Эту правдивую историю рассказал приятель моего сына, недавно вернувшийся из Индии. Имена изменены.
Они катались на водном велосипеде, но через четверть часа его новую знакомую Елену укачало. Двигаться дальше морским путем она наотрез отказалось. Ах, эта Лена! Предпочла вернуться пешком. Он высадил девушку на берег, довольно далеко от точки старта, пожелав ей вздремнуть под зонтом и дождаться его возвращения. А что прикажете еще? Джентльмены тоже хотят отдохнуть. Гоша решил покататься один, все равно уплачено, да и валяться за прошедшие три дня отпуска уже порядком надоело. Двое его приятелей отправились на экскурсию, которая его не заинтересовала. От скучищи пляжного отдыха не спасали ни книга, ни радиоприемник, поставленный в режим шепотка по просьбе зонтичной соседки с двумя детьми. Её чада производили шум, заглушавший его маленький источник музыки и новостей, но эти звуки мамашу почему-то совершенно не беспокоили. Лишнее подтверждение тому, что слышим мы не ушами, а головой. Разбежаться было некуда; те, кто отдыхал в маленьких индийских гостиницах, поймут. Береговая полоса океана с чудным мелким песком находится в общественной собственности, а значит, никто особо не заинтересован в её благоустройстве. Редкие оазисы комфорта, оборудованные лежаками и зонтами, принадлежат хозяевам маленьких доморощенных прибрежных кафе. Право бесплатного обладания матрацем в теньке по соседству с плетеным бунгало-кафе получаешь в обмен на купленную в нём чашку кофе или бутылку воды. И жарься, сколько твоей душе угодно! Но в пределах разумного. Когда пределы разумного приблизятся, тебе вежливо предложат приобрести пару сэндвичей.
Он выплыл за обозначенную стайкой невнятных буйков зону купания, развернул катамаран, прошел с полкилометра вдоль берега и направил оба носа к привлекшему его внимание объекту, покачивавшемуся на волнах метрах в ста в сторону открытого океана.
Объект оказался вздувшейся обглоданной тушей, бывшей при жизни, скорее всего кабанчиком. Об этом говорили размер, цвет и фактура видимой над поверхностью воды части пятнистой шкуры. Более глубокие исследования Гоша проводить не решился. Кантовать павшую скотину было нечем, если не считать обутой в шлепанец ноги. Падалью кормилось огромное число мелких рыбок, виднелись спины рыб крупнее. Он развернул суденышко по ветру так, чтобы туша оказалась между поплавками, прямо у педалей, и можно было наблюдать за буйством подводного мира у куска мертвой протоплазмы. Хоть какое-то развлечение на какое-то время!
Гоша сделал несколько снимков купленной специально для этой поездки «мыльницей», но достойного кадра не получилось. Растревоженная движением рыбок поверхность воды рассыпала солнечные зайчики, сводившие на нет возможности дешевого аппарата проникнуть в глубину. Оставалась надежда схватить момент выныривания какой-нибудь увлекшейся рыбьей твари. Гоша изготовил свой стодолларовый Никон, надвинул бейсболку по самые уши, выключил радиоприемник и затих в ожидании появления осмелевших любителей падали на поверхности. Он надеялся сфотографировать какую-нибудь зубастую пасть, треплющую дохлую свинку.
Еще не было десяти часов утра, гостиничный завтрак в процессе своего усвоения нагонял легкую дрему, а мурены и барракуды, видимо, не настолько проголодались, чтобы позировать Гоше. Сказывалась и бурная ночь с Еленой и горячительными напитками в местной дискотеке. Через десять минут он уже крепко спал в пластиковом сидении катамарана, убаюканный волнами.
Он отдыхал в Гоа впервые и знал лишь понаслышке, что в этом райском уголке нельзя забывать об опасностях. В случае проблем особенно рассчитывать на помощь спасателей не следует, отдыхающие предоставлены тут сами себе. Зато все довольно дешево по курортным меркам. Хочешь достойный сервис и безопасность - копи деньги и езжай на Малибу или Патайю. Гоша, едва начавший продвигаться по карьерной лестнице, бывший еще в прошлом году студентом, такой отдых себе позволить не мог. Но очень хотелось попасть в новые места. Увы, теплых стран, куда можно поехать на пляжный отдых в ноябре, господь создал не так много. Египет успел надоесть всего за одну поездку. В итоге остановил свой выбор на Индии. А что касается рассказов на форумах про трудности отдыхающих, про купальщика, якобы убитого ядовитым хвостом ската - так все бывает в жизни, авось пронесет. Человек всегда надеется на то, что беда может произойти с кем угодно, только не с ним. Зато климат и природа здесь выше всяких похвал!
