В тот счастливый день прошлой осенью на Рубеж славы в Снегири приехали дети Андрея Пчёлкина, погибшего здесь в бою зимой 41-го. Останки этого воина были найдены вблизи мемориала тем же летом. Он оказался нашим земляком - истринские поисковики установили его имя и адрес, нашли в Москве близких. Мы все вместе стояли у свежей могилы, когда к нам подошла пожилая женщина. Спросила, какое у нас событие, и сказала, что она сама была свидетельницей боёв в Снегирях зимой 41-ого…
Я её сфотографировала, но не успела спросить имя. Когда спохватилась, пришлось тоже предпринять поиск, однако он результатов не дал. Напечатала её фотографию и поехала в Снегирёвскую администрацию. Мне тут же сказали: «Конечно, знаем – это Антонина Алексеевна Кудряшова, живёт в бараках у переезда, в доме №3…»
Когда среди срочных дел, наконец, удалось выбрать время, поехали в Снегири. Нашли бараки, но какой из них «дом №3»?
Водитель проехал немного вперёд за бараки, и мы вдруг увидели – навстречу по тротуару идёт вдоль парка сама Антонина Алексеевна. День выдался чудесным – такие иногда выпадают зимой: с лёгким морозцем и солнцем, пахнущие весной. Между стволами синее небо, яркий снег расчерчен густыми голубыми тенями.
Выхожу из машины на тротуар и вступаю в этот ослепительный полосатый свет берёзового парка. Окликаю негромко. Женщина оглядывается – вижу такое хорошее, знакомое и спокойное лицо. Представляюсь, и у нас происходит короткий разговор: она ходила за пенсией, день замечательный, хорошо пройтись.
Бараки стоят у самых рельсов. «Как здесь живёте, ведь шумно?!» Удивляется даже: «Всю жизнь живём - не замечаем».
Высокое крылечко, небольшая верандочка, и чистая, очень светлая и тёплая квартирка. Этот аккуратный простой дом пахнет уютом.
У порога стоят две кошачьи миски с обрезками мяса. Хозяйка ворчит: заелись…
Восхищаюсь: «Какая у вас чистота!». Она опять удивляется: «Какая чистота? Шерсть от этих котов». У Антонины Алексеевны два зверя – один её собственный, другой приблудный. Вижу – за окошком веранды сидит здоровенный кот бандитского вида.
У солнечного окна – стол, на нём и подоконнике стоят цветы, хозяйка показывает «золотой ус» - для лечения простуд, и сокрушается, что пересаженный столетник не прижился. Предлагает чаю. А мне не терпится услышать её рассказ…
Как мозаику собираю, складываю по крупинкам картину событий военных лет, что прошли ураганом по родной земле…
Родилась Антонина Алексеевна в 1925 году в Тверской области Погорельского района в деревне Обутьево. Её отец Алексей Петрович Львов был путевым обходчиком на железной дороге, мать работала в колхозе. Детей в семье родилось четверо, но все умерли во младенчестве, осталась одна Тоня.
Потом, когда переехали в Истру, купили корову, мать стала домохозяйкой, а отец устроился по своей специальности, путейцем.
Поселили их в Снегирях, в будке на 42 км Калининской (ныне Рижской) железной дороги. Жили неплохо, отец выкопал под будкой погреб, пристроил к ней «двор», куда поместили корову.
Тоня училась в Ленинской школе, перешла в 7 класс, когда началась война:
«В нашей будке не было ни света, ни радио. Отец узнал, что объявлена война, сказал нам, мы испугались, но, конечно, и представить не могли, что будет такое».
Отца забрали на фронт в первую мобилизацию - брони для железнодорожников тогда ещё не было, и в 1942 году, 19 февраля он погиб под Ленинградом… Семье сообщили, что пропал без вести, а сейчас известно, что похоронен Алексей Петрович Львов в деревне Дубовая, Тосненского района.
В сентябре 41-го Антонину взяли на трудовой фронт. Тогда собрали со всего района полторы тысячи женщин и отправили на поезде в Ядромино. Оттуда до озера в Онуфриево копали они противотанковые рвы. Весь сентябрь.
Когда немец подошёл ближе, и стали долетать снаряды, женщин перебросили на Миитовскую: «Копали мы рвы от деревни Талицы до детского дома имени Калинина (тогда он так назывался). И вот солдаты нам сообщили, что немцы заняли Снегири. Мы бросили работу и помчались домой. Там – мама!!! Еле добрались - что здесь было! Самолёты летели – тёмная сила! Вся округа гудела – страсть Божья!»
Во время бомбёжки рядом с их будкой взорвался минометный снаряд, и землю вокруг «смело, как веником». Прячась от бомбёжки и от немцев, Тоня с матерью, вместе с соседкой и тремя её дочерьми залезли в подпол, а корову закрыли во «дворе» с сеном. Будка уцелела.
