Озеро

Пьеса в 4-х действиях

Действующие лица:

Михаил (Михаил Петрович), полковник МВД
Нина (Нина Сергеевна), жена полковника
Борис (Борис Тимофеевич), директор завода
Алексей (Алексей Иванович), вице-мэр
Бэлла (Бэлла Львовна), жена вице-мэра
Глеб (Глеб Андреевич), журналист
Марина
Мужчина (Иван Иванович)
Шурик
Уборщица

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Лужайка перед загородным домом. Крылечко, дверь в дом, чуть правее – застеклённая лестница на второй этаж.
На первом этаже – по окну слева и справа от крыльца. На втором – балконы.
Слева перед домом на лужайке – длинный стол со стульями. Справа – скамейка. Посередине – два лежака.
Слева на лужайку выходит пожилая женщина в фартуке и перчатках, уборщица. Вздыхает и заходит в дом.
Справа появляется молодой мужчина. Он толкает перед собой тележку. На тележке – мешки, по-видимому – с мусором. Это – Шурик. Когда он поднимает голову, становится видно коричневое пятно, которое занимает половину лица.
Шурик вынимает из урны пакет с мусором и кладёт его на тележку.

УБОРЩИЦА (из дома). Ты погоди, у меня тут ещё…

Вдруг раздаётся щелчок, треск, шипение – включился радиорепродуктор.

ГОЛОС ИЗ РАДИОРЕПРОДУКТОРА. … в результате спецоперации МВД и ФСБ арестован сам вор в законе и его ближайшее окружение. По некоторым источникам, в областной центр уже вылетела группа адвокатов из Москвы. О погоде…
УБОРЩИЦА (появляясь в дверях). Господи ты боже мой…
ГОЛОС ИЗ РАДИОРЕПРОДУКТОРА. Сегодня, в пятницу, погода сохранится ясная,  без осадков, ветер южный, температура около 25 градусов. Завтра, в субботу, погода существенно не изменится, а вот в воскресенье…

Голос умолкает так же внезапно, как и возник.
Уборщица подходит к висящему на стене репродуктору, с трудом дотягивается, стучит по нему пальцем.

УБОРЩИЦА. Вот ведь какой. Заорёт ночью, Борис Тимофеич с нас шкуру спустит… (Шурику.)  Иди, покрути там, может, наладится. (Шурик идёт в дом.) Ну что? (Шурик появляется в дверях, отрицательно качает головой.) Будь он неладен!..

Входит Мужчина.

МУЖЧИНА (громко). Здравствуйте, хозяюшка!
УБОРЩИЦА (негромко). День добрый.
МУЖЧИНА. Так… (глядя на бумажку в руке). У меня шестая комната. Это где тут у вас?
УБОРЩИЦА. Шестая? А чего вы так орёте-то?
МУЖЧИНА (делая два шага вперёд). Как вы сказали?
УБОРЩИЦА (поправляя мешок с мусором на тележке). А чего я сказала? Ничего я такого не сказала.
МУЖЧИНА. А, понятно. Видите ли, у меня со слухом не всё в порядке, вот я и…
УБОРЩИЦА. Пенсионер?
МУЖЧИНА. Почему пенсионер?
УБОРЩИЦА. На автобусе приехали?
МУЖЧИНА. На автобусе.
УБОРЩИЦА. Ну вот.
МУЖЧИНА. Какая связь между автобусами и пенсионерами?
УБОРЩИЦА. Не знаю, какая связь. Просто пенсионеры к нам на озеро едут на автобусе, а другие – на машинах.
МУЖЧИНА. Ах, вот оно что… Социальное расслоение.
УБОРЩИЦА. А вы что ж, уши приехали подлечить?
 МУЖЧИНА. Уши? Наверное, и уши тоже.
УБОРЩИЦА. На здоровье. Какая, вы говорите, у вас комната?
МУЖЧИНА. Шестая.
УБОРЩИЦА. А дом?
МУЖЧИНА (заглянув в бумажку). Третий.
УБОРЩИЦА. Дайте-ка… (Берёт бумажку, смотрит. Показывает Шурику. Тот кивает.) Третий. И комната шестая.
МУЖЧИНА. Что вас удивляет?
УБОРЩИЦА. Да ничего меня не удивляет. Просто сегодня Борис Тимофеевич приезжает.
МУЖЧИНА. И что же?
УБОРЩИЦА. Да ничего. Вы, видать, издалёка к нам…
МУЖЧИНА. Да как сказать…
УБОРЩИЦА. Борис Тимофеич – директор завода.
МУЖЧИНА. Директор?
УБОРЩИЦА. Кабы не завод, от нашей базы ничего бы не осталось. Как советская власть кончилась, так мы и начали пропадать. А вы, значит, с ушами…
МУЖЧИНА. Говорят, что ваше озеро какое-то необыкновенное. (Рассматривает пятно на лице Шурика.) Или врут?
УБОРЩИЦА (Шурику). Ты иди. Отвези да приходи к четвёртому.

Шурик, толкая тележку, уходит.

МУЖЧИНА. Молчаливый.
УБОРЩИЦА (вздыхая). Уж прямо не знаю… Борис Тимофеевич не любит, когда чужие.
МУЖЧИНА. Не любит… Да у нас вроде все равны. Демократия.
УБОРЩИЦА. Уж не знаю, какая ты ровня Борису Тимофеичу…
МУЖЧИНА. Так ведь вон какой домина! Всем хватит места.
УБОРЩИЦА. Так он  же не один. Сам Борис Тимофеевич, с женой… или ещё с кем. Да Михал Петрович, полковник, с женой. Да Алексей Иваныч из горисполкома… мэрия теперь. Он всегда с женой и с двумя дочками.
МУЖЧИНА. Ого, у них тут целая компания!
УБОРЩИЦА. Да… Раньше ещё Александр Николаич приезжал, бывший директор, который до Бориса Тимофеича.

Пауза.

МУЖЧИНА. А что с ним случилось?
УБОРЩИЦА. Сердце не выдержало. Да… Строгий такой был мужчина.
МУЖЧИНА. Строгий? Злой что ли?
УБОРЩИЦА. Да нет, не злой. Задумчивый.  Борис вон Тимофеич или Михал Петрович, милиционер, те любят пошутить, другой раз такое загнут, что хоть святых выноси. А старый директор, тот был не такой.
МУЖЧИНА. Интересно... Ну а мне-то что делать?
УБОРЩИЦА. Заселяйтесь, коли у вас шестая комната. Вон там, наверху. Только директор будут недовольны, лучше б вам сразу в другой домик.

Мужчина поднимается по лестнице на второй этаж. Слышно, как открывается и закрывается дверь. Мужчина появляется в правом баллоне.

МУЖЧИНА. Ого! Ну и красотища. Вот оно какое, ваше озеро… (Качает головой, улыбается.) Тут даже и стульчик есть. Газетку взял, читай себе, никому не мешаешь. (Кричит.) Верно, я говорю?
УБОРЩИЦА. Вот глухмень. Это разве дело – так орать.

Уходит. Слышен шум подъехавшей машины. Входит Михаил с двумя сумками, за ним - Нина.

НИНА. Ага, мы первые.
МИХАИЛ. Ну что, какую займём? Лёшка сейчас подъедет… Минут на десять обошли, не больше.
НИНА. Мы первые, значит, можем занять любую. Я предлагаю – угловую.
МИХАИЛ. Что ты, ей богу!
НИНА. А что? Почему он один в таких хоромах? Ладно бы ещё с Катей…
МИХАИЛ. Опять ты начинаешь?
НИНА. Я понимаю, когда Саша там жил, он имел право…
МИХАИЛ. Борька теперь директор, и все права – у него.  И ты мне, японский бог, нервы не дёргай, не успели приехать, начинаешь…
НИНА. Он один в люксе, а мы должны ютиться. Или он не один? Неужели сучку эту притащит?
МИХАИЛ. Он имеет право делать всё, что захочет! Ясно?
НИНА. Ах, какие вы крутые! Жёны вам рожают, с вами всю жизнь нянчатся, а их потом – на помойку.
МИХАИЛ. Какая помойка? Что ты болтаешь?
НИНА. А то я не вижу, как ты на молодых баб глядишь.
МИХАИЛ. Помойка… Мне б такую помойку. У Катерины квадратов сто.
НИНА. Метров семьдесят, не больше.
МИХАИЛ. Послушай, не нравится, бери вон ключи – и скатертью дорога. Я хоть отдохну спокойно.
НИНА. Ой, разошёлся! Так и хочется меня сплавить.
МИХАИЛ. Вот, бляха муха, отдых!..
НИНА. Ладно, успокойся… Какую возьмём?
МИХАИЛ. Да мне всё равно!
НИНА. Ну, хорошо, вот в эту, в левую. А мэрские пусть наверх бегают…

Михаил вносит сумки в дом.

МУЖЧИНА (сверху, громко). Добрый день.
НИНА (с удивлением). Здравствуйте.
МИХАИЛ (выглядывая из окна). А вы кто?
МУЖЧИНА. Я? Меня зовут Иваном Ивановичем.
НИНА (с иронией). Очень приятно.
МУЖЧИНА (ещё громче). Что вы сказали? Видите ли… У меня со слухом… Как бы это выразиться?..
НИНА. Глухой что ли?
МУЖЧИНА. Почему – сразу глухой? Вот сейчас я вас прекрасно слышу.
МИХАИЛ (выходя снова на лужайку).  А что вы здесь делаете?
МУЖЧИНА. Я на отдыхе.
МИХАИЛ. Я усёк, что не на луне. Почему в нашем домике?
МУЖЧИНА. Хороший вопрос. Меня поселили в шестой номер.
МИХАИЛ. Шестой? (Смотрит на Нину). А, маленький…
НИНА (вполголоса). Всё равно… Зачем нам здесь чужие?
МИХАИЛ. Послушайте… как вас там?
МУЖЧИНА (доброжелательно улыбаясь). Иван Иванович.
МИХАИЛ. Так вот, Иван Иваныч, у нас тут такая история…
НИНА. Этот дом не для посторонних.
МИХАИЛ. Вам надо пойти на проходную, к Ане. Она вас поселит в другой домик.
МУЖЧИНА. В другой? Почему нельзя здесь?
МИХАИЛ. Нельзя. Иди, забирай свои манатки. Тебя поселят в другом месте. Даже в лучшей комнате. Ясно?
МУЖЧИНА. Вас зовут Борис Тимофеевич?
МИХАИЛ (переглядываясь с Ниной). Борис Тимофеевич скоро будет. А собственно…Вы, собственно, кто такой?
МУЖЧИНА. Тогда вы тот самый полковник МВД. Не так ли? Разрешите представиться. Ветеран МВД, Петров. Тридцать пять лет беспорочной службы. В системе исполнения наказаний.
МИХАИЛ (заметно смягчаясь). Петров? Конвойные войска?
МУЖЧИНА. Так точно. Наслышаны о чудесных свойствах вашего озера. Недельный моцион.
НИНА. Может, проще купить слуховой аппарат?
МИХАИЛ (резко). Иди, разбери вещи. Я всё улажу.
НИНА. Ну, ну…

Уходит в комнату.

МИХАИЛ. Послушай, Иваныч… Да сойди ты, наконец, вниз!.. У меня уже шею тянет. (Мужчина исчезает с балкона. Сквозь стекло видно, как он спускается по лестнице. Михаил и Мужчина обмениваются рукопожатием.) Послушай… полковник?
МУЖЧИНА. Подполковник.
МИХАИЛ. Неважно. Ты должен понять… У нас тут своя компания. Много лет.
МУЖЧИНА. Понимаю.
МИХАИЛ. Будешь жить где-то рядом. Там ещё лучше. Договорились?
МУЖЧИНА. Да я бы рад, но эта женщина…Она сказала, что мест нет.
МИХАИЛ. С Анькой мы договоримся… (Слышен звук подъехавшей машины.) Так что давай, Иваныч…  А то сейчас Борис приедет, начнётся бодяга.

Появляется Белла, с сумками.

БЭЛЛА. Вот паршивки! Нет, чтоб матери помочь.
НИНА (выходя из дома). Что случилось, Белочка?
БЭЛЛА (ставя сумки на землю). Вот и расти детей!..
НИНА. Не расстраивайся, они все такие.
БЭЛЛА. Представляешь, они захотели жить в другом домике!
НИНА. Почему?
БЭЛЛА. А спроси их!
НИНА. Не переживай. Девчонки взрослые, им хочется поиграть в самостоятельность.
БЭЛЛА. Упрямые, сил нет. И Алёшка хорош. Он уже, оказывается, позвонил и обо всём договорился.
НИНА. Папа.
БЭЛЛА. Они вьют из него верёвки.
МИХАИЛ. Ещё бы. Куда ему одному против трёх баб.

