В душе остался Свет…
Илья потихоньку стал снова заниматься. Снова стал слышен его смех. Зрение пока к нему полностью не вернулось, но его ранее приобретенная способность двигаться в полной темноте, позволяет ему жить нормальной жизнью. Пусть слабо, но он все же видит. Минут 10-15 в день он читает, но … очень редко читает с экрана. А еще, он очень хорошо слышит звук движения. Его голос уже не оставляет впечатление уставшего человека. Мы больше с ним никогда не говорим о нашем друге, но иногда… иногда он берет гитару и тихо наигрывает грустные мелодии… Потом, потом, как будто, стряхивает с себя печаль и заваривает чай. Мы пьем чай и, он рассказывает свои веселые случаи и анекдоты. Вечерами я могу болтать с друзьями. Илья в сеть больше не выходит. Даже отказался от «мыла»…
***
Старый китаец внимательно смотрел на меня из-под опущенных ресниц. Мне надо было подумать. Подумать над тем, что произошло. Произошло вчера, в одном из маленьких баров… Произошло неосознанно. Даже не понял, что это было. Вспышка, сильное движение извне-внутрь-наружу и … полная темнота.
Чжу встал, прошел за ширму и, вернувшись, вложил мне в руку шарики. Старые, истертые, бледно-зеленоватого цвета шарики. Нефрит. Мысли замолкли. Наступила тишина. Картинка… Одна и та же картинка все время возвращалась ко мне. Вспышка яркого света, движение и полная темнота. Должен понять. Понять, чтоб больше не получилось такого.
- У вас двоих есть общий друг. Твой возраст. Но… Ты постарайся, Дим, понять. Понять сам. Перекресток – не лучшее время для тебя. Если друг уйдет, тебе придется идти одному. Твоя дорога, что так, что по-другому, видна ясно. Друг… Будь готов к любому его выбору. И не осуждай его. Думай, Дим. Думай. Садится солнце – я должен приготовить тебя. Скоро тебе предстоит либо выстоять, либо… уйти.
Китаец вышел из комнаты.
Шарики в моей руке тихо шелестели. Что выберет наш друг? Что? А что выберу я? Смогу ли справиться с тем, что свалилось на меня? А есть ли у меня выбор? У него – есть. У меня? Какой выбор может быть у меня, если все уже начало происходить. Если опять держать все внутри – рано или поздно, оно выйдет наружу. Или… Или убьет меня. Значит, значит, выбор я сделал раньше. Тогда… В тот декабрьский день. Теперь его очередь. Все. Хватит думать о нем. Его проблема – его, не моя. Я свой выбор сделал. Теперь его очередь оказаться на перекрестке. Думй-думай… а что тут думать? Надо просто уже жить с этим .
А что там мы имеем из бара? Свет, движение, тьма. Тьма… - поток, сила, направленная на меня, сила, помноженная на мой страх, страх - мое нежелание увидеть, мой страх… Свет – свет… наверное, тоже поток? Похоже… Движение – поток вошел и вырвался из меня наружу. На этого ненормального… Надо научиться контролировать свои эмоции… Да… Иначе – ситуация выйдет из-под контроля… Как там Люшка говорит? Быть вне ситуации, над ней, смотреть на нее сверху. Включение в ситуацию хорошо, когда нужно решение. Но включение должно быть полным. Абсолютно полным. И как бы это странным не звучало, одновременно с полным включением необходимо быть вне ситуации. В противном случае – видна только часть. Ошибка будет неизбежна. Так… это понятно. А с этим светом-тьмой? Что здесь имеем? Почему свет вынесло? Защитная реакция на удар? И что теперь? Каждый, кто направит на меня свои эмоции, злость, ненависть – будет в ответ иметь то же самое? Но сдуру ведь можно и … сломать. А что… что, если этот поток использовать как вынос вверх, резкий выброс меня из ситуации, в которую включен? Тогда… тогда удар будет пропущен… А куда он попадет? Вернется назад… Блин, плохо. Нельзя. Люди не виноваты в своей ненависти.
Интересно… если принять удар и потоком его вывернуть наизнанку и, вместо удара, преобразовать во что-либо иное? Во что? Два варианта… Первый – снятие блоков своих. Чистка… Слишком сильный удар – меня пожалуй при таком свалит… Остатки, наверняка вернутся обратно к тому, кто бьет… Остатки – не основная масса – переживет. При определенном моем желании, может и не зацепить... Второй вариант… Накопление силы за счет удара… Переводится удар в плоскость положительного эффекта через «восьмерку» и добавляется в мои возможности… Вариант возможен только после чистки. Основательной… Выжить бы только после нее…А куда мне деться? Только лишь раздеться. Раздеться… Раскрыться. Ну что же. Раскроемся в полном объеме. Будем полностью видны…
Я облегченно вздохнул. Люшка меня убьет за такой вариант. Придушит, как кутенка. Еще и вытаскивать ведь кинется… Значит, смолчим. Все равно еще в больнице. Не скажу…А удар – будет. Не из тех людей наш друг, чтоб не ударить. Значит, возвращаемся, раскрываемся и ждем… Главное, чтоб я в этот момент был наиболее уязвим.
Чжу незаметно подошел ко мне. Положил руку на плечо. Улыбнулся.
- Идем, все готово – сказал он.
- Будет больно? – спросил я
- Больно будет потом, и, ты уже знаешь, когда. Одиночество будет вам сестрой, а в женах – в женах будет ходить с вами рядом смерть. Это самый сложный путь, Дим. Но мы верим в тебя.