Когда дувший с берега ветерок неспешно погнал утлое суденышко прочь, никто не обратил на это внимания. Владелец катамарана, получивший за него полста долларов залога, сонно посасывал дешевый местный виски со льдом в своем бунгало. Он отправил двух русских в плавание и мысленно пожелал им подольше не возвращаться. Оплата была почасовой.
*
* *
Гоша проснулся, когда стоящее в зените солнце напекло ему голову. Небольшой парусиновый тент катамарана толком не спасал. Во рту стоял вкус старой медной ложки. Еще не открыв глаз, спросонок подумал, так, заснул мимо зонта, на солнцепеке, что крайне вредно; несмотря на освежающий бриз, белое солнце делает свое черное дело. Надо попросить официанта принести холодной фанты. Для этого достаточно взглянуть на ожидавшего в режиме низкого старта хозяина кафешки. Он расклеил веки.
Единственное, что пришло в голову, когда она вкупе с туловищем совершила все доступные вращательные движения у вертикальной оси, было «мм-да-ааа, фанты, похоже, не будет!» Он сунул руку в карман шорт в поисках очков в одну с четвертью диоптрии, негативный результат сравнительно недавних преддипломных бдений с учебниками, но вспомнил, что оставил их на берегу. Всюду, куда достигал взгляд, была вода, одна вода, только вода и ничего кроме воды. Дальше шли размытые близорукостью марево и дымка. Задувал ветер.
Главное, не паниковать! Нет очков, зато есть на руке водостойкие часы Casio. Они показывали без четверти час. Гоша нашел в кармане шорт квиток, который выдал хозяин велосипеда. Текст не содержал ничего интересного: время начала проката - девять тридцать. Но ценность его носителя резко возросла в новых обстоятельствах. Когда секундная стрелка поравнялась с цифрой двенадцать, он бросил находку в воду. За минуту катамаран отнесло от бумажки метров на двадцать-двадцать пять. Надувные поплавки, тент над головой на четырех опорах и малая осадка придавали повышенную парусность водному экипажу.
Несложные расчеты дали результат порядка трех - четырех километров, таковым должно быть его максимально возможное удаление от берега при условии, что ветер не усиливался периодами. Будь видимость лучше, берег можно было бы успешно наблюдать с такого расстояния, да и само оно почти пустяк для вело-катамарана, способного двигаться со скоростью пешехода. Правда, при условии, что его пассажир, он же движитель, он же капитан, он же лоцман полон бодрости и сил, и крутит педали хотя бы как шанхайский велорикша старых времен.
Гоша умылся, намочил шапку и майку и прикинул, где мог находиться берег. Перегретый до опасного предела мозг работал плохо, но его возможностей хватило на то, чтобы вспомнить два способа отыскать направление на сушу – сориентироваться по прибрежным полетам морских птиц или определить стороны света по движению солнца. Еще можно дождаться ночи и найти север по звездам, если… знать как. Кажется, полярная звезда может помочь, но он не был уверен, что она видна в Индийском океане, который они тут почему-то тут называют Arabian Sea, Арабским морем. Оставалась еще одна гипотетическая возможность – встретить рыбацкую моторку или прогулочный катер. Но катамаран находился слишком далеко от берега, сюда мелким суденышкам заплывать было незачем. К тому же, к полудню все каботажное движение затихало. Народ убирался из моря и с берега, подальше от испепеляющего солнца чтобы, не спеша, перекусить и плавно перейти к послеобеденной сиесте.
Двигаться наугад было игрой в рулетку со смертью. Гоша представил себя гребущим изо всех сил все дальше берега, и тут, наконец, испугался. Пришла пора. Руки затряслись, ноги ослабли. Пришлось успокаиваться мыслью о том, что и промедление смерти подобно, гнавший судно ветер мог усилиться, и тогда ему может не хватить сил на путь назад.