Телефонный звонок. Бэлла достаёт мобильник.

БЭЛЛА. Что? Устроились? Простыни не хватает? Ну, я не знаю… Что, уже нашли? Господи!..
МУЖЧИНА (улыбаясь, громко). Молодость. Прекрасное время!
БЭЛЛА (близоруко щурясь). Кто это?
НИНА (иронически). Иван Иваныч.
БЭЛЛА. Это ваш гость?
МИХАИЛ. Да какой там гость… Просто лечится человек.
БЭЛЛА. Лечится? А почему здесь, в нашем домике?
НИНА. Хороший вопрос.
МИХАИЛ. Ладно, разберёмся. Налетели на человека.

Входит Алексей, с сумками.

АЛЕКСЕЙ. Привет честной компании!
МИХАИЛ (глядя на часы). Отстаёшь, братан. Восемнадцать минут.
АЛЕКСЕЙ. Да ладно, не больше десяти.
МИХАИЛ. Я тебе говорю, пятнадцать точно…
АЛЕКСЕЙ. Конечно, у тебя три с половиной литра.
МИХАИЛ. А почему тебя мэрия не обеспечит приличной тачкой?
АЛЕКСЕЙ. Да я ж на своей!
МИХАИЛ. Так и я на своей!
МУЖЧИНА (громко). Каждому – своё!
АЛЕКСЕЙ (тихо, Михаилу). Кто это?
МИХАИЛ. Понимаешь, такая история…
НИНА. Петров из конвойных войск.
АЛЕКСЕЙ. А у нас такие есть?
МИХАИЛ. Да нет, просто… (Вздыхает, машет рукой.) Разберёмся… Ты иди, Иваныч, погуляй пока.

Мужчина выходит, все смотрят ему вслед.

АЛЕКСЕЙ. А его сюда поселили?
БЭЛЛА. Как это Аня допустила?
МИХАИЛ. Мест нету.
БЭЛЛА. Неужели из-за Ольки с Лелькой?
АЛЕКСЕЙ (с заговорщической улыбкой). Кстати, а сколько здесь комнат?
МИХАИЛ. Четыре здесь, и три наверху.
АЛЕКСЕЙ. Ага, семь.
МИХАИЛ. Да всем хватит.
НИНА. А зачем нам тут конвойные войска?
БЭЛЛА (улыбаясь ей). Нам довольно внутренних.
МИХАИЛ. Ой, ой, ой.
АЛЕКСЕЙ. Да ладно вам. Я это к чему? Про комнаты-то?
БЭЛЛА. К нам едет ревизор!
НИНА. Какой ещё ревизор?
АЛЕКСЕЙ (весело). К нам едет… Угадай!
БЭЛЛА (торжественно, с затаённой улыбкой). Глеб!..
НИНА. Глеб?
МИХАИЛ. Глеб?
АЛЕКСЕЙ. Глеб.

Пауза. Все четверо смотрят друг на друга.

МИХАИЛ. Столько лет не появлялся, а тут…
АЛЕКСЕЙ. Не говори.
НИНА. А-а… точно? Кто сказал?
АЛЕКСЕЙ. Он звонил Борьке.
МИХАИЛ. Чего ему надо?
БЭЛЛА. Ну, мало ли зачем?.. Он всё-таки журналист.
НИНА. А почему он звонил Борису? (Алексею.) Он же тебе обычно звонит.
АЛЕКСЕЙ. Не знаю.
НИНА. Интересно.
БЭЛЛА. Что тут интересного? Какое это имеет значение?
НИНА. Ты ничего не понимаешь. Всё имеет значение.
БЭЛЛА (с достоинством). И что же я не понимаю?
НИНА. Ой, Бэлка, хватит манерничать!
БЭЛЛА. Манерничать?
АЛЕКСЕЙ. Девочки, не надо заводиться.
МИХАИЛ. Вот именно. Чего тут заводиться? Дело прошлое.
БЭЛЛА. Ты на что намекаешь?
НИНА. Господи, Бэлла!.. Сама провоцируешь.
БЭЛЛА. Я?
НИНА. Да, ты!
МИХАИЛ. Подумаешь, неровно дышала к Глебу. Когда это было!..
АЛЕКСЕЙ. Тем более, к нему многие неровно дышали…
НИНА (усмехаясь). А что? Он видный мужик.
АЛЕКСЕЙ. Да ладно вам.
МИХАИЛ. Замнём для ясности.  (Алексею.) У тебя его телефон есть? Найди. Дай-ка…

Берёт телефон, жмёт клавишу.

МИХАИЛ (возвращая телефон). Недоступен.
НИНА. В самолёте.
БЭЛЛА. К ночи будет.
АЛЕКСЕЙ. В общем, завтра сподобимся.
МИХАИЛ. Так, так… ревизор, говоришь.
БЭЛЛА. Ну, какой ревизор!
МИХАИЛ. Не ревизор, конечно, но…
АЛЕКСЕЙ. Любитель  сунуть нос в чужие дела.
БЭЛЛА. У него работа такая.
МИХАИЛ. Изображать в ящике героя.
БЭЛЛА. Изображать?
АЛЕКСЕЙ. Глеб зарабатывает на том, что лезет в чужие дела.
МИХАИЛ. Налетел из Москвы…
АЛЕКСЕЙ. Покопался в чужом белье, смонтировал поэффектней – и борец за правду.
БЭЛЛА. Алёша…
АЛЕКСЕЙ. Прикрывается столичным статусом, а сидел бы здесь, так слова бы не смел пикнуть.
БЭЛЛА (с отвращением). Пикнуть… Но ведь он наш старый друг… Ну, просто едет. С нами пообщаться.  Что, не может быть?
МИХАИЛ. Может, и так.
АЛЕКСЕЙ. Теоретически - возможно.
БЭЛЛА. Мужики есть му-жи-ки.

Бэлла поворачивается и с надменным видом идёт наверх. Алексей берёт Михаила под руку, ведёт на авансцену.

АЛЕКСЕЙ. Ну что скажешь?
МИХАИЛ. Ты про Глеба?
АЛЕКСЕЙ. Да что Глеб!.. Как приедет, так и уедет.
МИХАИЛ. Ты про Саныча что ли?
АЛЕКСЕЙ. Все уже знают? В газетах уже есть?
МИХАИЛ. Не знаю. Наверно, ещё не успели. А что твой-то?
АЛЕКСЕЙ. Мэр? Я к нему в кабинет всё пытался влезть, чтоб один на один… Да как на грех – целый день народ, а потом он уехал.
МИХАИЛ. Представляю, как он там в штаны наделал, когда весь дом обложили.
АЛЕКСЕЙ. Наверняка подумал, что по его душу.
МИХАИЛ. Это как пить дать, бляха муха!..
АЛЕКСЕЙ. Небось, все свои грехи и схемы в голове перебрал, когда сирена завыла.
МИХАИЛ. Он мне звонил. Как это ты, говорит, мог не знать об операции? Мол, чего не предупредил?
АЛЕКСЕЙ. А ты не знал?
МИХАИЛ. Ребята, всё очень серьёзно. ФСБ и наши московские… В десять вечера самолёт приземлился, в одиннадцать они дом обложили. А мы только бойцов Саныча принимали.
АЛЕКСЕЙ. Не доверяют, значит, нам.
МИХАИЛ. Видать, так.
АЛЕКСЕЙ. Есть за что… Мэр и директор крупнейшего предприятия живут в одном элитном доме с вором в законе.
МИХАИЛ. Под охраной его боевиков.
АЛЕКСЕЙ. Да… А Саныч-то на тебя не обидится?
МИХАИЛ. За что?
АЛЕКСЕЙ. Ну… что не предупредил.
МИХАИЛ. Японский бог!.. А что ему на меня обижаться? Я к нему в стукачи не нанимался. А потом… Саныч-то не дурак. Куда ему деваться? В нелегалы идти? Вон, уже адвокаты слетелись!
АЛЕКСЕЙ. Слушай, может, Глеб из-за Саныча сюда намылился?.. Может, передачу какую готовит?
МИХАИЛ. А ведь точно… Он-то нос по ветру держит.

Слева появляется  Мужчина.

МУЖЧИНА (громко). Тут, оказывается, шашлычница есть.
МИХАИЛ. А ты как думал, Иваныч? У нас тут как в Греции.
МУЖЧИНА. А дровишки сосновые в Греции есть?
МИХАИЛ. В нашей Греции, Иваныч, всё есть!
МУЖЧИНА. А если ещё и мясцо для шашлыка найдётся…
АЛЕКСЕЙ. Мясо-то найдётся, да только… (Смотрит на Мужчину, потом – на Михаила. Мужчина уходит.) Всё равно его попрут отсюда.
МИХАИЛ. Ты хочешь, чтоб я этим занялся?  Он мужик безвредный.
АЛЕКСЕЙ. Ладно, пусть Борис решает. В конце концов, он тут хозяин.
МИХАИЛ. А мы его гости.

Звук подъехавшего автомобиля. Входит Борис.

БОРИС. Ну что, соратнички?..
МИХАИЛ. Вас ждём, господин директор!
БОРИС. Пора уж на горшок, а мы ещё не ели.
АЛЕКСЕЙ. Не ели-то – ладно.
МИХАИЛ. Ни в одном ещё глазу!
БОРИС. А стол пустой.
АЛЕКСЕЙ. Побойся бога, начальник!
МИХАИЛ. Только что приехали.
БОРИС. Как сказал классик, бога нет, а значит, всё дозволено… Пусть Бэлла подтвердит. Кто у нас, в конце концов, большой учёный?..
АЛЕКСЕЙ. В языкознании познавший толк…
ГОЛОС МУЖЧИНЫ. А я простой советский заключённый…
БОРИС. Это ещё кто?
МИХАИЛ (морщась). Да тут один…
НИНА (выходя из дверей). Из конвойных войск.
БОРИС. Из конвойных? А у нас есть такие?
МИХАИЛ. Да ладно вам… Ну, лечится человек.
БОРИС. Лечится?
АЛЕКСЕЙ (лукаво). Кстати… Что-то было сказано про заключённых…
МИХАИЛ. Они же задержанные.
БОРИС. Да уж… (Вздыхает.) Ладно, об этом потом. А кто там мангал разжёг?

Доносится треск горящего дерева, тянет дымком.

МИХАИЛ. Иваныч, это ты раскочегарил?
ГОЛОС МУЖЧИНЫ. Так точно, товарищ полковник!
НИНА. Конвойные войска борются за место под солнцем.
МИХАИЛ. Да ладно тебе…
БОРИС. Что за бред? Ничего не понимаю… Ужин будет? Я сегодня не жрал ничего. Там Анька должна была мяса… или рыбу… Приготовила?
НИНА (выразительно). Приготовила.
МИХАИЛ. Да ладно тебе.
БОРИС. Ну вас, разбирайтесь сами.
АЛЕКСЕЙ. А ты что, один?
БОРИС (со вздохом). Один.
МИХАИЛ. Чего так?
БОРИС. А ничего. Как говорится, во избежание.
АЛЕКСЕЙ. О! Новая формула.
МИХАИЛ. В крайнем случае, по телефону высвистим.

Борис усмехается, уходит в дом.

КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ


ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Те же декорации. Поздний вечер.
Накрытый стол. За столом – все, кроме Мужчины, который сидит наверху. Макушка его головы видна над барьером балкона.

БОРИС (держа в руке рюмку). Ну что, друзья-коллеги, выпьем что ли?
АЛЕКСЕЙ. А за что?
МИХАИЛ. Известно за что.
НИНА. Только не надо вот этого: чтобы всё было и чтоб за это - ничего…
БЭЛЛА. Да. Надоело.
БОРИС. А жить вам не надоело?
НИНА. Жить? Ты что, Боренька?.. Вроде ещё не пьяный.
БОРИС. Бабоньки, вы меня не поняли…
БЭЛЛА. А ты выражайся точнее. И приличнее.
БОРИС. Ой, простите. Я забыл, в каком обществе нахожусь.
НИНА. Да уж.
БЭЛЛА. Да где уж.
АЛЕКСЕЙ. Да ладно вам, девочки.

Борис вздыхает.

