Бабушка

Огромное спасибо моей лучшей подруге Ирине за подкинутую идею.

* * * * *

         
БАБУШКА.

Свинцовые тучи заволокли небо, не давая возможности ни одному солнечному лучу пробить воздвигнутые ими стены. Резкие и сильные порывы ветра, заставляющие сгибаться даже самые могучие деревья, зловеще свистели среди ржавеющих металлических подпорок и креплений моста, простершего свои железобетонные крылья над идущей много ниже перпендикулярно ему автомобильной трассой. Мрачно-серые склоны двух холмов, соединенные мостом, поражали своей первобытной нетронутостью, только пара железных лестниц, стремящихся вниз, нарушала первозданность ландшафта творением рук человеческих. Казалось, все вокруг прониклось серьезностью и опасностью событий, грозивших вот-вот развернуться среди траурного великолепия этого местечка, весьма удаленного от каких бы то ни было обитаемых мест.
Довольно странно смотрелись среди окружающего запустения пять некогда  вымытых до блеска крутых «тачек» черного цвета, и уж совсем лишними казались пассажиры этих машин, представлявшие собой разношерстно одетую толпу человек в пятнадцать. Блуждающий взгляд возможного случайного (не дай Бог) свидетеля мгновенно определил бы принадлежность присутствующих к криминальной сре-де не только по оружию в руках отдельных представителей, но и по выражению лиц: жесткому, безжа-лостному, опасному. Этот же взгляд выделил бы из общей массы группу из четырех человек, стоявших в самой середине моста и представляющих собой центральную часть полотна с мрачным названием «Свидетелей не будет». Остальные люди и машины являлись лишь фоном, живым забором, окружав-шим основных персонажей плотным полукольцом.
В безукоризненном дорогом костюме в гордом одиночестве, отдельно ото всех, стоял невысокий толстый мужчина. По обилию перстней на коротких пухлых пальцах, массивной золотой цепи на шее в нем безошибочно можно было определить главаря. Люди, хотя бы раз в жизни заглядывавшие в раздел криминальной хроники, без труда опознали бы в коротышке Гарри Энглиша, одного из самых влия-тельных членов Синдиката. Чуть поодаль от него стояли двое бритоголовых парней, именуемых в про-сторечии «шкафами» за обилие мышечной массы и полное отсутствие мозгов, мало чем отличающиеся от большинства окружавших их коллег, среди которых, справедливости ради нужно отметить, встреча-лись лица с отблеском интеллекта в глазах.
Четвертым, а точнее четвертой участницей центральной группы была высокая стройная девушка, стоявшая почти у самых перил как раз между бритоголовыми. Ветер рвал ее не по погоде легкое и ко-роткое шелковое платье и трепал длинные естественно- рыжие волосы. Она стояла совершенно спокой-но и без страха, не скрывая ненависти, смотрела на коротышку своими большими глазами неестествен-но-светлого голубого оттенка.
Рот коротышки расползся в кривой ухмылке, он принял вальяжную позу, выставив вперед левую ногу, и каркающим голосом сказал:
-Итак, Юлия, я поражаюсь твоему упорству. На твоем месте мечтала бы оказаться любая …
-Но я не любая.
-Не перебивай! Ты самое поразительное существо на свете.
-Оттого, что не согласилась стать твоей любовницей?
-Да, а я всегда получаю то, что хочу. Так будет и в этот раз: либо ты станешь моей, либо никогда ни чьей уже не будешь.
-Неужели? – голос девушки слегка дрогнул.
-Я ждал этой минуты с таким нетерпением, Юлия. Сейчас тебе предстоит сделать выбор: или я поведу тебя в свою спальню, или  Чаки и Луис нечаянно уронят тебя с моста. Думай!
Он ухмыльнулся плотоядно, уверенный в том, какой будет сделан выбор, и, прищурившись, смотрел на то, как подошла девушка к краю моста и долгим взглядом посмотрела вниз.
-Ну, так что? – в конце концов, Гарри не выдержал.
Юлия обернулась и нежно улыбнулась, облокотившись на перила:
-Если ты ставишь вопрос ребром, Гарри, то я готова выбрать. Мне никогда в голову не пришло бы утруждать таких классных ребят, как Чаки и Луис, - она подмигнула бритоголовым, и те радостно осклабились, Гарри тоже не смог сдержать улыбки:
- Ну, конечно же, я знал, что ты будешь умной девочкой и сделаешь правильный выбор.
-Вот мой выбор! – сказала Юлия и неуловимо быстрым движением уселась на перила, перебро-сила через них свои длинные стройные ноги и, ни минуты не раздумывая, спрыгнула вниз.
-Черт! – разом выдохнули полтора десятка глоток.
Все подбежали к перилам и еще успели увидеть, как тело с глухим ударом приземлилось на ас-фальт.
-Черт, дура-баба! – пробормотал Гарри, - Ладно, Луис, спустись вниз и убедись, что она мертва. Я хочу быть в этом уверен.
Луис удивленно приподнял брови, но, не смея ослушаться шефа, поспешил вниз, рискуя осту-питься на крутой лестнице. С брезгливой гримасой подойдя к телу, он с удивлением обнаружил, что ни-каких видимых повреждений на девушке нет: ни лопнувшей кожи, ни брызнувшей крови, ни раскроен-ного черепа – всего того, что Луис ожидал увидеть. У него создалось впечатление, будто Юлия упала не откуда-то с высоты, а просто в обморок, проходя по дороге. Он наклонился и нащупал сонную артерию – пульса не было, толкнул лежащее на животе тело, оно мешком перевернулось, намекая на раздроб-ленные кости, голова девушки мотнулась, как у тряпичной куклы.
-Сомнения нет, она мертва, - буркнул он и поспешил обратно.
Подчиняясь шестому чувству, у самой лестницы он обернулся и еле удержался от вскрика и суе-верного стремления перекреститься: глаза трупа были открыты и смотрели на Луиса осмысленным взглядом живого человека, хотя он мог поклясться, что пару минут назад веки были закрыты.
-Чертовщина какая-то! – без устали повторял бандит, поднимаясь по лестнице к шефу. Дорогой он решил, что не следует никому говорить о его видении (он был в этом полностью уверен), а то еще решат, будто у него с головой не все в порядке.
-Факт, она труп, - произнес он, - Никаких дополнительных мер не потребовалось.
Все расселись по машинам, и через четверть часа ничего не напоминало об их присутствии.

