От темной рощи, что в стороне от дороги, отделились две серые фигуры. Быстрым шагом пересекли поляну и подошли к тому месту, где возле ржавой «шестерки» дежурили подростки-цыгане, охранявшие табор.
-- Сколько их видишь?
-- Пока четверых.
-- И я четверых.
-- Короче так, ты бегаешь быстрее, значит, пасешь, чтобы никакая ****ь не сдернула. А я бью сильнее, значит, и выхлестывать их мне, понял?
-- Ты, значит, бить будешь, а я стоять или бегать…
-- Кого стукну, тот и твой, будешь окучивать, короче, гляди, видишь вон того, длинноногого, я его первого рубану, похоже, он бегает не хуже тебя. А то, вдруг, не догонишь. И он к своим ломанется, и кипиш поднимет. Потом вон того, помладше, а то орать начнет, могут услышать, ты за мелким пока присматривай, пинком с ног сбей и пасть заткни. Гляди за руками, вдруг пику вытащат, тогда вали сразу, потом отмажемся, а то еще воткнут, заразу внесут. Дырка гнить долго будет.
Изображая развязанную походку, парочка, дебильно улыбаясь, приблизилась к цыганам. Те, ничего не подозревая, уставились на подошедших.
-- Здорово, чавалэ, где тут эта дурацкая дорога в город?
-- Чаво, какая дорога, в какой город? Ты кто? Ты отку….
Но в этот момент длинный, словив боковой справа, с поломанной челюстью свалился без сознания мордой в грязь.
Здоровяк, ничего не понимая, уставился на лежащего товарища. Третий попытался было сигануть в сторону, поймал левый боковой и затих в высокой траве. Малому цыганенку отвесили подзатыльник, и тот, потеряв сознание, свалился рядом. Самый крупный из цыган оказался самым трусливым и стал просить пощады.
-- Не надо, не бейте, пожалуйста.
-- Не бить? Ладно, хорошо, тогда на колени.
Здоровяк тут же свалился на колени.
-- Умница, шнурки снимай,—услышал он спокойный голос, и быстро расшнуровал свою обувь.
-- Вот и славненько. Пока все по плану. Давай, братан, усаживай их на заднее сиденье в авто, пусть посидят. Салон только проверить надо, чтобы ни ножей, ни волын в нем не было.
В салоне обнаружились охотничьи патроны и обрез ружья.
-- Гляди, арсенальчик у мальчишек, ничего так. Что, черти, палить по нам стали бы? Давай, уроды, грузись на заднее сиденье. Шуметь начнете, из вашего же обреза всем дыр наделаю.
Закончив подготовку к встрече своих, парни проверили багажник, нашли там световые ракеты и канистру с бензином. Посмеявшись над глупостью цыган, держащих такие вещи вместе, бандиты развалились на траве и стали ждать своих, поглядывая на всякий случай в обе стороны.
Через несколько минут обозначилась колонна автомобилей, двигающихся в сумерках с выключенными фарами. Подъехав, машины остановились, и из первой вышел Седой.
О чем-то спросив парней, он, подойдя к задней дверце цыганской развалюхи и открыл ее. Затем за волосы вытащил здоровяка наружу и, разложив на багажнике план поселка, стал задавать вопросы.
-- Ну, давай, показывай, кто в каких домиках живет? Где барон сейчас находится, где его приближенные? Ты не бойся, это мы его о ментах предупредили, мы его ни бить, ни убивать не будем! Посидим, чайку попьем и домой к женам поедем. Давай, дорогой, рассказывай, времени нет.
Стоявший рядом бандит замахнулся на цыгана, тот сначала присел, зажмурившись, а потом начал быстро-быстро выкладывать все, что знал.
Седой слушал внимательно.
-- Молодцы ребятки, хорошо сработали и клиентов грамотно к встрече подготовили, ни слова не соврал, все подтвердилось. Ты его прибереги, он вполне контактный, пообщаемся еще, а остальных в Волгу…
Седой дал знак, и из машин стали чертиками выскакивать люди, одетые в кожаные куртки со свастикой на рукавах. Работали под скинхедов, - это должно было направить следствие по ложному пути. Ведь всем известно, что бандиты не поддерживают националистически настроенную молодежь. И хотя все равно всем будет ясно, чьих это рук дело, но факт, есть факт. Нападали фашисты, методы применяли фашистские. Вот и ищите среди них.
-- Все, сейчас начинаем. Вы на двух машинах подлетаете с той стороны и блокируете все выходы из хутора. Кого увидите, давите машиной, кого не сможете, долбите из стволов, нам для общения много народу не надо. Вы с другой стороны. Задача та же. Я и со мной еще четыре машины, влетаем в центр, вы проскакиваете дальше и перекрываете дорогу прямо по ходу улицы. Вы идете последними, въезжаете в хутор и занимаете оборону, чтобы ни одна тварь живой не ушла. Кого живыми возьмем, всех к центру, где дом барона. Туда тащите. Где их нычки наркоты и оружия нам известно. Туда никого не подпускать, ясно? Все, помчались.
