Повести о войне. Гетто I

Игорь Лебедевъ
Гетто.

Хроника жизни и борьбы.

I часть.

Памяти борцов с нацизмом, погибших, выживших и победивших.


Предисловие.

Произведение представляет собой документальную повесть, все авторские права на которую принадлежат автору – Циринскому Н.А. и его родственникам согласно действующему авторскому праву.

Этот текст попал ко мне в руки достаточно давно во время одной из моих поездок в западную Белоруссию, одно из красивейших мест на свете. Теперь, конечно, ее так никто не называет. Эти чудесные места дали миру многих выдающихся людей: поэта Адама Мицкевича, композитора Михаила Огинского, бунтаря Кастуся Калиновского и др. Причем Адам Мицкевич, друг А.С.Пушкина и декабристов, искреннее любящий эту землю, называл ее Литвой. Михаил Огинский, автор широко известного под названием «Полонез Огинского» произведения «Прощание с Родиной», часто гостя в имении своего дяди графа Огинского, именем которого сейчас назван построенный им канал, считал эти земли польскими. Кастусь Калиновский боролся с царским режимом за свободу Белоруссии, но его восстание было жестоко подавлено русской армией.
На этих землях Генералиссимус А.В.Суворов во главе 10-тысячного корпуса воевал в 1794 г. с одним из руководителей польского восстания, героем войны за независимость Северной Америки и адъютантом Джорджа Вашингтона Тадеушем Костюшко. 
Земли эти густо политы кровью и потом. Совсем рядом, в сосновых лесах под Барановичами до сих пор не зажили раны 1-й мировой войны, где погибли тысячи русских солдат, окруженных германскими войсками.
Сейчас здесь независимое государство – Республика Беларусь.
Народ тут живет мирный  и трудолюбивый, недоверчивый к новой моде и скорым на слово новым политикам.  А как же иначе? Государства, империи, границы менялись не один и не один десяток раз.
До 1939 года здесь была территория Польши. Тогда эта местность называлась Кресы Всходне. Затем,  чуть более чем на 1,5 года, здесь установилась Советская Власть, которая сменилась немецким оккупационным режимом.  Вот как раз к годам немецкой оккупации и относится этот документ. Документ представляет собой рукопись воспоминаний участника тех далеких событий. Он, конечно, может быть издан отдельной книгой. Может быть, так и должно быть по высшей справедливости. Но это будет следующий этап нашей работы. Пока я счел единственно возможным представить весь тест без какой-либо редакции с моей стороны. Только так до наших современников, не знавших той страшной войны, могут дойти крупицы той исторической правды.

Свое мнение я преднамеренно также высказывать не буду. Пусть каждый прочитавший сам узнает, чем жили наши соотечественники в те страшные годы, на что надеялись и сделает для себя выводы. Просьба делать поправку на то, в какое время были написаны эти воспоминания. Если бы Автор воспоминаний изложил всё, он подверг бы себя серьезной опасности преследования со стороны нашего самого лучшего в мире государства.

 Действие происходит в маленьком городке на Западе Белоруссии и его окрестностях с 1941 по 1944г.г.

Возможно, что современному читателю будет не очень понятно, почему этот человек так скрупулёзно перечисляет ТЕХ участников, ТЕХ событий, но, если на минутку отложить все дела и задуматься… ВСЕ, кто перечислен и упомянут в тексте, как участники борьбы с фашизмом сделали ВСЁ, чтобы Вы сейчас спокойно жили, работали, растили детей и не думали о войне, как о насущной реальности и повседневной угрозе собственной жизни…
И ВСЕ они достойны остаться в памяти народа навечно!
Порой за скупыми строками «…погиб геройски в неравном бою с немцами…» стоит нечто большее, чем просто набор слов и букв… .   Это чувство последних мгновений в Жизни, которая дается лишь раз, и каждый сам решает, КАК ее прожить за ЧТО её отдать…

Н.А.Циринский.
Подполье Слонимского гетто.
Рукопись.
Омск 1988г.

Циринский Неня Абрамович.

Родился в 1922 году в г.Слониме;
С 1940 по июнь 1941 года г.Белосток;
С июля 1941 по июль 1942 – гетто в Слониме;
С июля 1942 по июль 1944 – партизанские отряды им.Щорса и им.Буденного, Соединения партизан Брестской области;
С июля 1944 по январь 1945 года – 1-й Белорусский фронт, 47 гвардейская Нижнеднепровская Краснознаменная ордена Б.Хмельницкого дивизия;
С января 1945 по август 1945 эвакогоспитали, инвалид Отечественной войны второй группы;
В 1968 и 1973 годах ездил в ФРГ в город Гамбург в качестве свидетеля на следствие и суд над военными преступниками гебитскомиссариата г.Слонима;
В настоящее время: г.Омск, заведующий кафедрой Омского ордена Ленина сельскохозяйственного института имени С.М.Кирова кандидат технических наук, доцент*.