Вилли Шерман с довольной улыбкой отодвинулся от компьютера и через не зашторенное окно посмотрел на безоблачное звездное небо, четко видимое из комнаты, где единственным источником ос-вещения был дисплей.
-Да, нелегко мне дались эти файлы, - проговорил он и сладко потянулся.
Его чуткий слух уловил в ночной тишине, как в замке повернулся ключ, скрипнула дверь, и бо-сые ноги зашлепали по полу к его комнате. В дверном проеме появился силуэт.
-Сегодня у тебя особенно помятый вид, бабуля, - сказал Вилли, приветственно подняв руку.
Фигура пересекла комнату и удобно устроилась на диванчике. В сумраке комнаты ее с трудом можно было разглядеть.
-Я тысячу раз просила тебя, чтобы ты, если уж называешь меня бабушкой, добавлял пятнадцать раз «пра», - ответил молодой звонкий голос, - А еще лучше зови меня просто Юлия.
Фигура наклонилась вперед, и в полосу света попали рыжие волосы и бледно-голубые глаза. Гу-бы растянулись в улыбке:
-Поздравь меня, я еще раз умерла!
-Господи, кто же на этот раз?
-Гарри Энглиш.
-С ума сойти! Этот недомерок? Повод тот же?
-А как же иначе?
-Значит, как обычно, поговорим о возмещении убытков. Сколько мы позаимствуем с убийцы на этот раз?
-Ну, уж нет, этого ни грабить, ни шантажировать мы не будем, - Юлия зло прищурилась, - Этого мы уничтожим.
-Обалдеть, - равнодушно ответил Вилли, - Что же он такого сделал?
-Он назвал меня дурой.
-Да, это серьезный повод. Когда же начнем?
-Дай мне отдохнуть. Пережить смерть в моем сегодняшнем возрасте – это не то, что двести и да-же пусть всего пятьдесят лет назад.
-Мой бедный ангелочек! – весело рассмеялся Вилли, - Я не знаю, как бы мы жили без тебя. Твой дар вот уж несколько поколений нашей семьи кормит. Отдыхай, Юлия, отдыхай,… а я поработаю. Зна-чит, ты говоришь, Гарри Энглиш и его паршивцы…
Юлия прилегла на диван и закрыла глаза.

