Белая скатерть и прочии семейные реликвии
Наверное, каждый человек имеет какую либо вещь, напоминающую о его родных, или о появлении на свет его самого, или о первой неповторимой любви в его жизни. У моего мужа, например, это его милая распашонка, с которой он не расстается никогда, куда бы его не закинула судьба. Ей уже больше полвека. Она довольно потрепана, рванная, мятая, лежит в сумочке, дожидаясь своего момента, когда вспомнят о ней да покажут кому-нибудь всем на удивление. Но гладить, штопать и даже стирать он мне ее категорически не разрешает. Так и лежит она в его сумочке в первозданном виде.
О первой любви моей сестре напоминает стеклянная ваза для конфет. Больше 30 лет тому назад ей подарил ее парень на день рождения. На вазе даже указана цена—80копеек. Она неизменно присутствует на ее кухонном столе , а мы ее в шутку называем --«рабочая» ваза.
Главная реликвия нашей семьи--небольшой трехлитровый казан, прошедший испытание временем. Отец и сам затрудняется сказать, сколько лет этой достопримечательности. История казана довольно длинная. Еще до войны, когда моему отцу было всего восемь лет, он со своей матерью, то бишь с моей бабушкой ,отправились с города Кагана в гости к своим родным в Пензенскую область и там, на барахолке бабушка и приобрела эту посудину. Неизвестно, сколько времени им пользовались прежние хозяева, но прослужил верой и правдой( да и сейчас верно служит) он нашей семье не один десяток лет. Казан изготовлен из очень прочного металла—дюралюминия. Можно только дивиться и разводить руками— умели же делать в старые времена!
И еще у родителей висит большой самодельный ковер, почти на всю стену, изготовленный руками моей мамочки. Помню, несколько лет назад, я нарисовала на полотне африканскую природу—двух тигров с тигренком, обезьяну и попугая на ветках пальм, а мама выбивала ковер специальной иглой, через которую проходила нить. Ковер получился оригинальным и красивым. Во время работы мама начала «пороть отсебятину». Вместо пальм получились березки , а вокруг них множество ромашек. Все- таки русская душа, есть русская душа!
Что касается меня, то таких вещей у меня множество. Например, из старых платьев и рубашек я , разрезав их на квадраты и прямоугольники, сшила лоскутные одеяла. И каждая тряпочка напоминает о прошлом. Вот эту рубашку носили мои дети по очереди, как говорится --в «порядке возрастания», а это платье было еще почти новое, но я из него «выросла», оно стало мне мало. Даже жаль было его резать.
Но самое главное, о чем я хотела написать –это , конечно же скатерть. Мамина скатерть, связанная ее заботливыми руками. Она лежит на моем обеденном столе, большая, узорчатая, напоминающая о самом родном, но уже ушедшем в мир иной, человеке. Об этой скатерти я и хочу вам рассказать.
Мамочка моя вязала ее уже будучи больной. Сразу хочу сказать--она была очень жизнерадостным и трудолюбивым человеком. Все горело в ее руках, и до самого конца своих дней она так и не слегла в постель, все время--на ногах. Мама была больна раком. Страшные боли не покидали ее , и она, чтобы как –то себя отвлечь, занималась рукоделием. Навязала всем кучу носков, занималась вышиванием, связала из тряпок коврики на пол. А когда почти не стало сил, она, беспомощно взглянув на нас с сестрой, спросила: «Что бы еще сделать, пока могу?». Отговаривать ее отдохнуть и ничем не заниматься—смысла не было. Мама не понимала, как это сидеть, смотреть телевизор и ничего не делать. И тогда я ей предложила крючком вязать салфетки из белых хлопчатобумажных ниток. Самая более - менее легкая, творческая и интересная для нее работа. Мама с радостью согласилась. Но вскоре вязать салфетки для нее было уже неинтересно. Навязав целую кучу, она принялась за скатерти. Скатерть—это уже не баловство, это—вещь! Начала с маленьких—на письменные столы, а потом уже решила создать для меня «шедевр». Работа клеилась, но до поры до времени. Нитки кончились в самый неподходящий момент, и, как назло, не было на базаре именно тех, какие были ей необходимы. В работе появился « застой» и она все сокрушалась, что не успеет связать мне скатерть. Пыталась меня научить вязать, но у меня почему-то не получалось, хотя спицами я работать умею. Видимо, от напряжения болел мизинец правой руки, пальцы не слушались, напрягалось зрение от мелкой работы. Короче, это дело я бросила, не начав. Помню, ее очень расстроило, что я такая неумеха. Так бы и провалялась эта незаконченная скатерть у меня в шкафу, но вскоре на базаре я нашла нужные ей нитки, и она довязала-таки ее.
Подарила моя мамочка эту дорогую моему сердцу вещь в день моего рождения. Никогда не забуду, как обняв меня, она протянула, завернутый в целлофан, драгоценный сверток, поздравила меня и с облегчением сказала: «Успела».
Так получилось, что день рождения почти совпал с пасхой, и мы всей нашей большой семьей пришли к ней в гости. Этот христианский праздник мы отмечали всегда именно у родителей. Как оказалось, пришли в последний раз.
В тот день поздно вечером мне позвонил отец, сообщив , что маме плохо. Не буду писать подробности, как я вызывала «Скорую», и что было потом, потому что это выше моих сил. Скажу только, что на следующий день мамы не стало…
Я верю, что мамочка моя в раю. Она каждую ночь долгое время приходила ко мне во сне. И мы, ее дети и внуки, до сих пор чувствуем, как нам ее не хватает. Еще хочу добавить, что вязать крючком салфетки я все-таки научилась . По журналу , который она оставила для меня. Начало получатся почти сразу, и, что удивительно, мизинец совсем не болел и зрение не напрягалось. Мама будто с того света помогает мне тем , чем не могла помочь на этом. Наверное, теперь она стала моим ангелом-хранителем…