"Бей жидов, спасай Россию!
Всех жидов побили. А Россию так и не спасли" (с)
"Небеса обетованные"
Люди собираются на застолье. Обычные. Симпатичные. "Всех известных видов: мужчины, женщины, дети"... А застолье не идет.
Как-то говорить не о чем… Хоть убей…
Сидят, молчат. И кушают.
Потом кто-то, самый смелый, деланно весело произносит тост:
- Давайте выпьем за наших женщин.
- Гусары пьют стоя, - шутит еще более остроумный.
Все пьют. Кушают. И молчат.
В полном молчании кто-то с сожалением произносит:
- Дурак родился…
Взгляды устремляются на него с надеждой, но он объясняет:
- Так считается, когда за столом устанавливается тишина после первой.
Компания погружается опять в уныние.
- Ну, что! Между первой и второй перерывчик небольшой, - продолжает своё победное шествие самый остроумный. Он лихо глядит на компанию, и надолго остается наедине со своей улыбкой – чи-и-из.
Мрак. Говорить не о чем. Делать нечего.
Двое мужчин тяжело спорят о том, кто начал войну - грузины или россияне. Скоро выясняется, что они читают разные газеты, а понятия о сути конфликта не имеют. Да, им и не надо…
- Мужчины! Ну, что же вы всё о политике да о политике, - выражают недовольство дамы…
Теперь уже никто не говорит ни о чём.
Все сидят розовые от в меру выпитого алкоголя, но молча. Нет темы для беседы…
Дамы демонстрируют друг другу фотографии своих детей, и дружно умиляются чужими, делая всё ту же улыбку – чи-и-из…
Фотографии дополняются рассказами:
- А моя сказала: «Хоцю кусять»!
- Ой! Какая умная девочка! – дружно продолжает умиляться компания…
В это время в комнату вбегает кот! Сначала он старается влезть на карниз, и почти влезает по занавеси до самого верха!
Компания оживляется и с интересом наблюдает за котом, раскачивающимся под потолком..
Кот, с высоты карниза, замечает что-то на столе, и тут же бросается вниз, попадая между оливье и селедкой под шубой. «Неудачно», - думает кот, и опять залазит на карниз, оттуда прыгает на люстру, а потом уже – в оливье! «О! Теперь получилось»! – радуется хулиган, выпачкавшись в майонезе…
Женщины взвизгивают, мужчины вскакивают, делая вид, что они готовы к бою! Компания оживает. Равнодушных за столом не остается. Падают со стола бокалы и рюмки… Вино разлито! Опрокинуты стулья. Кто-то кого-то обсыпает солью. Кто-то кого-то под шумок при этом лапает… У компании появилось общее дело: надо изловить кота.
Организуются стихийные группы захвата. Одни вооружаются швабрами, другие составляют планы захвата…
Все оживленно беседуют, комната наполняется шумом, криком, смехом!
Постепенно становится ясным, что кот куда-то ушёл…
В комнате его уже нет. Он незаметно улизнул, залез под диван в коридоре, потянулся и уснул…
Убедившись, что кота им не поймать, - да и ушел он, - компания успокаивается, и застолье продолжается. Иногда возникает спорадическое обсуждение происшествия.
Но тоска делает свое дело.
Все молча едят. Женщины поглядывают на часы. Мужчины на выпивку…
Молча и уныло расходятся по домам.
Оставшись в доме одни, хозяева удивленно обнаруживают, что кот не причинил никакого вреда… Тарелки целы, упавшие бокалы – и те не разбились! Пролитое вино не оставило пятен… Чудеса!
- Слушай, - говорит хозяин, - чего они собрались тут? Тоска смертельная!
- Я думала, соберемся, поболтаем, повеселимся…
- Понятно! Больше не приглашай их.
- Больше не буду, - обещает хозяйка, вытаскивает спящего кота из-под дивана, кладет его на коленки.
Кот блаженно потягивается, и вознаграждает хозяйку тихим урчанием, согревая своим теплом её гладенькие коленки.
Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.
На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Aвва Oтче,
Чашу эту мимо пронеси.
Я люблю твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль.
Но сейчас идет другая драма,
И на этот раз меня уволь.
Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет в фарисействе.
Жизнь прожить - не поле перейти