Голова все еще кружилась. Чаек не было видно. Сидеть и ждать пока солнце начнет опускаться и укажет путь – пустая трата драгоценного времени. В этих широтах оно будет висеть недвижной люстрой над головой еще пару часов, чтобы потом резко свалиться за горизонт, короткие осенние дни никто не отменял и тут. За это время его унесет еще на несколько километров в неизвестном направлении. Пора принять какое-то решение и начинать двигаться. Все-таки есть шанс угадать правильный азимут. Если принять за основу идею, что ветер не менялся, получается, нужно плыть навстречу воздушному потоку. Однако если ветер изменил направление, он будет тратить силы на то, чтобы уйти еще дальше от берега. Знать бы заранее, где упадешь, соломки бы подстелил. Приемник и фотоаппарат захватил, а вместо КПК с функцией навигации взял старенький мобильник. Начитался в Интернете, что КПК могут украсть из номера. А как бы он сейчас пригодился!
Гоша оторвался от горестных мыслей и развернул катамаран носом к ветру. Если его расчеты верны, интенсивность сноса судна ветром составляла порядка полутора километров в час. «Крейсерская» скорость катамарана - пять с половиной - шесть километров в час. Значит, при правильном выборе направления он будет приближаться к берегу со скоростью не менее четырех километров в час, следовательно, не более чем через тридцать-сорок минут интенсивной работы ногами невысокий местный берег должен показаться на горизонте. Думать о варианте с переменой ветра не хотелось.
Надо засечь время и приналечь на педали. Он не был уверен, что держит курс верно, поскольку ориентировался только по ощущениям от дуновений ветра на своем лице. Эх, придумать бы какой-нибудь флюгер! Но сделать его не из чего. Впрочем…
Он наудачу сунул руку под сиденье. Там нашелся прилепленный кем-то кусок старой жвачки. В кармане было несколько банкнот. Имевшиеся рупии не годились, были изношены в хлам. Пришлось использовать новенькую двадцатидолларовую бумажку. Гоша расправил ее и приклеил в виде флажка справа на носу, на стойке для тента. Флюгер получился на славу, хоть публикуй в Инете ноухау. Единственный минус был в том, что банкноту мотало из стороны в сторону, не хватало инерционности, присущей массивным флюгерам. Ветер отказывался держать направление и менялся к непогоде, стал шквалистым. Небо затянуло облаками. Вскоре закапал мелкий дождь, усиливающийся вместе с ветром. Видимость снизилась в несколько раз, все надежды сориентироваться свелись к нулю.
Гоша бросил крутить педали. Возможно, дождь ему поможет. Наверняка все отдыхающие убегут из-под зонтов, и тогда на пляже останутся только его вещи – полотенце, книга. Елена, скорее всего, ушла спать в номер, она жаловалась на недосып этой ночью, и он сам тому виной. По крайней мере, хозяин кафе должен насторожиться. Оставалась надежда, что его начнут искать.
Меж тем неплохо бы воспользоваться оказией и напиться вдоволь. Он снял майку и подставил косым струям. Когда она хорошенько намокла, выкрутил над своим ртом. Вода пахла тканью и немного потом, но была не противной, и, главное, почти пресной. После второго выжима въевшаяся соль совсем ушла.
Хорошо, что его суденышку ни дождь, ни переворот не страшны. Вода просто стекает с поплавков сразу в океан, ей некуда набираться. Как же неуютно стало теперь, когда нет визуального контакта с сушей, ощущать бездонную пропасть прямо под своими ногами!
Дождь развился в грозу, тут и там вспыхивали молнии. Грохотало так, что сердце замирало. Тент не закрывал от косых струй, катамаран болтало. Его капитан, мокрый до нитки, спасал свою нехитрую электронику, укрывая в рундуке телом. Он, пока еще невнятно, на уровне чувств понимал, приемник или фотоаппарат могут как-то помочь его спасению, а может, это были последние предметы, связывавшие его с цивилизацией. Вкралась мысль - намокнут они, потонет и он.
Он взглянул на левое запястье, с момента начала отсчета прошло всего двадцать пять минут, а казалось, будто миновала вечность. Возможно, стрелки часов уже отмеряли оставшееся ему в этом мире время.
Он продолжал склоняться над аксессуарами цивилизации, когда освещенность видимого высокочувствительными уголками глаз пространства резко снизилась. Показалось, тучи сгустились еще больше, когда внезапный толчок в левый поплавок чуть не выкинул его за виртуальный борт. Первой мыслью было «акула атакует!»
Над ним нависал темный деревянный борт неизвестного громадного судна. Холодком повеяло по холке. Гоша, предпочел бы встретить рыбацкую шаланду, весело стучащую подвесным мотором Ямаха или Хонда. Этот корабль молчал.