Подполье Слонимского гетто.

Самой черной страницей в истории Слонима являются три года его оккупации фашистами, массовые расстрелы советских граждан, создание гетто, истязание и уничтожение его узников. В это период город был фактически лагерем смерти. Фашисты уничтожили   здесь 43 тысячи человек, что не меньше, чем 56 тысяч в печально известном Бухенвальде за восемь лет.  Количество людей, уничтоженных фашистами в Слониме, превысило численность его населения. Как и в другие лагеря смерти, фашисты привозили сюда для расстрелов людей из других городов и деревень.

В самом плохом положении были узники гетто, за колючую проволоку которого фашисты заточили большую часть  жителей города. Эти люди были изолированы от всего мира и обречены на уничтожение. По выражению Геббельса, гетто – это «короба смерти», в которых люди должны погибнуть от горя, голода и нужды, после чего останется большое кладбище. К сожалению, в Слониме фашисты этого добились.

Только подполье гетто смогло вывести для борьбы в партизанских отрядах несколько сотен  хорошо вооруженных узников, жаждущих мести и полных ненависти к лютому врагу. Они геройски сражались в боях. Многие из них после соединения с частями Красной Армии ушли добровольцами на фронт. Часть из них полегла на поле брани и лишь   немногие остались в живых.

Организация и работа подполья в гетто, его конспирация проходили в исключительных, немыслимо сложных условиях. Законами, приказами и другими мерами фашисты делали все, чтобы принизить человеческое достоинство узников, чтобы они не считали себя людьми, голодали, болели и смирились с тем, что они обречены на смерть. 
С первых дней оккупации в Слониме были изданы приказы о том, что евреи должны были ходить только по мостовой, снимать шапку перед каждым немецким солдатом и говорить «добрый день!», ходить только в одиночку, а на работу – колонной ,  не имели права покупать, продавать, показываться на рынке, в учреждениях, курить папиросы, рожать, быть извозчиками, парикмахерами  и многое другое. За малейшее нарушение приказов – расстрел. Евреи должны были носить на спине и на груди желтый круг или звезду. За нарушение точного размера этой фигуры или места ее прикрепления – расстрел. Любой немец имел право расстрелять еврея за малейшую провинность или без нее, не неся за это никакой ответственности.
Узников гетто ежедневно ловили небольшими группами на работу, обещая хлеб для детей, но чаще всего  их не возвращали в гетто, а расстреливали. Периодически головорезы из воинских частей и полицаев внезапно окружали гетто, наступая на него, как на фронте, в касках с пулеметами, автоматами, гранатами, бутылками с горючей жидкостью, всё уничтожали, жгли, ловили людей и многими тысячами увозили к местам массовых расстрелов.
После очередной резни фашисты, как бы оправдываясь перед оставшимися в живых, представляли дело так, что погром учинили озлобленные солдаты, следующие на фронт и ворвавшиеся в город, а гебитскомиссариат не смог их удержать. Узникам выдавали «справки жизни», одноразово кусок хлеба и несколько картофелин, а через некоторое время все повторялось.
Фашисты создали в гетто еврейский совет (юденрат*) и вспомогательную полицию (гехильфсполицай*), которые обязаны были помогать им в их черных делах. Назначая контрибуции, представления людей на особые работы и другие, часто невероятные дела, фашисты   требовали их выполнения от юденрата к определенному сроку под угрозой расстрела взятых предварительно заложников.
В состав юденрата входили знатные когда-то люди, обыватели с мещанскими настроениями, которые старались во всем угодить требованиям фашистских зверей, надеясь таким образом задобрить их и отвести угрозу уничтожения от женщин, стариков и детей. К сожалению, юденсрат   не призывал узников гетто открыто или тайно к организации вооруженного сопротивления фашистам. Разве что в случае обнаружения подпольной работы в гетто юденсрат старался скрыть её от немцев, загладить дело так, как будто ничего не случилось.
В таких условиях группа комсомольцев-узников обсуждала пути вооруженного отпора фашистам, наступающим на беззащитное гетто. В ее состав входили З.Кремень, Н.Циринский, Ж.Шустерович, А.Бубляцкий, З.Миликовский, Г.Малах, Г.Грингауз, В.Абрамсон и другие. Первым решением группы было: если умереть, то не даром – уничтожить  сколько можно врагов. Чтобы достать оружие, все должны любой ценой устроиться на работу к немцам в склад военных трофеев – бойтелагерь*.
Бойтелагерь был по соседству с территорией, на которой сейчас размещена школа №4.               
Здесь были винтовки, автоматы, пулемёты, большой запас гранат, патронов, взрывчатки и другого военного снаряжения. Под присмотром немцев и полицаев узники гетто должны были ремонтировать, смазывать и приводить в порядок оружие. Но автоматы и винтовки, прошедшие через наши руки, вряд ли могли сослужить службу оккупантам и полицаям-предателям. Из них бесследно исчезали мелкие, но важные детали – то пружина, то незаметный винтик. Через улицу ближе к железной дороге была разгрузочная площадка, куда свозили машинами и вагонами оружие, пушки и другое военное снаряжение.
