Анюта... Аннушка... Аня... Ая...
Прощай, прощай, прощай, мой первый день последнего месяца.
Снегопад, медленно, снизу вверх. Каждый раз обещаю себе, что последний, что скоро, что будет...
Но с каждой снежинкой небеса становятся все выше.
А я у Христа все собирался вымолить тебе местечко за пазухой, да не успел.
Помнишь? А что осталось помнить.
Минуты, секунды, мгновения.
А помнишь... помнишь то, чего никогда уже не было?
Больше не сможешь ты — листать в памяти десятилетия...
Размениваю очередное... гулким стуком. C тобой мы умерли, но мне досталось жить.
Вязкая действительность, переполненная людьми, вращается, шатается, дышит, дышит. Дышит, а нет ни-ко-го, да я никого уже и не ищу.
Случаями мне грезилась в них часть тебя. Маленькая, крохотная искорка. Но...
Я снова выдумал тебя.
Не оглядываясь, расцепляются ладони. Медленно — медленно, приостанавливаясь на пальчиках...
Мы же никогда не оглядывались.
Я поил тебя стихами. Рисовал любую действительность. В любых красках и с любыми горизонтами.
Словами, словами, словами, в которых теперь невозможно выразить и передать...
Проклятая бесконечность.
На черном фоне просто падают снежинки.
От легкого морозца у тебя смешно розовеют щеки и кончик носа.
А сейчас только, минут двадцать-тридцать назад продал я себя полуночному троллейбусу за десятирублевку...
Боже мой, только бы вздохнуть, вздохнуть, вздохнуть, не выворачивая от боли запястья.
Тот день, когда миражом ты появилась.
Испуганные глаза. Темные, темные, темные, бездонные и немые.
17/03/09