ГЛАВА 35
В покоях Яги было шумно. Здесь собрались все, включая дедулек и Добрана - наше долгое отсутствие встревожило его и заставило подняться наверх.
Вещи кучей лежали на кровати, каждый что-нибудь брал, высказывал какие-то мнения, предположения, которые тут же подвергались критике.
-Тихо! Всем тихо.
Умолкли, выжидательно уставились на меня. Вадик двусмысленно хмыкнул.
Не берусь судить и гадать, кто толкал речь- Варька или Ладанея. Но устами Варьки было сказано, что сюда идёт отряд, посланный Мороком. За нами. Разумеется, никто не хочет оказаться пленником Вонюки, следовательно... предстоит сражение. Это наше первое серьёзное испытание: что можем и как... Поэтому, огромная просьба ко всем - собраться! Расхлябанность нас погубит! Мы должны стать, как советовала баба Нюра, прочным единым кулаком. И ударить так, чтобы скулы заныли у самого Морока Вонюки!
-Когда? - сухо спросил Добран.
Я повторила всё, что сказала мне Яга.
-Уп, милый, давай в небо, и следи, следи! Щулец, Юрик, включите все ваши природные способности...
-Знамо дело, Ладушка. Уразумели.
Дедульки поспешили вслед за вылетевшим Упом.
Яга и Зарёма разбирали кучу на кровати: четыре руки ложились на одну вещь, секундная пауза, после чего звучало либо: "Пусто", и предмет отбрасывался в сторону, либо: "Есть!"- и бережно переносился на стол.
К концу сортировки, на столе скопилось не менее двадцати предметов. Яга и Зарёма выглядели измотанными, бледными. Я перешла на стол. Остальные, не сговариваясь, окружили его.
-Всё это ценно, - с трудом выдавливая слова и морщась, видимо от головной боли, заговорила Яга. - Как для нас, так и для... Вонюки. Что наиболее ценно для нас сейчас? Это... - Яга взяла бочонок - по виду, похоже, вырезан из кости, - размером с литровую банку. - Здесь молоко коровы Земун... в нём надобно смочить ваши рубашки. В них утвердятся те чары, что наложены при изготовлении...
Следующими были ножны. Оказалось, что они родственны мечу Димы. "Без ножен меч, что неразумное дитя, с ножнами - многоопытный муж!" - сказала Яга, отдавая Димке ножны. До и во время Последней Битвы меч принадлежал одному из младших Сварожичей.
Огненный камень, в виде язычка пламени, с отверстием - это личная вещь Семаргла, посредника между бессмертными богами и простыми людьми. Это он зажигал сердца храбрых. Амулет Семаргла освящён пламенем Знича - священного негасимого огня. Зарёме.
Топор с потемневшим и расколотым топорищем, к тому же весь зазубренный. Он лишь с виду негодный, но в нём дремлет неведомая Сила. Топор принадлежал прадеду Добрана, одному из основателей рода и участника Последней Битвы. Добран с трепетом принял реликвию. В следующую секунду его встряхнуло и... топор в руке преобразился: топорище стало целым и матово - белым, точно его только что ошкурили наждачкой; металлическая часть засверкала сусальным серебром, а широкое и острое лезвие отдавало небесной голубизной. На обухе сперва выступило зелёное пятно, затем стало сочно-жёлтым, потом рельефно, как печать, прорисовался тугой спелый колос, кажется, ячменя. Видимо, родовой знак полканов.
-Признал, - просто сказала Яга. - К нему полагался особливый щит, но где он... неведомо...
Чаша с "пасхальными яйцами". Оказалось, ничего общего с пасхой. В каждом из семи яиц заточён Дух Светлого Бога. Кого именно, Яга не могла сказать. На яйца-саркофаги наложены девятикратные Печати самого Морока, что, практически, неразрушимо.
Берестяная коробочка, а в ней нечто, на первый взгляд неопределимое: одновременно напоминало и скукоженную гавайскую сигару, и слежавшуюся бумагу, свёрнутую в тугую трубочку, и кусок специального кабеля, изъеденного временем...
-Это Зыкова сопелька...
Сопелька - древний музыкальный инструмент, проще говоря, свирель. Так вот эта свирель принадлежала Зыку, Богу звуков и музыки. Биография его коротка и трагична. По крови он прямой внук Перуна. С его рождением связана какая-то неприятная история, которую Боги постарались скрыть, развеять. Растила и воспитывала мальчика родная тётя, Магура - Перуница, старшая и любимейшая дочь Перуна. Их отношения были дивными. Одно время среди смертных гуляла быличка о том, что Зык-плод кровосмешения. Перуна и Магуры... однако, истинную правду знал лишь Гамаюн. С малолетства Зык проникся любовью к звукам природы, к музыке. Из коры Мирового Древа он смастерил себе сопельку и извлекал из неё такие звуки, что слушатели плакали, очищая души и просветляя головы. А ведь слушатели у Зыка были непростые - Боги. Пленённый талантом Зыка, Сварог определил мальца Богом звуков и музыки. Однажды Зык увязался за тётей и оказался свидетелем её предназначения: на поле брани, в облике крылатой девы, носилась тётушка, воинственными криками подбадривала ратников, её золотой шлем сверкал в лучах Яра, вселяя радость и надежду в сердца. Тех же, кто пал сражённый от меча или пронзённый стрелой, Магура осеняла своими крылами, касалась охладелых губ... и последний глоток воды из золотой чаши в виде черепа... Зык уже знал, что все, кто испил из чаши Магуры, попадёт в Ирий, в райские чертоги. Мальчика, по сути, ещё несмышлёныша, поразили не вид тётушки и не её благостная миссия, нет, мальчика поразили до глубины души звуки битвы и крики раненных, вопли умирающих от ужасных ран. Они ОГЛУШИЛИ его. Навсегда.
