из серии "Магия трех"
- Леночка, это мой последний день в этой программе, я наконец-то буду делать свое детское шоу, - счастливый редактор Никита, целует свою ассистентку. – И надо же именно сегодня пришли эти трое. Ленка, чтобы они здесь не показали, я введу их в программу, пусть с ними мучается следующий редактор.
- Да, Никита добрый ты малый, - друг детства Женя подошел сзади.
- Ты не понял, что-то в них есть, только я это разглядеть не могу. Может «новый» сможет, а мне в моей жизни их точно не понять.
- Жизнь вещь относительная, - шепчет Евгений Кривенко, погружаясь в медитацию.
- Ты зачем пришел? – спохватывается Никита.
- Работай-работай, я потом все расскажу.
Стол. За столом трое, перед каждым лежит книга, наугад выбранная из стопки наваленных в студии томов.
- Все! Вы можете задать любой вопрос, - первый маг пару секунд подержал ладонь над закрытой книгой.
- Я опять увлекся, - виновато признается третий, но не в силах оторваться, продолжает читать дальше, медленно переворачивая страницы.
- Не понял, - второй маг озадаченно смотрит в пространство и вдруг вырывает книгу у третьего. – Так я и думал! Опять несколько книг в одну соединил, а я удивляюсь, почему в моей пустые листы.
- Извини, у тебя детектив, в моей сплошная любовь, у первого занимательная энциклопедия, все вместе классный роман получается.
- Ну, это вообще никуда не годиться. Это еще хуже, чем два первых раза. Вы что ничего лучше не придумали, чем книги читать, - Никита расстроено смотрит на магов, - А я хотел вас поставить в программу, но это никто смотреть не будет. Нет в этом изюминки.
Женя печально смотрел на возмущенного друга, на уходящих магов, и думал, что понять людей тяжело. Зачем тратить столько чувств и энергии на работу, как Никита? Придумывать что-то невероятное, но бесполезное, чтобы тебя показали по телевизору? Или влюбляться безоглядно, как Свист? Жизнь она такая короткая. Зачем терять драгоценные минуты на эти скандалы, перепалки, решение надуманных проблем. Ну были бы мы бессмертные, тогда понятно, не жаль уходящего времени…
- Женя, ты что-то в последнее время совсем другим стал, - Никита поддерживаемый согласным кивком Юрия Свиста, продолжил: - С тобой что-то происходит. Может, расскажешь нам, мы постараемся помочь.
- Помочь мне может только чудо, - изрекает Женя и окончательно замолкает. Друзья так и не смогли вытянуть из него признание, что диагноз врачей неутешителен, от силы месяц жизни.
Жена, сын и дочь, двухкомнатная квартира в новом микрорайоне купленная в кредит, старая машина и пара тысяч себе на похороны. Это все, что останется после него. Это все, что он смог за свои тридцать четыре года. Обидно до боли, до слез, но теперь уже поздно что-то менять, о душе подумать пора. Душа? Да что она такое душа? Только все говорят о ней, но никто и никогда не жил соизмеряя свои поступки с будущей жизнью своей души. И действительно, какая разница, куда попадет твоя душа после смерти, если хочется жить сегодня и сейчас, так чтобы все крутилось вокруг тебя, все для тебя, для твоего грешного тела, для его услады и восторга.
И вот на пороге последних дней оглядываешься назад, оказывается это существование и жизнью назвать-то стыдно. Все что-то торопился, искал лазейки, возможности, чтобы как-то заработать то на машину, то на свадьбу, то на квартиру.
И где она жизнь? Что вспомнить можно перед смертью? За что будут вспоминать тебя? Так по обязанности скажут хорошие слова на поминках, на девять и сорок дней, а через год в этой суете, навряд ли, кто имя твое упомянет.
Нерадостные мысли одолевали Женю, он плелся по улице, без цели, без желаний. От этих дум жить не хотелось, но умирать вообще никакого желания не было. Бар «Пиво Нефильтрофф» так же не вызвало эмоций, и он бы прошел мимо, но трое магов потягивающих пиво в глубине зала, как магнитом притянули его.
Еще подходя к ним, он не знал, зачем они ему нужны, но оказавшись за их столиком, и будучи принятым в компанию по молчаливому согласию магов, Евгений четко сформулировал свое желание.
- Бессмертие, я хочу жить вечно! - выпалил он. Подумав еще пару минут, чтобы четко выразить свою мысль, додавил: - и год гарантии сверху.
