Чикаго. Небоскреб Сирлс и цвет воды озера Мичиган. Видна сильная эвтрофикация - зеленый цвет воды. Чикаго я много раз пролетал, но посетил только во время стажировки в Мэдисоне.
В середине сентября я совместно с Татьяной Гусевой стали срочно собираться в Мэдисон – столицу штата Висконсин, город, располагающийся на западе от озера “Мичиган” и на юг от озера “Верхнее”. Этими двумя озерами заканчивается цепочка Великих озер. Они действительно великие, если по площади сродни Каспийскому морю, а по количеству воды в них сильно превосходят Каспий, но отстают от Байкала. Я предвкушал встретить прерии, почти канадские леса и бескрайние озера.
Летели мы через Франкфурт с пересадкой в Вашингтоне и Детройте. Вот тут и начались мои приключения, на которые вообще богата моя жизнь. Оказавшись в Вашингтоне и, не имея визы на выход, мы должны были потратить время, слоняясь без дела, пять или шесть часов. Поэтому мы не торопились на круг, где болтаются наши чемоданы и подошли к нему, только когда на кругу осталось несколько чемоданов. Мы тут же узнали наши, сняли их и пошли в зал ожидания. По мере продвижения, у меня все больше рождалось сомнений: почему правый замок открыт, хотя я отчетливо помню, как его запирал, почему чемодан легче, чем мне казалось при отправке и, наконец, где тот болтик, которым я снабдил такой непрочный замок.
Сомнения были высказаны Тане Гусевой (теперь она доктор наук и ученый секретарь университета). Таня сказала: “Так бывает, ведь их так бросают при перегрузке”. Меня успокоил ее тон, а главное то, что легко подошел ключик, который все хранят у себя. Но, открыв чемодан, я с минуту тупо смотрел на фуражку-аэродром.
- “Зачем вы взяли этот аэродром” – брезгливо спросила Таня и, поняв, что это не мой чемодан, стала успокаивать меня. Так, мол, бывает, вернут. Тут мы вспомнили, сколько армян летело с нами, и хотя они говорили по-своему, все же прорывалась их тревога, из которой можно было понять, что им надо успеть пересесть на самолет, который полетит в Сан-Франциско. На душе становилось все мрачнее и мрачнее. Они улетели с моим чемоданом, видимо, как две капли воды похожим на их чемодан.
Сходили к администратору, которому оставили армянский чемодан, даже не убедившись, что в нем нет бриллиантов и других драгоценностей, а аэродром, так, для прикрытия. Настроение упало до ноля. Хорошо еще, что у меня была папка, где я храню все документы и лекции, которые буду читать. Первые дни я ходил в одежде Андерша Андрена – выходца из Норвегии, с которым был ближе всего. Таня прогнозировала возвращение моего чемодана сначала через неделю. Однако чемодан вернулся, только через месяц, т.е., когда он стал почти ненужным. Я уже закупил себе одежду и обувь. Не были нужны даже подарки, которые я заготовил. Я их раздал только на одной из вечеринок, когда Таня уже вернулась домой.
Мэдисон был небольшой, но столичный городок, который понравился мне и я даже полюбил его. Погода стояла прекрасная, располагающая к гуляниям в районе озера Мендота. Другое озеро Манона лежало на недоступном для прогулок расстоянии от общежития, в котором расселили нас. Мэдисон был зажат между этими озерами ледникового происхождения, как тело устрицы между раковинами.
Еще при Татьяне мы успели слетать на озера “круглое” и Little Rock Lake, где гидрологи проводили интересные эксперименты. Озеро “круглое” использовалось для определения накопления ртути, летящей от тепловых электростанций, которые находились в 2000 километрах на востоке в штатах Нью Йорк и Мэн на границе с Канадой. Здесь располагалось громадное число тепловых электростанций, которые сжигали уголь и мазут.
А озеро Little Rock Lake - “гантель” использовалось для изучения влияние процессов закисления, на жизнь биоты. Гантель была разделена перегородкой на два озера. Одно из озер все время подкислялось путем разбрызгивания серной кислоты, и pH в нем постепенно уменьшался. Когда мы прибыли, pH подкисляемого озера уже равнялось 5, а жизнь в обеих половинах кипела. Таким образом, на комфортность условий жизни биоты влияют не величина водородного показателя, а процесс выщелачивания алюминия из горных пород, которых нет на дне озера “гантель”. Вспомнилась наша экспедиция на Ахтубу и определение суточных циклов pH и содержания растворенного кислорода. Различие наших экспериментов от экспериментов американцев состояло в длительности экспозиции.
Дальнейшее мое существование без Тани было однообразным, но нужным. Все же Татьяна здорово скрашивала мой быт! Профессора Армстронг, Андерсон и Андрен занимались своими делами, не обращая внимания на меня, я – своими. В основном это была работа в библиотеках. Правда, один эпизод стоит отметить. Среди гидрологов работал парень Дэвид из Чехословакии, немного говоривший на русском языке, как я на английском. В Урбане (штат Индиана) открылась конференция по водной химии. Чтобы попасть в Урбану, надо было ехать на авто через Чикаго, который, как известно, на берегу озера-моря Мичиган. Вот уж когда я отвел душу в Чикаго! Особенно мне запомнился Художественный музей и самый большой в Америке небоскреб Sears Tower высотой 442 метра.
Его не спутаешь – он заканчивается двумя рожками.