БЭЛЛА. Не дуйся. Говори, коли начал.
МИХАИЛ. Вот именно. Осталось начать и кончить.
НИНА. Вот именно. Особенно насчёт кончить.
БЭЛЛА. Да и насчёт начать тоже.
МИХАИЛ. Во разговорились девки.
БОРИС. О чём это они?
НИНА. Ни о чём. Ты лучше сажи, почему нам жить надоело?
БОРИС. Господи, да я просто имел в виду, что… (Снова вздыхает.)
БЭЛЛА. Ну что, что ты имел в виду?
НИНА. Только не то, что – введу…
АЛЕКСЕЙ. Ну, дамы, вы сегодня в ударе.
МИХАИЛ. Это всё озеро.
НИНА. Озеро?
МИХАИЛ. Озеро.
БЭЛЛА. Ты на что намекаешь?
МИХАИЛ. А я не намекаю.
НИНА. Ну да, ты не из таковских.
МИХАИЛ. Нет, я из друговских.
АЛЕКСЕЙ. Он имеет в виду, что на озере лечат не только дыхательные пути.
МИХАИЛ (вполголоса). Или слуховой аппарат.
НИНА. Конвойных войск.
МИХАИЛ (негромко). Всё-таки нехорошо… Надо было его с нами посадить.
БОРИС. Ещё чего!
МИХАИЛ. Всё-таки он шашлык готовил.
НИНА. А это в нагрузку.
БЭЛЛА. Ко входному билету.
БОРИС. Пусть радуется, что не выгнали.
АЛЕКСЕЙ. Ну и потом… зачем нам это нужно? Напрягаться. Об этом говори, о том не говори.
МИХАИЛ (громко). Иваныч, как ты там?.. Так сказать, на боевом посту?..
МУЖЧИНА. Лучше не бывает. Шашлык хорош. Вино – великолепно. Озеро - прекрасно.
АЛЕКСЕЙ. Вот именно. Озеро, говорят, ещё и омолаживает.
БОРИС. Так сказать, воскрешает…
АЛЕКСЕЙ. Угасшие инстинкты.
НИНА. Угасшие?..
АЛЕКСЕЙ. Ну, скажем, притупившиеся.
БЭЛЛА. Вот именно… Ослабевшие.
АЛЕКСЕЙ (дипломатично). Ты лучше, Боря,  скажи нам всё-таки насчёт того, почему это нам жить надоело. Народ не понял.
МИХАИЛ. Да. Не въехал в твою хитрую логику.
БОРИС. А тут без бутылки не поймешь. Мою хитрую логику.
МИХАИЛ. Тогда наливаем.
АЛЕКСЕЙ. Поднимаем.
БОРИС. Тут вот прозвучало, что, дескать, надоело нам, когда у нас всё есть и тэ-дэ и тэ-пэ… Оно, конечно, так… Немодно уже, неостроумно. Но зато отражает суть жизни. Тому, кому жить не надоело, то есть, он ещё хочет взять от жизни как можно больше…  так вот, он не может не хотеть, чтоб у него всё было, и чтоб за это к нему никто не приё… пардон… никто не привязывался. Верно, друзья, коллеги, соратнички?
МИХАИЛ. А то!
АЛЕКСЕЙ. Абсолютиш!
БОРИС. То-то!..

Усмехается и залпом выпивает.
Раздаётся шипение – включился радиорепродуктор.

ГОЛОС ИЗ РЕПРОДУКТОРА. …адвокаты заявили, что задержание произошло с нарушением юридических норм и в ближайшее время будет оспорено в суде. В прокуратуре никто не комментирует последние события. О погоде. Завтра, в субботу, погода сохранится ясная,  без осадков, ветер южный, температура около 24 градусов. А вот в воскресенье следует ожидать ухудшение погоды, температура снизится до 20 градусов.

Голос умолкает, играет музыка.

АЛЕКСЕЙ (быстро взглянув на Бориса и Михаила). Да, братцы…

Михаил встаёт, подходит к репродуктору, выключает. Телефонный звонок. Бэлла достаёт мобильник.

БЭЛЛА. Гулять? Куда гулять? Какие танцы? Смотрите у меня! Вы прекрасно знаете, что я имею в виду! (Бросает телефон.) Ещё иронизируют!
АЛЕКСЕЙ. Да ладно. Они уже взрослые.
БЭЛЛА. Взрослые… Уж не знаю, радоваться этому или нет.
НИНА. Это точно.
АЛЕКСЕЙ.  Я давно говорю, надо вашего Гришука с нашей окрутить… А? Выбирай, Миш, какую хочешь: хоть Ольку, хоть Лёльку.
НИНА. Да уж, разбежался.
АЛЕКСЕЙ. А что такого?
БЭЛЛА (сухо). Алёша, у людей могут быть свои планы... А ты тут со своими невестами.
НИНА. Да будет вам. Я про то, что они, молодые, плевать хотели на наши планы. Олька… Лёлька… Да он, олух наш, ему хоть кол на голове теши!.. Я молю богу, чтоб он кого-нибудь с улицы не притащил.
БЭЛЛА (оттаивая). Да… я уж и не знаю, что с нашими будет.
АЛЕКСЕЙ. Всё будет хорошо. Правда, Борь?
БОРИС. Конечно. Будет!
БЭЛЛА. Ну, если Боря говорит…
АЛЕКСЕЙ. Я где-то читал… как человек на жизнь смотрит, так он и живёт.
НИНА. То есть?
АЛЕСКЕЙ. Это очень просто. У одних взгляд оптимистический, а у других…
БЭЛЛА. Стакан наполовину пустой, наполовину полный.
АЛЕКСЕЙ. Но дело в том, что от этого зависит самоощущение человека…
МИХАИЛ (зевая). Самоощущение зависит от ощущения.
АЛЕКСЕЙ. Оптимизм помогает организму, а пессимизм его разрушает.
МИХАИЛ. Вот как дам по организму, так пойдёшь до коммунизму.
АЛЕКСЕЙ. Грубиян!
МИХАИЛ. Ты всё правильно говоришь. Да только этот самый оптимизм зависит от здоровья. Здоров человек – он оптимист. А если болеет…
БОРИС. То становится философом.
АЛЕКСЕЙ. Так выпьем же за то, чтоб не становиться философами до глубокой старости!

Нина делает знак Бэлле. Та кивает головой.

НИНА. Мы пойдём, погуляем. Надо в озере хотя бы умыться, коли уж купаться нельзя.
МИХАИЛ. Так сказать, оздоровиться.
АЛЕКСЕЙ. Возбудить угасшие инстинкты.
БЭЛЛА. Не возбудить, а возродить. И не инстинкты, а желания.
АЛЕКСЕЙ (мечтательно). Желания…
НИНА. Что, уже позабыл?
АЛЕКСЕЙ. Не то чтоб позабыл, но…
БОРИС. Вот  утречком я тебя разбужу, пойдем купаться. Возрождать. Инстинкты,  желания.
АЛЕКСЕЙ. Утром?
БОРИС. Часиков в шесть.
АЛЕКСЕЙ (с ужасом). В шесть?
БОРИС. Возьмём дам и вперёд.
НИНА. Пошли, Бэлла.
БЭЛЛА. Пошли.  Инстинкты, желания – это не про нас.

Нина и Бэлла уходят.
Борис кивает головой в сторону балкона. Михаил встаёт, пятится назад,  смотрит наверх.

АЛЕКСЕЙ. Спит мужичок.
МИХАИЛ. Может, телевизор смотрит.
АЛЕКСЕЙ. Так что теперь… Санычу-то конец?
БОРИС. А что твой-то говорит?
АЛЕКСЕЙ. Ты понимаешь, Борь, прям как нарочно… Целый день не мог к нему попасть! Я уж и так, и эдак, а всё мимо. То есть пару минут перекинемся, я только на Саныча…а тут то строители, то МЧС, то с бюджетом. В общем, не вышло. Я даже хотел его сюда затащить. Но он – с удовольствием бы, говорит, да не могу… Что-то у него с дочкой. А в воскресенье – в Москву.
МИХАИЛ. Да не с дочкой. А с дочкиным хахалем. Он гаишника сбил.
БОРИС. Хахаль? Это какой? Банкир что ли?..
АЛЕКСЕЙ. Да нет… Того она давно бросила.
МИХАИЛ. Этот вроде бы из нефтянки.
АЛЕКСЕЙ. Новый финдиректор нефтезавода. Молодой хлыщ, из Москвы прислали. Она его сразу захомутала, третий месяц уже.
БОРИС. Говорят, она сама за рулём сидела.
МИХАИЛ. Кто их разберёт.
АЛЕКСЕЙ. Врёт, дурачок… Она сучка ещё та. Наглая, на бэ-эм-вухе своей по городу летает как сумасшедшая.
БОРИС. Ладно, чёрт с ней. Папаша всё равно прикроет дочурку.
МИХАИЛ. Я думаю, с инспектором договорятся, дело закроют.
БОРИС. А как он? Твой-то? Нервничает?
АЛЕКСЕЙ. Да я бы не сказал. Он всегда такой психованный. Сами знаете, чуть что не так, сразу гневаться. Вы расскажите, как всё было?.. Видел, как его брали?
БОРИС. Да ни черта я не видел. Проснулся как обычно, сморю в окно, а там ментов нагнали… Весь квартал оцеплен. Ну, думаю, дела… Спасибо, думаю, нашему Михал Петровичу.
МИХАИЛ (вспыхивая). Ну да, японский бог! Конечно!.. Михал Петрович виноват!..
БОРИС. Так ты ж там торчал собственной персоной. Я ж тебя видел, когда мы от дома отъезжали.
МИХАИЛ. Да я ж вам говорю, мы в ноль часов получили все инструкции…
БОРИС. В ноль! А операцию когда проводили?
МИХАИЛ. В шесть.
БОРИС. От шести отнять ноль… Будет шесть.
МИХАИЛ. Ты не понимаешь…
БОРИС. Я всё понимаю. Саныч тебя о том же спросит… когда выйдет.
АЛЕКСЕЙ. Если выйдет.
БОРИС. А что ему пришьют? Вон уже, лучшие адвокаты слетелись.
АЛЕКСЕЙ. Как воронье.
МИХАИЛ. Вы не понимаете…
БОРИС. Чего мы не понимаем?
МИХАИЛ. Они же только этого и ждали!
АЛЕКСЕЙ. Кто – они?
МИХАИЛ. Да московские!.. Вы не понимаете ни хера! Они, блин горелый, наверняка телефоны все прослушивали. Вы такие наивные!.. Как это себе представляете? Вот я получил инструкции по операции и звоню: директору завода, заму мэра и – бляха муха! – вору в законе по кличке Саныч!.. Мол, атас, ребята, разбегайся кто может!..
БОРИС. Думаешь, вам не доверяют до такой степени?
МИХАИЛ. Не знаю, до какой степени!..
АЛЕКСЕЙ. А как тут доверять, если городской голова с вором в законе в одном доме проживает.
МИХАИЛ. Вместе с директором градообразующего предприятия.
БОРИС. А начальник МВД с ним в бане моется.
МИХАИЛ. А вот не надо, Борис Тимофеич!.. Я с ним в бане только раз и был, вот здесь же, на озере, вместе с тобой. Кстати, и с мэром… Это не то что некоторые, которые чуть не каждую пятницу в заводской сауне высоких гостей  принимают…
АЛЕКСЕЙ. Ладно, ребята, кончайте. Не хватало нам ещё передраться. Надо наоборот… (Поднимает палец.) Наоборот.
БОРИС. Согласен. Саныч Санычем, а нам нужно о себе подумать.
МИХАИЛ. А кто против? Зачем только эти намёки?
БОРИС. Да, соратнички, был Саныч – была всегда проблема, взяли Саныча – тоже дай боже… Вон, Лёшке только полегче, он у мэра за спиной.
АЛЕКСЕЙ. За спиной? Да он сдаст в одну минуту.
БОРИС. Я не про то. Что сдаст,  то понятно… Было б что сдавать. Контакты с Санычем не на тебе, а на нём. Поэтому ты не светишься. А вот мы с Мишкой…

Борис смотрит на Михаила. Пауза.

