Валькирия

               

      В Петровск  Серёга не собирался. Приятель эту мысль, съездить прогуляться, подал накануне, совершенно неожиданно. В этом городке жили старые друзья родителей, и его пригласили в гости.  Какие доводы оказались решающими, Серёга уже не помнил, однако, на другой день, утром, они уже тряслись в поезде. Было написано заявление на отгул, Александром был сделан предварительный звонок, что едет не один, и их уже ждали. Сборы не заняли много времени, всё, что надо для таких поездок, всегда лежало в рюкзаке. Тем более, Серёгина супруга была не против. Она знала, что после таких поездок он становился покладистым и добрым, можно было просить у него всё, что угодно.
 
    За окном купе царствовал июльский день. Солнце и безоблачное небо настраивали на хорошее настроение. Из приоткрытого окна нёсся умопомрачительный аромат теплого, летнего дня, круто приправленный запахом железной дороги. Санька, приятель, успел рассказать, что в этом городке, который стоит на очень красивой реке, запруженной небольшой плотиной, прошло его детство. Чистая вода, красивые берега, отсутствие народа, вот, пожалуй, то, чего не хватало Серёге для полного счастья.
 
   Шесть часов пролетели за легкими разговорами, за бездумным созерцанием пробегающих мимо деревенек, пригорков и болотец. На вокзале их встретил  высокий, улыбающийся, но какой-то зажатый  мужичок. Возраста он был примерно одного с ними, где-то лет сорока. Мужичка звали Пашей, он был сыном друзей. Он радостно жал им руки, смущался и всё время переходил на «вы». Оказалось, что от вокзала до города надо ехать ещё километров  пять, и их повезут на мотоцикле. Загрузившись со всем скарбом на ИЖ с коляской, они тронулись в путь. Дорога петляла меж крутых холмов, покрытых мелкими кустами и березняком. Серега наслаждался теплым ветром, насыщенным ароматом травы, цветов и нагретого асфальта. Вдруг из-за поворота открылся красивейший вид. Справа от дамбы, по которой предстояло им ехать, простиралось озеро, окаймленное крутыми, зелёными холмами, а слева открывался вид реки, с одной стороны подпёртой высоким берегом, с другой, лугом, лежащим у подножия холма. Павел остановился и сказал, что вот здесь, наверное, они и будут отдыхать. Только сейчас надо доехать до дома, поздороваться с родителями и встретить жену, которая скоро должна окончить работу. Они уселись обратно на тарантас, и покопотили дальше.

   Город Петровск оказался ровно таким, каким его представлял Серёга. Прогретым солнцем, безлюдным и тихим провинциальным городком. Они проехали по центральной улице, конечно же, носящей имя Ленина и свернули к одному из каменных, двухэтажных домов старой постройки. Квартира Павла находилась на втором этаже. Они бросили рюкзаки на площадке, перед дверями, получив заверения хозяина, что здесь их никто не возьмёт. Квартира оказалась огромной, прохладной пещерой с занавешенными окнами, и мебелью, похожей на современную. Паша раздёрнул занавески, поставил чайник, показал холодильник, которым они могли пользоваться, и отправился за супругой. Жена его, Ирина, работала директором местного Дома культуры, и судя по тому благоговению, с которым Паша говорил о ней, была дамой уважаемой.
 
   Через какое-то время, под окнами раздалось тарахтение мотоцикла. Открылась дверь и впустила к ним женщину, хозяйку этого дома. Сзади маячила фигура Павла, глупо и радостно ухмыляющегося. Что это была за женщина! Среднего роста, полноватая, с развевающимися рыжими кудрями и горящими глазами. Спортивный костюм подчеркивал её фигуру, которой позавидовала бы каждая  женщина. Прямая спинка, пышные бёдра, тонкая талия, она могла бы составить партию любому требовательному мужчине. Она была одногодком с Павлом, но выглядела намного моложе. Улыбка и румянец соперничали друг с другом в яркости. Бросив в угол синий мотоциклетный шлем, она кинулась к гостям с поцелуями и приветствиями. Движения её были резки и легки, за ними чувствовалась недюжинная энергия. Серёга сразу окрестил её Валькирией, представив, как её рыжие волосы выбиваются из-под шлема и развеваются на ветру. Очень  она ему напомнила богиню войны, виденную на каком то живописном полотне. Или в кино, он не помнил. Серёга не был готов к такому приёму и несколько опешил, но быстро справился с собой и тоже включился в радостную суету.
Его поставили чистить и резать лук на пирог. Их ждали, это было видно сразу. Стояло тесто в деревянной кадке,  рыба на пирог была почищена,  порезана и томилась в холодильнике, салаты и другие вкусности стояли друг на друге перекошенной стеной, винные бутылки дружно окружили ножку стола, в морозилке наливались холодом две «Зубровки». Серёге сначала очень не понравилось, что они будут торчать в квартире. Целый вечер и ночь будут потрачены бездарно. Вместо ночевки на берегу реки, под ясным и звёздным небом, придется сидеть в душной комнате и наедать живот. Но судя по всему, хозяйка была искренне рада гостям, и Серёга,  посоветовавшись с Александром, решили не форсировать события и отдаться на произвол судьбы и гостеприимству Ирины.