Одиннадцатый век – мрачное время, но девчонке из Феннерского аббатства оно казалось самым светлым и счастливым. Детство – что может быть лучше. Самая младшая в семье, Юлия была избало-ванна родителями и старшими братьями, коих в семье было пятеро. Работали – не бедствовали. Сеньор был добр, не облагал крестьян непомерным налогом, поэтому имела Юлия и красивые платьица из не-крашеной шерсти, и простые деревенские украшения, и возможность не пропускать ни одного праздне-ства ни в деревне, ни в замке хозяина.
В деревне насчитывалось около двух десятков хижин, крытых соломой. Были еще мельница, кузница, поля, огороды, сад. На лугах около леса и на холмах пасли скот. Чуть дальше от деревни на возвышенности стоял хозяйский дом – каменная крепость в три яруса на насыпи, окруженная глубоким рвом и частоколом. Около него расположилась церковь.
Крестьяне часто были заняты на работах в доме лорда. Строительство, перевозки, другие сезон-ные работы были уделом мужчин. Женщины же, помимо огорода и ухода за скотом, часто помогали в работе на кухне или уборке в замке. Некоторые, как, например, мать Юлии, слыли искусными руко-дельницами, поэтому часто выполняли хозяйские наказы. Тогда на Юлию возлагались все женские ра-боты в доме, но она была рада помочь матери.
Когда же не требовалось помогать по хозяйству, Юлия с подругами убегали из деревни и шли в лес или на речку, плели венки, играли. Однажды, возвращаясь в деревню, девочки увидели сидящую на поваленном дереве женщину лет тридцати, одетую в темную одежду с копной черных волос и бледно-голубыми глазами, смотрящими пронзительно и безжалостно. Юлия и незнакомка встретились взгляда-ми, и тут же у девочки возникло какое-то странное желание подойти к той и подарить ей все свое, вплоть до жизни. Она очнулась от сильного удара между лопатками.
-Что остановилась, иди скорее, или хочешь, чтобы всех нас проклял Бог! – сказала Сейда, дочь кузнеца.
-Почему? – спросила Юлия.
-Ты что, не знаешь кто эта женщина?
-Нет!
-Это ведьма Селина, она продала душу дьяволу за молодость и красоту. Ее знала еще моя бабка. Она говорит, что Селина совсем не постарела за это время, хотя старше бабки лет на десять.
-А почему же отец Валентин не прогонит ее?
-Потому что ей помогает ее хозяин Сатана. Ее нельзя увидеть, если она этого не хочет.
И девчонки побежали прочь от таинственной женщины.
Нельзя сказать, что Юлия поверила подруге, скорее всего она просто не стала ей возражать, но история Селины глубоко взволновала ее юное сердечко, и в глубине души мелькнула богопротивная мысль: «Вот бы и мне так!», но тут же отступила в глубины сознания и спряталась там.
Месяц спустя мать послала Юлию с поручением в соседнюю деревню. Та послушно собралась и побежала бесстрашно одна через лесок, напевая по дороге. День обещал быть солнечным, птицы уже оглашали округу своими звонкими песнями, когда девочку вдруг стало клонить в сон, и она безмятежно заснула на траве под кустом орешника.
Проснулась Юлия резко, причем от ощущения, что на нее кто-то смотрит. Она огляделась и оне-мела: рядом с ней на траве сидела Селина.
-Как тебя зовут, девочка? – она говорила тихо, ласково, а глаза светились недобрым светом, и одета она была все в то же черное платье.
-Юлия.
-Какое редкое имя. И странное.
-Меня назвала так жена нашего сеньора – моя крестная мать.
-Хозяйка замка – твоя крестная?
-Да. Мама говорит, что она пришла в церковь молиться о наследнике, и я ей очень понравилась.
-Ты действительно хорошенькая: рыжие волосы, зеленые глаза, белая кожа, румянец… Я хотела бы иметь такие глаза, как у тебя. Подари их мне.
-Как же можно подарить глаза?
-Все можно тому, кто знает, как это сделать. Ты же знаешь, кто я?
-Ты – Селина, ведьма.
-Но ведь ты не боишься меня?
-Нет.
-Хочешь в обмен на свои глаза вечную молодость и красоту? Я могу тебе их дать.
Юлия задумалась. Очень уж мало походил на реальность этот разговор, поэтому последние не-сколько минут девочка украдкой щипала себя за ногу, боль, которую она ощущала, убеждала ее, что это не сон. Вечная молодость и красота – потаенная мечта, возопившая с новой силой. Юлия взглянула на Селину: на ее гладкую, без единой морщинки, кожу, стройную фигуру, волосы без седины - и вспомни-ла свою мать, стареющую на глазах. О, как ей не хотелось быть старой!
-Я хочу быть вечно молодой и такой же красивой, как ты.
-О нет, ты будешь много лучше. Если не передумаешь, я найду тебя в день твоего восемнадцати-летия.
И Селина ушла. Юлия помчалась выполнять материнское поручение.
-«Как же долго ждать до восемнадцати лет, - думала она дорогой, - Сейчас мне одиннадцать, а через семь лет я уже могу быть замужем, с кучей детей, а то и вообще вдовой. Но вечная молодость… Пусть. Будь что будет».
И Юлия стала ждать.

-Доброе утро! – звонко и громко проговорил Вилли, вырвав Юлию из плена воспоминаний, - Мне определенно везет сегодня. Мало того, что я успешно разыскал в архивах ФБР нужную нам ин-формацию, я еще и нашел способ покопаться в электронной почте нашего клиента. Вот здесь прочти, - и он протянул небольшой листок, - Ты уже решила, как будешь действовать?
-Да, решила. Первый удар будет массовым. Психическая атака.
-Ты хочешь уничтожить всех?
-Нет, цель – Гарри, но для достижения этой цели нужны будут несколько жертв.
-Может, посвятишь меня в подробности своего плана?
-Запросто!
И Юлия начала рассказ.

