Две недавно породнившиеся семьи, Петренко и Забубенных, третий час сидели на кухне и решали важный вопрос.
Точнее, решать начали еще вчера с вечера, когда приехали со станицы к перебравшимся в город молодым. Но дисскусия, сопровождаемая дегустацией самогона обеих домов, перерастала в споры, споры – несколько раз в драку между сватами при поддержке разгоряченных спиртным супружниц и к конценсусу, как говаривал Михалсергеич, так стороны и не привела. Уснули, так и не придя к согласию в животрепещущем вопросе. Проснувшись, сели думать-решать на старые дрожжи и, теперь были уже, что называется, в кондиции. Все, кроме неупотребляющего Андрея, хозяина квартиры, главы молодой семьи Петренко, готовящегося насухую стать отцом буквально с минуты на минуту. Общими усилиями придумывали имя для первенца.
- Нее, сват! Ну что это за имя – Васька? Кота у меня так зовут. Надо солидно чтоб…
- И красиво! – поддакнула Валентина Ивановна, андрюхина теща. – Особенно если девочка будет. Для девочки це дюже важно – чтоб красиво.
- Тю! Молчали б вы сваха, хиба у вас дюже красиво вышло с дочкой – Анжела Забубенная.
- А что тебе не нравится? – Михал Пантелеич Забубенный шумно поставил стакан на заставленный дарами кубанской земли стол. – Что не нравится?
- Да ты не шуми сват, остынь. – Семен Антоныч, отец Андрея подцепил смачный кусок сала с прослойкой и отправил в рот. – Маруся моя права, ну что за фамилие у девки было? Забубенная… Хорошо, щас – Петренко! Это ж солидно. А то – Забубенная!
- Что?! - Михал Пантелеич стал многообещающе, но уже неуверенно подниматься со стула – Да мы, Забубенные, казачьего роду древнего! А вы кто, Петренки?! Хохлы!
Носитель гордой казачьей фамилии все же поднялся, качнулся в сторону Семена Петренко, снес пузом тарелки с помидорами и колбасой-кровянкой и попытался схватить свата за горло натруженными руками.
- Аааа! – заверещала Мария Захаровна Петренко, ловко схватила с пола чудом не разбившуюся тарелку и с размаху разбила ее на голове Михал Пантелеича.
- Убываюууть!!! – заорала Валентина Ивановна и привычно вцепилась свахе в прическу.
- Мама! Папа! Опять?! Ну что вы, ей-богу?! – Андрей кинулся разнимать умело дерущуюся родню. – Ну что соседи скажут?!
В который раз выпили мировую.
- Трэба решать полюбовно. – произнес Семен Антоныч, морщась от жгущей разбитую губу самогонки. – Мы ж культурные люди.
- Надо варианты имен на бумажку написать. – предложил Забубенный, гундося разбитым носом. – А потом выберем.
- Вот, а я шо кажу? – поддержала Марьзахаровна, собирая по полу продукты и осколки посуды. – Только без мудрежки. Галя там, чи Лена. А то поназывають. Потом - «Марианна! Иды в хату, бо твий Альбертик всрався!»
- Оттож! По-человечьи надо. Только кто – девка, чи хлопец?
Звонок андрюхиного мобильного пропел бумером.
- Ну?!!! – заорала как кубанский хор родня.
- Да подождите вы, дайте поговорить! – прошипел Андрей, прикрыв рукой трубку. – Да, я… Да… Кто?... Спасибо!... Да… Сейчас приеду.
Андрей щелкнул раскладушкой мобилы и повернулся к застывшим зрителям.
- Ну?!!! – четыре пары покрасневших от недосыпа и перепоя глаз вопросительно уставились на Андрея.
- Сын – счастливо выдохнул Андрей.
- Сын! Пацан! Хлопец! Казак! – наперебой загомонили новоиспеченные бабушки-дедушки, уже наливая в стаканы и с любовью глядя друг на дружку. Старые обиды мигом испарились, все бросились целоваться, поздравлять с внуком, при этом чувствуя в произошедшем исключительно собственную заслугу. Чокались, подмигивали – мол, знай наших! Пацан!