Как только мы приступили к работе в бойтелагере, стали незаметно и с большой осторожностью уносить домой оружие и приобщать к этому других. Через несколько недель у каждого из нас были гранаты, у некоторых винтовка или пистолет, которые мы прятали в сарае или в огороде. Во время очередного погрома фашисты так быстро оцепляли гетто и врывались в него, что оказывалось невозможным взять оружие. Выход из положения помог найти примкнувший к нам бывший подпольщик Аншел Делятицкий. «Борьба одиночек малоэффективна,- пояснил он, - надо связываться с партизанами, слухи о которых стали проникать в гетто, пополнять их ряды, вместе с ними уничтожать фашистскую нечисть».
Скоро на складе стала действовать немалая группа советских патриотов. Это были люди, которым просто вывозить оружие из строя показалось недостаточным: автоматы должны стрелять по врагу, а не лежать на складе, они должны попасть в руки тех, кому они сейчас так нужны – в руки партизан.
Нужна была связь с партизанами. Осуществить это оказалось очень сложным для узников подполья гетто. Начались поиски. Каждый неверный шаг грозил расстрелом большого количества узников. Наконец такую связь удалось осуществить косвенно через людей, проживающих в гетто.
Был декабрь и первые партизанские группы нуждались в теплой одежде. Мы развернули массовый сбор одежды. Самыми дефицитными оказались военные гимнастерки, брюки,
шинели, сапоги, валенки, а также мыло, медикаменты. Прежде всего каждый приносил из дому, что только мог. Собирали деньги, чтобы покупать одежду с рук. Но военная одежда имелась и в бойтелагере. Каждый стал оттуда уносить по валенку,  сапогу, куртке, другой одежде или куску мыла. Большую помощь здесь оказал Шабсай – шестнадцатилетний пастушок овец, которых немцы лагеря держали недалеко от разгрузочной площадки у железной дороги. Ежедневно он возил для овец сено, запас которого находился рядом со складом одежды. Широко развёрнутая работа позволила передать значительное количество одежды партизанам. К сожалению, скоро пришло разочарование – нам стало известно, что часть одежды, так трудно добытой нами, пошла не по назначению.
Несмотря на первую неудачу, мы не пали духом, стали ещё интенсивнее выносить оружие из бойтелагеря и энергичнее искать прямую связь с партизанами. Наши люди готовились к партизанской борьбе и, не теряя времени, копили оружие. Сначала оружие прятали в гетто, затем вне его, выбирая места, где работали наши люди и часто бывали немцы. Мы предполагали, что такие места наиболее безопасны , и немцы не подумают даже, что подпольщики могут здесь прятать оружие. Это была столярная и слесарная мастерские, две кузницы и здание большой синагоги.
Столярная мастерская находилась на горе, на окраине города выше Подгорной ( ныне Синичкина) улицы. Там работали два наших парня Зелик Миликовский и Илья Абрамовский. Они были искусными мебельщиками и делали мебель для немцев, которые часто приходили её смотреть и заказывать. В полу мастерской они вырезали люк, через который можно было попасть в подвал, где прятали оружие. Крышка люка была тщательно подогнана, замаскирована, заставлена шкафами – образцами готовой продукции так, что её трудно было заметить.
  Слесарная мастерская находилась недалеко от улицы Широкой. Там работали братья Матус и Шимон Сновские. Они умели очень красиво отделывать личное оружие немцам, используя воронение, полировку, гальванические покрытия. Их мастерскую оставили вне гетто, а Сновские работали и жили в ней. Среди груд металлического хлама, металлических изделий и материалов было очень удобно прятать оружие. Сновские позднее стали партизанами и погибли в боях.
Кузница на Первомайской улице, в которой работали Финкел и Яков Хацкелевич, имела замаскированный лаз из подпола на улицу. Отсюда можно было выходить ночью, оставаясь после работы в кузнице.
Вторая кузница, в которой работал Герц Шепетинский, Арсик Бандт и Абрам Докторчик, находилась на Оперном переулке против управления водного хозяйства канала Огинского, недалеко от Слонимского бюро путешествий.
 В большой синагоге после ухода из бойтелагеря я устроился слесарем по заданию нашей подпольной группы. Место вокруг синагоги было бойким и являлось как бы продолжением базара, который был на площади, где сейчас сквер со стендами почетных граждан города. В синагоге немцы устроили склад сельскохозяйственных машин (конные плуги и жатки – самоскидки), которые выдавали почти даром кулакам и помещикам. Этот склад принадлежал Центральному торговому обществу «Восток» (ZHO- Централь гандельсгезельшафт ОСТ ), который возглавлял старый худощавый, высокий и жестокий немец Рик. Как слесарь я должен был собирать плуги и жатки для покупателей. Но эту работу не приходилось выполнять, потому что покупатели предпочитали транспортировать машины в заводской таре. Я только собрал по одному образцу каждого вида машин для показа нашего товара.
  Поступить на работу было нелегко. Помог в этом белорус Сосновский, который работал у Рика бухгалтером. Проверяя мои познания в слесарном деле, Рик велел мне изготовить для него изящные крючки для одевания сапог. Я никогда не был слесарем, пришлось попросить Сновских, которые сделали красивые крючки, и я был принят на работу.
В синагоге кроме меня работал ещё и заведующий складом белорус Харитончик – очень хороший человек, который позднее не мешал нашей подпольной работе. В передней комнате (в пристройке к синагоге, где теперь культтоварный магазин) была выставка машин, а большой молитвенный зал (теперь – склад мебели) был весь завален ими в несколько ярусов так, что там пройти было невозможно. К тому же на стенах зала было множество шкафчиков для хранения святых писаний, в которых было удобно прятать оружие.