В «Серенити-клубе» не любили женщин, приходивших в одиночку. Здесь имелся свой постоян-ный штат девиц, и посторонняя конкуренция была нежелательна. Однако эту красотку швейцар пропус-тил, сам не зная почему. Она просто посмотрела ему в глаза своим бледно-голубым взором, и дверь, ка-залось, сама отворилась перед ней. Яркий макияж и вызывающий наряд не могли обмануть видавшего виды швейцара – эта женщина не была «ночной бабочкой», она просто стремилась привлечь чье-то внимание. Вот только чье?
Ни для кого здесь не было секретом, что сегодня вечером в клубе ожидали важных гостей. Итальянский представитель Синдиката – Моурицио  Феррари – прибыл на несколько дней из Рима, чтобы уладить некоторые спорные вопросы. Гарри Энглиш порекомендовал ему «Серенити-клуб», как один из самых надежных и солидных. Обе важные персоны, Моурицио и Гарри, должны были прибыть с минуты на минуту. Не эти ли господа призваны стать мишенью для прекрасных, хотя и странных, глаз незнакомки?
Женщина заняла столик в углу, сидя в гордом одиночестве, она неторопливо отпивала из бокала красное вино, возникшее перед ней как по волшебству стараниями расторопного официанта, и целена-правленно смотрела на вход, отвергая настойчивые попытки некоторых одиноких завсегдатаев соста-вить ей компанию.
Вдруг на лице дамы появилось выражение заинтересованности, и она улыбнулась. В зал вошел высокий плотный мужчина, что-то неуловимое в его облике выдавало в нем иностранца-европейца. Ти-хая, быстрая фраза, сказанная спутникам, мелодичностью своей подтвердила, что вошедший – италья-нец. Неторопливым шагом он подошел к стойке бара, а люди из его сопровождения рассеялись по залу. Некоторые из посетителей, пришедших ранее, поспешили покинуть заведение, но не женщина с бледно-голубыми глазами. Она, наоборот, подалась вперед и, не отрываясь, смотрела на Моурицио, а это был именно он.
Подобный взгляд не остался незамеченным. Моурицио сальными глазами оглядел незнакомку: ее стройную фигуру, длинные ноги, правильные черты лица, густую гриву рыжих волос – и направился к ее столику, сделав знак своим людям оставаться на местах.
-Уверен, вы ждете именно меня. Могу я занять это место? – сказал он на хорошем английском с легким акцентом.
-Право, я даже не знаю. Мы ведь совсем не знаем друг друга, - женщина притворилась, что ко-леблется, но Феррари это не ввело в заблуждение, и он продолжал:
-Это легко исправить. Меня зовут Моурицио. А кто вы?
-Юлия, Юлия Эдгар.
- Вот и замечательно. Теперь все в порядке. Не желаете ли составить мне компанию за ужином? Правда, я жду здесь приятеля для делового разговора, но это не отнимет много времени, и я вновь цели-ком буду к вашим услугам, если вы согласитесь меня немного подождать.
-Вы необычный кавалер, но меня это привлекает, поэтому я подожду. Только с одним условием: до прихода вашего приятеля вы не двинетесь с этого места.
-Как вам будет угодно, моя красавица, - ответил Моурицио, улыбаясь.
Гарри Энглиш в сопровождении своих людей подкатил к клубу все на тех же черных машинах. Его команда сегодня не была такой же многочисленной, как на мосту, но его верные телохранители, Ча-ки и Луис, были с ним.
-Он уже здесь, - открывая дверь, произнес швейцар.
Энглиш вошел, оглядел зал и направился к угловому столику, где Феррари заигрывал с какой-то девицей. Вдруг он остановился и мертвенно побледнел, его нижняя губа отвисла, а ладони мгновенно стали липкими. Чаки и Луис, а также еще несколько парней Гарри выглядели не лучше. Меньше всего в спутнице компаньона Энглиш ожидал увидеть ту, чье тело сейчас должно было лежать разбитое вдре-безги за добрую сотню миль от этого места. Он судорожно сглотнул, прикрыл, а затем снова открыл глаза. Сомнений не было – это Юлия. Именно она сейчас медленно обернулась в его сторону, улыбну-лась и кивнула приветливо.
Вот обернулся и Моурицио, заметил Гарри, обратился с извинениями к спутнице и встал.
-Гарри, дорогой, у тебя такой вид, будто ты приведения увидел, - Феррари протянул Энглишу руку, и мужчины обменялись рукопожатием. Рядом с высоким красавцем Моурицио Гарри выглядел еще большим коротышкой.
-Так и есть, - еле ворочая языком, ответил он, - Ты давно знаешь эту девушку?
-Только что познакомились. Признаться, я никогда раньше не видел здесь таких соблазнитель-ных красоток, как она. Но, если это твоя птичка, я отступлюсь.
-Нет-нет, просто она напомнила мне одну мою бывшую знакомую, ныне покойную. Как ее зовут, ты сказал?
-Я не говорил. Ее зовут Юлия.
-Какое совпадение, мою знакомую тоже звали Юлия. Как же так, Луис? – обратился Гарри к по-мощнику.
Тот стоял с широко открытыми глазами.
-Клянусь, шеф. Я не мог ошибиться!
-Довольно, поговорим теперь о наших делах, - прервал Моурицио, - А с девчонкой разберемся позже.
Все одновременно посмотрели на угловой столик. Он был пуст. Надо ли добавлять, что Гарри было совсем не до обсуждения проблем?