*
* *
Нависающая гнутая стена из мореного дуба не давала разглядеть, что находилось на палубе над торчащими из портов пушками. Гоша отплыл вначале на десяток метров, интуитивно опасаясь удаляться то ли от счастливой, то ли от опасной находки. Чтобы обнаружить команду, отошел еще на десяток метров, никого; взгляд на нос. Якорная цепь свисала с носа, украшенного небольшой резной ростральной фигурой какой-то святой. Впрочем, почему какой-то!? Рядом красовалась надпись SANTA ANA. Значит, это не пиратское судно. Гоша читал в детстве, что пираты сдирают названия захваченных ими кораблей, чтобы нестись на всех парусах инкогнито, устрашая купцов черным Роджером.
Хорошо бы корабль стоял на якоре, это возможно лишь там, где глубины моря не запредельные, по-иному сказать, берег близко. Впрочем, на якоре или нет, этим пришельцем ветер владел в меньшей степени, чем его собственным суденышком. Потому он так и хлопнулся с разгону о дощатый борт.
От ватерлинии до главной палубы было не менее трех метров. Гоша прикинул осадку парусника, это еще порядка четырех метров. Корабль выглядел бы обычным галеоном, не знай Гоша того, что обычных галеонов не сохранилось. Впрочем, это не помешало насладиться открывшейся красотой. Гоша вспомнил о фотоаппарате, зря, что ли купил! Не надо забывать о технике. Если все кончится хорошо, вернее, когда все кончится хорошо, фотки будет приятно показать друзьям под аккомпанемент воспоминаний, немногие могут похвастаться встречей со старинным парусником. Дождь ослабел, и из-под тента можно было снимать, не опасаясь залить объектив. Неудачливый мореплаватель, при этом, возможно, счастливый фотолюбитель, щелкал и щелкал затвором, кружась у парусника.
Бушприт с натянутыми канатами придавали галеону стремительность, а задранная обрубленная корма с повтором имени говорила об элегантности его конструкции. Гоша вспомнил, что в отличии от русского языка «корабль» на большинстве европейских языков слово женского рода. На английском языке слова ship – корабль и she – она вообще созвучны. Этот парусник выглядел уставшей, хорошо воспитанной дамой на пенсии. Три высоких мачты со свернутыми парусами были на неопытный взгляд в нерабочем состоянии, казалось, неделя потребуется, чтобы распустить свернутые в нитку ветрила. Похоже, что это современная плавающая своим ходом экскурсионная копия парусного корабля в стиле глубочайшего ретро, весьма качественно изготовленная. Он закричал по-английски: “Hello! Is there anybody up there?”* Повторил несколько раз, проплывая вдоль левого, потом правого борта. Никто не ответил, никто не появился. Что они там все, заснули? Кто будет спасать Гошу?
А вдруг никого и нет? Вспомнились истории про Летучего Голландца, ах, упоение! Однако в этих сказках корабль несся по волнам на всех парусах, а этот отдыхающий галеон стоял на якоре, и ветрила его были занайтованы. Так что вряд ли. Скорее всего, это местная достопримечательность, о которой он еще не успел узнать за прошедшие три дня. Установили специально подальше от берега, чтоб в бинокли не разглядеть, чтобы богатенькие туристы платили не только за посещение плавучего музея, но и за поездку на прогулочном катере десяток-другой американских долларов. Что ж, вполне правдоподобно. Если надо, заплатим. В нашем плачевном положении совсем не до экономии.
Приняв версию в качестве рабочей, Гоша принялся искать лестницу или по-морскому трап, чтоб отыскать спящего индийского шкипера и смущенно поведать тому свою историю горе-моряка. Без сомнения в его нынешнем положении твердая палуба корабля на рейде была куда надежней пары дутых поплавков, носимых по воле ветра. Даже в том случае, если возраст корабля и вправду соответствовал его внешнему виду. Этот парусник обладал просто живучестью птицы Феникс, если ему удалось в дереве пережить как минимум на двести лет стальную Аврору, замершую на пенсионном пристанище, питерском рейде, бедняжку, своим невинным выстрелом инициировавшую братоубийственную резню.
Однако легкого пути на борт не нашлось. Оставалась носовая якорная цепь. Он привязал катамаран к цепи штатным капроновым тросом, обмотанным на время круиза вокруг передних стоек тента. Очень не хотелось Гоше драить звенья своим "прикидом", отстирать ржавчину будет практически невозможно. С собой одежды взято не так много, была охота жертвовать шортами Найк и майкой Лакоста! Гоша сказал себе, ну и пусть смотрят, разделся донага, связал в узелок свои пожитки и расположил их импровизированным тюрбаном на голове. Постоял, оценивая расстояние и примеряясь. Цепь висела строго вертикально. Странно, если бы якорь лежал на дне, цепь по идее должна быть натянута под некоторым углом. Поплевав на руки, обезьянкой взобрался по цепи до клюза, встал одной ногой на его верхний край, ухватился за планшир и подтянулся на руках. Сам подивился своей ловкости.