Работая в синагоге, я оказался как бы бесконвойным и имел право ходить вне гетто на работу и обратно один, без колонны. Это подтверждалось желтой повязкой с надписью «Слесарь гебитскомиссариата» (на немецком), которую я обязан был носить на левом рукаве.
Возможность установления связи с партизанами и уход узников гетто в отряд казались несбыточным миражом, несмотря на все наши старания и попытки. Помог случай.
В начале 1942 года после очередного погрома, чтобы задобрить оставшихся в живых, немцы объявили, что населению, в том числе и евреям, разрешается выйти недалеко за город для приобретения картофеля. Подпольная группа решила воспользоваться этой возможностью. Достали в юденрате соответствующую справку и послали Зораха Кременя на поиски партизан.
Зорах вернулся через два дня сияющий и сообщил, что связался с двумя офицерами Красной Армии, которые миновали плен, оказались в волчьенорских лесах и организовали партизанский отряд. Командиром отряда был Павел Васильевич Пронягин*, а комиссаром – Григорий Андреевич Дудко. Отряд уже действовал с 1941 года, и в связи с его дальнейшим ростом требовалось много оружия.
Узнав о том, что мы работаем в бойтелагере, командир отряда Пронягин П.В. предложил нам оставаться в городе до последней возможности, чтобы добывать оружие и пересылать его в лес. В отряд можно уходить или присылать людей в любое время. Работающим в бойтелагере желательно уходить лишь тогда, когда их действия в городе станут подозрительными и оставаться в нем уже больше нельзя будет.
Это предложение командира отряда мы восприняли как боевой приказ. Оно нас окрылило, наша жизнь обрела смысл, мы почувствовали себя участниками настоящей партизанской борьбы. Все наши силы и умение мы прикладывали к тому, чтобы боевой приказ командира выполнять с достоинством и по возможности лучше.
Оружие, боеприпасы, медикаменты, мыло, соль, одежду, радиоприёмники и другие очень нужные предметы переносили в лес люди, которые уходили в отряд, либо пересылалось через связных, которые прибывали к нам из отряда по паролю в строгой конспирации в условленное место. До августа 1942 года связь отряда со Слонимом осуществляли замечательные партизаны, как правило, разведчики Николай Филенчик, Виктор Фидрик, Василий Михальчик, Иосиф Александрович Сушко и Василий Аверьянов. Непосредственно в самом городе связными отряда были Зорах Кремень, Аншел Делятицкий, Герц Шепетинский и я.
    Николай Филиппович Филенчик, красивый черноглазый  и черноволосый юноша из Залесья, был смелым и находчивым разведчиком. Фашисты убили всю его семью. Осталась лишь сестра Нина Филипповна Михальчик, которая проживает в Слониме. Николай погиб в бою у деревни Сучки незадолго до освобождения тех мест Красной Армией.
Виктор Александрович Фидрик – один из четырех сыновей замечательного патриота из Завершья Александра Власовича Фидрика, создавшего сразу после нападения фашистов первую партизанскую группу на Слонимщине и возможно во всей западной Белоруссии. Смелый и боевой Виктор воевал с отцом, был бессменным заместителем командира разведки в отрядах им. Щорса и Советской Белоруссии. Еще осенью 1941 года распространял партизанские листовки в Слониме. Вместе с супругой – партизанкой Ниной Григорьевной, живет в Слониме.
   Василий Михальчик из Залесья, один из первых партизан группы Фидрика, замечательный разведчик и связной. Любимый проводник и попутчик командира отряда П.В.Пронягина в его опасных походах на хутора вблизи Слонима на связь с подпольщиками города.   
   Иосиф Александрович Сушко из Залесья – сподвижник А.В.Фидрика и участник его партизанской группы. Борец подполья против панской Польши. Отважный партизан и разведчик отряда им. Щорса и им. Дзержинского. Фашисты сожгли его большую семью вместе  семьями А.В.Фидрика и Н.Ф.Филенчика в сарае деревни Андреево. Сейчас пенсионер. Проживает в Слониме.
   Василий Аверьянов был командиром отделения во взводе, которым командовал лейтенант П.В.Пронягин, когда воинская часть оказалась в окружении около деревни Новая Мышь. В партизанском отряде им. Щорса он остался командиром отделения. С богатой военной смекалкой организовал первые боевые действия своего партизанского отделения. Погиб недалеко от деревни Русаково в неравном бою с полицаями, возвращаясь от Слонимских подпольщиков,  куда был послан за оружием, боеприпасами и медикаментами.
   Зорах Кремень – стремительный, деятельный, всегда готовый к бою смелый партизан, командир отделения. Родился в Белицах, жил и учился в Слониме. Один из организаторов и руководителей подполья Слонимского гетто. Установил связь между подпольем и партизанским отрядом. Имеет на своем счету 34 подорванных эшелона врага.  Участник засады по уничтожению заместителя гауляйтера Белоруссии Вильгельма Кубе, гебитскомиссара Баранович Фридриха Фенса, которая проходила под руководством Героя Советского Союза К.П.Орловского.
   Аншел Делятицкий - слонимчанин, бывший подпольщик, связной и организатор явочных квартир для КПЗБ* при панской Польше. Один из организаторов и руководителей подполья Сонимского гетто. Отважный партизан отряда им. Щорса. Как старый товарищ и опытный подпольщик всегда помогал дельным советом молодым.
   Герц Шепетинский – смелый и активный участник подполья Слонимского гетто. Ходил на связь из города с командиром отряда им.Щорса П.В.Пронягиным. Отважный партизан и разведчик. Погиб геройски в неравном бою с немцами в разведке около деревни Чудино.



