Дональд Бартельм
(перевод с английского)
Его починенные кучно держатся вокруг него. С ними он ведет себя сурово. Он требователен к ним и дотошен, что только для их же пользы. От него у них лишь множество неразрешимых проблем, к тому же он усложняет им работу всякими неожиданными сторонними замечаниями, что открывает новые области для дальнейших исследований, которые пропастью зияют под их ногами, будто он хочет загнать их в угол, считая всех их неудачниками. Но неудачи, также, являются частью его умственной жизни. «Я докажу вам, что это невозможно», - в шутку говорит он, и его ассистенты бледнеют.
Прав ли был Валери, сказавший, что в каждом гении сидит еще и лжегений?
«Это – поколение персонального невежества. Никто не знает того, что знают другие, и никто не знает достаточно много».
Гений боится летать. Огромные самолеты кажутся ему… хрупкими и ненадежными. Он ненавидит взлет, как и ненавидит приземление, а особенно он не может терпеть сам полет. Ему отвратительна еда в самолете, стюардессы, голос капитана в громкоговорителях и его спутники, особенно те, кто ведет себя достаточно непринужденно: снимает пальто, ослабляет галстук и ходит туда-сюда вдоль прохода с выпивкой в руках. И, как следствие того, он редко куда-нибудь ездит. Это весь мир должен идти к нему.
Q: Как вы думаете, что сегодня можно назвать самым важным для гения?
A: Резиновый клей.
Он настаивает на том, что Америка должна быть разделена на четыре маленьких страны. «Америка», - говорит он. – «Слишком велика. Она не смотрит, куда ставит ногу, делая каждый свой следующий шаг». Скажи это кто-нибудь еще, то было бы не избежать всеобщих негодований, но, когда это исходит из его уст, то это вызывает не более чем удивление и улыбку. «Торговая Палата» высылает ему четыре красивые упаковки крем-ликера «Тичерское Нагорье».
У гения всегда готов «неадекватный ответ»:
«Предположим, мне по телефону звонит мой друг и спрашивает: «Моя жена у вас?» «Нет», - отвечаю я. – «Она ушла вместе с моей женой. Они надели новые шляпы, в которых они так похожи на моряков», – конечно, услышав такую новость, мой друг должен удивиться. «Но сегодня же день выборов!» - кричит он в трубку. «И к тому же начинается дождь» - говорю ему я».
Гений уделяет скрытое внимание работе, производимой в другой области больше, чем его собственный. Он много читает обо всех науках (за исключением социальных) и следит за происходящим в искусстве, будто искушенный знаток, он – музыкант-любитель, к тому же бегает трусцой и ненавидит шахматы, и вдобавок ко всему у него есть фотография, на которой он играет в теннис с братьями Маркс.
Он немало думает, пытаясь найти источник своего гения. Однако все эти попытки почти ни к чему не приводят. Тайна остается тайной. И поэтому он останавливается на следующей формуле, которую он каждый раз повторяет в своих интервью: «Исторически, так сложилось…»
Правительство решило вручить гению несколько новых медалей – те, которые он еще не получал. Одна из них – за работу до 1956 года, другая – за работу с 1956 года по сей день, и еще одна – за то, чего он добьется в будущем.
«Я думаю о том, что в некотором смысле именно моя работа сделала меня таким, каков я есть. Работа наделяет тебя осознанием собственной необходимости и востребованности. Работа стимулирует в тебе самоуважение. Только самый лучший работник может заниматься такой работой. Но можно и потерять доверие, стать небрежным. И если не уделять работе должного внимания, игнорировать ее, то теряются навыки. Тогда вся работа идет насмарку. И вероятно, с работником об этом можно даже не говорить… работа валится из его рук, он может порезаться или даже лишиться пальца. Вы же понимаете. Он не успевает закончить свою работу в должный срок, устает, тратит впустую время и силы. И тогда вся радость, получаемая им от собственного труда, сходит на нет. Замечательная ситуация! Вам так не кажется?»