-Ты же говорил, что она мертва! – кричал Гарри в машине.
Луис сидел, потупившись, и уже не пытался оправдываться. Шефу невозможно было объяснить, что даже если он и ошибся, и девушка жива, то она сейчас в больнице в гипсе и на вытяжке, а уж никак не в клубе с мужчиной. Гарри рвал и метал, угрожал, обзывал Луиса такими словами, что «осел» и «идиот» воспринимались тем, как комплименты. Вдруг шеф резко успокоился, помолчал и произнес:
-Завтра же утром ты поедешь на то место, и привезешь мне все, что осталось от девчонки. Только увидев ее труп, я успокоюсь.
-Да, шеф, - ответил Луис без особого энтузиазма.

Луис не обрадовался подобному поручению, но выбора у него не было. Оставалось только хо-рошенько отдохнуть перед дорогой. Добравшись до своего угла, Луис с наслаждением стянул с себя костюм и галстук, шеф требовал от своих людей выглядеть солидно, но это было такой мукой для Луи-са. Вообще-то он любил одежду простую и свободную, но приходилось соответствовать.
Освободившись от стесняющей его одежды, и погрузив тело в огромную ванну, он ни на минут-ку не переставал думать о предстоящей поездке. Луис не был впечатлительным, но почему-то сейчас ему было не по себе, когда он мысленно представил ожидавшую его картину. Стараясь избавиться от наваждения, Луис набрал в легкие воздуха и с головой ушел под воду. Ванна была настолько велика, что обычно он мог позволить себе, погрузившись в нее, вытянуться во весь рост. Но в этот раз мужчина вдруг осознал, что ему что-то мешает, какой-то посторонний предмет.
Луис вынырнул, стирая воду и пену, открыл глаза, и мгновенно выражение его лица исказилось от брезгливого ужаса, а рот открылся в беззвучном крике.
В его огромной ванне, прямо напротив, сидела та, за кем завтра ему предстояло ехать, и именно в том виде, в каком он ожидал ее увидеть.
Юлия сидела в мятом, мокром платье, с растрепанными волосами. Тело ее уже было тронуто разложением: там и тут проглядывались трупные пятна, кое-где обнажились кости, видимо жара уско-рила процесс. Ноздрей Луиса коснулся запах тлена. Не было сомнений, что перед ним труп – чья-то ду-рацкая шутка.
-Я сейчас выберусь отсюда и найду тебя, грязный пройдоха! – закричал он и хотел встать, но тут же упал обратно.
Посиневшие веки трупа открылись, и бледно-голубые глаза посмотрели на Луиса. Тот вжался в мрамор ванны. Черные, слегка подгнившие губы Юлии раздвинулись в улыбке, обнажив два ряда без-укоризненно белых зубов. Руки ее с неестественно скрюченными пальцами и свисающими лохмотами кожи медленно потянулись к нему.
Луис никогда не жаловался на здоровье, но в этот раз почувствовал предательскую боль в левой стороне груди. Чем ближе были руки, тем сильнее сжималось сердце. Луис почувствовал, что задыхает-ся от тупой опоясывающей боли. Он не мог ни пошевелиться, ни закричать. Через мгновение его голова глухо стукнулась о край ванны. Луис был мертв.
Юлия поднялась, сняла с себя платье, а вместе с ним исчезли куда-то трупные пятна и следы гниения. Девушка вновь была безукоризненна. Кинув платье на Луиса, она вытерлась, позаимствовав полотенце у своей жертвы, переоделась в сухую одежду, принесенную с собой, и вышла из квартиры телохранителя Гарри Энглиша. Очередной пункт ее плана был претворен в жизнь.

Гарри долго ждал вестей от Луиса, прежде чем отправить своих ребят на его поиски. Он был го-тов предположить, что угодно, но только не то, что его безмозглого и бесчувственного телохранителя и помощника найдут в собственной ванне с разрывом сердца.
-Он кого-то сильно испугался, - произнес Пит, один из посланных на поиски, - Там был еще кто-то, кроме него: мы нашли мокрое полотенце, еще кое-какие следы, а главное – вот это.
И Пит достал из пакета скомканный, мокрый и грязный кусок материи. Он хотел его развернуть, но Гарри завопил:
-Убери это, немедленно! Эта стерва жива, она убила Луиса! Найдите мне ее!
Пит, как ошпаренный, выбежал из кабинета, никогда он еще не видел своего шефа в таком со-стоянии. Его не было тогда на мосту, и поэтому он не понимал, почему Энглиш так отреагировал на то, что некогда являлось шелковым платьем.

