Оля нервничала, как в первом классе, когда на новогоднем утреннике ей пришлось петь.
Тогда, она выступала после одной девочки, у которой и платье было красивое, как у принцессы, и фонограмма у нее была ее собственной песни про волшебный воздушный шар, и даже микрофон. Все хлопали, она чувствовала себя комфортно, пританцовывала.
А Оля смотрела, и представляла, как она выйдет после такого фантастического номера - долговязая, в костюме Красной Шапочки петь песню - Шаланды полные кефали....
Костюм был хороший, его сшила мама, он ей очень нравился, и песню она эту любила, с бабушкой разучивала, и кривляться дома одна перед зеркалом могла часами. Но здесь и сейчас в длинной юбке перед мальчиками петь про Костю рыбака....
Ей хотелось превратиться в маленькую точку, чтоб ее никто не заметил, а еще лучше, чтобы все просто забыли про нее. Но этого не случилось, ее вытащили на сцену, Оля, глядя в пол, и накручивая на палец подол юбки, быстро пробубнила песню, чувствуя, как начинают гореть ее щеки. А после ничего не слыша, и никого не видя, побежала прочь из зала.
Навсегда в ней остался этот страх перед выступлениями.
И сейчас, сидя на собрании, молилась, чтоб оно закончилось речью директора, голос которого вырвал ее на миг из оцепенения, и тут же поверг в еще большее:
-Ольга Николаевна, Вам как начальнику образцово-показательного отдела предоставляется слово!