Открытая всем штормам палуба была необитаема. Никаких свидетельств туристического назначения, следов пребывания гостей, предметов быта артистической команды. Ничего и никого! Ни одной шлюпки. Пришлось вступить в права туриста без дополнительной оплаты. Голые доски палубы, капитанский мостик без штурвала, полдюжины пустых кают в носовой надстройке, несколько задраенных люков, вскрывать которые особого желания не было. Кто знает, какие тайны они прячут! В кормовой надстройке было еще несколько пустых кают в три этажа, в одной он нашел старый кованый рундук, пустой. Рангоут вблизи выглядел гораздо хуже, чем показался из воды. Остатки пеньковых канатов рассыпались в его руках, а то, что снизу представлялось парусами, фактически было лохмотьями. Гоша сделал несколько фотографий, присел на носовой кнехт и задумался. Это по всем признакам брошенное судно, и, похоже, его якорь оторван. Плохо с одной стороны, если парусник дрейфует по ветру и волнам, как и его собственное суденышко. Пока он тут сидит да размышляет, его, возможно, уносит еще дальше в открытое море. С другой стороны хорошо, высокий корабль виден с большого расстояния, следовательно, его должны обнаружить скорее, чем никчемный водный велосипед. Уф! Как минимум нужно передохнуть, торопиться все равно некуда. Небо было по-прежнему в тучах, но дождь затихал.
И тут вспомнился еще один способ ориентировки на местности. Рука потянулась к обожаемой с легкой руки отца технике. Включил радио с цифровой настройкой в надежде поймать сильную местную станцию на средних волнах, по-английски, AM. Идея заключена в свойствах диапазона, где используется ферритовая антенна, небольшой черный стержень высоко-магнитно-проницаемый, с обмоткой в пять-шесть десятков витков, обладает симметричными лепестками направленности. Прелестен тем, что по его положению можно определить направление на источник радиосигнала, к сожалению, только с точностью до «наоборот». Нужно настроиться на станцию и затем вращать приемник, в точке самого слабого приема его корпус займет положение вдоль линии распространения сигнала. Увы, с какого именно края этой линии радиосигнал приходит, этим методом не определишь. Зато это отличное дополнение к прочим способам ориентации. Еще он видел в кино, что птицы прилетают отдохнуть на корабль, своими полетами указывая измотанным мореплавателям на близость суши. Удивительно, как много вспоминается при угрозе для жизни!
Сколь долго ни возился он с настройкой, ни одной станции поймать не удалось, только шипение раздавалось из динамика. Не лучше обстояли дела и в FM диапазоне, всё тот же «белый шум». Странно, очень странно. Если бы радио испортилось во время дождя, а оно, конечно же, подмокло, то просто молчало. Но исходящее шипение говорило о том, что приемные цепи в порядке. Куда же в таком случае подевались все радиостанции? Не мог же несчастный Гоша оказаться столь далеко от берега, что все радиосигналы не добивали!?
Гоша пожалел, что в его дешевом транзисторе не было коротковолнового диапазона, SW, который даже днем наполнен сигналами передатчиков со всего света. Но и без коротких волн местные AM станции должны быть ясно слышны днем на удалении как минимум до пятидесяти километров. Гоша приуныл. Ну не могло, в самом деле, никак не могло его отнести на большее расстояние за тройку часов.
Новая пугающая мысль внезапно пришла в голову. А, почему собственно за тройку часов? С чего такая уверенность? Часы показывают половину третьего? Чтобы быть абсолютно объективным, нужно спросить, а, какого, собственно, числа? С утра было восьмое ноября. Однако в его кварцевых часах эконом класса, единственным достоинством которых была водонепроницаемость, не было окошка с датой. Теоретически он мог проспать на сутки больше! Или на двое!! Почему бы и нет? Во-первых, голова раскалывалась спросонья. Пересып порой хуже недосыпа. Во-вторых, есть так хочется, словно завтракал вчера. Если сегодня уже девятое, то за сутки с хвостиком его могло отнести очень далеко от берега.