Никогда еще у Чаки не было так паршиво на душе. Не то чтобы он печалился о смерти своего бывшего напарника, они с Луисом никогда не были особенно дружны, сказать точнее, ему была непри-ятна подобная глупая смерть. Уж если и умирать естественной смертью в собственной постели или ван-не, так в глубокой седой старости. А в его годы, Чаки был в этом уверен, можно только погибнуть, как герой. «Как герой» в воображении недалекого парня означало от руки ревнивого любовника или в су-масшедшей перестрелке с противником. И все-таки в глубине души Чаки надеялся, что «героем» он не станет.
Когда его голова уже раскалывалась от подобных размышлений, а точнее – от количества выпи-того, в поле зрения Чаки попала Мэри Дейли, брюнетка-хохотушка, постоянно стрелявшая в него свои-ми глазками.
-Мэри, как ты вовремя! – помахал он девушке.
-Привет, Чаки-крошка, как дела? – звонко засмеялась Мэри, и ее глаза зажглись довольным огоньком, - Вижу, ты скучаешь? Не желаешь, чтобы я поскучала с тобой за компанию?
-Валяй, лапочка! Как насчет того, чтобы пропустить по одной, или ты на сегодня уже завязала?
-Шутишь! Я, как дура, просидела здесь три часа, и мне досталось только три мартини, причем за мой же счет.
-Почему – «как»? – ухмыльнулся Чаки, но тут же посерьезнел и продолжил, - Впрочем, выпить мы можем и у меня, не так ли?
Мэри кивнула, поправила волосы и последовала за Чаки. Выходя из бара, тот посмотрел на Мэ-ри, хмыкнул и сказал:
-Никогда не замечал, что у тебя такие холодные голубые глаза.
-Ты еще многого не замечал, дорогой, но у тебя все впереди, - промурлыкала в ответ Мэри.

-Так что же мы будем пить? – спросил Чаки, как  только они пересекли порог его квартиры.
-А может тебе уже хватит? Ведь не думаешь же ты, что я сюда пить пришла? – хитро проговори-ла девица и подмигнула.
Чаки кивнул:
-Вперед, детка! Спальня за той дверью. Я присоединюсь к тебе через пару минут.
Мэри улыбнулась и проскользнула в указанную комнату.
Минуту спустя Чаки открыл дверь в спальню и смело шагнул в темноту. Глаза не улавливали даже очертаний окружающей обстановки, а в нос ударил спертый воздух склепа.
-Фу, красавица, ты бы хоть ночник включила. И чем это, интересно, у тебя здесь пахнет?
Раздался щелчок, и комната осветилась ярким светом настольной лампы. Первым, что увидел Чаки, когда глаза привыкли к свету, был брошенный на прикроватный столик темный парик. Вторым – была женщина, рыжеволосая и голубоглазая, сидящая на краю кровати нога за ногу.
-А где Мэри? – ничего умнее этой фразы Чаки в голову не пришло.
-Я за нее, - ответила женщина странным хриплым голосом через неподвижные голосовые связки.
Она поднялась и двинулась к Чаки. Движения ее негнущихся рук и ног, кожный покров всех от-тенков от светло-зеленого до синюшного, язвы на теле – все это Чаки разглядел с пугающей ясностью. Он понял, что еще мгновение, и он присоединиться к Луису.
-Нет, я не хочу! – закричал мужчина, рванулся вперед и вцепился девице в волосы. Та дернула головой, и в руках Чаки остались два внушительных рыжих пучка с остатками кожи на корнях, на месте же вырванных прядей просвечивал красно-белым голый череп.
Этого зрелища Чаки вынести уже не смог, он зажмурился и только почувствовал, как холодные тиски сжали его горло:
-«Будь ты проклята, чертова ведьма!» - хочет крикнуть он, но вместо слов изо рта вырывается только предсмертный хрип, а где-то высоко в круге света Луис приветственно протягивает ему руки.

С того самого момента, как Гарри сообщили о смерти Чаки, и о прядях рыжих волос в его руках и следах пальцев на шее, он просто обезумел. Теперь около его дома всегда дежурили охранники в уд-военном количестве, сам он без лишней надобности боялся просто перейти из комнаты в комнату, не говоря уж о том, чтобы покинуть дом. Даже во время короткого беспокойного сна Энглиш боялся рас-статься с оружием. Юлия виделась ему повсюду: в зеркале, во сне, в окнах, просто за спиной. Ни на ми-нуту его не покидало ощущение, что он не один, что вот сейчас до него дотронется ледяная рука, и хри-плый голос скажет ему: «Привет!». Ребята Гарри уже начали потихоньку переглядываться и обсуждать, что у шефа здорово поехала крыша.
Однажды, когда Гарри прикорнул в кресле, кто-то дотронулся до его плеча. Он мгновенно при-шел в себя, оглянулся и съежился, как сдувшийся воздушный шарик. Над ним нависла Юлия.
-Уйди отсюда, стерва! – прошипел он.
-Что с вами, шеф? – спросила Юлия знакомым мужским голосом.
-Отойди от меня! Слышишь?! – заорал Гарри, пытаясь нашарить пистолет.
-Вы что, не узнали меня? – продолжила Юлия.
-Нет, я тебя узнал. Ты хочешь меня убить, но я опережу тебя! Я убью тебя, как уже сделал одна-жды! – он выхватил оружие и ухмыльнулся, когда увидел, что Юлия отшатнулась.
Гарри поднялся с кресла, наслаждаясь выражением недоумения на лице врага. Юлия отступала, Энглиш преследовал ее до тех пор, пока она не уперлась спиной в стену.
-Теперь ты никуда от меня не денешься! – торжествующе проговорил Гарри и методично выпус-тил в девушку всю обойму, не обращая внимания на ее протестующие крики.
На звуки выстрелов сбежались все. Гарри радостно посмотрел на них и произнес:
-Я застрелил эту гадину! – он ткнул пальцем в тело, - Больше эта ведьма не придет.
Собравшиеся посмотрели в указанном направлении. Разметав руки, в луже крови лежал и смот-рел в потолок стеклянными глазами Пит, один из людей Энглиша.
Случившегося было достаточно, чтобы несопротивляющегося Гарри увезли в психиатрическую лечебницу. Один из видных деятелей криминального мира – Гарри Энглиш – перестал существовать.
-Итак, противник окончательно деморализован, - проговорил Вилли, откинувшись на спинку своего вращающегося кресла, - Полчаса назад Гарри Энглиш стал одним из пациентов частной психи-атрической клиники доктора Меерсона. Ты довольна?
Юлия стояла у окна, вглядываясь в только ей одной доступную даль.
-Почти, - ответила, наконец, она, - Моя пьеса почти сыграна, остался лишь финал, но перед ним мне нужно кое-кого повидать.

