Счастливый человек Оля Седова (Ирина Вишневская) / Проза.ру

   Оля Седова - лошадница. Вернее, на Соборке, на хозяйской лошадке она катает детей.
   - У поэта лошадь зовут Пегасом, у поэтессы - Пегаской, - представляет она свою, кстати – пегую, кобылку.
   Оля – действительно поэтесса. Более того, она – автор стихов к мюзиклам «Вий» и «Степан Разин», которые вот уже несколько сезонов с успехом идут в Одесском Русском театре. Правда, автором Ольга стала совершенно случайно – это судьба подкинула ей шанс наконец-то взять реванш.

   Интеллигентный «бомж»
   Все началось в тот день, когда мама привела ее в редакцию газеты благотворительного фонда «Дорога к дому». Их попросили подождать. Оля сидела на подоконнике в коридоре, когда мимо прошел невысокого роста худощавый мужчина.
   - Смотри - бомж, а какое благородное, интеллигентное лицо!.. – произнесла она, провожая мужчину взглядом.
      - С чего ты взяла, что он – бомж? - удивилась мама.
Оля лишь пожала плечами - действительно, внешне незнакомец выглядел вполне пристойно: на нем был длинный серый плащ, шляпа, очки…
   Их позвали в кабинет.
   - Яша, это по твоей части, - сообщил «бомжу» редактор.
   Мужчина представился:
   -Яков Качур, литературный редактор «Телеафиши»…
   Мама бросила на Олю многозначительный взгляд: «Вот видишь, а ты говорила!».
   Так они и познакомились. После этого Оля стала приходить к Яше в редакцию. С трепетом и почтением слушала и вникала в его рассуждения о секретах стихосложения. И даже то, что он действительно оказался бомжом – у него даже специальное удостоверение за номером пять было – ничуть не уменьшило в ее глазах достоинство и авторитет учителя.
   - Я увидела его – и все, - Оля прикладывает руки к груди, а затем делает широкий жест, очерчивая перед собой в воздухе дугу. – Моя душа сразу же к нему потянулась и я поняла, что это - ОН, что мы будем вместе, пока смерть не разлучит нас…
   И она сделала то, что собиралась сделать уже давно – ушла из дома:
   - Мать настраивала против меня детей, и я больше не могла жить в том аду, - объясняет Ольга.
   Это был день святого апостола Якова. «Святой апостол замучился хранить меня, поэтому и прислал тебя» - сказал тогда Яша.
   У него была постоянная работа, да и она как маляр зарабатывала стабильно, поэтому они могли оплачивать небольшую съемную квартирку.
- Я за ним была – как ниточка за иголочкой – куда он, туда и я. Мы были два сапога пара, - грустно улыбается Оля.

   Мать-одиночка
   Как-то Яша ушел по делам, оставив ее в Городском саду. Сказал, что вернется через пару часов, а появился лишь спустя сутки, с удивлением обнаружив, что она по-прежнему сидит за тем же столиком, ждет…
В это время Качур уже работал в газете «Добрый вечер», Олю тоже взяли в штат. Ее первой публикацией на целый разворот стал материал о матерях-отказницах. Но она не клеймила женщин-кукушек, не осуждала. Она их оправдывала.
   - Сама была такой, поэтому знаю, как тяжело устоять и не отказаться от ребенка, - говорит Оля.
   Когда у нее родился Андрей, в роддоме дали выписку, а потом она оббивала пороги сельсоветов своего района, пытаясь получить свидетельство о рождении. Ей посоветовали сдать сына в дом ребенка. Так и поступила. У нее был ровно месяц, чтобы устроиться на работу, иначе могла навсегда лишиться ребенка – почти сразу нашлась супружеская пара, которая захотела его усыновить. И тут Оля столкнулась с другой сложностью. Ее, как мать-одиночку, под разными предлогами отказывались брать на работу: в те времена ей полагались льготы, а предприятиям это было не выгодно.
   - И тогда я хлоркой вывела в паспорте штамп, что у меня есть ребенок. О-о-о! – смеется Оля. – Если собрать все что я сделала незаконно, сидеть мне и сидеть… Но! – она предупреждающе тряхнула указательным пальцем. – Время все списало!
   Забрав Андрея, она из Запорожья переехала в Одессу. Устроилась на стройку, встала в очередь на квартиру. Жизнь потихоньку налаживалась. Да с Олиным оптимистичным и покладистым характером по-другому и быть не могло. Даже когда она опять забеременела, особо по этому поводу переживать не стала: опыт матери-одиночки уже был, поэтому второй раз вступать в ту же воду было не страшно. К тому же, наконец-то, получила свою жилплощадь и к ней переехала мама – так что, все было хорошо. Впереди маячила целая жизнь!
   Поклонников у Оли было пруд пруди, но судьбу она так и не устроила. Говорит, сердцем ни к кому не прикипела, пока не встретила Яшу.

