17. Открыть искусство Африки или Берег Слоновой Кости
– Профессор, что узнал про страну Берег Слоновой Кости, которая сейчас Кот д’Ивуар (КДИ) называется.
Народ этой страны не хочет, чтобы их называли костью, мол, это ассоциируется с их недавним прошлым, когда они людоедством и работорговлей занимались. А это чистый поклеп на честный народ – все это писаки из Европы придумали. Они испокон веков слоновой костью торговали и произведениями искусства – разные маски и прочее. Искусство Африки здесь концентрировалось. Скажу больше – есть здесь храм, где собрано огромное количество произведений африканского искусства. Этот храм природный – в скале, в пещере расположен; вход в виде каменных столбов, и на первый взгляд непонятно, природа это сделала или человек.
- Этот храм давно потерян, - Сурен решил дальше пояснить, - и наша задача найти его. Первая всеафриканская письменность через маски была придумана – каждая маска это целое понятие, идиома, целый мир. Такое письмо в нецке сконцентрировано и в петроглифах. Так вот, эти маски собраны в этом храме, и кто сумеет письмо с помощью их составлять, тому многие тайны откроются.
– Сурен, ты многое чего знаешь. Хотя верю. Эта страна и сейчас продвинутая. Вот что о ней в Интернете вычитал:
«Кот д’Ивуар (КДИ), он же Берег Слоновой Кости, – страна на западном побережье Африки, относительно богатая, мировой центр производства какао и прочих сельхозпродуктов. Многократную трехмесячную визу можно получить в Москве за $100. КДИ входит вместе с Нигерией, Бенином, Того в Западно-Африканскую Антанту, поэтому туда можно попасть по одно визе. Дороги асфальтовые, транспорта достаточно. Границы со всеми соседями открыты и содержат переходы. Существует железная дорога Абиджан – Уагадугу. По всей стране действует сотовая связь.
Столица – Ямусукро, современный город, знаменитый самой большой христианской церковью в мире. Абиджан, хотя и считается одним из самых развитых городов Африки, имеет репутацию неспокойного и криминального. Не рекомендуется переходить там пешком некоторые большие мосты: на них могут обокрасть.
Юг страны когда-то был джунглями, ныне распахан, север переходит в саванну. Государственный язык – французский. На юге, вдоль побережья, очень дешевые фрукты и морепродукты. Гражданская война между югом и севером, про которую пишут в газетах, выдумана журналистам, и на самом деле можно спокойно ездить по стране. Особых достопримечательностей в КДИ нет».
– Что, достопримечательностей нет? – удивился Боц.
– Да, местный люд далек от искусства, - киваю Боцу. - Я на каком-то ЭКСПО в павильоне этой страны зашел. Беднота ужасная! Какие-то строения из соломы демонстрировались. Хотя бы маски выставили. И этого не было
- У них огромное число произведений по частным коллекциям всего мира растащено, - Боц сведущ в этом.
– Боц, ты не прав! – Сурен возражает. - Африканцы всё в специальный храм все собрали, и туда не каждый попасть может. А сейчас, где этот храм находится, вообще никто не знает. Наша задача найти его.
– И где же мы его искать будем? Где та дверь, которую мы должны открыть?
– Музей этот находится в природном храме-пещере, которая в древности была известна. Об этом даже один петроглиф на Шалоболинской писанице говорит. Ищи, профессор, этот петроглиф, и мы дорогу к храму найдем.
– Кстати, доставайте карту. Лучше географическую, чтобы там реки были показаны. На Шалоболинской писанице есть изгиб реки, и явно он на карте КДИ присутствует, Сурен подсказку решил дать.
– Вот карта, – капитан Федор Конюхов судовую карту принес, правда, старинную, как и положено на финикийском судне.
- Профессор, на Шалаболинской писанице есть изображение реки, на котором мардук там «держит» лассо?
- Есть.
- Вот он и указывает, где находится храм африканского искусства.
– Да, Сурен, такую речку с такими извилинами здесь нам будет непросто найти. И учти, что на официальных картах все эти речки – обман трудящихся. Надо из Космоса снимки иметь – там без обмана.
– Я вспомнил, где находится храм! – Сурен закричал! – В Гвинее. Приток речки справа из Гвинеи берет начало – там и храм находится.