АЛЕКСЕЙ. Слушайте, а чего вообще эта каша вдруг заварилась? А? Тихо, тихо, а тут… А?
МИХАИЛ. А хрен его знает.
БОРИС. Да, хрен в Москве всё знает.
АЛЕКСЕЙ. Думаете, всё - там?
БОРИС. А где ж ещё?
АЛЕКСЕЙ. Слушайте, а может, по Сашкиному делу что-нибудь…
БОРИС (Алексею). Ты о чём?
АЛЕКСЕЙ. Ну, я не знаю… Мало ли что.
БОРИС. Что? Миш, может такое быть?
МИХАИЛ. В принципе всё возможно. По вновь открывшимся обстоятельствам.
АЛЕКСЕЙ. Вот! Вновь открывшимся…
БОРИС. Что – вот? Что здесь могло открыться?
АЛЕКСЕЙ. Откуда я знаю. Ну, там… вся эта больничная история.
БОРИС. Больничная? Одна баба сказала, что слышала от другой, что Саныч руку приложил к Сашкиной смерти… Но это ж не доказано, уголовно дело закрыто.
МИХАИЛ. Закрыто. Дело ясное, что дело тёмное.
АЛЕКСЕЙ. Да я понимаю, я просто… С чего тогда весь этот сыр-бор?
БОРИС. Да мало ли кому Саныч дорогу перешёл? Может, в той же Москве.
МИХАИЛ. А по новым обстоятельствам… Обстоятельства могли возникнуть у нас, здесь. А если в Москве, всё равно – к нам. Возобновление уголовного дела, и так далее… Так что я бы знал.
АЛЕКСЕЙ. И что теперь?
БОРИС. А что теперь? Ничего. Выходит, Мишка правильно себя вёл. Что не кинулся названивать. Получил инструкции, исполнил. Что ж теперь, жизнь продолжается.
МИХАИЛ. А кто где мылся… то дело прошлое.
БОРИС. Общественные, так сказать, бани.
АЛЕКСЕЙ. Может, оно и к лучшему. Зато теперь у вас в доме тихо будет.
БОРИС. Ну да, будет. Его ребята все чердаки проверяли, все въезды во двор контролировали. Ни одна чужая мышь не пробегала.
МИХАИЛ. Ни одного угона в квартале за пять лет. Понял?
АЛЕКСЕЙ. Да, другая жизнь теперь начнётся.
БОРИС. Погоди. Адвокаты не зря понаехали. Может, он ещё и вернётся.
МИХАИЛ. Кто знает…
АЛЕКСЕЙ. Это точно, у нас в России всё возможно.

Телефонный звонок. Алексей достаёт мобильник.

АЛЕКСЕЙ. Что? Вода? Не очень холодная? Это если пальчик опустить. А если девчоночью попу, тогда… Что?
БОРИС. Скажи им, что девичье здоровье надо беречь.
МИХАИЛ (кричит). Для продолжения скудного российского народонаселения.
АЛЕКСЕЙ. Слышали?

Бросает телефон. Входят Нина и Бэлла.

МИХАИЛ. Ну что, омолодились?
НИНА. А вы, я гляжу, нагрузились?
АЛЕКСЕЙ. Да какой там…
БЭЛЛА. Пошептались.
НИНА. Конспираторы. Мы специально ушли, чтоб вы наговорились.
БЭЛЛА. Как жить дальше.
НИНА. Ну и как жить дальше?
БОРИС. А – легко!
АЛЕКСЕЙ. И - непринуждённо!
МИХАИЛ. Так сказать, в соответствие с линией партии.
БЭЛЛА. А куда у нас теперь загибает эта линия?
АЛЕКСЕЙ. Я так понимаю, что на очистку наших рядов от криминальных элементов.
НИНА. Вот, значит, как.
МИХАИЛ. А ты думала?
НИНА. Что я думала, одно озеро знает.
АЛЕКСЕЙ. Вот бы послушать.
НИНА. Неужели интересно? А по мне  - так лучше вам, мужикам, этого не знать.
НИНА. Крепче спать будете. Тем более, спать и вправду  самая пора.
БЭЛЛА. А как же Глеб?
БОРИС. Кто знает, когда они с Маринкой явятся.
НИНА. С Маринкой?
БОРИС. Я с ней договорился, чтобы встретила.
АЛЕКСЕЙ. Спать так спать. А на посошок?
МИХАИЛ. Точно! Давайте, бабоньки… Согреться и всё такое.

Наливают. Пьют. Нина передёргивает плечами,  потягивается, подняв руки, всем телом.

БЭЛЛА (негромко). Вот кто-то с горочки спустился…
НИНА (громко). Наверно, милый мой идёт...
БЭЛЛА и НИНА (вместе). На нём защитна гимнастёрка, она с ума меня сведёт…
АЛЕКСЕЙ (весело). На нём погоны золотые и яркий орден на груди…
НИНА и БЭЛЛА (вместе). Зачем, зачем я повстречала его на жизненном пути!

Пауза.

АЛЕКСЕЙ. Да, бабоньки…
НИНА. Что, испугался?
АЛЕКСЕЙ. Да не то что испугался…
БОРИС. Это всё озеро.
АЛЕКСЕЙ. Что, неужто инстинкты разбужены?
МИХАИЛ. Беда.
БОРИС. Это точно. Надо подтягиваться. Так что подъем – в шесть.
АЛЕКСЕЙ. В шесть? Боря, побойся бога.
БОРИС. Не одним же дамам омолаживаться.
МИХАИЛ. И возбуждать инстинкты.
АЛЕКСЕЙ. Для поправления российского народонаселения.
НИНА. Ну, это не к нам.
БЭЛЛА. Это вон к Борису, он у нас ещё молодой.
НИНА. Всё может.
АЛЕКСЕЙ. Вот пусть в шесть и встаёт.
БЭЛЛА. И возбуждает инстинкты.
НИНА. На озере?
БОРИС. Ишь, разговорились. Команда – всем спать.

Все расходятся.
Из дверей на лужайку выходит Мужчина.

 МУЖЧИНА. Так, так…

Разглядывает стол. Принимается за уборку. Собирает грязную посуду, мусор выбрасывает в урну. Со стопой грязных тарелок уходит в дом.
Из левой кулисы появляются Глеб и Марина.

ГЛЕБ (ставя чемодан на траву).  Спят.
МАРИНА. Тихо. Чисто. Странно...
ГЛЕБ. Просто люди устали.
МАРИНА. И не дождались.
ГЛЕБ. Видимо, годы берут своё.
МАРИНА. Годы? Не знаю… Не уверена.
ГЛЕБ. Это неважно. Это не главное.
МАРИНА (закуривая). А что – главное?
ГЛЕБ. Главное – что я здесь. Что я, наконец, приехал.
МАРИНА. Сколько лет?
ГЛЕБ. Семь.
МАРИНА. Это много.
ГЛЕБ. С одной стороны, да. А с другой…
МАРИНА. Семь лет назад я ещё не была знакома с Сашей.
ГЛЕБ. Ты знаешь, когда мы проезжали поворот, я даже на секунду пожалел, что не в город, а на озеро.  Въехать ночью в свой город, в свой незнакомый старый город… Тут есть какое-то волшебство, какая-то поэзия. (Он обходит лужайку по кругу.) Впрочем, въехать в город своей юности неплохо и рано утром, когда он сонный, в туманной дымке…
МАРИНА. А также ярким полднем…
ГЛЕБ. Да, в этом тоже что-то есть…
МАРИНА. И даже вечером очень даже хорошо появиться в своём родном городке на лихом коне и в ореоле славы.
ГЛЕБ (подходя к Марине). Смеёшься? Но, видишь ли…
МАРИНА. Извини. Привычка  к иронии.
ГЛЕБ. Я понимаю, всё это немного смешно.
МАРИНА. Тебе не в чем оправдываться. Я вовсе не считаю, что любовь к отеческим гробам – смешное чувство. Господи, опять я не туда… Извини, я не имела в виду твоих родителей.
ГЛЕБ. Я понимаю… Первое, что я сделаю завтра, поеду на кладбище. (Пауза.) Я очень благодарен Сашке, что он приглядывал за могилой… за могилами… (Пауза.) Да, Саша, Сашка, Сашок… Итак?..
МАРИНА. Итак?
ГЛЕБ. Ты знаешь, вот я хожу по этой траве, и мне как-то странно представить, что за стенками спят мои друзья, те, с кем я гонял мяч, ловил раков на озере… Другое озеро, в городе, за пустырём. Там было такое озерцо, и когда-то в нём водились раки. Потом его забрал завод. Те не помнишь, ты была маленькая.
МАРИНА. Я тогда только родилась. Я младше вас на десять лет.
ГЛЕБ. Десять лет…
МАРИНА. Твоя жена тоже моложе тебя?
ГЛЕБ. На восемь лет.
МАРИНА. Так что вы у нас все жизнелюбы. Компания интересных мужчин.
ГЛЕБ. Интересных?
МАРИНА. Ну да. Саша, вон, второй раз на молодой… Борис теперь тоже. И ты…
ГЛЕБ. А что я? Я ведь не разводился. Я примерный семьянин.
МАРИНА. Ну, значит, я не права, и нет никакой закономерности.
ГЛЕБ. Нет, кое какие закономерности есть. Но это уже по другой линии. По линии генеральных директоров. Стал генеральным, старую жену – по боку…
МАРИНА. Да, верно.
ГЛЕБ. Извини, я…
МАРИНА. Да ничего, подумаешь.
ГЛЕБ. Ну, Сашу-то я могу понять… Как мужчина.
МАРИНА. Спасибо.
ГЛЕБ. А Борька кого нашёл?
МАРИНА. У себя на заводе. Но они так… Порознь.  Но весь город в курсе.
ГЛЕБ. Ты её знаешь?
МАРИНА. Знаю.
ГЛЕБ. Ну и?..
МАРИНА. Во-первых, я знакома с ней шапочно. Во-вторых, избавь меня от оценок, а то я наговорю лишнего.
ГЛЕБ. Понятно. Она тебе не нравится.
МАРИНА. Главное, что она нравится Борису.

Из дома появляется Мужчина.

МУЖЧИНА. Здравствуйте. Как доехали?
МАРИНА. Спасибо, хорошо… А вы кто?
МУЖЧИНА. Иван Иванович. Ветеран МВД.
МАРИНА (с усмешкой). Очень приятно…
МУЖЧИНА. Вы можете занимать вторую и шестую.
МАРИНА. А это третий домик?
МУЖЧИНА. Третий, третий… Вы Марина, он Глеб? Верно?
МАРИНА. Верно.
МУЖЧИНА. Борис Тимофеич, Михал Петрович и другие почивают после ужина.
МАРИНА. Спасибо.
МУЖЧИНА. Спокойной ночи. Пойду, прогуляюсь перед сном.

Уходит.

МАРИНА. Всё меняется.
ГЛЕБ. Что тебя удивляет?
МАРИНА. Этот дом всегда был Сашин. То есть, наш. Нашей компании. Других сюда не пускали.
ГЛЕБ. А тебя теперь пускают?
МАРИНА. Хороший вопрос. Обличает знание российских реалий.
ГЛЕБ. Не первый год замужем.
МАРИНА. Как тебе сказать… Никто не запрещал мне после смерти Саши приезжать сюда на озеро.
ГЛЕБ. Но…
МАРИНА. Но. Вот именно. Но. Видишь ли, когда был Саша, я чувствовала себя здесь не то что хозяйкой… Просто мне было здесь хорошо. Нам было здесь хорошо. И я даже не задумывалась, почему.
ГЛЕБ. А потом?..
МАРИНА. А потом я приехала сюда через пару месяцев после смерти Саши. Здесь была вся компания.
ГЛЕБ. И?..
МАРИНА. Ты же умный…
ГЛЕБ. У вас оказалось мало общего.
МАРИНА. На самом деле ничего особенного, а с Бэллой я всегда с удовольствием беседую в городе. Но… Приходилось делать усилие, чтобы улыбаться.

Пауза.

ГЛЕБ. Послушай… Ты одна?.. Никого не нашла? Я имею в виду мужчин.
МАРИНА. Да кого здесь можно найти? Разве только заезжего, вроде тебя. Шучу. Да и потом… думаешь, так просто найти кого-то после Саши?..
ГЛЕБ. Мне судить трудно.
МАРИНА. Саша был настоящий мужчина. Нельзя сказать, что какой-то сексуальный разбойник, но… Видишь ли, тут не самое главное, сексуальная мощь. Хотя он и в этом знал толк.
ГЛЕБ. А что – главное?
МАРИНА. Главное? Не знаю… Будто ты сам не знаешь… В твоём возрасте, при твоих статях и занятиях ты должен хорошо знать женщин.
ГЛЕБ. Спасибо.
МАРИНА. Не знаю… мне трудно говорить про Сашу. То есть вообще-то легко, я могу о нём много говорить. Но… Кроме того, кто из нас инженер человеческих душ?
ГЛЕБ. Какой из меня инженер душ?..
МАРИНА. У тебя уже сколько книг? Три, четыре?
ГЛЕБ. Пять.
МАРИНА. Вот видишь.
ГЛЕБ. Вижу. Да книги эти не те.
МАРИНА. Как это не те?
ГЛЕБ. Как тебе сказать… Ненастоящие что ли.
МАРИНА. Ненастоящие? А какие настоящие?
ГЛЕБ. У меня есть друг. То есть приятель. В общем, сосед. Вот он и говорит, что есть книги настоящие и ненастоящие.
МАРИНА. А у него-то книги есть?
ГЛЕБ. Есть. Одна.
МАРИНА. Одна?
ГЛЕБ. Сборник повестей. Лет десять назад вышла.
МАРИНА. Десять лет назад. И с тех пор ничего не написал?
ГЛЕБ. Да нет, он пишет… В журналах что-то печатают. Так вот, по его мнению, сегодня на рынке имеют успех как раз ненастоящие книги.
МАРИНА. Ты с ним согласен?
ГЛЕБ. Иногда мне кажется, что он прав.
МАРИНА. И он назвал твои книги ненастоящими?
ГЛЕБ. Нет. Он просто их не замечает.