- Бессмертие понятно. Но зачем гарантия? – удивился второй маг.
- Бессмертие понятие абстрактное, а гарантия это конкретно, это ощутимо. И потом если вы уважающие себя маги, что стоит дать к исполнению желания гарантию.
Маги переглянулись, впервые в их практики они могут исполнить заказанное желание. Не затаенные мысли, не случайно оброненную фразу, а четко сформулированное желание, да еще дать гарантию на него.
Евгений знал, что любую ситуацию, фразу можно рассматривать с нескольких сторон и извратить так, что начальный невинный текст станет смертельным приговором. Но терять ему было не чего, поэтому боятся тоже нечего, а значит его ждет бессмертие, если маги конечно согласятся.
- Жить без смерти очень сложно, - третий маг доброжелательно заглянул в глаза Евгения, но кроме тупой решительности ничего в них не увидел. – Вы подумайте, не все так просто…
- Бессмертие и год гарантии, - злость взяла на этих магов. Они что по-русски не понимают? Ничего, кроме бессмертия ему не надо. Он оглядел троицу, и по едва заметному кивку первого мага, понял, что его желание будет исполнено. – Когда? - Торопил Евгений события.
- Ему нужен ритуал, - второй маг усмехнулся.
- Что сделаешь, в жизни много условностей, - печально вздохнул третий маг, и пододвинул кружку пива заказчику.
- Пены много, - Женя отдувал пену, чтобы добраться до желанного напитка бессмертия.
- Это твой год гарантии, - то ли пошутил, то ли всерьез сообщил первый маг.
Евгений не желавший упустить хоть малую толику заветного желания, стал глотать пивную пену.
Евгений впервые в жизни ощутил крылья за спиной. Бессмертие, бог ты мой бессмертие. Это вам не карьера, не любовь, не деньги и положение, это все сразу – это бессмертие!
Несколько дней жена не узнавала Женю, он строил грандиозные планы, но почему-то не спешил с их осуществлением, говорил «успею». Она знала его диагноз, знала через какие муки ему придется пройти. Она была готова сидеть с ним, облегчать чем может его боль, и любить его эти последние дни жизни. Любить за все года, которые судьба не дала им шанса быть вместе.
А тут такое изменение, она боялась вспугнуть надежду на его исцеление. А вдруг? Бывает же, человек болеет – болеет и вдруг чудесным образом здоров.
Евгений был на вершине блаженства, ему открылся до сих пор не известный людям мир – мир бессмертия. С вершины остановившегося для него времени, он взирал на суету вокруг и понимал, что это мелко и не достойно его внимания. Чтобы не произошло в мире, он всегда узнает правду спустя время. Современники лгут из политических или экономических целей, а потомкам наплевать на прошлые авторитеты, они раскроют правду минувшего, ну и наврут с три короба. Так было всегда, и так будет. И только он, Евгений, будет тем неподкупным судьей, который через время пронесет точную хронологию событий.
Он стал записывать, собирать вырезки, заметки. Ведь ему никто не поверит на слово лет через сто. Увлеченный будущим, он забыл о хлебе насущном, оказалось, есть хочет не только семья, но и он сам. Бессмертие, бессмертием, а надо работать, чтобы есть. Этот вопрос он как-то не предусмотрел, загадывая желание.
Врач неохотно выписал его на работу, больной поразил его жизненной энергией, но у всех течение болезни свое.
Высидеть восемь рабочих часов с точки зрения бесконечности жизни, мелочи. Но от него требовали результат, а как его достичь, если мысли заняты будущим. Там его ждали величие, слава, деньги. Здесь рутина и жалостливый взгляд жены.
Боль! Она обрушилась сразу, без подготовки, как раньше, заползая медленно и противно ноя. Боль! Сидевшая в нем до сих пор, вонзила свои кинжальные щупальца и стала рвать все тело на части.
Евгений катался от боли по полу фирмы, и криком кричал: «Убейте меня! Я не могу это вынести!» Приехала скорая, сделала обезболивающий укол, и увезла его домой. Шеф позвонил жене Евгения, сочувственно пообещал уволить, как отличного специалиста, только через месяц с выплатой компенсации. «Пожалуйста» - умолял он – « пусть на работу больше не выходит». Потом, понизив голос, многозначительно добавил: «Если что мы поможем, вы не сомневайтесь. Фирма своих работников не забывает».