    В процесс включились все, кроме Павла, он тоже сначала пытался помогать, но потом супруга шуганула его, и он наблюдал за всем с маленького дивана, стоящего на кухне. Раньше, пока хозяев не было, Санька рассказал, что детей в семье нет, и якобы, все негласно обвиняют в этом Пашку. Он был хороший, но какой то варёный, всё у него валилось из рук, и похоже, мужиком в доме была Ирина.  Все, в том числе и родители Павла, очень удивились, когда Ирина, завидная в городке невеста, взяла в мужья этого недотёпу.  Помогла окончить институт, устроила главным инженером в ремонтные мастерские. Где он, кстати, славы не снискал и авторитета не заработал. Она же, работая директором Дома культуры, была на виду и всеми уважаема. Так и жили, на удивление всем, боец в юбке и её муж, на правах сына.
 
   Ирина просто летала по квартире, встряхивая рыжей гривой. Всё крутилось и вертелось, соответственно её указаниям. Серёга быстро освоился, ловко орудовал ножом и ложкой, успевал везде. Подхватывал любую работу, шутил беспрестанно, ловя на себе цепкий и внимательный взгляд хозяйки. Отвечал на вопросы Ирины, хорошо ли живут с женой, сколько детей, какие они, что любит и чего не приемлет сам.  Места на кухне хватало только им двоим.  Так что, на диванчике скоро оказался и приятель, чем-то, кстати, похожий на Пашку. Часам к шести вечера все было готово, родители Павла должны были появиться в семь. Что бы как-то занять гостей, Ирина потащила их к себе на службу. По дороге, Серёга с Санькой  выполняли ритуал, уже знакомый им по другим маленьким городкам. Все со всеми здоровались, чинно раскланиваясь и делая серьёзные лица. Большинство прохожих называли их хозяйку по имени и отчеству, и она им отвечала тем же. Дом культуры находился в полукилометре от  квартиры. Он выглядел, как и положено очагу культуры: мощный фасад, белые колонны и широченные ступени. Стекла в дверях были чистые, двери крашеные и ухоженные, как, впрочем, и всё здание. В кабинете Ирина с гордостью показала им фотографию Александра Буйнова с автографом, рассказав, сколько сил она положила, чтобы организовать его гастроли в Петровске. Еще несколько кубков и наград им были продемонстрированы, как трофеи в борьбе, на поприще народного пения и танца. «Экскурсия» быстро закончилась, и к семи они были уже дома.
 
   Вечеринка по поводу их приезда прошла весело и просто. Вина было выпито немного, но всё испечённое и сваренное было уничтожено без остатка, под одобрительные взгляды хозяйки. Пашкины родители Сергею понравились, это были люди старой закалки, прочные и надёжные, оба не без юмора. Иногда они проходились по сыну-недотёпе, но Павел привычно с улыбкой отмалчивался, а Ирина активно становилась на его защиту. Правда, Сергею показалось, что это был давний ритуал, весьма поднадоевший и тем и другим. Спать они устроились на полу, в спальниках.
    Утро прошло быстро. Встали в шесть, позавтракали, собрали пожитки. Часов в семь пришел УАЗик, заказанный Ириной,  и отвёз их, Серёгу с приятелем и Пашку, на озеро, через которое они попали в Петровск. Пока искали место для палатки, шуганули небольшую гадюку. Аспид нервно шипел, переползал из стороны в сторону, но с насиженного места уходить не собирался.  Решили ему не мешать, переселиться в другое место, все равно покоя не будет. Устроились в небольшой берёзовой рощице, плотно подступившей к воде. А утро поражало своей красотой. Голубая дымка покрывала гладь озера, в тени грязно-голубая, а в местах, освещённых солнцем, приобретала окраску рубина с молоком. Со стороны затенённых холмов тянуло холодком и запахом рыбы. Ни ветерка, ни вздоха, только звенящая тишина, заставляющая бросить всё и усевшись поудобней, смотреть в восхищении, как просыпается природа.
 