Гений вдруг обратил внимание, что отношения с детьми у него не складываются. (Анекдот)
Чем же насыщена жизнь гения?
1) немыслимыми океанскими государствами;
2) неприязнью к детям;
3) игрой на фортепьяно;
4) суррогатными половыми органами;
5) подпиской на журнал «Харперс Базар»;
6) коллекционированием марок.
Гений получает очень лестное письмо из университета в Миннесоте. Университет желает получить право на его статьи после его смерти. К их зданию вскоре будет пристроено новое крыло библиотеки.
Прочитав это письмо, гений негодует. Он берет ножницы, нарезает письмо на множество тонких полосок и отправляет все это обратно директору библиотеки.
Он совершает продолжительные прогулки по улицам города, рассматривая архитектурные достопримечательности – особенно, кованные из чугуна старинные наличники на воротах и калитках. Его сознание переполнено новыми идеями… но именно в этот момент к нему подходит полицейский. «Прошу прощения, сэр, не Вы ли…» «Да», - реагирует гений. «Мой маленький сынишка восхищен вами», - говорит ему страж порядка. Он вытаскивает из кармана записную книжку: «Если это не трудно…» Улыбнувшись, гений ставит свою подпись.
Почти все самые важные бумаги гений носит с собой в зеленом, потертом саквояже.
В этом году ему снова не досталась нобелевская премия.
Еще не было ни одного года, чтобы Нобелевский Комитет рассмотрел его страну или науку, которой он занимается, и чтобы утешить его, Национальный Фонд предоставляет ему новый дом.
Гений встречается с группой студентов. Студенты говорят ему, что концепция гениев в настоящее время непопулярна. «Труд коллектива», - твердят они. – «Имеет большее социальное значение, чем изолированные усилия одного, пусть одаренного человека». Гений с легкостью противостоит мнению большинства. Неся всю ответственность за свои слова, гений стремится вперед. Его даже не смущают тоталитарные формы социального уклада. Группа одаренных тиранов за короткие сроки может достичь многого и неизбежно приведет к такому состоянию, когда…
Гений затягивается, куря сигару, а затем колечками выпускает дым.
На лужайку перед домом гения из большущего коричневого мебельного фургона выгружается полное собрание сочинений Преподобного Беде в переводах на все языки. Это – подарок от жителей Синсинати!
Q: Насколько хороша Америка для гения?
A: Похоже, что Америка для гения – это самая благодатная почва.
«Я всегда спрашиваю себя: «О чем важнее всего было бы подумать именно в эту минуту?» Но почему-то я об этом не думаю».
Срок действия его водительских прав истек, но он ничего не предпринимает. Он несколько обеспокоен мыслью об этом, хотя при этом он продолжает пользоваться машиной. Его не прельщает идея о том, что снова придется идти на экзамен по вождению, добираться до экзаменационного пункта, долго стоять в очереди. Он решает, что лучше написать письмо в отдел выдачи прав, чтобы получить их, не сдавая экзамен, потому что он – гений. И он прав. Он пишет письмо, и курьер доставляет ему новые права.
В силу того, что он – гений, он берет на себя право вмешиваться в чужие дела: например, в такие, как проектирование коллекторных систем города.
Гений читает роман Теодора Драйзера «Гений»: дочитав до семьсот тридцать шестой страницы, он снова перечитывает и запоминает последние слова:
«…Как сладка запутанная жизнь – как богата и как нежна, как мрачна и как она, вдруг, может стать похожей на сладкую симфонию…»
Когда ему вдруг удается разглядеть глубину блеска, то в его душе бьют ключом мечты о великом искусстве…
Гений встает и смотрится в зеркало.
