You don't deserve all those things I've said
So I'm sorry and Friday I'll be dead
(c)
Сложно сказать, что конкретно привело меня на крышу высотки. Если посмотреть на мою жизнь в целом – ничем не лучше и не хуже других. А если задуматься обо мне как о самой дорогой мне самому личности – так чёрт, мир вокруг меня уже давно умер. А я всегда знал, что если отмирает пространство, скоро умрёт и сам человек. Так обрываются связи с миром, вы не знали? Одну мою подругу похоронили через неделю после её дня рождения (и все знакомые по странному совпадению забыли её поздравить) – просто вышла на улицу, сделала затяжку и упала замертво. Инфаркт. А не обида на весь мир, как вы успели подумать.
Вообще, я ей завидую. Ну, в том смысле, что раз – и мёртвая. Не то что утомительно долго помирать на пропотевших простынях и причитать к Небу: «Ну, когда уже, вашу мать, ворота откроются?». Или ещё хуже, как у Хита Леджера – выпить все таблетки в доме, блевать, ворочаться и только потом помереть. Кстати, недавно Мэл Гибсон сказал (не мне, конечно, скажи он это мне, не стоял бы я сейчас на краю крыши), что у Хита явно была депрессия, и он покончил с собой, а не обдолбался сдуру. И если бы Гибсон вовремя обратил внимание на страдающего Леджера, поговорил бы с ним, тот бы свои «Оскары» и «Золотые глобусы» живым получал. Веду я все эти нудные пояснения к тому, чтобы вы поверили: когда у человека обрывается связь с миром, скоро мир и с ним распрощается.
Но в моём случае мир не спешил. Я проводил день за днём в своей квартире, никто не звонил и не заходил в гости, я уже собрал вещи, написал завещание и раздал последние деньги бедным, а мир всё ждал. Мало он надо мной издевался, так нет же – снова решил помучить. Ему-то что, а мне ждать смертного приговора без гроша в кармане некомфортно как-то. Поэтому одним прекрасным вечером, даже ночью, когда звёзды прожигают дыры в тёмном небе, я решил, что с меня хватит.
Выбрать подходящую моменту высотку – задачка не из лёгких: на одних крыши заперты, другие какие-то невыразительные. Подкупив вахтёра в шикарной новостройке в центре города, я забрался на крышу. Звёзды тут светят особенно ярко – именно в этом доме я мечтал жить с тех пор, как он одним светящимся окном поздним летним вечером ворвался в мою жизнь и мечты. Ха! С тех пор я был уверен, что моя жизнь изменилась. Но мир и тут сделал мне подсечку. Ну, раз мне не удалось обрести семейное счастье в этом доме, пусть он получит моё бездыханное тело и разбросанные по асфальту мозги. Так я решил. В конце концов, терять мне особенно нечего. Да что там – мне вообще нечего терять. Как поёт Дайдо, «вся моя жизнь – аренда». Эх, дорогая моя британская подданная, да что ты знаешь о никому не нужной жизни в долг? И с этой прекрасной мыслью я прыгнул вниз.
********
Должен сказать, лететь с крыши, набирая скорость, не так-то и круто. Одно дело, когда ты прыгаешь с парашютом и понимаешь, что рано или поздно твой напуганный мозг отдаст тебе истеричный приказ нажать на кнопку. А совсем другое – когда ты в панике ощупываешь свою грудь в поисках спасительной кнопки – и бац, облом. Говорят, что перед смертью у человека проносится перед глазами вся жизнь. А у меня, вашу мать, в голове всплыл монолог из фильма «Отель миллион долларов»: «Ух ты, после того, как я прыгнул, я понял, что жизнь прекрасна. Полна возможностей. В ней есть телевидение. И пока вы там, вы можете всё изменить…» - и музыка U2 фоном. Чёрт, Боно, чувак, где же ты был раньше? «Пока вы там, вы можете всё изменить…» - эта мысль не давала мне покоя, пока я считал окна дома моей мечты, вперемешку с воспоминаниями. Поверьте, когда ты летишь вниз, уже на третьем этаже сверху хочется схватиться за балкон, любой выступ, сменить траекторию полёта и начать всё изменять в своей жизни. Но современные дома строят без балконов… И пока ты жадно надеешься на спасительный выступ – хоп, и ты уже грузным мешком на асфальте. Чёрт, Боно, чувак, так где же ты был раньше?