На верхний левый балкон выходит Бэлла.

МАРИНА. И это  тебя задевает.
ГЛЕБ. Не то чтобы задевает…
МАРИНА. Обижает.
ГЛЕБ. Ты права, меня это задевает.
МАРИНА. Подумаешь, какой-то неудачник не замечает твои книги. Плевать. У тебя всё в порядке, ты успешный журналист, писатель, красавица жена, дети, деньги, влияние.
ГЛЕБ. Правильно говоришь.
МАРИНА. Но…
ГЛЕБ. Не то чтобы но…
БЭЛЛА (с балкона). И не то чтобы да….
ГЛЕБ (поднимая голову). Бэлла!
БЭЛЛА. Глеб!

Бэлла исчезает с балкона. Видно сквозь стекло, как она бежит по лестнице вниз, выбегает из дверей. Глеб и Бэлла обнимаются.
Приоткрывается левое нижнее окно первого этажа. Там – Нина, она слушает.

БЭЛЛА. Ты всё такой же!
ГЛЕБ. Только старше. То есть, старее.
БЭЛЛА. Не клевещи на себя. Ты прекрасно выглядишь… Седина… Мужчина! Писатель! Чехов!
ГЛЕБ. Не надо преувеличивать.
БЭЛЛА. О чём вы тут говорили?.. Привет, Марина… О литературе? И без меня? Как вам не стыдно?
ГЛЕБ. Мы думали, что все спят.
БЭЛЛА. Правильно. Все спят. И пусть спят.
МАРИНА. Да и нам бы надо…
БЭЛЛА. Эгоистка! Дай мне хоть немного с ним поболтать. Глеб,  наши голову сломали: зачем, почему? А я говорю: просто на родину, к друзьям… Вон к озеру, оно же чудесное, притягивает. Правда?
ГЛЕБ. Правда, Бэллочка.
БЭЛЛА. Скажи просто – белочка… Господи, так приятно увидеть твоё умное лицо! Наши мужики, конечно, очень неглупые люди. В некоторых вопросах они просто мастера. Но они же скучные и приземлённые.
ГЛЕБ. Бэлла, я ведь тоже всего лишь… как бы это точнее… всего лишь профессионал. Разве что в журналистике.
БЭЛЛА. Нет, у тебя другая работа. Она связана с людьми, с духовными вопросами.
ГЛЕБ. Если бы так.
МАРИНА. Бэлла, ты ещё не проснулась.
БЭЛЛА. Я ещё не засыпала. Ты хочешь спать? Иди, устраивайся, а я ещё пять минут с Глебом поболтаю. Вот, шестая наверху свободная.
МАРИНА. Поворкуйте, поворкуйте.
БЭЛЛА. Да. Да!.. Ну что ты смеёшься, Глеб?

Марина уходит в дом.

ГЛЕБ. Я не смеюсь. Я улыбаюсь. Мне очень приятно, чёрт возьми, видеть всех вас.
БЭЛЛА. Всех? А меня?
ГЛЕБ. И тебя тоже.
БЭЛЛА (капризно). Тоже? Понятно…  Приехала усталая столичная звезда.
ГЛЕБ. Перестань.
БЭЛЛА. Что ему… то есть ей, звезде, до старых друзей, до старых поклонниц.
ГЛЕБ. Бэлла, прекрати. Прыгать до потолка и восторгаться  - это не мой стиль. А что касается старых друзей… Кстати, они, может, и старые друзья, но вовсе не старые. Ты, между прочим, отлично выглядишь.
БЭЛЛА. Льстец. А всё равно приятно. К сожалению, мы все уже не те. Ладно. Конечно, ты устал, надо поспать. Марина пошла наверх. Осталась, вон, вторая. Всё убрано.
ГЛЕБ. Спокойной ночи.
БЭЛЛА. Спокойной ночи.

Бэлла тянется к нему, целует его в щёку, поворачивается и бежит в дом.
Глеб с улыбкой качает головой, поднимает чемодан и уходит в дом.
Справа появляется Мужчина. Останавливается на середине лужайки.

МУЖЧИНА (негромко). Вот оно какое, ваше озеро…

КОНЕЦ  ВТОРОГО ДЕЙСТВИЯ

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Те же декорации. Ранний вечер.
Слева за столом – Нина и Алексей. Алексей рассматривает журнал.
Борис, в одних плавках, лежит на лежаке, дремлет.

АЛЕКСЕЙ. Русская царица, победительница немцев... (С сомнением.) Екатерина?
НИНА. А кто ж ещё?
АЛЕКСЕЙ. Не подходит.
НИНА. Не подходит?
АЛЕКСЕЙ. Да, Екатерина не подходит. (Стучит себя по лбу.) Позор! Елизавета. При ней русские в первый раз вошли в Берлин.

Справа со связкой дров в руках выбегает Михаил.  Пробегает лужайку, скрывается слева.

ГОЛОС МИХАИЛА. Пойдёт, Иваныч?
ГОЛОС МУЖЧИНЫ. Пойдёт. Но этого мало. Так что, товарищ полковник...
ГОЛОС МИХАИЛА. Понял, не дурак.

Михаил выбегает слева и рысцой пересекает лужайку в обратном направлении. Нина с неодобрением провожает его взглядом.

ГОЛОС МУЖЧИНЫ. Шурик, вот эту баклажку водой надо наполнить, вот эту - уксусом. Найдёшь? Думаю, та добрая девушка на вахте тебе поможет.

Слева выходит Шурик, проходит через сцену, обходя и стол с Ниной и Алексеем, и лежак с Борисом.

БОРИС (в дремоте). Э-э-э…
НИНА. Устал, мальчик.
АЛЕКСЕЙ. Видный советский военачальник, сыгравший значительную роль в победе советского народа  в Великой Отечественной войне...
НИНА. А кто у нас там ночью шастал?
АЛЕКСЕЙ. Жуков не подходит, шесть букв. Конев тоже... Так Маринка же с Глебом…
НИНА. Ещё кто-то был.
АЛЕКСЕЙ (покосившись на Бориса). Не знаю…

Борис со стоном переворачивается на живота на спину.

НИНА. Что, получил удовольствие? Или не совсем?
БОРИС (не открывая глаз). Не совсем.
НИНА. Ну, ничего, какие твои годы.
АЛЕКСЕЙ. Мерецков... Семь.
БОРИС (зевая). Чем ты недовольна?
НИНА. Я?
БОРИС. Ты.
НИНА. Наоборот, я премного благодарна.
БОРИС. Вот скажите мне, люди добрые?.. Почему, если у человека хорошее настроение, нужно ему это настроение испортить? А?

Пауза.

АЛЕКСЕЙ. Шесть букв. Тимошенко. Нет... Ворошилов. Нет, он не совсем.. Да и шесть букв. Неужели Сталин? Сталин подходит.
БОРИС. Чего тебе неймётся, дорогая? Мы приехали на отдых. Зачем грызть друг друга?
НИНА. А зачем ты её сюда приволок?

Пауза.

АЛЕКСЕЙ (не поднимая головы от кроссворда). Вообще-то, кто платит, тот и заказывает музыку.
НИНА. Ты про что? Ты про тех девочек, которых танцуют?
АЛЕКСЕЙ.  Я про то, что Боря за всё это платит. За наш отдых.
НИНА. Платит!.. Можно подумать, из своего кармана.
АЛЕКСЕЙ. Неважно, из какого кармана. Важно, что мы здесь задарма.
НИНА. Ага, и поэтому мы должны молчать. А ты подумал, как нам с Беллой потом Кате в глаза смотреть?
БОРИС. Ой-ёй-ёй! Какие нюансы! Как смотрела двадцать лет, так и будешь смотреть.
НИНА. Ишь ты, какой босс стал, всё тебе по фигу… Мало тебе в городе её пользовать, так ты сюда… Смотрите, мол, какая у меня деваха, вам не чета, стройная, свежачок…
БОРИС (хмыкая). Вот ёшкин кот… Ты Люську даже не видела. Приехала, в номере сидит. Но вам всё равно – не так.
НИНА. А почему Катю не взять? Не хочешь ты с ней спать, не спи, вон сколько комнат… А позорище устраивать лучше?

Справа со связкой дров в руках появляется Михаил.

МИХАИЛ. Ты про какое там позорище, Нин?
НИНА. А какое вас, старых козлов, больше возбуждает?..
АЛЕКСЕЙ. Порядочные женщины об этом не говорят.
НИНА. Да что ты? Ну да, это вы  только заслужили. Клубничку.

Михаил качает головой, уходит.

ГОЛОС МИХАИЛА. Задание выполнено.
ГОЛОС МУЖЧИНЫ. Благодарю за службу, товарищ полковник.
ГОЛОС МИХАИЛА. Рад стараться, вашбродь.
БОРИС (вздыхая). Не будем ссориться. Успокойся…А Катерине я говорил, что Глеб будет… Если б она поехала, я бы Люську, понятно дело, не стал бы… Что ж теперь... Не гнать же её.
НИНА. А пусть в номере сидит. И носа не показывает.
АЛЕКСЕЙ. Носа? А нос у неё в порядке.
МИХАИЛ (появляясь на сцене). Да у неё и всё остальное в порядке.
НИНА. А ты уже разглядел?
АЛЕКСЕЙ. А оно как-то само в глаза лезет.
НИНА. Эх вы, кобели старые.
МИХАИЛ (облапывая Нину со спины). Может, и кобели... А вот насчёт  старых... А ну пошли!
НИНА. Куда?
МИХАИЛ. В нумера!
НИНА. О, господи!
МИХАИЛ. Пошли, пошли! А то – старые! Это наглая клевета.
АЛЕКСЕЙ. По адресу заслуженных, проверенных людей...
МИХАИЛ. Да! И я докажу! А друзья зафиксируют факт.
АЛЕКСЕЙ. Так сказать, дадут свидетельские показания.
НИНА. Со свечкой будут стоять?
МИХАИЛ. Настоящие друзья готовы на всё! Пошли!
НИНА. Да? А получится?
БОРИС. Можно испытания устроить. Как в этом фильме… Ну, в итальянском… Как его?.. Этот сексуальный гигант?
АЛЕКСЕЙ. Казанова. Да, хороший фильм. Там ему только девочек подкладывали, а он шуровал.
МИХАИЛ. Девочек? А у нас нет девочек.
НИНА. Очень остроумно.
БОРИС. Зато у нас есть женщины.
НИНА. Женщины? Откуда? Разве что одна. В номере.
БОРИС. Ладно, я пошёл.

Уходит  в дом.

МИХАИЛ (тихо, на ухо Нине). Что с тобой?
НИНА. Ничего. Отпусти меня, Мишка.
МИХАИЛ. Гриша что ли звонил?
НИНА. Нет, не звонил.
МИХАИЛ (чмокая жену в шею). Ну, вот и славненько. Отдыхай. И ни в чём себе не отказывай. (Садится рядом с Алексеем.) Проблема?
АЛЕКСЕЙ. Шесть букв... Но не Сталин.
МИХАИЛ. Не Сталин? А кто же тогда? Народ и партия – едины.
АЛЕКСЕЙ. Ну да. (Скороговоркой.)  Заслуга Сталина в победе над фашизмом велика. Её невозможно рассматривать в отдельности от борьбы советского народа, как это делают некоторые псевдоисторики...
НИНА. Молодец! Прямо хоть сейчас – опять в горком.
АЛЕКСЕЙ. А то!
МИХАИЛ. А Жуков?
АЛЕКСЕЙ. Ну что ты, Мишка, ей богу!.. Жуков – пять букв, а нужно шесть.
МИХАИЛ. Ну, не знаю... Кто из нас знаток? Я всего лишь простой мент. Погоди... Иваныч!
ГОЛОС МУЖЧИНА. Я за него.
МИХАИЛ. Самый главный в войну. Шесть букв.

Пауза.

ГОЛОС МУЖЧИНЫ. Сталин.
МИХАИЛ. Пожалуйста.
НИНА. Живее всех живых.
АЛЕКСЕЙ. Идиоты!
МИХАИЛ. Кто идиоты?
АЛЕКСЕЙ. Да  составители! Военачальник, внёсший вклад... Про Сталина!
МИХАИЛ. Не понял... А он что, не внёс?
АЛЕКСЕЙ. Да внёс, конечно, внёс... Я не про то. Должен же быть какой-то единый подход при составлении? Сталин в первую очередь генсек, вождь… Нет, настоящие дураки!
МИХАИЛ. Да ты не переживай. Подумаешь... А ты сам не пробовал? Составлять?
АЛЕКСЕЙ. Пробовал. Времени надо много.