   Неожиданное предложение
   Яша пил. Это не секрет. Об этом знали все. Когда в его жизни появилась Оля, душа у него была всмятку.
   - Он признался, что собирался умереть. Ему надоело и безквартирье, и постоянные сложности. Он просто устал, - вспоминает она.
Вдвоем было легче.
   Как-то их встретил Евгений Лопейко (одесский композитор) и предложил написать либретто к мюзиклу «Вий». Но не Яше, которого знал уже сто лет (они когда-то вместе начинали в созданной Женей рок-группе «Провинция» - Качур был в ней текстовиком и режиссером), а Оле. Оля, сразу же согласилась.
   - Ну, все, Яшка, теперь у тебя наступили черные дни, - посмеялся тогда над Качуром Лопейко.
   Так оно и случилось. Яша ужасно ревновал Олю к работе, но не в силах был признаться даже себе: внутри что-то надломилось настолько, что писать он уже не мог.
   Качур остался без работы. И Оля вслед за ним - как ниточка за иголочкой – тоже ушла из редакции. Из квартиры переехали в мастерскую к знакомому художнику. Денег не было. Но Оля никогда не осуждала и не попрекала своего гражданского мужа. Да, при желании, он, безусловно, мог зарабатывать. Качура знали в городе как талантливого журналиста. Ему не раз во время предвыборных компаний предлагали хорошо оплачиваемую работу. Но он отказывался.
   - Да, я алкоголик, да, у меня нет дома, нет работы. Единственное, что у меня есть – это имя, - говорил он. – И когда умру, меня никто не сможет попрекнуть, что я торговал им!
   И она соглашалась, она безоговорочно принимала этот аргумент. Был такой случай: питерский друг Качура нелестно высказался по поводу образа его жизни. Оля горой встала в защиту Яши:
   - Ты просто завидуешь, ведь он живет, как хочет, а ты себе этого позволить не можешь!
   На еду и выпивку они одалживались у знакомых, так и перебивались. А когда у Яши появлялись заказы из журналов и газет, Оля «покупала ночь» в интернет кафе – это стоило дешевле, чем днем – садилась за компьютер и начинала собирать нужный материал, делая зачастую не только подготовительную, но и авторскую работу.
Она закончила либретто и втроем – Оля, Лопейко и Качур – они решили включить в авторы и Яшу. С ее стороны это было признание, а не аванс любимому мужчине - без него с работой она не справилась бы, ведь именно Яша давал ей творческий импульс.
Через какое-то время Георгий Ковтун – режиссер-постановщик «Вия» пригласил Олю на шампанское. Они сидели в баре русского театра:
   - Ты взялась бы за либретто к «Степану Разину»? - поинтересовался он.
   Оля задумалась – задача серьезная, попробуй-ка втиснуть эпоху в рамки мюзикла, - но согласилась.
   - Ковтуна тут же, словно ветром сдуло, - смеется, вспоминая о той встрече. – Он побежал к Женьке Лопейко, сообщить, что я берусь за работу. Оказывается, Лопейко до этого отказывался писать музыку к «Степану Разину», понимая, насколько это сложно.
   В этот раз самолюбие Яши было уязвлено не на шутку.
   -Я тоже буду писать тексты! - заявил он Оле и взялся сочинять.
   Чтобы все было по-честному, перед тем, как показать стихи Лопейко, они их перемешали, оставив за Женей право беспристрастного выбора.
- Но у нас разный стиль, разная рука и сразу было видно, где мои стихи, а где Яшины. Яшины - Женька забраковал, оставив лишь один, который был написан двадцать лет назад…
После этого Качур сказал Оле:
   - В моей жизни все - благодаря. В твоей – вопреки.
   До трех лет, пока ее не забрала мать, она жила в доме ребенка. А в четырнадцать Оля вновь стала лишней, и родители отправили ее в интернат, заявив, что не в состоянии кормить и содержать.
- В восьмом классе я участвовала в областной олимпиаде по химии и заняла второе место, – вспоминает Ольга. – А первое занял мальчик из спецшколы при институте... Из института мне прислали стопку книг по химии и сказали, что после школы обязательно поступала к ним, что будут ждать. Но в интернате учились только до восьмого класса, и я решила идти в ПТУ – там была кормежка и полное обеспечение. А потом стройка, рождение сына…