– Быстро у тебя, Сурен, получается. Как туда будем добираться? Кто пойдет?
– Я не пойду, – Виктор сразу в отказ пошел. – Вон Боц пускай идет, он от славы не откажется. Да и дюжий, ему не страшны крокодилы и питоны, да и людоедство здесь процветает. Вчера видели у одного из островов, какие крокодилы плавали. Нет, мне не нужна встреча с ними.
– А мне людоеды не страшны, – Люсьен отозвалась. – Я иду с вами.
Короче, набрался состав. Федор Конюхов изъявил желание. Как-никак человек искусства, и африканское искусство ему знать не помешает, тем более оригиналы увидеть.
Итак, мы двинулись в путь. К дельте реки на паруснике подошли, якорь бросили. Дальше по реке на десантной лодке под мотором отчалили. Плыть по реке удовольствие – сначала сплошные джунгли, а потом саванна пошла. Берега чем-то сибирские напоминают, также хлебосольные косы с множеством наносника встречаются. На одной из таких кос – как раз напротив правого притока остановились.
– Боц, не подходи близко с Люсьен к реке! – предупреждаю друга. – Знаю, как ты любишь удаляться с женским полом поближе к речке, а здесь крокодилы и другие твари водятся.
– Я с Боцом итак не пойду, – смеется Люсьен. – Да и некогда, надо ужин готовить. Почему костер не полыхает?
Мигом костер разожгли, а дальше дело за Люсьен и бушменом, который у нас за повара был: быстро первое и два вторых из местных гадов приготовили. Одно блюдо из крокодильего мяса – Боц не стал есть. А второе – за обе щеки.
– Боц, смотри, блюдо из бушмена сварено! – шучу над дружком.
А лучше бы этого не говорил. Боц к реке побежал, через бревно попытался до воды дотянуться. А бревном крокодил оказался. Еле спасся Босс. После этого от костра ни на шаг не отходил...
Сурен что-то изучает:
– Профессор, иди сюда! Это по твоей части. Вот картинка-знак, по которой мы должны ориентироваться, чтобы к храму пробраться. Встреча с этими воинами у нас должна состояться.
– Ну, Сурен, ничего хорошего нам ждать нечего от этой встречи. Где ты таких воинов откопал доисторических.
– На воинов ты не обращай внимание. С ними будет Люсьен переговоры вести. Смотри на знак, который между ними.
– Вижу знак – два кольца. Что-то я подобное, справа, видел на Шалоболинской писанице
– Ну-ка, покажи, – Сурен просит. А, увидев картинку, продолжил:
– Если симметрично правее клона добавишь, получим что надо.
– Это же Щеки на Кизире в Саянах. Помнишь, порог обтаскивали.
Мы так и здесь сделали. Пришлось попыхтеть, метров 500 тащили по скалам. Правда, и вознаграждение - петроглиф на скале нужный нашли.
– Ба! Так это и есть знак, что здесь одна из дверей, которая в храм ведет. Только эта дверь под водой, точнее, на берегу – камни должны так быть выложены, а между ними колодцы. А них вода каждые 6 часов то уходит, то приходит. И вот надо успевать, чтобы внизу в полость попасть.
– Нет, я не полезу в эту дудку, – Люсьен на попятную пошла. – Что нет другого прохода?
– Есть проход, но надо в верховья по реке пробираться. Там дверь найдем по некоторым приметам, но потом и открыть ее надо. Вот это дверь у меня есть в альбоме.
– Никаких проблем! – воскликнула Люсьен. – Видите, ложка слева изображена? Так вот ею надо стучаться в дверь, и та откроется. Я такую ложку купила на рынке в Абиджане.
– Что скажет профессор? – Сурен решил от ответственности уйти при принятии решения. – Я, честно, боюсь под второе дно забираться.
– Я предлагаю второй вариант, хотя не уверен, что надо ложкой стучать. Все сложнее. Поэтому давайте соображать.
– На месте сообразим, главное, вход в храм найти.
– Об этом табличка тоже говорит.
– Сурен, есть похожий знак. Из космоса виден один их ориентиров, точнее, телепорт, по которому Мардук и его сподвижники на Землю прибывали. Это знак у шумеров на табличках видел. Вот он.