Нина усмехается. Михаил делает ей знак: не заводись, мол.  Нина машет рукой: отстань.

МИХАИЛ. А что, не пора ли нам салаты резать?
НИНА. Что, я одна должна?
МИХАИЛ. А я на что?
НИНА. Я буду резать, а Люська будет его трескать?
МИХАИЛ. Ладно. Всё. Отдыхай. Лёшка?
АЛЕКСЕЙ. Что?
МИХАИЛ. Да брось ты этот кроссворд! Серьёзный человек, а... Пошли!
АЛЕКСЕЙ. Может, Бэлка? Она сейчас приедет...
МИХАИЛ. Пошли, пошли!.. Белка твоя... она на Глеба не может наглядеться, а ты говоришь – салат...

Михаил и Алексей уходят, Нина провожает их взглядом.
Пауза.
Слева появляется Шурик. Не глядя на Нину, он пересекает лужайку.

НИНА. Шура, погодите! (Шурик останавливается – спиной к Нине.) Я видела вашу жену. Они с сыном приехали на неделю. Она сама подошла ко мне... Вы меня слышите? (Шурик, не сразу, но - кивает.) Она сказала, что если я вас увижу, чтобы я передала... Понимаете? (Шурик не двигается.) Она сказала, что просит прощенья. Понимаете? Она сказала, что если он сможет, пусть меня простит. (Шурик не двигается.) Она сказала, что с мальчиком всё в порядке. Он уже пошёл в школу. Вы всё поняли, Шура?

Шурик стоит ещё немного не двигаясь, затем уходит.
Нина натягивает на плечи полотенце, словно ей – холодно.

ГОЛОС МИХАИЛА. Иваныч, а не сгорят? Что-то больно уж пышет...
ГОЛОС МУЖЧИНЫ. Будьте покойны, господин полковник.
ГОЛОС МИХАИЛА. Господин? Не понял...
ГОЛОС МУЖЧИНЫ. Виноват, товарищ полковник! Сболтнул лишнего... Разлагающее влияние дерьмократии. Докладываю: процесс под верным приглядом!..

Слышны весёлые голоса.

ГЛЕБ (входя, смеясь). Под точным прищуром!.. Какие запахи! Здравствуй, Нина!

Нина встаёт, одной рукой всё так же стягивает полотенце на груди.

НИНА. Здравствуй, Глеб!

Нина и Глеб обнимаются. Слева появляются Белла и Марина.

БЭЛЛА. Они уже целуются! Стоило только на минуту оставить...

Из дома выходит Борис.

БОРИС. Ну что, вдохнул дым отечества?
АЛЕКСЕЙ (появляясь справа). Каков он на вкус и запах?
ГЛЕБ. Этого не описать словами.
БЭЛЛА. И это говоришь ты, писатель!
ГЛЕБ. Я скорее журналист... И потом, писатели тоже люди.
БОРИС. Я не ослышался? Неужели ничто человеческое им не чуждо?
АЛЕКСЕЙ. Может быть, писатели ещё и тоже плачут?..
ГЛЕБ. Навзрыд.
БОРИС. Понятно. Был на кладбище?
ГЛЕБ. Конечно.
АЛЕКСЕЙ. Ой, Глебушка, прости дурака!..
ГЛЕБ. Ты лучше скажи, кормить будут? Такие запахи...
АЛЕКСЕЙ. А как же! Там же Мишка за старшего...
МИХАИЛ (выбегая). Кто там поминает моё имя? О, Глеб Андреич! Позвольте вас обнять, так сказать, припасть к руке знаменитости... (Обнимаются.) А то я себе тут места не находил...  Проспал, понимаешь, ваш отъезд, ваше превосходительство... Что взять с глупого мента!
ГЛЕБ. Прощаю. В честь старой дружбы. Но смотри (машет пальцем перед носом Михаила, свирепо выкатив глаза.), в последний раз!
МИХАИЛ. Узнаю руку барина! Вот приехал барин...
АЛЕКСЕЙ. Барин всех рассудит…
БОРИС. Мы обедать будем когда-нибудь?
МИХАИЛ. Пять секунд, ваше высокопревосходительство!..

В течение нескольких минут все снуют справа-налево, слева-направо, входят в дом и выходят из дома.
Результатом суеты становится стол, заметно увеличенный, уставленный блюдами с едой.

БОРИС. Сели. (Все садятся.) Налили. (Наливают.) Кто будет говорить?
АЛЕКСЕЙ. Сначала ты.
БОРИС. Я?
МИХАИЛ. Кто ж ещё?
АЛЕКСЕЙ. Глеб скажет в конце. Как на дне рожденья.
БОРИС. Вот так, да? Ну, хорошо. День рожденья, так день рожденья.
МИХАИЛ (наставительно). Очень жаль, что день рожденья...
БЭЛЛА. Миша, не надо этих плоских шуток!
БОРИС. А вот и нет! Поскольку нам нет преград ни в море, ни на суше, мы каждый наш день сделаем как день рожденья.
АЛЕКСЕЙ. Верной дорогой идёте, товарищи!
МИХАИЛ. Давай Боря, ты можешь...
АЛЕКСЕЙ. Мы в тебя верим.
БОРИС (вставая и делая такое движение головой, что подбородок описал окружность вокруг рюмки). Друзья. Коллеги... Так и хочется сказать: братья и сёстры...
АЛЕКСЕЙ. Ну, брат, высоко берёшь...
МИХАИЛ. Высоко сидишь...
НИНА. Уймитесь! Дайте сказать!
БОРИС. Друзья! Дамы и господа! Мальчики и девочки! Всё-таки жизнь – интересная штука... Не побоюсь такого слова - загадочная.
АЛЕКСЕЙ (прищурясь). Загадочная?
БОРИС. Вот, смотрите... Кто-нибудь помнит, когда в первый раз был на озере?
АЛЕКСЕЙ. Погоди, погоди...
ГЛЕБ. В первый раз? Надо подумать...
БЭЛЛА. Да лет двадцать, наверное, прошло.
НИНА. Больше.
БЭЛЛА. Больше?
НИНА. Лет двадцать пять.
АЛЕКСЕЙ. Наверное, у каждого было по-разному.
НИНА. А у некоторых одинаково.
МИХАИЛ. Ты на что намекаешь, жёнушка?
БОРИС. У женщин, в отличие от мужчин, память не девичья.
АЛЕКСЕЙ. Погодите, погодите...
БЭЛЛА. Ничего не понимаю.
БОРИС. Понятно, дорогая. Двадцать пять лет назад – это очень давно. А ты у нас такая молодая, что не можешь помнить.
БЭЛЛА. Не язвите, товарищи директор.
АЛЕКСЕЙ. Лучше объясните популярно.
БОРИС. Двадцать пять лет назад...
НИНА. А может, двадцать шесть?
БОРИС (задумавшись). Как скажешь, дорогая. Итак, двадцать шесть лет назад...
МИХАИЛ. А вот и нет!
НИНА. Что – нет?
МИХАИЛ. Вы с Сашкой были в десятом, а я в девятом... Значит, не может быть одинаково?..
БОРИС (усмехаясь). Мишка, ты шашлыка нанюхался.
ГЛЕБ (хлопая себя по лбу).  Чёрт!.. Ты имеешь в виду...
БОРИС. Да, я имею в виду то, что всегда с нами...
МАРИНА. Неужели?..
БОРИС. Это не совсем то, о чём ты подумала, Мариночка...
ГЛЕБ. Слушай, я совсем забыл... Совершенно!
БОРИС. Такая богатая жизнь. Как тут упомнить.
АЛЕКСЕЙ. Борька, гад, говори толком! Я сейчас лопну от любопытства!
БОРИС. Ты, Лёшенька, погибнешь явно не от груза воспоминаний.
АЛЕКСЕЙ. А почему я вообще должен погибать?
ГЛЕБ. Ты намереваешься жить вечно?
АЛЕКСЕЙ. А я бы не хотел вносить ясность в этот вопрос раньше положенного срока.
БЭЛЛА. Борис, внеси, наконец, ясность в свой тост.
БОРИС. Итак!
МИХАИЛ. Итак!
ГЛЕБ. Итак...
БОРИС. Двадцать пять лет назад...
НИНА. Или двадцать шесть...
БОРИС. Или двадцать шесть... Не важно. Тогда, ясным летним днём в начале июля...
НИНА. В конце июня...
БОРИС. Неважно... все старшие классы одной школы...
АЛЕКСЕЙ (схватясь за голову). Я вспомнил!
БОРИС. Отправились в путешествие...
АЛЕКСЕЙ. Как я мог забыть!
БОРИС. К озеру!
БЭЛЛА. А я не помню.
АЛЕКСЕЙ. Ты не могла помнить. Ты училась в другой школе.
БОРИС. Итак, старшеклассники провели на озере два дня...
ГЛЕБ. С ночёвкой.
НИНА. С комарами.
БОРИС. С поцелуями в кустах...
МИХАИЛ. С «Солнцедаром» и мордобоем.
АЛЕКСЕЙ. Я помню... Я помню, Боря, как ты лапал эту рыженькую из нашего параллельного девятого, как её?.. Она была такая задорная, с конопушками... Она всё говорила: ну не надо, нехорошо...
МИХАИЛ. А упрямый Боря не слушал и шёл к своей цели...
АЛЕКСЕЙ. Цель была рядом, за вырезом блузки. Только руку протяни...
МИХАИЛ. Чего? Мелко плавал! Сразу видно, салага, девятиклассник...
БЭЛЛА. Ну да, вы все уже были опытные волокиты... Помню я вас, как вы с Алёшкой в ДК стояли... Всей компанией, и Борис, и Саша, и Глеб...
МИХАИЛ.  А я?
БЭЛЛА. Не помню.
МИХАИЛ. Ну вот!
БЭЛЛА. Наверное, и ты там был...
НИНА. И что?
БЭЛЛА. А то, что выглядели они скорей испуганными, чем бывалыми.
НИНА. И ты это разглядела тогда, в восьмом классе?
БЭЛЛА. В девятом.
НИНА. В девятом? Если в девятом, это меняет дело.
БЭЛЛА. Да, представьте себе, разглядела! Из них только Саша выглядел по-другому.
АЛЕКСЕЙ. А я?
БЭЛЛА. А что ты? Тогда я тебя ещё не знала. Мы с тобой только в институте познакомились.
ГЛЕБ. И чем же Сашка выделялся?
БЭЛЛА. Вы же помните, как все парни в шестнадцать лет... Руки в карманах, ухмыляются...
АЛЕКСЕЙ. А Сашка не ухмылялся?
БЭЛЛА. Ну, я не помню... Наверное, тоже ухмылялся. Но у него что-то такое было… во-первых, он выглядел старше своих лет, а во-вторых, он излучал какое-то доверие...
АЛЕКСЕЙ. Доверие не излучают...
НИНА. Его, скорее, испытывают...
БЭЛЛА. Ну ладно, я зарапортовалась, а вы...
МИХАИЛ. А кто у нас самый образованный?
АЛЕКСЕЙ. Кто наиболее близок к искусствам?
БЭЛЛА. Хватит  издеваться.
БОРИС (постучав ложкой по бутылке с вином).  Между прочим, я ещё не закончил тост. Между прочим, мы до сих пор ещё не выпили... (Михаил делает гримасу.) Кроме некоторых попрыгунчиков, которые, кстати, как раз отвечают за порядок.
АЛЕКСЕЙ. Пора, пора железной, так сказать, рукой...
БОРИС. Вот именно. Призовём всех к порядку. Дайте только срок. Да... Итак, друзья мои, даже это вот... то, что мы отвлеклись... показывает, насколько я попал в точку. В десятку.
МИХАИЛ. В самое, как говорится, яблочко...
БОРИС. Да, именно так, господин полковник. Кстати, полковник, ты за мясом следишь?
МИХАИЛ. Там же Иваныч.
БОРИС. Не знаю никакого Иваныча. Тебя я знаю. Ты у нас начальник МВД.
МИХАИЛ (вскакивая и демонстрируя рвение). Так точно, вашбродь! Уже бегу. Бегу и падаю... (На бегу.) Иваныч!
ГОЛОС МУЖЧИНЫ. Я за него!
ГОЛОС МИХАИЛА. Как там наши шашлычки?
ГОЛОС МУЖЧИНЫ. Обижаете, товарищ полковник...
БОРИС. Итак, друзья мои, я предлагаю выпить за ту связующую нить...
АЛЕКСЕЙ. Ого!
БОРИС. ... которая связывает те несколько дней в июне...
НИНА. Или в июле.
БОРИС. ... с этим замечательным вечером. Тогда, двадцать пять лет назад... (Смотрит на Нину. Нина молчит.) на озере не было этих коттеджей, стояли два строения...
АЛЕКСЕЙ. Типа барака...
БОРИС... да туалет  типа сортир в чистом поле, так что если девушка хотела пи-пи, ей приходилось идти  на глазах всей честной братии...
БЭЛЛА. Что, больше вспомнить нечего?
БОРИС. Почему? Я, например, помню, как Лёшка одну девушку хотел поцеловать, а она ему – ты сначала зубы иди почисти...
АЛЕКСЕЙ. Врёшь!
БОРИС. Даже если вру, то очень правдоподобно... Верно?
АЛЕКСЕЙ. Всё равно не помню.
НИНА. Так, так... А про Мишку что-нибудь вспомнишь?
БОРИС. Михал Петрович так надрался, что его откачивали, в озеро окунали...
МИХАИЛ. Не было такого.
АЛЕКСЕЙ. Было, точно! Сашка тебя приволок из лесу и в озере мыл...
ГЛЕБ. То есть, озеро помнит многое...
НИНА. А что-нибудь хорошее можешь вспомнить?
БОРИС. Хорошее? Так всё было хорошее. Что не вспомнишь теперь, - всё было хорошо, мило. Трогательно. Даже трудно поверить.
ГЛЕБ. Почему трудно?
БОРИС. Не знаю.
МАРИНА. А я знаю.
АЛЕКСЕЙ. Да?
МАРИНА. Да. Потому что  ничего не осталось.
АЛЕКСЕЙ. Так-таки и ничего?
БЭЛЛА. Что-то всё-таки осталось.
МАРИНА. Озеро.
МИХАИЛ. Что?
МАРИНА. Ничего. Озеро.
АЛЕКСЕЙ. Это намёк? Я всё ловлю на лету.
БОРИС. Мариночка хочет сказать, что между теми чистыми советскими ребятами, что приезжали двадцать пять лет назад к озеру, и нами нет ничего общего.
МАРИНА. Да, именно так. И все слова про связующую нить, - неправда.
БОРИС. А то, что вот я это всё помню, - разве не нить?
АЛЕКСЕЙ. А озеро?
МАРИНА. Озеро есть.
БЭЛЛА. А мы?
НИНА. Мы есть. Озеро есть. И есть те ребята.
БЭЛЛА. А связи никакой нет?
ГЛЕБ. Есть связь. Вот мы сидим, вспоминаем и душа наша наполняется чем-то...
МИХАИЛ. Чем она там у тебя наполняется?
АЛЕКСЕЙ. Что, опять в затрудненьи, литературный ты наш?..
БОРИС. Видите, какой получился замечательный коллективный тост. Есть ли нить, нет ли, те же мы, или другие... кто знает! А выпить за всё это хочется.