Я вошел вслед за китайцем в полутемное помещение. Неровный свет убывающей луны бросал свои блики в воду…
***
Два незнакомых монаха вытащили меня из воды и помогли добраться до лежанки. У меня не было ни одной спокойной клеточки тела. Все горело огнем и все моментально замерзало в этом огне. В голове грохотал водопад. Китаец приподнял мою голову и влил в рот несколько капель какой-то жидкости…
- Вкусно. Еще… - голоса почти не было.
- Рано много пить. Потерпи.
Сон обрушился на меня внезапно.
***
Уезжая из Китая, я решил, что будет так, как решит наш друг. Если будет произнесено хотя бы слово желания на встречу – я составлю события так, чтобы они встретились, пусть даже при этом не смогу пройти свое обучение. Но только если будет слово. Будет так, как решит наш друг.
Вернувшись домой, я передал ему слова Чжу. Дальше – решает он. И события покатились. Все складывалось странным и непонятным образом. Действия нанизывались на дни как бусинки на нитку. Неожиданно выписали Илью из больницы. Он вернулся домой. Очень худой, какой-то черный и почти слепой. Первое время он постоянно курил и смотрел на снег за окном…
- Дим, я не хочу возвращаться. Пойми, такой я не нужен никому. Пусть все останется так, как есть. Оставь свои детские попытки. Не нужно.
- Нет. Ты не понимаешь… Тебя любят. Тебя ждут…
- Не ждут. Я чувствую. Нет... Я знаю. Не ждут… И, прости, Дим, меня не любили. Пойми же, ребенок, если бы хоть что-то было – тогда… Тогда просто бы не поверили. Не приняли слов. А так… Вадим, пойми, там выбран был наиболее легкий путь. Удобный. Вот чем ты отличаешься, скажи мне!?! Чем!?!
- Не кричи. Тебе нельзя…
- Прости, ребенок. Просто ответь мне на один вопрос… Почему ты пошел против всех. Против всех нас, против слов, против уверений врачей, что я – не буду жить, а если буду – то не встану, что будет лучше, если все будут считать меня умершим. Почему ты верил себе? Почему ты не оставляешь попыток исправить многое и почему до сих пор веришь этому человеку?
- Ты же знаешь… У меня нет ответа. Есть просто чувство, и было просто чувство… И потом… вдруг все будет между вами хорошо? Ведь теперь врачи обещают, что все восстановится. Не сразу, но восстановится…
- Именно. Не сразу, малыш. Зачем я такой? Скажи? Для жалости? А потом возникнет через пару дней, ну … не дней, может недель – усталость и начнутся пытки настроением, капризы… И это уже будет с двух сторон. С двух… Бесполезно, малыш…
Одни и те же мысли в разговорах. И ни какого просвета. Мне не удавалось убедить Илью. События начали кувыркаться, действия разворачивались по самому худшему из сценариев. Уязвимость возникла оттуда, откуда не ждал. И тогда я сорвался. Я дал понять, что он - жив. Но… но… Меня не поняли. Или не поверили. Выбор был сделан. Илья оказался прав. Он не был нужен. Ни зрячий, ни слепой. Мне хотелось одного. Скорей бы все завершилось. Но тут … Тут вдруг опять появилась надежда… Надежда… Черт бы ее подрал... Лучше бы ее не было! Она опять оказалась фикцией. Обманом… Осыпалась пеплом, как позднее сказал Илья…
***
Все завершилось быстро. В один миг. Так, как я и видел. Когда я понял, что ничего уже нельзя сделать, что действительно, Илья прав, что действительно, выбор должен был быть именно таким, я подтолкнул нашего друга к наиболее сильному удару. И он ударил… Чего я хотел этим достичь? Наверное, уничтожить себя… Оправдались мои черные надежды, он нанес удар именно в тот момент, когда я был открыт и уязвим более, чем необходимо. В первый момент, просто не мог поверить, что это действительно он, наш друг… И это неверие раскрыло меня еще сильнее для принятия волны удара… А дальше… Дальше тьма поменялась местами со светом. Сначала – пошла тьма… Я перекрасил поток и оставил его в себе. Столько, сколько смог нести… Столько, сколько смог вместить. Последней мыслью было – «Илья, не подходи ко мне, тебе нельзя… Его удар тебя зацепит… Тебе нельзя…»
И мир рухнул…
***
Сначала появился звук. Кто-то тихо играл на гитаре… С трудом повернул голову. Илья перебирал струны и внимательно смотрел на меня. Внутри меня было тихо, светло и спокойно. Мышцы еще слабо повиновались, но… я понял, что такое продлится не долго. Илья улыбался.
- Будешь пить? – тихо спросил он. – Моргни, если тяжело говорить, или кивать.
Я моргнул. Илья помог мне сделать глоток.
***
- Люш, я хочу встать… и есть, нет… жрать - еле выговорил я
- А сплясать? Не хочется? – его глаза смеялись, а голос был строгим. – Теперь – всему свое время. Все кончилось, малыш. Все. И, знаешь что, дня через два, давай-ка, съездим с тобой на обрыв. У меня брат приехал. Он нас довезет. А сейчас – спи. Тебе нужно спать.
Я послушно закрыл глаза… Свет, снимая усталость последних месяцев, окутал меня и закрыл.
***
Я добился своего. Пусть не того, что хотел, но … НО… Правду друг о друге они узнали. Наверное, это главное. Нужна ли она была им? … А нужно ли было одному травить себя болью, а другому – искать кирпичи на голову? Теперь они оба свободны ото лжи, и вправе поступать сообразно Жизни. И это будут их действия и их пути. Спокойно могу дальше идти.
В душе остался Свет…