– Нет, это ориентир, где копи царя Соломона искать. А на двери меня две рожи, которые вверху, смущают. Они тебе, Сурен, ничего не говорят?
– «А рожи-то у нас у всех!», – сказал бы Виктор. – Но он с нами не пошел, потому не слышит.
– Ориентиры у нас есть. По азимуту пойдем. А должный курс будет у нас Федор Конюхов держать. Он мастер-кудастер. Веди нас, Федун. Ты здесь не капитан корабля, потому можно с тобой по-товарищески, по-семейному.
– Куда? На север? – Федор легок на подъем. – По направлению вон на ту скалу идем.
Сказано-сделано. Шли часа четыре. Благо, саванна, и идти легко, да и налегке все. Вот к скалам подошли.
– Смотрите, петроглифы! – Боц первым увидел. – Буйвол!
– Этот буйвол нам ни о чем не говорит. Давай другое знак ищи.
– А вот эта сцена о многом говорит.
– Смотрите, внизу динозавр! – Боц, как всегда, в корень смотрит.
– Он прирученный, не бойся.
– Кстати, а вон похоже на столбы каменные! – уже я воскликнул. – Если бы я не знал, что мы ищем, ни за что бы не подумал, что это они.
Подошли. Вот аллея из колонн. Стоят близко друг к другу. Кое-как протискиваемся. Видать, за много веков они сблизились под действием движения тектонических плит. А вот и дверь наша знаменитая.
– Боц крути колесо, что справа! – командует Сурен.
– Не крутится!
– Дай я попробую, – Люсьен Боца в сторону отодвинула и свою ложку к ложке, что на двери приложила – и ба! Дверь сама открылась.
– Ну, Люсьен, молодец! Кто бы мог подумать? Все остальные прибабахи – обман трудящихся. Ну, кто первый пойдет?
– Давайте все вместе, – Сурен предложил и первым в неизвестность шагнул…
И только шаг сделал, как в пещере свет зажегся – свечи заполыхали. И, о, ужас, идолы – полный зал – на нас двинули.
– Не бойтесь, тени от них двигаются при свете пламени, – Сурен успокоил. – Однако стражники этого храма есть и их не вспугните. Пока ничего руками не трогайте.
– Фотографировать можно? – шепотом у Сурена спрашиваю.
– Можно. Раньше не было фотоаппаратов, потому защиту от них не предусмотрели.
Короче, давай я снимки идолов делать. Маски, скульптура малых форм, наскальная живопись – чего только нет. Пару тысяч фотографий сделал. Сурен же что-то ищет, вынюхивает.
– Не могу найти один артефакт, который должен нас на копи царя Соломона вывести. Все же не заберешь отсюда.
– А как он выглядит? – Люсьен заинтересовалось. – Не фаллос, а то вон их сколько свалено.
– Нет-нет! – Сурен закрестился. – Мардук как раз против этого был. – Он естество проповедал.
– А не коромысло ли с чертиками? – Люсен на артефакт из дерева обратила внимание.
– Да, похоже, оно самое, – Сурен взволнованно зашептал. – Как только я его возьму, мы должны сразу покинуть зал, а то нас стража не выпустит.
– Давай мы сначала выйдем, а потом ты уж с этим артефактом.
Так и сделали. Сурен с этой деревяшкой еле успел выскочить, как за ним двери мигом захлопнулось. Однако дело сделано, и мы со спокойной совестью в обратный путь двинулись.
– Профессор, мы только часть дела осуществили, – объявил Сурен. – Дальше тебе большая работа предстоит. Из масок надо всеобщую африканскую письменность восстановить. Каждая маска соответствует слову или фразе, как в иероглифах. На нашем артефакте фраза есть. Мы должны прочесть ее, чтобы проникнуть на копи. И не только ее – еще будут наскальные рисунки и другие места, где умение читать эту письменность пригодится. Кстати, истуканы Пасхи – это тоже письменность из масок, своего рода послание, и, кто прочтет их, тот узнает, где столица инков была.
– Проблем нет. Пока до Южной Африки будем идти, я в ноутбуке сделаю. У меня рукопись Войнича через изображения нимф расшифровывается, расшифруем и африканскую…