Вечером в пятницу, тринадцатого числа, дорогу через чужой район мне четыре раза перешел черный кот. Уверен, что один и тот-же. Наглая, уверенная в себе скотина.
Бабы с пустыми ведрами так и шмыгали. Они разбегались от пожарных, заливающих пеной черный остов супермаркета. Бабы были злые, а ведра - ворованные.
Один раз навстречу попалась похоронная процессия. Причем все её участники, молодые спортивные парни, лежали лицом вниз на асфальте. Над ними скучали ОМОНовцы.
В сторонке черной стаей падальщиков кучковались матери и вдовы. Молодые вдовы и отчаявшиеся матери.
Когда я проходил мимо, разбилось зеркало. Это бодрые ОМОНовцы зашвырнули в витрину тушку виновника торжества. Огромная зеркальная витрина аптеки ссыпалась под ноги водопадом осколков, сияющих в свете фар и уличных фонарей.
Выше уровня света фонарей, между серыми утесами пятиэтажек, резали тьму крыльями какие-то твари. Точно не ласточки, и стопудово не к дождю.
Над ними висела в небе Спилберговская луна.
Fuck you Spilberg!!!
Несколько раз слышал, как за спиной орала выпь. Во всяком случае, надеюсь что выпь. Потому что так орать может только выпь. Причем если её насилуют или грабят.
Подойдя к заветной цели своего путешествия, я решил испытать судьбу в последний раз. До окончательной ясности.
Стоя в конусе света под фонарем, я подбросил монетку. Орел – плох. Решка – хуже.
Из темноты выскочила жадная лапа и схватила монетку. Еще одна лапа приставила лезвие к горлу. И в каждом кармане, оказалось, по руке.
Я так до сих пор и не знаю, что там выпало.
А в приметы я с тех пор не верю.
Боюсь.