Дорога была малопригодна даже для пешехода, не говоря уже о машине, но Юлия продолжала ехать, лишь снизив слегка скорость. Древние деревья обступали дорогу, образуя практически светоне-проницаемый тоннель из стволов и ветвей. Юлия хорошо знала этот путь, хотя двигалась по нему всего несколько раз в жизни.
 Темнота закончилась неожиданно, уступив место яркому дневному свету. Юлия выехала на лу-жайку, в центре которой стояла маленькая хижина, словно сошедшая со страниц учебника истории. Толкнув покосившуюся дверь, Юлия вошла. Своим внутренним убранством хижина могла поспорить с президентским «люксом» самой престижной гостиницы.
Навстречу вошедшей из-за стола поднялась фигура в черном.
-Здравствуй, Селина, - сказала Юлия, - Мне опять нужна твоя помощь.

Когда маленькой крестьянке Юлии исполнилось восемнадцать лет, она даже и не вспомнила ни о Селине, ни об ее предложении, слишком многое изменилось в жизни. Мир закончился, шла война, по-всюду сновали норманнские рыцари: убивали, насиловали, уничтожали все на своем пути. Прежний лорд был убит, вместо него правил чужеземец, которому приглянулась рыжеволосая девушка с зелены-ми глазами. Юлии только-только исполнилось тогда пятнадцать лет. Ровно через месяц она стала лю-бовницей нового хозяина, а сейчас была уже матерью двоих его детей. Новый лорд недавно уехал, что-бы продолжить сражаться под знаменами своего короля, в его отсутствие в замке и окрестностях про-изошел переворот, мятежники захватили власть, и Юлии, как любовнице чужака, грозила смерть от их руки. Ей ничего не оставалось делать, как, схватив детей, убежать в лес. Она бежала, не разбирая доро-ги, и вдруг увидела Селину, но поначалу не узнала ее.
-Помоги мне, добрая женщина, спрячь меня! – обратилась Юлия к ведьме.
-Я помогу тебе, Юлия, иди за мной.
И Селина повела женщину к своей хижине через лесной коридор.
-Откуда вы меня знаете? – спросила Юлия по дороге.
Селина сверкнула бледно-голубыми глазами:
-Неужели ты забыла наш уговор? Но не беда, когда дойдем до места, ты все вспомнишь.
Так и произошло. В хижину Юлия вошла, вспомнив все и даже на мгновение не предавшись со-мнениям.
-Ты не передумала?
-Нет.
-Тогда готовься. Сегодня ночью это произойдет – ты получишь вечную красоту и молодость в обмен на твои прекрасные глаза.
-Значит, я ослепну?
-Нет. Просто твои глаза станут моими, а мои – твоими. Ты приобретешь нежный голубой взор, а я магический зеленый.
-Будет больно?
-Будет, но это всего лишь миг по сравнению с тем счастьем, которое тебя ожидает впереди. Счи-тай эту боль дополнительной платой.
До наступления ночи Селина не разговаривала с Юлией, поглощенная приготовлениями. Как только взошла луна, Селина повесила на крюк очага котел, зажгла в комнате масляные светильники, нещадно чадящие, в котел же она налила воды и стала что-то бормотать, добавляя какие-то порошки, корни, листья, отчего вода в котле то закипала, то пенилась, то меняла цвет.
Юлия окончательно опьянела от окружающих ее запахов, когда Селина сцедила содержимое котла в два кубка и протянула один из них девушке, а второй взяла сама.
-Выпей все до капли, - приказала ведьма.
Юлия колебалась, но затем отпила глоток, жидкость по вкусу напоминала великолепное вино, и женщина опустошила кубок, заметив краем глаза, что то же самое сделала и Селина. В ту же секунду словно две раскаленные иглы пронзили зрачки Юлии, она закричала и упала на пол, потеряв сознание.
Когда молодая крестьянка пришла в себя, она увидела, что лежит на соломенном тюфяке, а ря-дом с ней спят ее дети. Казалось, ничего не изменилось.
-Неужели все было зря? – спросила она Селину, сидящую спиной к ней.
-Ничуть, все получилось, - ответила та, оборачиваясь и пристально глядя на Юлию ярко-зелеными глазами.
Та вскрикнула и метнулась к зеркалу. Отражение смотрело на нее бледно-голубым взглядом.
-Значит, теперь я навсегда останусь такой?
 -Хочешь убедиться?
-Да, а как?
-Дай мне руку, - потребовала Селина, вынимая кинжал.
Юлия протянула правую ладонь, и Селина резким движением рассекла ее острым лезвием крест-накрест.
Юлия вскрикнула, но не от боли, а от ее отсутствия. Кроме того, края раны не кровоточили, а прямо на глазах срастались, не оставляя шрамов.
-Теперь тебе страшен только костер, который уничтожит все твое тело, и больше ничего. Будь осторожна, постарайся не вызывать подозрений. Запомни, потомки твои смертны, но тебя не предадут, можешь со временем им открыться. Иди и не забывай меня, я тебе еще понадоблюсь.