Всю свою короткую сознательную жизнь Зык ратовал за то, чтобы в мире звучала лишь музыка счастья и любви, звуки природы и благодатного труда. Из-за своей глухоты, ему приходилось трижды повторять свои слова для собеседника и читать по губам ответ. Часто он прочитывал неверно, и повторял, ожидая от собеседника подтверждения. Получалось забавно, смешно - и над ним потешались, подтрунивали, подначивали. В какой-то момент Зык понял, что его не воспринимают серьёзно, держат за шута. И решил действовать делом, а не словом. Едва Перун "спонсировал" очередную сечу, там незримо появлялся Зык и играл на своей сопельке. И сеча расстраивалась, ибо сердца ратников наполнялись любовью, они братались и устраивали братчину во имя жизни и во славу Лады и Уда. Перун стал терять авторитет. К тому же малец дерзнул бросить Перуну в лицо: музыка войны, музыка разрушения неприятна, нелюба здоровым сварожьим внукам, а потому следует упразднить Бога войны. Кровь ударила в голову Перуна, и толкнула на поганое: с помощью Чернобога, обратил дерзкого отрока в Эхо. И отдал на забаву лешим...
Следующим экспонатом были деревянные дощечки. Тонкие как фанера, густо покрытые чудными значками, дощечки имели отверстие, через которые прошнуровывались тонким ремешком по девять штук. Это запечатлённые неведомо кем песни Гамаюна, рассказывающие историю со Дня Сотворения Мира и до Последней Битвы. Здесь же предсказания Смаги, бабушки Ладанеи.
Назначение других отобранных предметов, Яга не ведала. Но в них заключены Силы, и немалые. Вонюка, наверняка, знает суть и, по - всему, эти Силы в своё время не открылись ему, вот и спрятал в Хранилище. От греха подальше. Яга убеждена, что в Песнях Гамаюна можно найти ответы на все возможные вопросы, да только... не осталось глагознатцев. Поистребил всех Вонюка: дабы никто не прознал Правды Гамаюна...
Ладно, что есть, то есть. Яга из своего арсенала вооружила Изгагу и Добрана, вернула оружие Димке и Вадику. Сама облачилась в доспехи, как в далёкой молодости. Выглядела просто офигенно. Если бы не её суровое лицо и боль в глазах, я бы, наверное, восхитилась вслух.
Яга связалась со Слободой, обрисовала ситуацию, распорядилась выслать догляд (дозоры) на подступах к твердыне (крепости) и её границам. Остальным наказ: будьте начеку, коль понадобится подмога - не мешкайте...
И стали мы ждать.
Что-то быстро вечерело. Или мне так показалось из-за напряжения.
Ни Уп, ни дедульки пока ничего подозрительного не усмотрели.
"Паникуешь?" - усмехнулся Вадик. - А тебе низя. Голова в панике - руки-ноги..."
"Может, помолчишь, а?"
"Что не так?"
"Трёп твой! Не вынуждай меня пожалеть, что вытащили тебя из морозилки..."
"Ах, да. Я ж теперь в неоплатном долгу... премного благодарен, госпожа, лобзаю ваши ручки..."
"Жили у бабуси свиньи козы гуси... - включила я "глушилку", - раз по полюшку пошли денежку нашли денежка немалая золотой алтын пошли звери в магазин и купили керосин..."
Вадим больше не возникал. Конечно же, он не прав: я не паниковала, просто... тревожно было и боязно за всех. Вонюка выслал не просто курьера забрать ценные вещички, а отряд... наверняка, супервоинов. Спецназ, если хотите. Акция особенная, сверхсекретная, значит, Морок не поскупится, снабдит спецназ парой-тройкой колдовских прибамбасов. И всё высшего сорта, не как у Яги. А это означает одно: сражение будет похлеще, чем с курдушами. Хватит ли у нас сил? Допустим, дадим отпор... без потерь. И разозлим Вонюку ещё больше... Тогда не один отряд, а десять прибудет. Плачевная перспектива. А эта, лентяйка, где-то прохлаждается, хоть бы полсловечка, полнамёка - как мне быть? Что делать?..
Впрочем, может, я зря раньше времени бочку качу на Ладанею... в случае необходимости, объявится, подмогнёт...
Как и вечер, скоротечно нахлынула ночь. Стало прохладнее. Небо густо вызвездилось, из леса, точно лодочка, выплыл месяц.
Яга и Зарёма остались в покоях: искать способ укрепить, усилить защитный оберег границы. Добран расположился в саду. Вадик, взяв пару меховых одеял, присоединился к нему. Дима и мы с Зебом, обосновались на балконе второго этажа. Едва стемнело, к нам примкнул Уп.
Изгага поначалу держался близ Димки, затем ушёл на площадь, но и там не задержался: вскоре поднялся к нам и выразил желание отбыть к дозорным. Ждал моего позволения. Отпустила.