   Часов в одиннадцать приехала Ирина на мотоцикле.  Это была настоящая Воительница, её волосы развевались и блестели на солнце, как ниточки золота. Сверху гордо был посажен шлем-тиара, чудом державшийся на голове. Она была спокойна и сосредоточена. Время было к обеду, надо было подумать о еде. Павла отправили в лес за дровами, Серёга полез за продуктами, приятель занялся костровищем. Перебирая высыпанные из мешка продукты, Серёга время от времени поглядывал на прогуливающуюся вдоль кромки воды Ирину. Плотно засунув руки в карманы короткой, светлой куртки, она о чем-то сосредоточенно думала, время от времени встряхивая своей огненной шевелюрой. Серёга порылся в мешке, ища лаврушку, и в  следующий миг увидел Ирину, уже стоящую около  него.
   - Пойдем, съездим в сад, к нам. Надо по быстрому выдергать остатки укропа и открыть теплицу.
   Не сразу сообразив, что слова адресованы к нему, Серёга удивлённо поднял голову и посмотрел на Ирину.
   - Точно, съездите! – радостно поддержал супругу Павел, к тому времени уже пришедший с  дровами: - А мы тут пока всё сварим! 
   Серёга посмотрел на приятеля, тот равнодушно пожал плечами.
   - Поехали, поехали..., я тебе сад покажу. Тут недалеко.
 
   Перспектива смотреть сад Серёге не улыбалась, но возможность прокатиться на мотоцикле с ветерком понравилась. Почему бы и нет? Да и с обедом возня, тоже, удовольствие ещё то. Он кивнул Ирине, дождался, когда она усядется на «железного коня» и устроился за её спиной, на сиденье пассажира.  Ирина поискала его левую руку и положила себе на талию, предлагая держаться.
 
   Сад, как выяснилось, находился за холмами, километрах в трёх. Домов 
было немного, видно было, что участки выделены недавно и хозяева только – только начали устраиваться. Их участок находился почти в центре, с небольшим домиком и остеклённой теплицей. Ирина предложила осмотреться, а сама прошла в домик. Серёга побродил между грядок, усаженных всякой белибердой, вспомнив, зачем приехали, открыл продухи в теплице. Нашел кран с водой, торчащий прямо из земли, помыл руки и уселся на фанерный ящик, валяющийся неподалёку.

   День набрал силу. Солнце уже вовсю пригревало, и запахи земли становились ярче и пронзительней. Сладковатый аромат ромашки, горьковатый мать-и-мачехи перемешивались с резким запахом укропа и ещё какой-то суповой приправы. Серёга посидел ещё немного, и решил пойти в домик, может, помощь нужна, что-то Ирина там застряла. В кухне её не оказалось, и Серёга прошёл в комнату. Ирина, нагнувшись, перебирала рассыпанную на полу зелень. Расстеленная для этого бумага, занимала  чуть ли не пол комнаты. Серёга, ни капли не стесняясь, с удовольствием оценил её округлую попку, проследил очертания плавок под обтянутыми спортивными брюками. Куртки на ней не было,  короткая, клетчатая рубашка оголила полоску спины, очень белую, с маленькими ямочками, из которых торчали весёлые, тоненькие, рыжеватые волосики. То ли от хорошего настроения, то ли от желания похулиганить, Серёга положил свою ладонь на открытую часть спины хозяйки. То, что произошло дальше, он никак на смог бы  предугадать. Ирина выпрямилась, замерла на секунду, и резко повернувшись, уткнулась лицом ему в грудь. Её руки обхватила Серёгу, и каким то образом оказались у него под рубахой, на голом теле, тёплые и сильные. Серёга от неожиданности вскинул руки в стороны, но потом, почти машинально, обнял её за спину.

