…Суббота. Завтра – законный выходной день.
А сегодня выдался тихий, с бездонной синью небес, вечер!
Июльский зной запутался в косматой кроне ближнего бора, и вместе с вдыханием сосновой хвои отрадно понежиться садовой ласковостью.
Поэтому с женой и детишками решили заночевать в нашем неказистом дачном домике.
После пропылённого городка – кругом тишь да гладь и божья благодать!
Как вдруг!
Намётанный мой взгляд омрачился силуэтом машины, отличающейся от катафалка лишь голубым видом окраски кузова с выразительно тревожной надписью: « МИЛИЦИЯ».
Дежурный городского ОВД с нарочитой улыбочкой сходу берёт быка за рога:
- Убийство!
Так что, садист-юрист, раз-два и – с вещичками на выход.
В пути следования кратко обрисовал мне контуры криминала:
- На лесной окраине двое неизвестных атаковали супругов Потаповых.
Женщину потянули в кусты, горячий протест мужа остудили ударом ножа…в сердце.
…До места происшествия рукой подать, и я уже лично врубаюсь в ситуацию.
В погоню за бандитами пустился по следу проводник со служебно-розыскной собакой.
По рации сообщили: доставленный в операционную, раненый сохраняет шансы на жизнь.
Молоденькая и миленькая его жена сквозь слёзы путано излагает конкретику события и совершенно не в состоянии указать приметы преступников.
Ещё бы – такой стресс!
Нахожу испачканный явно свежей кровью женский носовой платочек.
Кто обронил – она не знает.
Поблизости на земле целый набор окурков сигарет «Ява» с признаками губной помады.
На мой вопрос об их происхождении – лишь недоумённо вскинула дуги бровей.
В общем, до самых сумерек тружусь над тем, что первоначально надлежит выполнить следователю при осмотре места происшествия.
Добравшись, наконец, в свой кабинет, предлагаю страдалице написать официальное заявление о постигшем их с мужем несчастье.
Это – обязательная формальность.
Её следует соблюсти для вынесения мной постановления о возбуждении уголовного дела прежде, чем приступить к его расследованию.
Ссылаясь на дрожь в руках, бедняжка отказывается выполнить столь несложное задание.
Приходится самому составить протокол принятия устного заявления.
Между тем замечаю, как моя подопечная судорожно пытается прикурить сигарету … марки «Ява».
Подробный допрос начинаю, уже в сравнительно спокойной обстановке, так как только что поступило обнадёживающее сообщение об удачно произведённой операции её мужу.
О найденных остатках курения, Потапова выдвигает резонное предположение:
- Вероятно, долго курили подлецы, карауля именно нас.
- Не было ли среди них женщины?
Ведь на окурках оставлены следы губной помады, да и платочек не из мужского арсенала.
Последнюю фразу подслушал вошедший в этот момент тот самый «собачий проводник» и доложил:
- Эту вещичку я дал понюхать Барсу, по ней он взял след и вывел к частному дому неких Шишкиных.
Они подозрительно заволновались. Мы их задержали и доставили к вам.
Положив на стол акт применения ищейки, он удалился.
После этой информации у допрашиваемой возникло явное замешательство.
Она начала что-то невнятно мямлить, нервно теребить пальцы рук.
В этой связи невозможно было удержаться от удовлетворения моего любопытства:
- Знаете ли вы супругов Шишкиных, в дом которых привела собака?
Ответ обрушился лавиной рыданий с конвульсивным подёргиванием плечиками.
Едва отпоил её водой из графина – непременного атрибута наших кабинетов.
Придя в себя, не поднимая глаз и всхлипывая, она выдавила загадочную фразу:
- Во всём виноват Женька Шишкин, он первый предложил… это.
- Что именно?- вопрошаю, ещё не догадываясь о чем-либо конкретном.
Урывками и нехотя, открывается постыдная тайна лесного приключения:
- Мы четверо – друзья с детства. Даже влюбились сначала наоборот.
- Как это – наоборот?
- Я – в Женьку Шишкина, а Танька – в Генку Потапова. Потом рассорились, а, помирившись, передружили. Я вышла замуж за Потапова, она – за Шишкина.В каждой семье по мальчику родилось.
С утра сегодня поручили ребятню бабулькам, а сами подались гулять в лес. Попили винца, закусили, на полянке, раздевшись, позагорали.
Муженьки восхитились сохранившимися после родов нашими фигурками, и Женька ни с того ни с сего бухнул моему дурачку:
- Давай, баш на баш, по старым симпатиям, бабами на один день махнёмся.
Всё равно ведь раньше целовались, а теперь по-взрослому попробуем их.
В телеке показывали: свингерами зовут такие пары, кажется, в Голландии.
Похихикали – поржали, разменялись и сдуру-спьяну разбрелись в разные концы бора.
Условились воссоединиться вот на том злополучном месте, когда солнышко подсядет.
Так и сделали.
Встретились на кромке бора, Шишкин – ничего, а Потапов, отрезвев, …дико заревновал:
- Ах, ты, такая-сякая! Говори: как и сколько раз? С ним лучше?
Уж как его убеждала – обслюнявили поцелуйчиками губы друг другу. И – всё!
Что было – то было, а больше – ничего, сколько ни уламывал меня Шишкин, да я на близость не поддалась.
Куда потом шары прятать?
Танька, та всё откровенно признала.
Генка – хоть бы хны!
Ведь мой – Танькой вовсю полакомился.
Мне по праву ему пощёчину влепить, он же на меня волком взъелся:
- Кончу тебя и сам зарежусь!
Складень вытащил, к моему сердцу приставил.
Пачку «Явы» вчетвером искурили, пока его уговаривали.
От меня нож убрал, а себе по груди слева легонечко чиркнул лезвием и тут же…
Закричал, заплакал: дескать, хотел попугать меня, а ножичек-то, как по маслу воткнулся между рёбер.
Кровь потекла, пульсируя. То ли из сердца, то ли из какой жилочки.
Танька носовым платочком, затыкая ранку, испачкалась, бросила кровяное и удрала со своим Шишкиным.
Вот это дружки!
«Скорая» с милицией тут как тут подкатили. С перепугу я им наврала про бандитов.
Свинство – это свингерство!
…Как было не согласиться с подмеченной Любовью Потаповой аналогией?
Поразительное созвучие слов из разных языков: СВИНГЕРЫ и СВИНСТВО