Синтез идей возможен, но он требует отказа от старой картины мира и создания новой – шаг поразительный по своей неординарности и интеллектуальной смелости.
А. Элиович.
Значит ли это, что наступило время, когда, выражаясь языком поэта, «как будто не все пересчитаны звезды, как будто наш мир не открыт до конца»? Просто самая древняя из наук прошла через свою непомерно затянувшуюся юность и вступила в зрелый период.
И.С. Шкловский
Тогда Аньке было девять лет. В девять лет что нужно? Лето нужно, чтобы бегать, речку нужно, чтобы нырять в ней и плавать, траву зеленую, друзей веселых да небо, небо...
Привычка смотреть на небо у Аньки, наверное, была всегда. Облака рассматривала и придумывала, будто это не облака, а волшебные страны, звери и птицы, а может быть и люди. У бабушки в саду был гамак, и, когда удавалось, согнать оттуда деда, то лежала в гамаке и смотрела на облака, которые плыли по голубому цвету. И было тепло. Было так, как будто кто-то перышком проводил там, внутри, выворачивая наизнанку, но это было чрезвычайно приятно, так хорошо, хорошо... Еще бывало здорово, когда ветер, теплый ветер гнал белые барашки облаков, и только успеет Анька заметить в каком-нибудь из них черты, скажем, дракона, как ветер уже изменит его, и так ее занятие нисколько не надоедало ей целыми часами.
А еще любила читать. Не то чтобы, что-то познавательное, серьезное, - нет. Так, больше: волшебные сказки, рассказы какие-нибудь детские. В общем, как все обычные дети. Может, чуть лучше. Потому что обычные дети в основном принимаются за чтение только по суровой необходимости, которая обычно приходит в обличьи мамки с полотенцем в руке. Анька же читала просто так.
Все началось с того, что родители принесли от знакомых книгу, которая называлась «Атлас звездного неба». Книжка и вправду, по детским меркам казалась просто гигантской, да что там казалась, она и так была очень большой: с большими картинками, колонками текста под ними, статьями... И вот тогда началось.
Вы живете свои дни просто, не думая, что над вами небо, за небом звезды, за звездами галактики. Вы идете, спешите куда-то, а оно над вами, огромное, закругленное к горизонту. И сложно заметить днем звезды, прочувствовать их холодный зеленый блеск, пустоту небесной тьмы, пустоту, необычную тем, что она полна всем на свете, всеми чудесами, какие только можно себе представить. А Анька жила под звездным небом всегда, оно никуда не уходило от нее, и темными своими крыльями укрывало ее. И Анька была совсем большая, больше десятиэтажного дома, больше даже стоэтажного, больше всей планеты, и ее держало за руки ее темное звездное небо. Порой чистое и ясное, такое, что можно даже заметить сероватое пятнышко Туманности Андромеды, а порой все облачное, там не то что звезды увидеть, а и луны не разберешь, так только, светлое расплывчатое пятно из-за темных облаков.
Но небо было ее, Анькино, она это точно знала, но пока никому не рассказывала. Это как скелет в шкафу, пусть власть над небом совсем не была противным скелетом, напротив, это был особый дар, но... Зачем кому-то знать, что самое обыкновенное, привычное небо – это дар, и что кто-то уже завладел этим даром, и дар покорился ему. Люди обидятся и скажут, что все это выдумка, и нечего маленьким девочкам смотреть на ночь страшные фильмы. А это не было выдумкой, Анькино небо было только ее.
Анька росла. Вы, наверное, подумали, что она только и делала, что читала книжки про астрономию и астрофизику, умничала, растеряла всех подруг... Ничего подобного, она оставалась обычной. Ну, такой же, как и раньше была. Просто теперь у нее был свой секрет, своя любимая тайна – небо.
И читала по мере возможностей и понимания: объяснить всего, что она хотела узнать, ей было некому, а сама понять не могла (она была всего лишь обычная девочка, и формулы так просто ей не сдавались). Впрочем, немножко побившись с ними, она их забрасывала, но зато текст, который был написан достаточно простым языком, понимала слету, и вскоре уже знала основные термины, ну и вообще - «как там устроено».
А тут еще (ну наконец-то!) пришел седьмой класс, и в школе началась физика. Какое же это счастье для девочки, которая любит небо! И которая живет в маленьком городке... Нет, здесь не преподают астрономию, здесь и физику-то преподают прости господи как, а Анька вскоре имела возможность в этом убедиться... Но пока ведь: какая же радость! Физика, ну это ведь почти как астрономия, совсем не одно и то же, но астрономия без физики никуда. Так что... Скоро все станет понятно, скоро... А там, глядишь, и Чилийская обсерватория уже к твоим услугам, твое имя в одном ряду с именами Браге и Хаббла, вот... вот здорово!
Первый урок прошел нормально. Хорошо даже. Как бы введение в физику, ничего серьезного пока, просто приборы показали, с чем работать будем, еще такие слова мелькали, как атом и молекула, но тоже ничего особенного. И вот – долгожданный конец урока. Анька, затаив дыхание, подошла к Светлане Евгеньевне, молодой женщине, со строгой складкой через лоб и тонкой изломанной линией бровей.
- Извините... Светлана Евгеньевна, мне тут непонятно...
- Что? Атом и молекула тебе непонятно?
- Да нет, про это я уже давно знаю, не то... Мне вот что: теорию Большого Взрыва вроде разобрала, там ясно, а вот с фракталами - не очень. Не могли бы вы мне объяснить последовательность цепочки, а то некоторые звенья у меня как бы выпадают и цельная картинка рушится, - Анька старалась говорить как можно умнее и научнее, ведь первое впечатление, как известно, - самое важное.
- Ты говоришь, факториалы?
- Да нет, не факториалы,знаю я ваши факториалы, не то... Фракталы, понимаете, фракталы!
- Эээ?.. – по вскинутым бровям Светланы Евгеньевны было понятно, что тему разговора она поняла не совсем, и опыт с первым впечатлением явно прошел неудачно.
- Ну, фракталы – это фигура, которые состоит из частей, подобных друг другу и всей фигуре в целом, и...
- Ага, ну я такого не знаю, и вообще сейчас занята, так что давай, - задумчиво произнесла Светлана Евгеньевна.
И вроде бы ничего особенно, да? Но первое впечатление - самое важное. Так Анькины дороги с физикой разошлись в разные стороны, и больше, в общем-то, никогда не встретились -первое впечатление...
Анька выросла и стала хорошим экономистом, знающим и любящим свое дело. Ее теперь звали не Анькой, а Анной Васильевной. Она носила туфли на высоком каблуке и строгий костюм, отпустила длинные русые волосы, посадила зрение. Да много чего случилось за эти годы.
А что же небо? А небо так и осталось с ней. Как игручий котенок, забравшийся на этажерку, смотрело оно на нее со своей высоты ласковыми звездными глазами.