
Крышка ликера была уже открыта и она, вопросительно глядя на брата, хотела спросить... - Наливай! Это мы попробовали.
Явное желание брата искупить вину (как ей казалось) отодвинули тревогу опять на потом.
И очень зря!
Потчевали ее в прихлебку с ликером, который кроме нее никто не пил, и разными, принесенными яствами, с шутками и посулами. Затем, как-то, вдруг, засобиравшись, ушли.
Гоша остался, он хотел поговорить с мамой. От ликера кружилась голова, тошнило… Ей стало очень плохо, она пыталась промыть желудок, но судорожные схватки сотрясали все тело, кружка с водой выпала из рук... мама смеялась... дети играли...
Она вышла во двор и упала, почти ничего не понимая. Перед тем, как потерять сознание услышала сквозь пелену голос Гоши: - Что с тобой?
Дернувшись всем телом очередной раз, ничего не ответила. Отстраненное сознание сохранило его фразу: - Что-то не так, надо бы скорую...
Врач скорой сидел возле кровати, на которую ее перенесли и, увидев, что она пришла в себя, сказал с усмешкой: - Пить надо меньше.
Она, собрав силы, прошептала: - Меньше некуда. И оба заулыбались. Ей, оказалось, промыли желудок, опасаясь пищевого отравления, которые часто случались на юге и сделали несколько инъекций антидотов, против различных ядов.
- Что со мной было?
- Не знаю. На пищевое отравление не похоже, так как больше никто не пострадал, - ответил врач и уехал
Голова трещала, слабость не позволяла встать, а мысли напомнили… «что-то не так, надо бы скорую ….» Ее спас Гоша?
Не без Божьей помощи выстроилась стройная, логически верная цепь событий.
Дверь сорвана специально, мало ли кто к ней, пьющей, заходит?
Разбитая бутылка водки в прошлый визит была отравленная, поэтому ее и разбили, следы не состоявшегося преступления убирали. Водка была отравленная, яд в ней быстрее действует, там нет примесей, как в ликере. Поэтому при первой неудавшейся попытке отравить предпочли водку.
Гошу специально подставили...на бутылке с ликером его отпечатки... А он догадался, поэтому и вызвал врача, сидеть–то ему бы пришлось при летальном исходе. Ликером отравить почти удалось, но зачем?!
С братом, они росли дружно, вместе играли в разные игры: и в куклы, и в войну, и во врача. Когда подросли, никогда не ссорились, он как-то незаметно отошел только к друзьям, а её подруги стали его любовницами. С сестрой остался чутким и внимательным, звал ее на свой лад Аленкой. Потом связался со шпаной и два раза сидел в тюрьме. Отец ушел из семьи. Мама поседела. Сына и брата ждали, высылала ему посылки, писали письма, надеялись на скорое возвращение.
И теперь он хочет ее убить?! Почему?
Неужели из-за наследства? Мама болеет! Ее обожгла новизна догадки. Так и есть, это, как в сериалах, мотив! Убить не только ядом, но и позором нравственного падения, мол, мать-одиночка, пьющая и т.п. А что бы они с дочкой сделали?
Единственных родственников, на которых она могла опереться, отобрало жестокое время, превратив их в злейших врагов и в неудачливых пока убийц. Одной в таком окружении не выжить. Что же делать? Как спастись?
Прошло три месяца. Скоро Рождество! Брат больше не приходил! Но появилась новая беда: в железные ворота их гаража, местная ребятня, играя в футбол или в хоккей, забивала голы, до двенадцати ночи! Обитатели близлежащих домов молча наблюдали поединок между не спавшей соседкой и своими же детьми. "Соседка" не выдержит и однажды, выйдя во двор своего дома, сделает то, что заставит уважать ее всех жителей улицы,сейчас вдруг ставшей такой чужой и равнодушной...
Страшная эпоха 90-х, как взрывом, ворвалась в каждый дом, кого смогла, лишила обычных человеческих качеств, других сделала убийцами, а кто-то стремительно богател. На ее улице в дом к благополучной семье, владеющей колбасным цехом, ночью ворвались бандиты, перерезав телефонный провод и забрав выручку от продажи, убили обоих.
Мысли вернулись к начальнику, который, похоже, искал повод для увольнения без обычной формулировки. Сегодня сказал, что мог сделать много хорошего, но теперь может и навредить… Спасибо не убить, как несчастных соседей, подумала она и, выйдя в любимый сад, взмолилась: «Господи! Помоги найти спутника… не для утех...для защиты от начальника, соседей и... брата! Я одна! Помоги-и-и!»
На следующий день было Рождество. Она вспомнила свой эмоциональный всплеск к Всевышнему, а ироничный голос усмехнулся ее наивности. «Господи, помилуй» - все же произнесла она и принялась готовить праздничный обед.
Стук в дверь озадачил: брат входил без стука, а запертую дверь ломал без раздумий, а иных посетителей не было.
За порогом стоял статный, слегка полноватый, похожий на милиционера и со смеющимся взглядом на строгом лице, мужчина.
- Вам кого?
-Нам брата, – губы тронула улыбка, не сделавшая ее обладателя менее строгим из-за носа с горбинкой.
-Точно милиционер... - подумала она и по привычке начала выгораживать брата, говоря, что он живет у жены, редко здесь бывает и в день убийства соседей его не было.
Раздался веселый смех, и даже горбинка не стала мешать искрящемуся выражению радости: - Зачем мне твой брат? Я к тебе пришел! Неужели я изменился до неузнаваемости! Это же я – Пашка Рогов! Я давно тебя ищу.
- Пашка! Ты очень изменился, такой импозантный, - заражаясь его радостью, она с каким - то новым чувством облегчения пригласила его войти.
Пашка говорил, а она слушала о том, как он просил у брата телефон, брат обещал и не дал. Как далеко до этого приходил к ее отцу и по старинке просил ее руки, а он отказал, сказав, что дочь уже замужем. Как случайно узнал от знакомого, что к ним на работу устроилась «дамочка» из Москвы и «отшила» начальника и как он решил проверить, не она ли это...
А она рассказывала, смеясь, как однажды купила консервы - N-скую уху, а там оказалась осетрина, как звонил брат и говорил о нем - о Пашке, и что она не была бы против Пашкиных звонков. И что сейчас ей та жизнь кажется сказкой: без сломанных ног, украденных денег, тревог, переездов и начальников с братом и соседями и что она видела сон о том, как будто ей очень легко жить в N…
А он, Пашка, даже знает, как в Москву попала та, якобы уха: его знакомая, работающая на рыбном заводе, «распространяет» эти консервы, они и сейчас есть в его холодильнике...
В Москву такую «уху» отправили перепутав коробки...
И что это еще один знак, объединяющий их жизни, и что с сегодняшнего дня ее никто не обидит.
-Не печалься, добавил Пашка,- все проходит...
Потом они ели суп и ждали, когда проснется ее дочь, чтобы пойти кататься на санках. Они втроем дурачились и смеялись. И ей казалось, что это она ребенок, и что у нее есть надежный и сильный друг, с которым так легко! И уже ничего страшного не случится!
Перед уходом, он сказал: - Выходи за меня замуж.
Продолжение следует.