В настоящее время:
г.Омск, заведующий кафедрой Омского ордена
Ленина сельскохозяйственного института имени
С.М.Кирова кандидат технических наук, доцент* -  имеется в виду - в 1988г.;
юденрат* - еврейский совет в гетто;
гехильфсполицай* - вспомогательная полиция в гетто;
бойтелагерь* - склад военных трофеев;
КПЗБ* - Коммунистическая Партия Западной Белоруссии.
Павел Васильевич Пронягин* - родом из крестьянской семьи, учился в Казанском Университете по специальности «математика», не успел закончить, был призван в Красную Армию, лейтенант, командир взвода разведки. Не покончил с собой, попав в окружение, а ушел со своим взводом вглубь лесов в Волчьих Норах. Весной 1942г. группа стала отрядом имени Щорса, его избрали командиром. Самостоятельно провоевали год, затем отряд влился в Полесское партизанское соединение,  затем в Брестское, где Павел стал начальником штаба. После войны проживал в г.Бресте. В 1979 г. в издательстве «Беларусь» вышла книга воспоминаний П.В.Пронягина «У самой границы». Кандидатура П.В.Пронягина рассматривалась на предмет присвоения звания Праведника Мемориальным центром Катастрофы еврейского народа Яд-Вашем в г.Иерусалиме. Материалы на эту тему были опубликованы   в русскоязычном еженедельнике «Окна» (Израиль) в 1995г., название статьи «Два списка, две судьбы». В статье проводятся параллели с известным «списком Шиндлера».  По сведениям автора, вопрос о присвоении П.В.Пронягину звания Праведника не был решен положительно.      

(Продолжение следует).