И был день первый. И видел он как краски мира покидают его взгляд, и Солнце становится серым, и боль становится основой всех вещей. И глупость давит на него, диктуя каждый последующий шаг, с неумолимым рвением прорывая остатки счастья, проданного за своенравие и пустоту, пустоту бесконечную, наполненную сожалением и безысходностью…И погрузился он с мыслями невыносимыми в сон, облитой слёзами…
И был день второй. И не видел он сущности, не думал он мыслями, не слышал он чувствами, и нЕ жил он вечностью. Но падал он медленно, как дикая птица с поруганным именем, с чернеющей совестью, в терновое днище, разрывая царапины иглами с ядами… И был без сознания до утра истошного…
И был день третий, во сне протекающий. И вышел он в поле и стал заполнять его граблями. И прыгал он по полю, дробя себе голову толстенными палками, пытаясь избавиться от дьявольской ревности, сожравшей все радости, поверженной данности… Проснулся в истошности, ревя от ненужности ликующей гордости, убившей все прочности «Великого города», спасавшего радости…И день улетучился кровавыми визгами растерзанной юности…
И был день четвёртый, прошедший в молчании, его размышлением на темы извечные, пронзавшие душу своей безответностью…своей многогранностью, губившие принципы людского сожительства…Своей Пустотой открывающих главное, то Самое, Высшее, Необъяснимое..
И был день пятый с явлением Ангела, открывшим задумку Великого Разума, закончив страдания, взлетел он до Рая, в контрасте от горя сиял он как пламя. Все Ангелы смирно ему подчинялись. И Богом имя Его называлось!
И был день шестой по созданию мира, по опыту прошлому и донебесному, со всеми изъянами, но и с возможностью, чувствовать радости по средствам Смирения, Любви и Гармонии, с прекрасной Природой и живностью дивной…
И был день седьмой по созданию плоти, верховным творением этой планеты. Был создан по образу Своему и подобию, со всеми страданьями для Просветления, путем Рая с адом извечным сравнением…