Боль стихала только на короткий миг после уколов. Потом опять и опять… боль. Скорая уже не приезжала на вызова, зачем тратить лекарства на смертника. «Ему жить то осталось день, два». «Ему же больно», - умоляла жена, но лимит врачебной помощи был уже исчерпан.
Пророческий день смерти прошел, миновала неделя и месяц, другой. Евгений с ужасом думал, что прося бессмертия он не вспомнил почему он его просит. Бессмертие не подразумевало здоровье. Можно привыкнуть к боли, но как привыкнуть к слезам жены, к испуганным глазенкам детей. Ведь во время приступа он не контролирует себя. Чем дольше живет Евгений, тем измученнее становится его семья. Его бессмертие укорачивает их жизнь.
Казалось бы, самый простой выход – смерть, но ее нет, ее в принципе быть не может, он еще и год гарантии выпросил. Желание освободить семью от мук, избавиться от жалости жены, от их ожидания его смерти, заставляло искать выход. Зачем нужно бессмертие, если нет никакой жизни?
Жена на работе, дети в садике, Евгений позвонил Свисту, но его телефон оказался занят. Друзья как-то незаметно исчезли из его жизни, когда началась болезнь. Он не дурак, понимает, что смотреть на чужие мучения мало кто может. У них своя жизнь, свои заботы, до его ли проблем им.
Никита ответил сразу, он удивился просьбе друга, вывезти его на набережную, но не отказал. Через полтора часа Евгений уже сидел на обледеневшей скамейке и смотрел в след уходящему другу. Они договорились, что через полчаса он за ним вернется.
- Чего ты ждешь? – третий маг, присел рядом.
- Вас, я знал, что вы придете. – Евгений соврал, он надеялся, что маги появятся, ведь это был единственный выход изменить желание.
- Слушаю тебя, - ровный голос мага, вдруг придал Жене сил и уверенности в себе.
- Я ошибся, хочу изменить желание. Я многое понял. Моя жизнь была лучшей частью моего пребывания на земле до встречи с вами. Теперь я измучил всех, измучился сам. Мне не нужна эта пытка бесконечным временем. Я хочу умереть.
- И это все? – казалось, третий маг был удивлен.
- Да, я прошу, заберите бессмертие, дайте мне возможность уйти из жизни.
- Ты первый, кто пришел к нам с готовым желанием. Ты был первым, кто что-то хотел и не побоялся это сказать. Другие мечтают, философствуют, гадают. Ты казался мне умнее. Магия - это ваши желания. Чем больше у вас опыта, тем меньше желаний.
- Но вы же дали не только бессмертие, но еще год гарантии сверху, - не понимал Женя.
- Вот именно… год гарантии, - третий маг поднялся, чуть отошел, - год гарантии, - повторил он и ушел.
Евгений давно не испытывал такой бури чувств. Мысли перемешались, приступ боли приближался, а он никак не мог понять, о чем говорил маг.
И вдруг его подбросило, не от боли, от догадки. Год гарантии, ему дали право самому решить свое будущее за этот год. Не год плюсом к бессмертию, а год на раздумье, на исправление ошибки, когда он поймет всю абсурдность своего желания.
Никита приехал уже вместе со Свистом, они заехали втроем в кафе, посидели, поговорили. Потом Женя купил громадный торт жене и детям. Выходя из машины у своего подъезда, он попросил: «Ребята, не будьте скотами, помогите моим…»
Вечер в кругу семьи был тихим и торжественным. Они сидели вчетвером, чинно пили чай, но говорить было не о чем. Вернее все понимали, что это последний их общий ужин, но никто не хотел говорить слов прощания. А вот попросить прощение Евгений хотел, но жена закрыла его рот ладонью, дети прижались к нему. Было тихо, тепло и уютно, как бывает только дома, когда все друг друга любят.
- Еще раз убедился, что люди не знают, чего хотят, - первый маг сумрачно смотрел на похоронную процессию.
- Не скажи, этот последний, был деловым, - возразил второй маг.
- Намучился человек, но я ему завидую, - третий маг печально вздохнул, - он оговорил свой шанс на исправление ошибки. А мы…
- А чего мы? Чуть что и сразу мы? – возмутился второй маг.
- Что хотели, то и получили, - отрезал первый, - пошли работать. Желающих, воспользоваться магией, толпы.
- Ну вот, опять, исполняй желания, исправляй ошибки, наставляй на путь истинный, – третий маг хитро улыбнулся, - а может по стопарику чаю и с век, дугой вздремнуть?