   « Вот чёрт, попал, так попал!» Подумал он.  « Ну да ладно, посмотрим,  что дальше будет ». Поколебавшись, а потом решив: «а, была – не была!», он поднял её лицо вверх и поцеловал в губы. Глаза её были закрыты. Губы, мягкие и податливые, нежно пахли то ли пудрой, то ли какими то духами. Не тушуясь, помня принцип  «только вперёд !», он залез правой рукой под рубашку на спине, по нижней границе бюстгальтера перешел на грудь и тихонько проник  под жёсткую, но податливую, ткань. Это получилось неожиданно легко. Ладонь ощутила тепло и упругость груди не рожавшей женщины. Твёрдый, длинный сосок оказался между указательным и средним пальцами, и Серёга привычно несколько раз сжал его. Вдруг Ирина неожиданно обмякла и стала оседать на пол. Он с трудом успел подхватить её и бережно положил в подвяленные листья. Рот её был полуоткрыт, и Серёга ещё раз поцеловал пухлые, влажные губы. Она обняла его за шею, и не разрывая поцелуя прижала к себе. Чуть помешкав, направляемый своим набухшим советчиком, Сергей, стащил с неё брюки и плавки. Это было нелегко, так как рук Ирина не разжимала, как будто боялась, что он может уйти, но всячески помогала ему ногами. Листья, на которых они устроились, тихо перешёптывались между собой, то ли осуждая, то ли благословляя их на дальнейшее. Когда он стаскивал свои штаны, мелькнула весёлая мысль, как нелепо всё это должно смотреться со стороны.
   Дальнейшее было не менее интересно. Ирина сдерживала его порывы,  сжимая  объятия, как бы призывая не торопиться. Сама, рукой,  указала путь в сладостный и влажный рай.  Когда он наконец проник в неё, по её телу прошла дрожь. Она чуть прикусила ему губу, замерла, и казалось, что, дыхание её совсем исчезло. Серёга, прочувствовав важность момента, всё делал максимально не спеша. Очень не хватало её груди, так и хотелось  сжать эту упругость руками, ощутить губами, просто до судорог в желваках, до слюны - сладость крепких сосков. Но объятий она не разжимала, что очень сковывало движения.  Сергей понимал, что для неё это почему-то очень важно, и не спорил. Между её полных, горячих ног Серёге было тесно, и Ирина, видимо чувствуя это,  поднимала их всё выше и выше. « Блин, как она это проделывает, ведь вон какая пухленькая?» - не к месту мелькнула мысль.   Сложных вопросов, о происходящем,  он себе не задавал, но один вопрос не давал ему покоя: « Что дальше, ведь презика нет,  как заканчивать то?».  Мысль о возможной заразе Серёга отмёл сразу, городок маленький, живут они здесь безвылазно, женщина она семейная, и вряд ли что-то нехорошее можно подцепить. А вот вопрос о финише его волновал, и чем ближе к концу, тем больше. Но Ирина решила всё сама. Почувствовав, что Серега зажался и как-то забеспокоился, она перенесла руки на его ягодицы и легонько стала прижимать к себе, в такт его движениям. Серёга сразу успокоился, решив, что ей самой видней. Задачу получить удовольствие, Ирина, видимо, перед собой не ставила, или знала, что к финишу все равно не придёт. Серёга, подумав, решил отработать на себя. Закрыл глаза, прихватил мочку её уха губами, и тихонько посасывая, углубился в удовольствие. Разрядка его была очень бурной, неимоверно бурной, видимо сработала обстановка, и в конечном итоге, его настрой, которым руководила  Ирина. Она замерла, откинула голову и закрыла глаза,  прижав его ягодицы неимоверно сильно. Казалось, она вслушивается, как Серёгино семя толчками проникает в неё.

   Прошло некоторое время, Серёга осторожно попробовал освободиться. Его больше не удерживали. Он встал сам и помог подняться Ирине. Чуть помешкав, она подошла к  кровати, повернулась и вопросительно посмотрела на него. Сушеные листья, на которых всё произошло, оставили след на полной  попке  Ирины, кое какие прилипли, и продолжали  подчеркивать белизну и бархатистость её кожи. Серёга подобрал  свои штаны, но одеть их не получилось. Ирина решительно сняла рубашку и бюстгальтер, откинула одеяло на кровати, легла, разбросав рыжие волосы по подушке, прямо и открыто взглянула ему в глаза, тихонько похлопала по простыне, приглашая Серёгу к себе.
 