   Домик в деревне
   Художник, приютивший Яшу с Олей, попросил их освободить мастерскую. Идти оказалось некуда. И тут им предложили пожить в заброшенном деревенском домике, недалеко от Одессы. Когда Качур с Седовой в нем поселились, соседи стали интересоваться:
   - Вы что ссыльные? Мы же видим, к сельской жизни вы не приспособленные!
   Но городские поселенцы потихоньку привели в порядок огород. Олина мама помогла, и они купили двух коз. Яша из досок сколотил небольшой сарайчик, Оля сумками носила сено, заготавливая на зиму корм для кормилиц:
   - Молоко было таким вкусным, что в Одессе нам давали за него двойную цену!
Это время было, наверное, лучшим временем в их совместной жизни. Яша стал меньше пить и на свежем воздухе, на козьем молоке даже окреп.
   - По утрам он делал мне кофе с молоком и говорил, чтобы я еще полежала, сил набралась… Сам запаривал отруби. Он чувствовал себя мужчиной. Вишню в саду проредил, грядки в огороде разбил. А как-то, вернулся из Одессы и привез мне подарок. Вручил коробку, а сам смотрит на меня, ждет, когда я ее открою, радуется. В коробке были маленькие гусята! Яша знал, что я люблю гусей… - Оля замолкает, погружаясь в воспоминания. А потом, словно подводя под ними черту, говорит мне, словно пытается что-то доказать: - Мы скитались. У нас не было жилья. У нас ничего не было. Но нам было все равно где жить: под забором, на скамейке, на пляже - мы любили друг друга. Мы были сча-стли-вы-в-дво-ем!
   Сельчане, наблюдавшие за городскими, удивлялись: они все-таки выжили, даже какое ни какое хозяйство завели.
   - Нас соседи зауважали! – с гордостью произносит Оля.
   Но деревенский период в жизни Качура и Седовой быстро закончился. Хозяева домика решили его продать.
- Мы так плакали! Ведь мы надеялись, что будем хозяйством жить, столько труда вложили…
   И вновь начались их скитания. Олиных сил на двоих не хватало, и Яша сдался. Он умер в следующую зиму. Оля попытала уйти вслед за ним.
   - Легла под забор, меня за ночь снегом припорошило, а на утро встала, пару раз чихнула – и все, - вспоминает она. – Значит не судьба…

   Незатейливое счастье
   Ее нашли знакомые и предложили пожить на конюшне. Оля, немного оклемавшись, стала кормить, убирать за лошадьми, отрабатывая крышу над головой. А потом ей доверили Пегаску - катать ребятню.
   Судьба подарила ей еще один творческий проект с Евгением Лопейко. Хотя сама Оля считает, что в отличие от «Вия» и «Степана Разина» это была чистой воды работа:
   - Я должна была написать стихи к детскому альбому. Женька поставил передо мной задачу: текст каждой песни построить так, чтобы в него можно было вставить любое имя мальчика или девочки!
   За неделю до своей смерти Евгений Лопейко дал прослушать сборник. О дальнейшей его судьбе Седова не знает ничего…
   А совершенно недавно Георгий Ковтун предложил Оле продолжить сотрудничество и стать автором либретто к новому мюзиклу «Бегущая по волнам».
   - Я не сработалась с композитором, с Женькой у нас все было по-другому… - признается Седова.
   Никак не может взяться и за начатое еще при Яше либретто к мюзиклу «Алые паруса»: то руки не доходят, то еще что-то мешает. Но, может быть, допишет, когда наконец-то купит компьютер? Это сегодня главная Олина мечта.
   - Если, конечно, соберу деньги, - сомневается она. И тут же себя обнадеживает: - Два года назад, когда был жив Яша, я даже представить не могла, что у меня будет мобильный телефон, а сейчас их - целых два!
   - Оля, ты не испытываешь неловкость, что живешь на конюшне, что работаешь лошадницей?
   - Ни капли! Я вполне счастливый человек. У меня есть друзья, лошади, внуки. На что жаловаться? Крыша над головой есть, не голодаю, два года уже не попрошайничаю и с детьми отношения налаживаются.
   На сердце у Оли только одна боль: дочери через пару месяцев рожать, а ее гражданский муж недавно скоропостижно скончался…
   - Она мне всегда говорила: «Я ни за что не буду матерью-одиночкой! У моих детей обязательно будет отец!»…
   Но и это пройдет, и это перемелется. Оля верит в чудеса – в ее жизни их было не мало. Самое большое из них – встреча с Яшей.