Мне приснился удивительный сон, будто я президент России и приехал к японцам на переговоры. А японцы меня и попросили:
- Господин президент, продайте нам посалуста насы острова, которые васы.
А я им и сказал, как отрубил:
- Президент России вам острова продавать не будет. Президент России Родиной не торгует.
Японцы сразу стали грустными-грустными, как будто захотели похмелиться, а не на что.
А я продолжал:
- Президент России не такой мелочный, чтобы какие-то жалкие острова продавать. Президент России вам острова бесплатно отдаст.
Слышу, за моей спиной мои охранники засуетились. Убить меня договариваются между собой.
А японцы как услышали, что за острова платить ничего не надо, то так обрадовались, будто нашли чем похмелиться.
А я продолжаю:
- Президент России отдает вам острова, но с одним условием...
Японцы головами закивали, дескать, согласны на все условия. А главный японец на переговорах уточнил:
- Одна условия за один остров.
- Президент России - щедрый президент. У меня только одно условие, но на четыре острова.
Слышу, то за моей спиной мои охранники уже курки взводят, а японцы, как услышали, что условие одно, стали, чуть ли не на коленях передо мной ползать и хором:
- Какая условия? Какая условия?
А я их тогда и спросил:
- Вы точно согласны на одно условие?
- Согласна, согласно, - кивают японцы.
Я протянул Главному японцу бумагу и сказал:
- Пиши расписку.
- Какая расписка? - не понял японец.
- Я продиктую, а ты напишешь.
Главный японец взял бумагу, авторучку, а я начал диктовать:
- Я, японец такой-то, ради получения корыстной цели в виде присоединения к Японии четырех островов, принадлежащих России, согласен на условие, выдвинутое президентом России. Дата. Подпись.
Главный японец с помощью переводчика написал расписку и отдал ее мне. Я свернул лист вчетверо и положил в карман.
- Значит так, - начал я, - президент России отдаст Японии острова при условии, если промышленно развитая Япония войдет в состав великой России на правах автономной республики со столицей Токио, но подчинением Москве.
Мои охранники и все присутствующие японцы вытаращили глаза, открыли рты и застыли в немой сцене, будто пытались понять, что с ними случилось: то ли понос, то ли запор. И никак, понимаешь, не поймут.
Первым понял Главный японец. Он категорически заявил:
- Такая условия невозможна.
Я достал из кармана сложенный вчетверо лист, развернул его и, ткнув пальцем в подпись, спросил:
- Кто подписывал?
Главный японец закатил глаза и вполголоса сказал:
- Японская городовая.
-Не-ет, возразил я. - Это не японская городовая подписывала. Это ты подписал.
- Япона мать, - сказал японский переводчик, глядя на Главного японца.
-Он не япона мать, а япона отец, поправил я переводчика и добавил. - Если не хотите быть автономной республикой, то можете стать автономным округом или токийской областью. Расписка вами подписана, так какие могут быть препятствия на пути подписания договора о вступлении Японии в состав Российской Федерации?
- Моя не знала, что будет такая условия, - пытался оправдаться Главный японец.
- Предвидеть надо, сказал я. - Где же ваш хваленый японский ум? Вы его на радиотехнику прояпонили что ли?
Главный японец покраснел, развязал галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
- Я сисяс, - сказал он и ушел.
В след за ним ушел и переводчик.
Минут через пять появился переводчик и сказал, что самурай Суканато на какой-то Харе сделал какую-то Киру.
- Нашел время, когда детей делать, - возмутился я. - Мы должны важный документ подписать, а он с Харей Киру делает. Этим дома надо заниматься.
А переводчик объяснил, что Харя - это не жена Суканато, а такой японский обычай, после выполнения которого японцы уходят к праотцам и праматерям. А согласно другому японскому обычаю - каждый год японец должен отвечать за свои слова, а так как Суканато ушел к праотцам, то он за свои слова отвечать не может и, значит, условие, на которое он согласился, недействительно.
Я негодовал:
- Ах, какой же этот Суканато сучок обглоданный. Ах, какой же он... Такая сделка века сорвалась.
У меня от такого нервного расстройства произошло в желудке расстройство и я, сидя на японской унитазе, проклиная японские Хари и Киры, из-за которых человек, несдержавший слово, уходит к праотцам по своей воле.
Когда я проснулся, то подумал:
"Как хорошо, шта-а-а в России нет японского обычая - на Харе делать Киру, а то депутатов и президентов не успевали бы выбирать. Понимаешь?"