Ив. Овфинбах
Дымшиц и Коровин.
Три часа ночи. В комнате душно и накурено. На широкой тахте распластался Дымшиц, ему давно хочется встать, но лень. Он ворочается в постели, засыпает на мгновение, опять ворочается. Встал, наконец, заодно зашёл на кухню, попил прямо из чайника, закурил.
На столе неубранная посуда, пустые бутылки, куча окурков в пепельнице. Недоеденная халва. В недопитом стакане утонула муха.
- Замечательный натюрморт - мелькнуло у Дымшица в голове.
После выкуренной сигареты он окончательно проснулся, рванулся, было убрать со стола, но не стал, опять закурил. Из водопроводного крана капало. Дымшиц оглядел свою кухню.
На стене висела географическая карта Мира, глядя на нее, Дымшиц любил помечтать о путешествиях. Потолок надо бы побелить, а вон на стене штукатурка отлетела, фигурно так отлетела, по контурам напоминает остров Мадагаскар.
Вдруг заработал отбойный молоток, это включился холодильник. Трясётся и захлёбывается, но тянет ветеран. Сколько же ему? Купили, когда сын родился, значит восемнадцать. Да не такой уж ты ветеран, ты холодильник призывник.
Вспомнил Дымшиц, почему эта недоеденная закуска, по какому такому случаю. Вчера он ходил в горисполком просить отсрочку сыну от армии на три месяца. Сынок балда не доучился три месяца, бросил институт, видите ли ошибся в выборе, собирается летом поступать в другой. А про священный долг забыл. Ох, как Дымшицу не хотелось идти, просить.
Но жена умоляла, да и Петьку жалко, через два года может вообще передумать учиться. В отсрочке Дымшицу отказали. Отказал председатель призывной комиссии города, зампред горисполкома Коровин, на приёме по личным вопросам лично Дымшицу, невзирая на личность и без всяких околичностей.
Зачем Дымшиц попёрся к этому Коровину? На что рассчитывал? Он представил себя отстающим первокурсником, вымаливающим троечку на экзамене, но принципиальный зампред Коровин поставил ему неуд. Роли поменялись.
Коровин когда-то был его студентом; Дымшиц подрабатывал в индустриальном техникуме, созданном на базе завода. Преподавал он на заочно-вечернем отделении - этом ликбезе для бригадиров. Многие бригадиры, да и рабочие хорошо знали производство, но отсутствие диплома не позволяло им стать мастером или начальником цеха. Справедливости ради, надо сказать, что многие из его студентов были очень толковые, а некоторые просто одарённые; кое-чему Дымшиц и сам у них научился.
Бывший аспирант Баумановки и вновь испечённый кандидат технических наук Дымшиц был далёк от производства. Его должность на этом заводе - главного конструктора предусматривала детальное знание каждого узла, и он всякие тонкости производства узнавал у своих же перезрелых студентов. Вообще это было время подъёма для Дымшица. Он был любимцем у старого директора, а тот дока был во всём, ему трудно было понравиться. Сколько интересных идей они воплотили, во всём была зелёная улица. Завод гремел по всей стране, его конструкторское бюро считалось лучшим в Главке. За серию проектов Дымшица выдвинули на соискание государственной премии.
Среди его студентов был и Коровин. Только, что уволенный в запас прапорщик Коровин недавно устроился на завод инспектором по технике безопасности. Его жена и жена главного инженера - сёстры, о чём Коровин как бы к слову любил обмолвиться, поэтому кличка у него была «свояк».
- Кто отсутствует сегодня? - спрашивал Дымшиц перед занятиями.
- Свояк.
Дымшиц даже радовался, когда Коровин отсутствовал, почему-то чувствовал себя свободнее. Коровин студентом был никудышным, производство его совсем не интересовало, в техникум ходил, чтобы получить хоть какой-то диплом. Чем-то Коровин ему сразу не понравился; может быть своей воинствующей дремучестью. Помнится, зашёл разговор в курилке по истории России,
Коровин утверждал, что Екатерина II была дочерью Петра I. Дымшиц пытался возражать, что-то рассказать, как-то убедить, а Коровин снисходительно так посоветовал:
Да Вы Пикуля почитайте; или как на полном серьёзе рассказывал о всемирном еврейском заговоре, целыми главами цитируя протоколы Сионских мудрецов.
Словом, Коровин был очень не симпатичен, но в то же время Дымшиц испытывал какие- то приступы самокопания, обвиняя себя в снобизме, необъективности и пытаясь компенсировать свою нелюбовь, помогал Коровину больше, чем другим; и, в конце концов, написал за Коровина всю дипломную работу.
На заводе Коровин был активистом, его выбрали в профком, а вскоре сделали председателем. В курилке он теперь старался не спорить, всё больше слушал и соглашался; никогда ни в чём не отказывал, всегда обещал помочь, рассмотреть, заслушать.