Пьют.

ГОЛОС МУЖЧИНЫ. Шашлыки подавать?
АЛЕКСЕЙ. Шашлыки, машлыки!..
МИХАИЛ (вскакивая). Непременно!
АЛЕКСЕЙ. И незамедлительно!

Мужчина вносит блюдо с шашлыками. Некоторое время длится суета.
Мужчина стоит с пустым блюдом. Никто не предлагает ему сесть за стол. Все закусывают, не обращая на Мужчину внимания.
Постояв ещё, Мужчина уходит.

ГЛЕБ. Ребята, хочу сказать!
БЭЛЛА. Мы тебя внимательно слушаем.
АЛЕКСЕЙ. Уши уже развесили.
ГЛЕБ. Ребята, я хочу выпить за того, кого с нами нет...
МИХАИЛ. За тех, кто в море?
НИНА. Замолчи, остряк!
ГЛЕБ. Есть один человек, который должен был быть с нами... Должен, но его нет.

Пауза.

БЭЛЛА. Ты про Сашу, Глеб?
ГЛЕБ. Вот, понимаете, всё сейчас хорошо, всё просто замечательно, я чувствую себя так, словно... словно... в общем, трудно подыскать слова...
АЛЕКСЕЙ. Писателю...

Бэлла возмущённо машет на него рукой.
 
ГЛЕБ. Замечательные минуты, прямо на слезе... а вот чего-то не хватает. Какая-то пустота. Чутичку, как мой сын говорит… Сашки нет, вот чего не хватает... Давайте выпьем за него.
МИХАИЛ (вскакивая). Мужики, стоя!

Поднимается Борис, за ним Алексей, Марина и другие. Пьют, молча садятся.

БЭЛЛА. Мы уже привыкли без него.
МИХАИЛ (вздыхая). Да, что говорить… Саша – это человек.
БЭЛЛА. Какой ты молодец, Глебушка, что вспомнил!
МАРИНА. Кстати… Завтра его день рожденья.
АЛЕКСЕЙ. А ведь точно!
НИНА. Сорок восемь?
МИХАИЛ. Сорок семь.
БОРИС. Он был на год младше нас.
МИХАИЛ. Он пошёл в школу с шести лет.
АЛЕКСЕЙ. Ну и что?
МИХАИЛ. Да ничего. Я просто так.
ГЛЕБ. Саша, Саша... Когда он приезжал ко мне в Москву, я… как бы это сказать поточнее…
БОРИС. А ты сосредоточься.
ГЛЕБ. От него исходила какая-то положительная энергия. В Москве это ощущаешь особенно сильно, потому что там царит другая энергия, другая атмосфера.
АЛЕКСЕЙ. Куда же вы её там подевали-то, в столице?.. Эту положительную энергию?
ГЛЕБ. Не знаю. Наверное, она где-то есть, если мы ещё живы, если держава ещё не развалилась.
НИНА. Только её совсем не видно и не слышно.
ГЛЕБ. Не буду спорить.
АЛЕКСЕЙ. За этой энергией надо к нам на озеро приезжать. Верно, Глеб?
БЭЛЛА. Дайте же ему сказать! Мы все любим Сашу, но Глеб у нас литератор, он скажет точнее… Правда?
БОРИС. Истинная правда.
АЛЕКСЕЙ. Заканчивай, выразительный ты наш.
ГЛЕБ. Собственно, я уже всё сказал… За нашего Сашу, ребята. Пусть земля ему будет пухом!

Пауза.

МИХАИЛ. А я ведь точно тогда надрался... Как сивый мерин.
НИНА. С какой такой радости?
МИХАИЛ. Да чёрт его знает!.. Как это бывает... и не собираешься, а вот как-то так выходит. Раз, два, и в дамках. В общем, плохо мне стало, наверно, поэтому и полез в тайгу. Открываю глаза, а он меня волочёт. Я говорю: ты чего? А он мне: молчи, дурак, за умного сойдешь... (Борису.) Так он меня в озере мыл?
БОРИС. Окунал.
МИХАИЛ. Этого я не помню. А как тащил, помню. Я ему: ты чего? А он: молчи, мол. Да, Сашка, он такой. Он никогда никого не бросал.

Пауза.

АЛЕКСЕЙ. Да, да… Но что поделаешь?..  Живым надо думать о жизни.
МИХАИЛ. Борь, ты помнишь, как они с Санычем по лестнице  лезли? Ну, по пожарке? Помнишь?
БОРИС (помолчав немного). Помню.
МИХАИЛ. Это ещё в старом доме, в той хрущёвке на Ленинградской… Тебя, Глеб, тогда ещё в нашей компании не было… В каком классе, Борь? В четвёртом?
БОРИС (наливая ещё в бокал). В пятом.
МИХАИЛ. Может, и в пятом… В общем, первым полез Саныч…
ГЛЕБ. Саныч?
МИХАИЛ. Ну да, мы же тогда в одном доме жили… Забыл?
НИНА. Некоторые и сейчас с ним в одном доме живут.
МИХАИЛ. В общем, первым полез Саныч, а за ним Сашка.
НИНА. А ты где был?
МИХАИЛ. Я?
БЭЛЛА. Да, ты.
МИХАИЛ (взглянув на Бориса). Я ждал их на крыше.
ГЛЕБ. Тоже по пожарке залез?
МИХАИЛ. Нет… Я через подъезд.
БЭЛЛА. Через подъезд? А почему? Я думала, вы все вместе.
НИНА. Это так романтично, правда, Бэлла?
БЭЛЛА. Да перестань. Я же просто так.
МАРИНА. А вы где были, Борис Тимофеевич, в тот судьбоносный момент?
АЛЕКСЕЙ. Да, Борь, колись! Чем занимался при старом режиме?
БОРИС. Это был спор.
БЭЛЛА. Спор?
МИХАИЛ. Саныч поспорил с Сашкой, кто из них не испугается залезть на крышу по лестнице. Она там сбоку, в торце. Знаете, как на хрущёвках…
ГЛЕБ. Понятно… Они поспорили, а вы с Борисом были секундантами.
МИХАИЛ (снова посмотрев на Бориса). Ну да… Вроде того.
МАРИНА. Так вы тоже ждали Сашу на крыше, Борис Тимофеевич?
БОРИС (глядя Марине в глаза).  Да, дорогая Марина. Я ждал их на крыше. Вместе с Мишкой. Вы удовлетворены?
МАРИНА. Вполне. Хотя мне казалось, что будет другой сценарий.
БЭЛЛА. Какой же?
МАРИНА. Например, такой. Борис забирается на крышу следом за Сашей, а потом обходит его на последнем метре.
ЛЮСЯ. Что это значит?
МАРИНА. Но потом я поняла, что этого не могло быть.
АЛЕКСЕЙ. Ну, ребята, так нельзя.
МАРИНА. Потому что для этого нужно иметь смелость и мужество.
БОРИС. Да ничего, я переживу… В глазах Марины я всегда буду вторым, тенью Сашки. И ей хочется убедиться, что так было всегда.
МАРИНА. А разве нет?
БОРИС. У каждого из нас своя дорога. И свой ритм жизни. Кто-то раньше, кто-то позже.
МАРИНА. Но Сашина  спина тебе изрядно надоела.
БОРИС. Послушай ты, верная жена, что ты хочешь этим сказать?
АЛЕКСЕЙ. Всё, ребята, брейк! Как тебе не стыдно, Марина?
ГЛЕБ. Так, ребята, успокоились… Марина… Борис… Давайте, как говорится, пожмём друг другу руки. В конце концов, так всегда бывает. Кто-то первый, кто-то второй… Только я всё-таки не понял… Что за спор был?
МИХАИЛ. Да обычный. Как всегда. Они же всегда спорили.
ГЛЕБ. Ты имеешь в виду: Сашка и Саныч?
МИХАИЛ. Ну да.
ГЛЕБ. Всегда, ты сказал?
МИХАИЛ (покосившись на Бориса). Ну, как сказать… Не то чтобы всегда… В общем, бывало всякое.
БОРИС (резко). Мы все были детьми! Саныч из нас был самый старший. И самый агрессивный.
МИХАИЛ. А Сашка… он не любил уступать. Вот и тогда… Я уж не помню, как началось…
БОРИС. Я же говорю: был спор. Саныч любил брать на понт. Мол, очко-то не железное… Многие поддавались.
МАРИНА. Только не вы, Борис Тимофеевич.
АЛЕКСЕЙ. Да ладно тебе, Марина!
МИХАИЛ. В общем, полезли они…
НИНА. А вы – через подъезд.
МИХАИЛ. Ну да, мы через подъезд.
ГЛЕБ. И чем кончилось?
БОРИС. Тем, что оказались на крыше. То есть, на чердаке. Мы там всё время ошивались. И зимой, и летом.
МИХАИЛ. На шпагах дрались. Мушкетёры.
ГЛЕБ. Мушкетёры? Интересно.
БОРИС. Ничего интересного. Обычная детская глупость.
БЭЛЛА. Почему глупость?
НИНА. Это ведь так романтично.
БЭЛЛА. Подождите, подождите! Дайте, я угадаю… Наверное, Саша был Дартаньян…
БОРИС. Конечно, он хотел быть Дартаньяном.
ГЛЕБ. Но Дартаньяном хотел быть и Саныч… Не так ли?
БОРИС. Да. Поэтому Сашка был Атосом.
БЭЛЛА. Правильно. Как самый справедливый.
МАРИНА. Хотите, я угадаю? Михаил был Портосом, а Арамисом…
БОРИС. Послушайте, мне всё это надоело!
МАРИНА. Что вам надоело, Борис Тимофеевич? Вам неприятны упоминанья про Сашу?
АЛЕКСЕЙ. Марина, ты переходишь границы…
МАРИНА. Границы?
АЛЕКСЕЙ. Твой тон...
МАРИНА. Мой тон?
АЛЕКСЕЙ. Да, твой тон. И твой подтекст.
ГЛЕБ. Не будем ссориться, ребята...
БЭЛЛА. Конечно. Между прочим, Мариночка, Сашу здесь все любят.
ГЛЕБ. Конечно, все. Да, интересно... Выходит, между Сашкой и Санычем всегда что-то было... Какая-то связь.
НИНА. Связующая нить...
МИХАИЛ. Да какая нить? Просто они друг другу не уступали. И в шахматах, и в футболе, и когда самолётиками баловались…
БОРИС. Ты ещё скажи, враждовали. Не было вражды. Мы были подростками.
АЛЕКСЕЙ. Соперничество. Борьба за лидерство.
МИХАИЛ. Можно и так сказать... Саныч потом в колонию загремел. Когда мы были в девятом.
БОРИС. А Сашка школу кончил с медалью.
МИХАИЛ. Саныч отсидел и вернулся. А тут и Сашка из Москвы, после института. С женой-москвичкой.
ГЛЕБ. Между прочим, мог остаться в Москве.
МИХАИЛ. Но в примаки не захотел.
АЛЕКСЕЙ. Да ладно, мужики… Чего вы тут сопли развели?
МИХАИЛ. Ты Лёша, не суетись… Ты к нам позже прибился… Ты и Глеб… уже в старших классах.
АЛЕКСЕЙ. Я к вам прибился?..
БОРИС. Нет, конечно… Это мы все к тебе прибились.
АЛЕКСЕЙ. Ах, вот как… Ну, хорошо, я умолкаю.
БОРИС. При социализме Саныч жил тихо, не высовывался.
МИХАИЛ. Его поставили смотрящим. Сначала на город, потом на область. Но он был осторожный, на рожон не лез.
БОРИС. А Сашка сразу после  института пошёл по службе вверх. Когда социализм кончился, он уже был главным инженером.
ГЛЕБ. А ты начальником цеха…
БОРИС (взглянув на Глеба и усмехнувшись). Да, я начальником цеха.
ГЛЕБ. То есть он тебя тянул за собой.
БОРИС. Ну, можно и так сказать.
МИХАИЛ. А кого ж ему тянуть, как не Борьку?.. Толковый производственник да к тому и старый друг.
ГЛЕБ. Понятно. А потом?
БОРИС. Завод пошатнулся без заказов, старый директор заболел, тогда Сашка вышел на первые роли.
МАРИНА. А Борис на вторые.
МИХАИЛ. А тут и Саныч всплыл…. Всю торговлю под себя подмял, сразу его пацаны по городу на иномарках… В общем, как-то всё быстро пошло.
НИНА. А потом завод.
ГЛЕБ. Он хотел подмять и завод?
МИХАИЛ. Разное болтали.
ГЛЕБ. А ты не знаешь? Вы же друзья с детства?
МИХАИЛ. Друзья? Ты Саныча плохо знаешь. Он таких друзей… за одно место и в музей. Когда касалось бизнеса, ему все друзья были до лампочки.
БОРИС. Тут они были с Сашкой очень похожи.
МИХАИЛ. Точно. Сашку, бывало, не допросишься кого-нибудь на работу взять. Нужного человечка. Волком посмотрит, в следующий раз язык уже не повернётся спрашивать.
АЛЕКСЕЙ. Слушайте, ну что вы развели? Слушать противно.
БЭЛЛА. Лёша, прекрати!
АЛЕКСЕЙ. Да ладно тебе! Вы поймите, я против Сашки ничего не имею… Я его любил, как и вы все. Просто он другой, понимаете?
МИХАИЛ. Какой другой?
АЛЕКСЕЙ. Вы не понимаете…
МАРИНА. Что ж такое мы не понимаем?
АЛЕКСЕЙ. Саша - другой человек. Он намного сильнее нас, способнее нас. Всё, чего он достиг, ему давалось очень легко, почти без усилий… Верно?
ГЛЕБ. В каком-то смысле.
АЛЕКСЕЙ. Вот для Мишки четвёрка по математике была недостижимой мечтой, а Сашка домашние задания в школе ещё на уроках делал, на другом предмете, чтоб времени не терять.
БОРИС. Да у него домашние задания не проверяли. Все учителя были уверены, что он и так всё знает.
АЛЕКСЕЙ. Ему всё блага и успехи доставались легко… А нам? Вот, Борь, тебе? Тебе было легко?
БОРИС. Мне? Как тебе сказать…
АЛЕКСЕЙ. Я помню, как ты мне жаловался за бутылкой… С ним, говорил, всегда так. Спросит, ты ещё не сообразил, а он уже тебе отвечает, сам, и ты всегда в дураках… А ты, Миш? Тебе было с ним легко?
 МИХАИЛ. Да какой там… Он как будто тебя насквозь видел.
АЛЕКСЕЙ. Вот! И все мы так с ним себя чувствовали… Мы ему и друзьями-то в последние годы не были. Верно? Когда мы с ним в последний раз пили? Когда в баню ходили?
НИНА. Он занёсся высоко, никого не замечал.
АЛЕКСЕЙ. Ты не понимаешь! Ладно бы ещё он с нами в баню не ходил потому что мэр или губернатор зовёт… Так нет. Помните, какие у него друзья появились?
МИХАИЛ. Эколог этот.
АЛЕКСЕЙ. Блаженный…
МИХАИЛ. Которого чуть не посадили потом как шпиона.
АЛЕКСЕЙ. Да. И этот… художник. Как его, Марина? Который всё озеро рисовал? Как его?
МАРИНА. Да зачем вам?
МИХАИЛ. Ну и Шурик вон...