Гарри Энглишу только что сделали успокаивающий укол, он уже начал потихоньку уплывать на волнах блаженства, когда молоденькая сестричка вбежала в палату. Она протянула Гарри чашку со сло-вами:
-Выпейте чаю, господин Энглиш, это вам поможет.
Гарри сделал глоток и почувствовал, как все его тело закололи мелкие холодные иголочки. Он не мог сопротивляться, когда его вывели из лечебницы и впихнули в машину, а потом и вовсе заснул.
Когда к Энглишу вернулась способность мыслить и ощущать, он огляделся. Страх, промельк-нувший в его глазах, Гарри был не в силах скрыть, даже если бы очень захотел. Причиной тому явля-лась представшая его взору картина.
Казалось, время повернулось вспять, возвратив бывшего криминального босса на несколько ме-сяцев назад. Мост, дорога, тучи, ветер – все было точно таким же, как в тот день иллюзорного триумфа Гарри. Но не было его людей, только он и рыжеволосая девушка.
-Помнишь меня,  Гарри? Вижу, что помнишь. Вот, наконец, настала и моя очередь ставить тебе условия.
Гарри беспомощно огляделся.
-У тебя тот же выбор, Гарри: либо мы уроним тебя с моста, либо ты одаришь своим мужским вниманием моих девочек.
-Кто это «мы», и что за девочки? – произнес Гарри, еле ворочая языком.
-Да вот же они – мои девочки. Вперед, крошки!
Гарри посмотрел в направлении, указанном Юлией, и не заорал только потому, что голос мгно-венно отказался ему повиноваться. На некотором удалении от него мост сплошь был занят особями женского пола. Именно «особями», потому что «женщинами» их назвать было нельзя уже лет по десять. Энглиш постепенно отступал под натиском пришедших в движение обезображенных существ, способ-ных вызвать интерес разве что у отъявленных некрофилов. Ужас, что это были за существа: монстры, обтянутые мертвой синюшной кожей, кое-где свисающей лохмотами, у многих отсутствовали руки или ноги, просвечивали ребра сквозь гниющее мясо. У одной было начисто снесено полголовы, но она ста-рательно красила губы на уцелевшей половине, да и остальные прихорашивались, как могли. Кто-то из «крошек» прохрипел вскрытым от уха до уха горлом:
-У нас в аду туго с мужским обществом, красавчик, так уж потрудись.
-Чур, я первая его поцелую! – заорала полуголовая.
Это прозвучало, как сигнал, и все обилие окружающей Гарри мертвой, дурно пахнущей плоти ринулось на него. Он завопил и принялся яростно отбиваться, толкая и отпихивая бесформенные груды костей и мяса, тянущие к нему остатки своих конечностей. Полуголовая прорвалась к Энглишу и обня-ла его, тот с ужасом ощутил рыхлость её тела и судорожную твердость суставов на пальцах. Последним усилием он оттолкнул покойницу, стукнувшись о перила моста. Это было единственным спасением. Коротышка с трудом перевалился через край и разжал пальцы. Крика не было, только звук удара, озна-чающий, что полет завершен.
Юлия посмотрела на Селину. Обе они бесстрастно наблюдали, как Гарри сражался с призрачны-ми противниками. Снадобье Селины легко убедило его в реальности происходящего.
-Ты довольна? – спросила Селина.
-Вполне.
-С каждым разом ты становишься все изобретательнее.
-Спасибо за помощь. Извини, что не провожаю, у меня встреча.
-Кто на этот раз?
-Один итальянец – Моурицио Феррари. С ним придется повозиться.
-Что ж, удачи! – и Селина быстрым шагом направилась к автомобилю.
Юлия от души рассмеялась – как же все изменилось за прошедшие девять веков. Затем тряхнула рыжими волосами и проследовала к своей машине. До встречи с Моурицио ей нужно было перегово-рить с Вилли.

КОНЕЦ.