Он стал человеком из президиума.
На завод часто приезжали всевозможные комиссии: из Главка, из министерств, встреча комиссий и организация их досуга - конёк Коровина. Приготовить шашлычки, организовать рыбалку, баньку устроить - вот в чём проявился его истинный талант. Коровина узнали в Главке. Он стал главным толкачём завода. Старый директор терпеть не мог Коровина, но даже он пару раз командировал его выбивать лимиты. После одной из таких коровинских командировок в столицу старого директора срочно отправили на пенсию, правда, с почестями, наградили орденом.
Директором назначили главного инженера, человека малоинициативного, верховодил на заводе Коровин. Теперь уже про главного инженера говорили, что это он свояк Коровина. На заводе настали чёрные дни, конструкторское бюро Дымшица реформировали, многие его разработки просто закрыли. Сменили нескольких начальников цехов, в цехах начались сбои. В экономическом отделе, бухгалтерии появились какие – то сомнительные личности.
Через полгода нового руководства Дымшиц с трудом узнавал свой любимый завод, без которого и не мыслил себя.
Тем не менее, Дымшиц с завода ушёл, он стал штатным преподавателем в техникуме.
Не спалось и Виктору Александровичу Коровину. Замучила изжога. Переступая с пятки на носок, в яркой шёлковой пижаме он выплыл на свою кухню. Достал запотевшую бутылку «Боржоми», мелкими глотками, причмокивая, выпил стаканчик, постоял чуток и хлопнул себя ладошкой по волосатому пузику. Громкая отрыжка не заставила долго ждать, принесла облегчение. Коровин в блаженстве опустился на мягкий диванчик. Кухня была просторная, сидя на диванчике, он пробежался взором по всем соковыжималкам и хлебопечкам:
- Не кухня, а выставка достижений японского хозяйства, молодец Ритка, - подумал он о жене.
- Надо же Дымшиц сегодня объявился. Как же он опустился этот Дымшиц, костюм потрёпанный, в каких то стоптанных ботинках. Пришёл, чего-то лепечет. Нет, чтобы по мужски прийти:
- Так, мол, и так, Виктор Александрович, помоги.
О чём разговор, вопрос то пустяковый. Вискаря бы тяпнули. Так нет, официально пришёл, на приём записался. Он и просить то пришёл, как одолжение сделал. В этих своих ботинках…
Время такое горячее, свои люди нужны везде, а он окопался в этом дурацком техникуме. И не дурак ведь, башка то варит. Приди, попроси. Поможем встать на ноги: и предприятие зарегистрируем, и заказ дадим бюджетный. Что ж мы не люди?
Коровин машинально включил дистанционку телевизора и попал на испанский канал, передавали регби из Барселоны. Спутниковая антенна - предмет его особой гордости. Он первый в городе установил спутниковую антенну. Их дом из-за этого и прозвали - «дом с антенной»
В Барселоне он был, хороший городишко. Но в Италии этим летом ему понравилось больше. В Италии больше всего ему понравилась Марина из города Владивостока. Ух… Они из номера то почти не вылезали, какие там экскурсии. Кстати, во Владивостоке через две недели будет выездное заседание энергетической комиссии Минтопа. И он запросто может смотаться туда на три дня. А почему бы и нет? От одной этой мысли Коровин аж вскочил с диванчика.
- Марина, Марина, Марина, - пропел он, подражая Доминико Модуньо, и пошёл досыпать.
Утром на той же кухне, но уже нарядный, побритый и хорошо пахнущий Коровин дожёвывал бутерброд и поглядывал в окно. Во двор въезжала красавица «Волга» с тремя антеннами. Зазвонил телефон.
- Виктор Александрович, я на месте, - звонил водитель из машины.
- В аэропорту уточнил, прилёт без задержек. Делегация летит в полном составе.
- Послушай, Витёк, а почему... капот забрызганный?
- Так ведь дождь прошёл Виктор Александрович, лужи кругом.
- Шучу, Витёк, сейчас спускаюсь.
В это же самое время Дымшиц уже попил пивка в ларьке и развернул газету, в ожидании трамвая. Мимо промчавшаяся машина (а это была «Волга» с тремя антеннами) слегка притормозив возле лужи, окатила Дымшица.
Газета вся оказалась заляпанной, но на лицо ни капли не попало.
- Демократическая пресса на страже интересов рядовых граждан, - пробубнил Дымшиц.
Он скомкал газету и, не дожидаясь трамвая, поплёлся в сторону индустриального техникума.
Заглядевшись на большой рекламный щит, скрывавший обшарпанный фасад жилого дома, Дымшиц чуть было не угодил в огромную лужу посреди тротуара. На щите ухмылялось до боли знакомое лицо. «Коровина - в губернаторы!»- гласила надпись.
- Ну, уж дудки, - теперь уже прорычал Дымшиц и зашагал почти строевым шагом, насвистывая «Марсельезу».