- Поеду я, съезжу. – Андрей стал надевать куртку .
- Чего ты, сынок? Она ж не отошла еще. Сейчас вместе съездим.
- Не, просили меня приехать одного. Я быстро.
- Тю! Чего это – одного!
- На моей «шестерке» съезди, сынок – сроду не подпускавший к своей машине никого тесть протянул ключи.
После ухода молодого отца, застолье закипело-забурлило с новой силой. Женщины дружно кромсали колбасу и сало, открывали банки с домашними соленьями. Мужики, обнявшись, чокались и целовались, не смотря на мешающие дотянуться, друг до друга, животы.
- От такой ты человек, сват! – Семен Антоныч радостно ткнул Михал Пантелеичу под нос кулак с оттопыренным вверх большим пальцем. – Слыш, Марусь, от такой у меня сват человек!
- Да уж, с родычами нам повезло! – поддержала Марьзахаровна, осторожно трогая расцарапанную в кровь щеку.
- И нехай деточки наши живут дружно да счастливо! – поддержала Валентинванна, хромая к столу с полными доверху тарелками.
- Так как же ж хлопца-то назовем? – вдруг напомнил повестку дня Забубенный.
- Та ну как? Ну, нехай як деда – Семеном.
- А чому не Мишею? Чому – Семеном?!
- Да успокойтесь вы, сват. Давайте покумекаем.
- Давайте, что ж…
- Надо чтоб звучало. Фамилия как у хлопчика будет? Як бы мы не спорили, а Петренко. Надо чтоб и имя было созвучное. Богдан або Тарас.
- Неее. Тарас – дразнить будут. В рифму.
- Моего батьку Антоном звали, ни одна собака не посмела гавкнуть. В рифму.
- Зато тебя – Гандонычем на станице дразнят! Гагага!!!
Петренко поставил стакан с самогоном и молча заехал Пантелеичу в ухо…
Через пятнадцать минут, Га…извините…Антоныч щупая на голове шишку от свахиного удара сковородкой, а Пантелеич прикладывая к уху мороженую курицу, пили мировую.
- Может, Патрикеем назвать?
- Дормидонтом, бля! Хиба, мало имен нормальных?
- Хочется же чтоб красиво! Это ж раз и на всю жизнь. Пацану жить потом.
Неожиданно дверь распахнулась и на кухню ввалился пьяный в хлам Андрей.
- Андрей?! Что с тобой? Ты ж непьющий?
Андрей, шатаясь, подошел к столу, налил стакан самогона и молча выпил.
- Андрюш, ты дитя видел?
- Видел. – Андрей снова стал сосредоточено наливать.
- На кого похож-то? На тебя, чи на Анжелку?
- На президента. – Андрей взял стакан.
- На президента? Тю! На какого? На Путина чи на Медведева?
Андрей залпом выпил, выдохнул:
- На Барака Обаму. – и разбил стакан вдребезги об пол.
- На кого?... Это ж…Негр?!!!
В наступившей тишине, теща счастливого папаши жадно выпила полстакана, закусила помидором и рухнула в обморок.
- Нагуляла, ****ина – прорычал себе под нос Михайло Забубенный и неожиданно ударил Петренко-старшего в наливающийся кровью глаз…
Потом оказалось, что все практикантка сопливая перепутала. Мало ли в городе Петренко?
Молодую мамашу встречали всей дружной родней. Подъехали с шиком к самому роддому. Андрей за рулем, так как тесть не смог из-за сломанной ключицы. Перевязанный Семен Антоныч улыбался разбитыми губами. Валентина Ивановна радостно блестела сквозь тональник подбитым глазом. Марии Захаровне мешала сказать что-то радостное сломанная челюсть. Все были счастливы.
Мальчика назвали Геннадием, что означает «родовитый, благородный».