Черти запрыгнули в машины, движки взревели, и колонна, влетев в поселок, веером разъехалась в разные стороны.
Через секунду, казалось вымерший, хутор наполнился многочисленными звуками. Женские крики вперемешку с детским плачем сливались с одиночными выстрелами и автоматными очередями.
Грубый, отборный мат сыпался со всех сторон, сопровождаемый ударами прикладов. В домах во звоногм вылетали двери и оконные стекла. Постепенно выстрелы затихли, и к особняку барона стали сгонять оставшихся в живых цыган. Женщин и малолетних детей определяли в одну группу, а мужчин и подростков, способных воровать и торговать наркотой, в другую.
Седой с натянутой на лицо маской и в куртке со свастикой вышел на середину и стал говорить:
-- Мы к вам тут заглянули на огонек по просьбе одного паренька и его сестренки. Припоминаете? Понимаете, о ком речь идет? Значит, малолетних девочек всем табором трахать любите? Что, твари, замолчали? Скажите мне что-нибудь. Чтобы я тому, кто пасть откроет, полный рот свинца напихал из этой берданки, – Седой поднял руку с обрезом вверх и выстрелил.
- А вот мы почему-то не любим, когда русских девочек стадо черножопых ублюдков имеет. Времени у нас мало, но я даю вам, – Седой повернулся к группе женщин и показал на мужчин пальцем,- шанс выкупить своих мужей и сыновей, у вас пять минут на сбор лавэ. Каждая цыганская морда сегодня стоит сто штук зелени. Есть желающие поторговаться?
Седой снова взвел курок и поднял руку с обрезом.
-- Время пошло.
Одна цыганка сделала попытку что-то произнести, но получила пулю в голову, даже не закончив первую фразу. Остальные притихли и стали испуганно озираться по сторонам. Наконец, из толпы отделилась первая цыганка и побежала к своему дому в сопровождении бойца Седого.
Еще несколько фигур быстро направились к своим домам. Остальные стояли и, тихо плача, ждали, что будет дальше. То ли у них не было денег, то ли они их не хотели платить, то ли надеялись, что все обойдется.
-- Что-то не верится, что остальные нищие… Что, наркобизнес не такое прибыльное дело? А? Или школьники платят мало?
Еще одна цыганка сделала по глупости попытку заговорить, и, тут же поймав свинцовый заряд ртом, навсегда затихла.
-- Смотрите, а цыгане, оказывается, умеют молчать, когда их хорошо просишь,— из-под маски стрелка раздался дьявольский смех.
Вдруг из толпы мужчин с воплем выскочил цыган и бросился к мертвой женщине. Не дав ему пробежать и половину пути, один из стрелков срезал его автоматной очередью.
Услышав стрельбу, женщины, ушедшие за деньгами, выскакивали из домов и в страхе бежали обратно, боясь увидеть своих близких мертвыми. Седой вопросительно глядел на сопровождающих их бандитов, которые, не спеша, шли следом, неся, кто сумку, кто целлофановый пакет, набитый наличкой. Все утвердительно кивали Седому головой, давая понять, что требуемая сумма получена.
-- Ага, значит все-таки, наркота кое-кому дает прибыль? Ну что, барон, свою жизнь за лимончик купить нет желания?
-- Твои шакалы у меня уже все выгребли,— глядя в землю, тихо произнес цыганский предводитель.
-- Значит, нет... Ну хорошо... Со стороны казалось, что Седой пребывал в прекрасном настроении, и это еще больше ужасало.
– Цыганки, кто бабло принес, подойдите к тем, за кого платили,— скомандовал он.
Цыганки бросились к своим мужчинам и, взяв их за руки, сделали попытку выйти из группы приговоренных.
-- Эй, вы куда? А ну назад, в стадо. Вы что, решили, что жизнь той девочки, которую ваши мужики на хоровод пускали, дешевле ваших жизней стоит? Ай-яй-яй! Какая глупость! Давай, пацаны, гони их всех в сарай, где над девчонкой глумились, пусть предадутся приятным воспоминаниям, да и должок бы пора вернуть. Остальные - повернулся он к толпе - разобрать сопливых и по домам. Быстро!
И Седой снова выстрелил в воздух.
Бабы с детишками разбежались, а воющих от страха мужчин загнали в сарай, закрыли створки ворот, облили стены бензином и подожгли.Когда вопли стали нестерпимыми, Седой дал знак, и несколько автоматчиков длинными очередями вметнули в небо страшный салют из миллиона кружащихся искр.
Когда горящие стены рухнули, откуда-то принесли тело участкового милиционера и, раскачав, швырнули в пылающее адским пламенем смердящее пекло. Туда же полетели снятые с лиц маски и содранные с рукавов свастики.
Карательная акция завершилась.
плейкаст