Нахлынуло жутью. Коли носило суденышко по морю еще и ночь, и никто его не искал, стало быть, никто его и не хватился. Если вчера были организованы поиски, давно бы с успехом обнаружили катамаран с вертолета. Времени на это как грязи, тем паче в ограниченном секторе вероятного нахождения. Выходит, индусы дрыхнут, а дело спасения Гоши находится целиком и полностью в руках самого Гоши, и надо, ох, как надо крутить педали. Но дойти своим ходом, даже с уверенностью определив направление, представляется маловероятным. И дело даже не в физических силах его водителя. Катамаран не пущенная стрела, направление его хода должно поверяться постоянно. Можно попытаться дождаться темноты и идти по звездам, но удастся ли пройти столь большее расстояние за ночь? И где гарантия, что небо будет чистым!
Что же делать? Как проверить, сколько он проспал на самом деле? Если сидеть и ждать вечера, тогда и распространение радиоволн в диапазоне АМ значительно улучшится. Останется лишь поймать станцию новостей и услышать на индийском английском, какое сегодня число. Если повезет, он поймает Мумбаи, ближайший из крупных промышленных центров, тогда удастся и направление взять, и по закатному солнцу дополнительно удостовериться. Однако надо одеться, того и гляди появится солнце, может испечь еще не очень адаптировавшееся к солнцу тело.
Он встал, чтобы натянуть шорты и майку. Взгляд привлекла центральная мачта, кажется, она называется грот-мачта. Забраться бы на марс, когда прояснится, сушу оттуда можно будет видеть аж за пару десятков километров, а то и дальше. Небольшую близорукость можно частично скомпенсировать, сощурив глаза. Если он увидит берег, значит, спал недолго, просто приемник не в порядке. Стоит рискнуть, иначе остается слишком много неразрешенных вопросов.
Ну что же, попробуем. Он подошел к грот-мачте. Ведущая на мачту канатная лесенка – ванты не внушала особого доверия. Так и есть, стоило ему поставить на нее ногу, как древняя пенька лопнула с треском. Удивительно, что канаты еще в силах удержать сами мачты в вертикальном положении. Вероятно, способны лишь до первого сильного шторма.
Вообще, непонятный какой-то корабль. Может, его сорвало штормом с какого-нибудь городского причала и теперь носит по волнам? Однако плачевное состояние канатов и парусов говорит о том, что в таком случае галеон блуждает очень, очень давно. С другой стороны при современном развитии спутникового наблюдения обнаружить такую здоровенную посудину при желании можно легко, что «два пальца об асфальт». Да и без помощи спутников какое-нибудь судно должно было давно на него наткнуться. Не иголка в стоге сена. Странно всё это. Если что-то по невыясненной причине мешает обнаружить это судно, то оставаться на нем бессмысленно, более того, опасно. Вместе с ним он будет скрыт от обнаружения и рискует погибнуть от жажды и голода. Как бы узнать больше?
Можно, к примеру, спуститься на бак и попытаться поднять якорь. Если цепь пойдет легко, значит, якорь утерян. Непонятно, что это даст, но пора предпринимать хоть какие-то попытки найти путь к спасению. Только болтая лапками, лягушка не утонет в молоке.
Он с трудом отковырял носовой люк от грязи и песка и спустился по ветхому трапу на бак, где единственным источником света был большой чугунный клюз. Как ни странно, зубчатые колеса брашпиля были не лишены остатков смазки и пошли легко. Якоря на другом конце цепи явно не было. «Ну и что с того?» - подумал Гоша и тут разглядел литую надпись на станине механизма “Lisboa 1656”. Значит, корабль, скорее всего, португальский и к тому же не подделка. Мог бы и сам догадаться, ведь Гоа был португальской колонией. Умели же делать железяки эти ушлые портосы! Спустя три с лишним века функционируют.
Гоша выбрался наверх, чтобы взглянуть на плоды своей работы, и тут обнаружил свой катамаран подвешенным на вытянутой из воды цепи. Хорошо, что особого рвения при её выборке Гоша не проявил. Сделай он еще пару оборотов рукояткой, и его собственное плавсредство было бы разорвано у входа в клюз! Да, сказал он сам себе, спускаясь на бак вторично, чтобы исправить свою ошибку. Да, повторил он, брыкаться, чтобы спастись надо, но использовать мозги при этом совсем, совсем нелишне.