«В Садках стояла наша передовая часть, сибиряки – высокие, сильные – вспоминает Антонина Алексеевна – когда немцев стали отгонять, к нам в будку переехал штаб передовой, мы думали, что это немцы – военные стучали сверху, а мы не отзывались. Они затопили печку и стали нас уговаривать: идите, погрейтесь, не бойтесь. Мы вышли. Военные нас накормили. И потом кормили. Голод был страшный».
Когда девочки пришли в сельсовет за продовольственными карточками, им дали санки и велели идти вместе с военными собирать убитых. Стоял крепкий мороз, землю запорошил снег, откапывать трупы было тяжело. Сначала солдаты проверяли - нет ли мин. Потом снимали с убитых верхнюю одежду и обувь, если были валенки – разрезали сзади, чтоб снять, а потом сшить. Эти вещи были необходимы для нашей армии, которая находилась тогда в бедственном положении. Затем девочки грузили убитых на санки и везли к могиле (однажды такая «санитарная» подвода подорвалась на мине в Рождествено).
Тогда в Ленино напротив нынешнего мемориала находилось правление колхоза. Под ним было хранилище для семенного картофеля, эту яму расчистили и опускали туда мёртвых. Трупы возили со всей округи: из Ленино, Селиванихи, от взорванной железной дороги, с полей, из окопов. Продолжалось это много дней. Оставшиеся в живых в те дни питались мороженой кониной с полей сражений.
Было Тоне тогда 16 лет. Счастливая, весенняя пора жизни…
На их с матерью счастье осталась цела их бурёнка (ей только хвост отрубило осколком снаряда) и нетронутый «двор» сена. С помощью молока выжили – литр обменивали на стакан пшеничных отрубей, варили кашу:
«К весне сена не осталось, собирали обгоревшую солому с крыш разрушенных домов, ветки. Лазали за сеном по окопам. Мать говорила – я полезу, а ты отойди к санкам, мало ли – мина. До травы дотянули.
Мылись в печке. Вшей было! Рубаху разложишь на листе, ухватом в натопленную печь сунешь, прожариваешь».
Потом Антонина устроилась путевой рабочей на железную дорогу. Начали восстанавливать пути. Тяжёлая это была работа: убирать снег, возить песок, засыпать воронки. И так почти до Волоколамска; работали больше года. Таскали сырые шпалы, пришивали рельсы. Когда вернулась домой, стала работать монтёром пути. И трудилась так 48 лет:
«Полвека согнувшись, на холоде молотком и лопатой отмахала, костыли дёргала…»
В 1943 году она окончила ж/д курсы - училась в Бологом, в Медведево, на Валдае. Вернулась домой, стала бригадиром. А в 1955 году пришло время пенсии, но увольняться не захотела, перешла дежурить на переезде: «Полегче работа, только снег чистить тяжело» - говорит Антонина Алексеевна.
Она заслуженный работник транспорта, занесена в Книгу почёта, ветеран труда, имеет множество трудовых наград – орден «Знак почёта» и орден «Трудовой славы III степени», медаль «За трудовое отличие» и другие.
На пенсию вышла в 1989 году: «С тех пор отдыхаю, весной сажаю на огороде цветочки, морковку, зелень. Поеду в Тушино, продам букетик, дочерям помогу. У меня одна дочь-то парализована».
После войны Антонина Алексеевна с семьёй переселилась в новый длинный дом, построенный для железнодорожников, называемый в народе бараком. С тех пор и живёт в нём: «Хорошо у нас, топят тепло, вода есть, правда холодная, ничего, в баню ходим. Баня хорошая».
«Как замуж вышла? Брат моего будущего мужа работал со мной на железной дороге, он и предложил меня познакомить с Михаилом. Я согласилась, хоть жених был старше на 10 лет и пришёл с фронта инвалидом - с простреленной рукой и тяжёлым ранением бедра. А что делать – прошла война, мужиков нет… Михаил вернулся в декабре 45-го, а в 46-м мы поженились. И прожили 56 с половиной лет - он умер 2002 году. Муж мой был спокойный, выпивал только с получки. А много с неё не выпьешь – слишком маленькая. Он тоже был путевым рабочим».
В их семье родилось четверо детей, дочери - Татьяна и Валентина, сын Александр (один ребёнок в детстве умер).
Мать очень довольна сыном – он уже на пенсии, но работает. Окончил Рижское авиационное училище, добровольцем уехал на Колыму, и работал там 30 лет с лишним. Когда девять лет назад вместе с семьёй вернулись, поступил в Петербургскую академию, окончил. «Работа у него хорошая, живут хорошо - рассказывает Антонина Алексеевна, - его сын, мой внук, пошёл в отца – не пьёт, не курит».
Всего у неё пятеро внуков (один погиб) и шестеро правнуков, и хоть Антонина Алексеевна давно живёт одна, скучать не приходится – они приезжают к ней на праздники, дни рождения, к деду на поминки:
«Стараюсь им помогать, чем могу. Всё хорошо, всё благополучно, слава Богу. С соседями мы живём дружно, они молодые, помогут, если чего прошу. Пенсию получаю, еда есть. А хоть бы только чай с хлебушком были – лишь пожить бы ещё. Охота пожить. Семена вот покупаю, жду весны…»