Глава 1. Прощай Москва! Прощайте мамы, папы! Нас ждёт далёкая Сибирь!
Подходит как-то ко мне Валерка Клочков и говорит:
- поедешь летом каменьщиком-инструктором в стройотряд?-
-А куда?-
отвечаю вопросом на вопрос;)))
-В Сибирь, под Красноярск, меня командиром отряда назначили-
Валерка Клочков из нашей 5 группы ПРОМа., высокий сахалинец с густыми бровями и всегда с уверенной, но доброй, всё понимающей улыбкой на лице. Из стариков, отслуживших в армии, партийный, уже женатый на москвичке, целиком доверившейся его широкой спине и сердцу и уехавшая с ним после конца учёбы на всю жизнь на Сахалин, где Валерка вскоре стал главным архитектором Сахалина, лет 20 спустя, встретились мы на последнем пленуме Союза архитекторов СССР в Ульяновске.
Я невысокий не служивший в армии, беспартийный парнишка, но за плечами которого год работы слесарем на Мосводопроводе и лето в стойотряде «Архыз», где я получил квалификацию каменщика.
Уезжая из Архыза, я пообещал себе следующее лето проваляться на берегу Тихой сосны и наплаваться по ней на лодочке с какой-нибудь девочкой.
Но предложение Клочкова застало меня врасплох.
Я никогда не был в Сибири, мало того, я никогда не выезжал за мередиан проходящий через Москву в сторону востока. А тут возможность прокатиться на халяву в такую даль.
Правда за эту халяву попахать придётся, но ведь и не бесплатно! Правда в Архызе бесплатно получилось. Да раз на раз ведь не приходится!
Короче, я согласился.
Вечером в общаге я повесил на стенку карту Советского союза, купленную в этот же день в магазине Географические карты на Кузнецком мосту и мы с Генкой Перлиным отыскали на ней Красноярск.
-Классно! Далеко так,-
задумчиво и с завистью произнёс Генка. Генка наслушался уже моих рассказов об Архызе и ему, наверняка, хотелось испытать подобное приключение.
Генку тоже взяли в отряд.
Отряд почти целиком состоял из курса, на год моложе нашего (выпуск образца 1974 года;))). Это оказался очень дружный курс. Они после окончания института, уже много лет собираются каждый год. Один из ребят из этого курса, уехавший с нами месить цементно-песчаный раствор, таскать кирпичи, кормить своим телом сибирских мух и комаров ( ах, если бы сибирских девушек!) был Сашка Кузьмин, спустя годы, поимел судьбу стать главным архитектором столицы нашей Родины Москвы. Вовка Балашов восстановился на этот курс после рыбацкой морской эпопеи, на которую он отправился уйдя из института, как бы насовсем, с нашего курса.
Отряд был большой – 100 человек.
Причём половина отряда были девчонки.
В состав отряда входила рок группа под названием «Жлобы», которая действовала в институте параллельно «Машине времени», но была нисколько на неё не похожа, и ничуть не хуже, ни по манере исполнения, ни по репертуару. Макаревич тогда ещё не пел свои стихи. Они просто подражали битлам. Жлобы же исполняли задушевные песни русских бардов. Визбора, Клячкина, Высоцкого и других. Гланым солистом у них был Андрюша Маслеников. Многие песни, которые я слышал у Масленикова, я перенял и пою их до сих пор под семиструнную гитару.
Вокзальный перрон был зелёным от наших новеньких зелёных курточек с наклейками, на которых был изображён мастерок с яйцом (ну прям МТС, да и только!) и надписью с красивым словом Миндерла. В посёлке Миндерла, нам предстояло строить птицефабрику.
Глаза на наших бледных, торчащих из зелёных курточек мордочках радостно блестели в предвкушении увлекательного путешествия. Папы и мамы провожающие москвичей, в ожидании посадки с гордостью и умилением стояли возле своих повзрослевших чад.
Рядом с ребятами из рок группы громоздилась куча из аппаратуры и инструментов.
У какого-то силача была в руках двухпудовая гиря. Колька Шаломеев поведал мне байку про этого силача. Как ему на семинаре по стройматериалам незаметно подложили в портфель кирпич, и он таскал его весь день в портфеле, не заметив изменения веса.
Я усмехнулся, глядя на этого силача:
-Посмотрим, что станет с ним после первого трудового дня?-
И вот объявляют посадку, и вот мы протискиваемся на свои плацкарты, и вот незаметно поехал назад перрон с машущими руками и вытирающими слезинки мамами.
А мы обалдевшие от свободы, особенно москвичи, радостно ощущали, как всё быстрее и быстрее остаётся позади Москва, экзамены, папы, мамы...
Как привычная, полная студенческих забот жизнь всё быстрее и быстрее мчится в прошлое.
А навстречу мчится всё новое, обалденно неизвестное новое. Новая, неизведанная трудовая жизнь, новый, известный нам, только по кино и рассказам, Сибирский край.
Продолжение следует.http://www.proza.ru/2009/03/24/220