Ошибку удалось исправить легко. Уже занеся ногу на трап, он обнаружил за ним небольшую дверцу. Искушение было слишком велико. Побывать на старинном корабле и не облазить его внутренности могла бы только женщина! За дверью открылась большая оружейная палуба, на которой в два ряда симметрично оси судна стояла дюжина превосходных пушек. Их стволы глядели в порты. Имелись ядра и несколько бочонков с порохом. Стреляй хоть сейчас. Точно, этот галеон совсем не туристский новодел, а настоящий ветеран, чудом сохранившийся. Шальная мысль мелькнула, а не бабахнуть ли, в самом деле? Может, стрельбу услышат на берегу? Впрочем, это было слишком. К тому же спичек для поджига пороха все равно не было. Надо выбираться наверх и думать, как спастись, а не тусоваться тут изумленным мальчишкой.
Отец учил его: «Никто не застрахован от ляпов. Но, совершив ошибку, анализируй, что привело тебя к ней, чтобы она не повторилась. Зри в корень!» Как получилось, что он столь не беспечно оказался вдали от берега? Уснул, понятное дело, причем крепко. А почему? А потому что провел ночь с новой пассией. И какой следует отсюда вывод? Не надо в дальнейшем знакомиться с девушками? Чушь! Все гораздо проще, не надо в дальнейшем распускать павлиний хвост, пускаться в рискованные мероприятия, не проспавшись и, главное, оставив в номере не красящие его очки. И еще одно - сотовый телефон всегда носить с собой. В особенности, катаясь с девушкой на водном велосипеде.
После исполнения сыновнего долга от души отлегло. Отец бы не растерялся, наверняка придумал что-нибудь. Должен быть путь к спасению, он чувствовал это интуитивно, решение лежало на поверхности, но ловчило, пряталось, мимикрировало.
Тем временем погода пошла на лад, сквозь редеющие облака проглянуло солнце. Видимость улучшилась. Гоша забрался на капитанский мостик, оттянул пальцами наружные углы глаз, это действие в некоторой степени заменяло очки, и огляделся. Одна вода кругом. Странно, почему? Даже не забираясь на мачту, он находился минимум на шесть - семь метров выше поверхности воды. В ясную погоду с такой высоты суша должна быть видна на удалении до 10 километров. Получается, он и в самом деле проспал более суток, и его унесло дальше?
В таком случае медлить нельзя. Солнце начало клониться к закату. Пока его видно, пока есть силы, нужно начинать движение. Дальше ждать у моря погоды нельзя. Пусть его унесло хоть на тридцать, хоть на сорок километров, все равно с каждым движением ног расстояние до берега будет сокращаться. Нужно только узнать, где юг. Скоро четыре. Он направил часовую стрелку на солнце, мысленно разделил промежуток между стрелкой и цифрой двенадцать пополам. Получалось, что цифра два указывала юг. А ему нужно двигаться на восток, на цифру одиннадцать. Значит, солнце должно оставаться справа и сзади.
Катамаран мирно покачивался на своем месте. Гоша спустился на свое капитанское место, снял бейсболку, махнул ею пред собой и раскланялся в мушкетерской манере перед галеоном. До свидания, старый вояка!
Минут пять он мчался по волнам, и все было прекрасно. Чистое небо над головой вселяло в душу надежду на спасение. Гоша постоянно оборачивался на солнце, чтобы держать верный курс. Уходящий к горизонту старинный корабль становился все меньше и меньше. Но вот впереди замаячила темная полоса, похоже, надвигался второй вал непогоды. Облака почернели, тут и там виднелись косые струи дождя. Расстояние до грозового фронта было трудно определить, но он быстро приближался. Гоша снова обернулся, но парусника нигде не было видно. Странно, ведь велосипед прошел не больше полукилометра. Если хитрый галеон так умело прячется, что с пятисот метров не виден, становится понятно, почему его не обнаружили до сих пор. Интересно, а радары его берут? Судно пусть деревянное, но на нем полно железа: пушки, клюз, брашпиль, другие судовые механизмы.
Чудная мысль пришла ему в голову. Может, и приемник теперь заработает? Он щелкнул выключателем, эфир просто ломился от обилия радиостанций. Что за фигня!? Только что на корабле не ловилось ни одной. Может, просох на солнышке? Ну, да ладно, некогда ломать голову. Главное, сейчас радио работает, нужно поймать голос Мумбаи. Вообще-то идеально было бы взять пеленг на Панаджи, столица штата Гоа должна быть прямо по курсу, но в этом городишке была только маленькая FM радиостанция. С радио ему не страшна непогода, лишь бы не было сильного шторма, тут уж не выплыть только за счет своих ног.