   Это была уже совершенно другая женщина. Она была чертовски хороша своим белым, сбитым телом, бархатной кожей и светлым, с золотом, треугольником волос на лобке. Полуулыбка на красивом,  розовощеком  лице Ирины, чуть прищуренные с поволокой глаза,  говорили Серёге, что самое лучшее ещё впереди. Это было настоящее пиршество! Она ласкала и целовала его,  нежно что то мурлыкала, прижимаясь к нему, то  гладила, то покусывала, то тихонько трогала языком, как будто пробовала на вкус, вспоминая давно забытое. Глаза её лучились теплом и любовью. Именно любовью! Серёга ни с чем бы не спутал  свет любящих глаз. Он,  в свою очередь, чувствовал нежность и любовь к этой женщине, столько тепла и ласки сразу, он не получал никогда. Он ласкал её одну, так, как ласкал других женщин в разное время, что-то придумывая на ходу, отдавшись полностью движению её души. Они сливались воедино ещё неоднократно, откуда брались силы, Серёга не знал. Но они откуда-то брались, и он был рад этому, рад был доставить ей, его женщине,  удовольствие. Она стонала, смеялась и плакала, кусала подушку, а Сергей нежно и осторожно прижимал её к себе, как бы стараясь защитить и успокоить его богиню, Его Валькирию. Думать ни о чем другом не хотелось. Думать, что где-то их ждали, и что время неумолимо отсчитывает свои уходяшие мгновения. Оба были мокрые,  уставшие и почти счастливые. Ирина точно была счастлива, этого скрыть было невозможно.
 
   Немного отдохнув, они собрались к брошенным мужчинам.  Перед выходом из дома, она поцеловала его ещё раз, долго и нежно, как бы благодаря и одновременно прощаясь. Всю обратную дорогу она промолчала, только иногда, на вопросы, задаваемые  Серёгой, отвечала движением головы.
   Их никто не потерял, хоть отсутствовали они часа четыре. Мужчины сосредоточенно выпивали и закусывали, при появлении Сергея и Ирины наперебой стали рассказывать свою историю. Александра укусил клещ. Его  оторвали, и, оставив вещи соседней компании, поехали в город на поиски лекарства. При вопросе о противоклещевом иммуноглобулине, на них смотрели с удивлением, как будто они спрашивали о конце света. Помыкавшись, купили водки и стали лечиться известным способом.
   - Как ты думаешь, - спросил Александр Серёгу:  - поможет или нет?
   - Да конечно, стопудово! – успокоил тот. Он сейчас был очень добрый, и мог подарить кому угодно его жизнь.
   Их покормили, Ирина наотрез отказалась от предложенной водки. Сергей всё это время поглядывал на неё, пытаясь поймать её взгляд. Если это удавалось, интереса к себе он там не видел. Ни одной капли тепла и нежности, так обильно изливавшихся ещё недавно. Вскоре они с мужем уехали. Вечер прошел в разговорах, дрёме и рыбалке. Только раз Александр равнодушно спросил, что они делали в саду.  Серёга что-то промямлим про теплицу, сушёную траву и убранный укроп. Больше эту тему они не поднимали.

   Ночь и последующий день прошли спокойно и приятно. Они загорали, купались, но постоянно, чем бы они не занимались, Сергей  возвращался к происшедшему, который раз пытаясь всё проанализировать. Потом плюнул и постарался думать о чём-нибудь другом. Ближе к вечеру приехали, на уже знакомом УАЗике, Ирина и Павел, загрузили скарб и отправились на вокзал, к поезду. Приятели затащили рюкзаки в уже стоявший состав, и вышли проститься с супружеской парой. Болтали о чепухе, вспоминали вечеринку, клеща, договаривались о новой встрече. Ирина была весела и приветлива, всем уделяя поровну внимания. Объявили посадку. Серёга, направившись к вагону, оглянулся и поймал на себе внимательный и увлажнённый взгляд Ирины. И уже стоя на площадке, теснимый проводницей, он увидел, как после выкрика   Павла - « Приезжайте ещё!», губы Ирины, чуть слышно, прошептали слово, адресованное только ему: - …Пожалуйста!

               

                Екатеринбург,                14.03.2009г.