Готовясь к ремонту, малярши сдвигали столы в середину комнатушки и застилали от пыли и грязи старыми газетами. Впервые за пять лет её стол отодвинули от стены и на пол с шелестом пал конверт. Маша Харитонова, телеграфистка центрального телеграфа, с любопытством подняла и осмотрела письмо со всех сторон. От долгого забвения письмо пошло прожелтью и напиталось пылью. Судя по адресату, пришло оно с окраины российского города из приволжского села.
— С деньгами, нет? – живо поинтересовалась предводительша малярш, грузная, но подвижная женщина.
Маша чуткими бескостными руками ощупала письмо:
— Не похоже. И как его угораздило сюда завалиться?..
— Всяко бывает, – вздохнула уже с равнодушием женщина и отвернулась работать.
Маша тут же вскрыла конверт, развернула пару листочков, выдранных из ученической тетради, и, запинаясь на каждой фразе, зачитала полуразборчивый наивный почерк, так как писано было малограмотно, без знаков препинания, и трудно понимался смысл:
"Здравствуйте наши дорогие Саша и Петруша желаем вам всего хорошего в вашей жизни а главное здоровья на много лет мы пока живы и здоровы крутимся потихоньку. Сашенька я всё жду фотокарточки уже скоро месяц будет и сваха тоже наверное не получились, во всём я наверное виновата испортила всё я же такая невезучая ни в чём. Саша долетели мы нечего немного было когда уже приземлился но пилоты молодцы вели самолёт очень плавно и хорошо в пять часов вечера мы были уже у свахи нас встретил Саша свахин муж на мотоцикле а в субботу он меня на мотоцикле привёз домой в 9 часов утра я была уже дома а дома меня ждало горе. Дед мой лежал три дня без сознания и чуть чуть концы не отдал если бы я задержалась то все приехалаб к холодным ногам вот я напугалась и ничего отходили сейчас нечего только пришли в себя а тут ещё один удар и это теперь на меня в четверг 13 числа пришла почта а я жду от тебя и вышла брать и обрадовалась письмо такое толстое а когда глянула адрес а это не твой а просто г. Шевченко чуть не вовес конверт я стала читать и дед сидел рядом о боже что там написано это от Вали сестрёнки нашей Сашенька целая послания в четыре листа напечатано на машинке. Саша я его вес не могу написать он очень большой я в кратце но ты нерастраивайся или ненадо писать ну ладно Я немного потому что я ещё не отошла от него вообщем она пишет так вовсём мы с тобой виноваты я эсесовка а ты белоручка я её била ногами и всё ей отбила и она теперь больная и работает только на лекарства и я вас сажала на раскалённую плиту и мы с тобой её загнали на эту тяжёлую работу с 16 лет и что наши родители всю жизнь кормили и воспитовали моих детей она с отцом молоко носила за 5 км. продавала и дрова пилила колола родителям помогала а они нас кормили а тебя учили мама сказала Саша выучится тогда тебе поможет а она выучилась и не помогла и мы угробили родителей им ещё жить и жить и когда отец умер то мы мами даже десятки недали ведь мама не работала спасибо она и отца похоронила и всё она и когда мама была уже помешанная вы её и меня бросили в лесу одних и ей пришлось маму увезти и когда привезла домой к Шурке это она так тебя называет, сказала за мамой надо уход рассчитывайся а она мне сказала меня муж кормить не будет вот тогда мама поняла кого она воспитала и за маминой могилкой не ухаживает я все 17 лет ходила красила и вы ещё говорите родная кровь где она была ваша кровь когда я болела и умирала Шурке сказали а она не пришла и тогда вы для меня умерли и оставьте меня в покое поменяю квартиру что б вы забыли мой порог. Вы воры. Всё украли это уже на меня, а твой сын надел милицейский мундир и приехал забрал все дедовы и бабкины вещи какое он имел право он их заработал и он разбогател а ты на меня такая грязнуха и твоя дочь такая же на Зою, я маму похоронила на коврах а тебя твоя дочь похоронит на тряпках и вы ещё рот разевали на отцовы деньги а вы их заработали вы хоть копейку труда в них вложили вы и так всё позабрали всё золото Шурка ходит вся в золоте а у меня нет вы завидовали моему счастью и съели моё счастье и после всего этого вы хотите чтоб я вам простила никогда я на работе говорю что у меня нет никого, и мне пишет пришли все мои фотокарточки я там с родителями они мне дороги и они будут дома а там они в чужом доме они вам не нужны. Сашенька я уже больше не могу меня всю бьёт всё не опишешь бог с ней мне так было плохо приходила скорая и меня в больницу дед ждал я говорит сам буду с ней только не увозите и его самого всего трясло он говорил это неправдо но сейчас вроде ничего а шея не поворачивается и левая рука трясётся скорая ездит делают уколы и велят мосажировать в больнице нет мосажистки, на дому надо за приём 25 рублей дед сказал получу пенсию дам и поведёт меня. Но нечего как нибудь. Ты береги себя мне уже теперь всё равно а у тебя сын ему нужна мать. Сашенька извини меня что я написала не надо былоб одна б я перенеслаб. Обидно ну что поделаешь терпеть надо Сашенька туалетной бумаги обещали но теперь когда я отойду немного тогда пойду до свидания целуем крепко и ждём ответ пошла ложится скоро врач приедет ждём ответ"
18/IX -90 г.
И, кончив читать, Маша вспомнила, как давно, точно пять лет назад, приходила несколько раз к ним на почту женщина, узнавать, пришло ли заказное письмо, и оробело стучала каждый раз в плексигласовое окошечко, прежде чем спросить. Так она его и не получила в срок и Маша задумалась, стоит теперь посылать это письмо по адресату или нет. Может, было написано письмо другое, и оно не упало в щель между казённым столом и стеной, и всё разъяснилось между этими людьми, а может писавшая умерла и внезапное письмо из мрака времени могло покалечить чью-то душу зазря. И потом, хлопот не оберёшься... Нет, конечно, посылать не стоило. Время прошло.
Порвав письмо, Маша бросила лохмотья многострадальной бумаги в корзину.
Владислав Кузмичёв.
1999 г. 18 февраля.