Скоро четыре, англоязычный блок. Подготовка к отдыху не прошла даром, он знал из Википедии, в каком месте диапазона AM вещает бывший Бомбей и заранее ввел в память радиоприемника нужные частоты. Ячейка номер три, Мумбаи, 1044 килогерца, до четырех часов оставалась пара минут, вот-вот начнутся новости на английском языке. Сигнал шел на семерку по девятибальной шкале, но, главное, антенна указала направление на город, примерно тридцать градусов севернее его курса. Так и должно быть по его расчетам, значит, он сориентировался по солнцу верно.
Ровно в шестнадцать прозвучали сигналы точного времени и пошли новости. Никогда в жизни не слушал Гоша радиопередачу с таким живым интересом. Вообще-то Гоша владел английским средне, на том уровне, что дает непрофильное вуз. Ну, еще пара книг была прочитана на языке оригинала. И все. Но тут от напряжения он понимал практически каждое слово, словно на родном великом и могучем вещал Мумбаи. И усилия оправдались. На его счастье диктор подтвердил, что сегодня еще не завтра, то есть Гоша проспал не так уж много. Вывод радовал, берег должен быть досягаем.
Воодушевленный этим знанием Гоша приналег на педали. Даже хлынувший ливень не смог остудить его спортивного порыва. Катамаран просто летел по волнам. Через полтора часа его старания увенчались успехом, замаячил берег. Правда, понадобился еще час, чтобы добраться до своих мест, оказалось, его снесло севернее на несколько километров. Был ли виноват в этом ветер, или неточность его ориентирования, все это было уже неважно. Гоша был спасен.
Уже стемнело, когда Гоша обнаружил уснувшего хозяина катамарана. “Long sweet journey?”** – сверкнул тот белозубой улыбкой, отсчитывая сдачу мятыми рупиями, мелких долларов у местных предпринимателей почему-то никогда не бывает. “Very long but not sweet”***.
Ребята уже вернулись с экскурсии и отдыхали в номере. Гоша первым делом открыл минибар, достал стограммовую бутылочку виски и банку кока колы ноль тридцать три, затем смешал все это в большом стакане со льдом и с наслаждением проглотил залпом. Ничего вкуснее этого коктейля он в жизни не пил.
- Послушайте, мужики, что со мной приключилось!
Он думал, пройдет час, пока все изложит. В итоге оказалось достаточно и десяти минут.
- Ну, ты и лопух, Гошка! – резюмировал его рассказ Юра. – Зачем такие сложности? А проверить дату по часам, встроенным в фотик, не догадался?
Он взял со стола Гошин "Никон", включил режим просмотра и стал прокручивать последние снимки.
- Гляди сюда, ламер! – продолжил Юра. – Вот, к примеру, твой кадр этой развалюхи. Жмешь на меню, и пошла информация о снимке, экспозиции, фокусном расстоянии, так, еще какая-то мура и вот, время съемки... Блин!!!
- Что там?
Гоша и Леша стукнулись головами над дисплеем. Там действительно стояла дата съемки: «08.11.1694».
* «Привет! Есть кто-нибудь наверху?» (англ.)
** «Долгое приятное путешествие?» (англ.)
*** «Очень длинное, но неприятное»(англ.)
Словарь использованных морских терминов, помогал Ушаков
Брашпиль - горизонтальный ворот на носу корабля для поднятия якоря.
Ванты – одна из толстых веревок, поддерживающих мачту с боков и сзади и связанных между собою тонкими поперечными веревками (в форме лестницы).
Галеон - большое многопалубное парусное судно XVI—XVIII веков с достаточно сильным артиллерийским вооружением, использовавшееся как военное и торговое.
Грот-мачта - средняя, самая высокая мачта на парусных и гребных судах.
Клюз – сквозное отверстие к борту носовой части судна для прохода якорных цепей.
Кнехт - приспособление в виде тумб на палубе судна или на пристани для закрепления канатов и укрепления снастей.
Марс - небольшая полукруглая площадка на мачте корабля (на парусных кораблях - в месте соединения мачты со стеньгою).
Порт – здесь прямоугольный люк в борту судна для орудийной стрельбы.
Рангоут - совокупность деревянных круглых брусьев для поддержания и растягивания парусов (мачты, реи, стеньги и пр.)…
Рундук - большой ларь с поднимающейся крышкой.
Планшир - брус вдоль верхней кромки борта.
Трап - лестница по борту судна.
Март 2009 г.