Организация «Блауфокс Гиссельтшефт» была создана для того, чтобы давать оценки его мыслям. В помещении над кафе в Буффало, штат Нью-Йорк, раз в месяц проводятся встречи. И, как обычно, он всегда отказывается иметь какое-либо отношение к этой организации, уж очень напоминающей ему броуновское движение. Однако он не может удержаться, чтобы не заглянуть на проходящий два раза в год симпозиум, на котором обсуждаются такие вещи, как «Рассмотрение достижений членов Академического Сообщества, предоставленных «Блауфоксом», которые должны быть выдвинуты на…»
И он впадает в истерику.
Моменты сомнений в себе:
«Что, я на самом деле…?»
«Что это значит, быть…?»
«Что, кто-нибудь не может отказаться…?»
И вот самое худшее: он – в церкви, становится на колени где-то позади всех. Он постепенно замечает, что где-то полдюжины монахинь, стоят на коленях в двадцати футах перед ним, склонив головы, держа в руках четки. Одна из них, обернувшись и почти полностью повернув голову назад, кажется, смотрит на него. Гений также поднимает на нее глаза, затем снова: она все еще продолжает на него смотреть. Он впервые посетил церковь только потому, что ему ее архитектура показалась ему особенно прекрасным примером бургундской готики. Его глаза рыскают повсюду: по алтарю, по запятнанным оконным стеклам, но каждый раз они возвращаются к монахиням. И одна из них все продолжает на него смотреть. Гений говорит к себе: «Это худший момент в моей жизни».
Он пьян.
«Придерживаться собственных убеждений, уверено излагать свою концепцию и сопротивляться презрению. Пренебрежение стирает основы такой концепции, будто снасти, в которых рыба проела большую, зияющую дыру, через которую можно попасть в них и тут же выбраться обратно. Что можно поймать такой сетью? Морского конька с Моне во рту? Как там оказался Моне? Чего он стоит, если он промок? Остались ли следы зубов на его теле? Есть ли у морских коньков зубы? Можно ли считать Моне великим? Какой же это период его творчества? На этой картине одна водяная лилия или их тут много? А едят ли их морские коньки? Что знает об этом Парке-Бернет? Смешиваются ли вода и нефть? Вредна ли смесь нефти и воды для морских коньков, если им придется ее пить? Как дорого обходится искусство? Нужно ли художникам носить бороды? Разрешено ли носить бороды законом? Лучше ли подводное искусство надводного? Что значит выражение «довольная шкура»? Какое отношение это имеет к краскам Моне? Сколько стоила арендная плата в 1878 году, чтобы снять просторную студию не в самом престижном квартале Парижа? Если морские коньки едят водные лилии, то, сколько энергии в калориях они затрачивают в течение дня? Какими должны быть дыры в сети, чтобы ее уже пора было чинить? Если морской конек и летучая мышь подерутся, то кто из них победит, на кого из них можно бы было поставить пари? Если я починю сеть, то сможете ли вы меня простить? А едят ли выдры водяные лилии? А как чувствуют себя в холодной воде морские львы? Можно ли стрелять под водой из водного пистолета, и впустят ли меня с ним в общественный бассейн? Можно ли считать фантазию адекватной заменой правильного поведения?»
Гений предлагает использовать весь мировой арсенал гениев, координируя их усилия во имя улучшения жизни всех людей на земле.
Письма разосланы…
Ответ ошеломляет!
Телеграммы летят изо всех концов земного шара…
Гении отовсюду предлагают свои совместные усилия.
На страницах «Таймс» появляется статья, превозносящая эту идею…
Три тысячи гениев объединились!
Гений блещет нездоровым юмором. Он отказывается говорить с кем-либо ближайшие восемь дней.
К его двери подъехал темно-коричневый грузовик с желтыми буквами «UPS». Из него выгружается церемониальный меч (с дарственной надписью). Этот меч выкован в Толедо и вручается гению от мэра и главы городского совета этого испанского города. Пока лезвие меча со свистом разрезает утренний воздух, гений свободной рукой расписывается в уведомлении о получении…