ВИНЕГРЕТ
По двору шла паспортистка Николавна и несла полную авоську овощей. И свекла, и картошка, и морковка…
– И шо ви с этого будете кушать? – спросила, с присущей только ей деликатностью, мадам Берсон.
– Винегрет! – ответила Нколавна и зашла к себе в парадную.
– Веня… это же Беня… Тогда получается бенегрет… – занялась прикладной филологией мадам.
– Винегрет! – поправила тетя Рива.
– Я негрет? – изумилась мадам Берсон. – А ты кто такое?
– Человек… – робко предположила тетя Рива.
– А я нигде не человек? – оскорбилась мадам Берсон. – В Африке этих нигретов тыщи. Так шо они не люди?
– Они-то люди… – с некоторым сомнением протянула тетя Маруся. – А вот ты…
– Ибизяна! – услужливо подсказала тетя Сима.
– Горилла! – с уважением подтвердил Межбижер.
– Ничего я не горилла! – стала оправдываться мадам Берсон. – Я молчала сибе в трапочку, а ви все выдумали!
– Мало ли, кто что говорит! – поддержала ее тетя Аня.
Во дворе опять показалась Николавна с литровой банкой в руке. Она поспешно прошла мимо соседей и исчезла за воротами.
– Ходють туда-сюда… – обиделась тетя Аня.
– А еще негрой обзывается. – поделилась горем мадам Берсон.
– Вы первая к ней пристали! – стала находить справедливость тетя Рива.
– Шо я пристала? Она шо пристань? – кипятится мадам Берсон. – Мне ж интересно шо она будет с тех овощев кушать!
Опять во дворе показалась Николавна с банкой, на этот раз наполненной солеными огурцами. Огурцы были большими и неуклюжими.
– Это не огурцы! – заклеймила мадам Берсон. ¬– Это недоделанные дыни! – и тут же поинтересовалась. – И шо ви с ними будите делать?
– Винегрет! – на ходу бросила Николавна.
– Опять за рыбу гроши! – расстроилась мадам Берсон. – Сама ты негретка!
Но Николавна уже скрылась в парадной.
– Обзывають и убегають! – занялась стихотворчеством мадам Берсон.
– Винегрет – это блюдо такое, еда! – попытался популярно объяснить Герцен.
– Еда? – оживилась мадам Берсон. – И с чем же ее едять?
– Свеклу, картошку и морковь сначала варят… – начала рассказывать тетя Рива.
– Варят… Ага! Наваривают! – уверенно поправила ее мадам Берсон. И углубилась в аналитику, - Интересно, а шо можно наварить с эхтих свекла и картошка?
– И морковка! – подсказала тетя Аня.
– Сама ты морковка! – огрызнулась мадам Берсон. А потом призадумалась. – Да, точно. Это клички! Вон Аня уже отзывается!
– Это овощи… – устало поправила тетя Рива.
Но мадам Берсон ее не слушала. Куда там. Пошел занимательный разговор о том, на чем могут наваривать три дамы с кличками Свекла, Картошка и Морковка.
– Надо же. Одни женщины! – с уважением сказал Межбижер.
Да, мы такие! – сделали вид, что они овощи, мадам Берсон и тетя Аня.
Тетя Сима тоже захотела быть среди этих передовых женщин.
– Роза явно свекла. Аня – вылитая морковка. – поразмыслила она. – А я буду картошкой!
– Я картошка! – громко, на весь двор заявила тетя Сима.
Честно говоря, народ испугался. Стояли, мирно говорили. И… вот!
– Сима! А что доктор говорит? – стала осторожно выяснять тетя Маруся.
– А зачем мне доктор?
– Чтоб помочь!
– Стать картошкой? – спросила тетя Сима.
Тут уж все убедились. Осталось выяснить детали.
– А ты какой картошкой хочешь быть? – спросила тетя Аня. – Отварной или жареной?
– Отварной, – подумав, решила тетя Сима.
– В мундирах или без? – залебезил Межбижер. – А шо такое? Я тоже думаю стать картошкой.
Это он так успокаивал тетю Симу.
Но та, наоборот, занервничала.
– Ви не картошка! Ви не картошка! – боролась она за собственную самоиндификацию. – Ви кислый огурец! Ненавижу кислые огурцы!
Межбижер был в панике. На его счастье тетя Сима быстро засобиралась домой. Дело в том, что она увидела участкового Гениталенко и решила, что тот колорадский жук.