Пауза. Все стараются не смотреть в правую сторону.

ГЛЕБ (посмотрев вправо). А что Шурик?
АЛЕКСЕЙ. А ты не знаешь?
МИХАИЛ (понизив голос). Шурик был журналистом.
НИНА. Лучшим журналистом города.
БЭЛЛА. Они с Сашей дружили.
БОРИС. Шурик был скандальным журналистом. Разоблачителем. Он и эколога этого вытащил на поверхность.
МИХАИЛ. А потом и за Саныча взялся.
ГЛЕБ. За Саныча?
БЭЛЛА. Он написал статью про летние лагеря Саныча. Считалось, что это спортивные лагеря, там подростки проходят спортивную подготовку.
МИХАИЛ. А Шурик написал, что там обучают будущих боевиков Саныча.
ГЛЕБ. А что у него на лице? И вообще... что он тут делает?
МИХАИЛ (тихо).  Неизвестный плеснул серной кислотой.
ГЛЕБ. Понятно.
НИНА. Потом у него семья распалась, и Саша пристроил его сюда.
ГЛЕБ. И что, хороший был журналист?
МАРИНА. Хороший.
ГЛЕБ. Жаль, не повезло парню.
МАРИНА. Такова судьба честного журналиста в провинции.
ГЛЕБ (осторожно). Думаешь?
МАРИНА. Уверена.
АЛЕКСЕЙ. Ты у нас мастерица обобщать.
МАРИНА. Ну да. Не обобщайте. Не обобщаемы будете.
БЭЛЛА. А ты возьми его с собой, Глеб!
ГЛЕБ. С собой? Шурика?
НИНА. Зачем он ему нужен?
БЭЛЛА. Но он же был хорошим журналистом...
НИНА. Ты посмотри на неё!
МАРИНА. Ему необязательно работать ведущим на телевидении. Он просто хороший журналист.
ГЛЕБ (без энтузиазма).  Надо подумать.
БЭЛЛА. Помоги человеку, Глебушка. Ты же всё можешь.
ГЛЕБ. Ты преувеличиваешь.
 
Пауза.

АЛЕКСЕЙ.  Саша чувствовал свою вину перед Шуриком.
ГЛЕБ. Вину? Какую вину?
АЛЕКСЕЙ. Он его приручил, сделал своим орудием.
МАРИНА. Орудием? Может быть, они просто были единомышленниками?
АЛЕКСЕЙ. Единомышленники? Которые мыслят одинаково? Значит, так оно и есть.
МАРИНА. Ты говоришь это с неодобрительным подтекстом.
АЛЕКСЕЙ. Я? Да нет. Хотя... Тут надо понять, что Сашка нам не чета, у него свой какой-то взгляд был на жизнь, поверх наших слабостей. Да, мы все слабые люди, мы понимаем, что жить надо среди людей, надо уметь договариваться.
МАРИНА. Рука руку моет.
АЛЕКСЕЙ. Да как угодно… Каждый из нас здесь знает, что такое компромисс. Жизнь – сплошной компромисс. Главное в жизни – умение договориться, сгладить угол. Если будешь очень упорствовать в своей правоте, в  один прекрасный день очутишься на обочине, не с кем будет принципиальничать.
МАРИНА. Как Шурик?
АЛЕКСЕЙ. Сашка был такой сильный человек и такой сильный профессионал, что он мог себе позволить… не по житейской мудрости. А Шурик, как выяснилось, - нет. Вот, потому, думаю, Сашка и чувствовал свою вину. Так, Боря?
БОРИС. Возможно.
АЛЕКСЕЙ. Так, Миша?
МИХАИЛ. Я не знаю.
АЛЕКСЕЙ. А ты что скажешь, Глебушка?
ГЛЕБ. Саша был очень прямой человек.
АЛЕКСЕЙ. Ну да, прямой. Он мог мне прямо в лицо сказать, что вы там,  в мэрии, в махинациях погрязли, а о городе не думаете. Город, мол, в разрухе, а вы дачи строите...
НИНА. Ему дача была не нужна, он на озеро ездил.
АЛЕКСЕЙ. Это нормально, когда он так говорил. Он умный, всё знает. Мало ли чего мы знаем между собой… А если его мысли и слова этот Шурик начинает в газетах выплёскивать в народ... Это как? Вот Глеб же не лезет в дела московской мэрии, хотя все знают, что в строительном комплексе чужие не ходят. Не лезет, потому что понимает, что по рукам дадут.
БЭЛЛА. Ты как-то всё очень плоско объясняешь. Почему Глеб должен лезть в строительство, если он в нём не разбирается. Он занимается гуманитарными вопросами.
АЛЕКСЕЙ. Верно. В гуманитарных вопросах гораздо проще быть принципиальным. Правда, Глебчик?
ГЛЕБ. Всё да ты знаешь, Лёшенька.
АЛЕКСЕЙ. Да уж не первый год замужем… Мы твои передачи смотрим. Внимательно. Сегодня ты за то, чтобы Ленина убрать с Красной площади, а завтра – обличаешь разрушителей государства… И всегда с чувством, принципиально глядя в камеру.
БОРИС. Давай, закругляйся.
АЛЕКСЕЙ. Сашке многое было дано. И он уверовал, что может всё. Всё! И - один. И с мафией бороться, и город возрождать. И, в конце концов…
МАРИНА. Что, в конце концов?
АЛЕКСЕЙ. Надорвался он. Вот что. Он высоко занёсся и не выдержал.

Пауза.

БЭЛЛА (чуть капризно). А танцы будут?
БОРИС. А как же! Миша, как нам устроить музыку?
МИХАИЛ. Шурик!

Справа появляется Шурик.

Как насчёт музыки?

Шурик кивает, подходит к репродуктору, крутит ручку. Потом уходит влево. Глеб провожает его взглядом.
Раздаётся томная музыка. Бэлла приглашает Глеба.
В течение некоторого времени пара за парой проходят по лужайке в медленном танце.

БЭЛЛА (Глебу). Не обижайся на Алёшку, это он выпил, поэтому понесло.
ГЛЕБ. Я не обижаюсь. Тем более, во многом он прав.
БЭЛЛА. В чём-то прав, но... Ты лучше держи меня покрепче, а то у меня ноги подгибаются.
ГЛЕБ. Крепче это как? Вот так?
БЭЛЛА. Ой! Так, так... Можно ещё крепче.
ГЛЕБ. Послушай, а я так и не понял всю эту историю с Сашиной смертью...
БЭЛЛА. Понимаешь, что-то есть, но все предпочитают не говорить.
ГЛЕБ. А что есть-то?
БЭЛЛА. Я не знаю. Кого ни спросишь, начинают нервничать, орать.
ГЛЕБ. Кто все?
БЭЛЛА. Да все. И Алёшка, и Борис... Все.
ГЛЕБ. О чём же предпочитают не говорить?
БЭЛЛА. Ой, я не знаю. Всё это так печально, что я лишний раз не вспоминаю...

Уходят на второй план.

МИХАИЛ (Марине). Ну что, теперь опять через год приедешь?
МАРИНА. А ты сам как думаешь?
МИХАИЛ. Ты только из-за Глеба?
МАРИНА. Ну, может быть, немного из-за тебя.
МИХАИЛ. Да? Я весь напрягся! Ты только скажи, я тут как тут...
МАРИНА. Расслабься.
МИХАИЛ. Почему? Как же без мужика такой ягодке. Я же знаю, у тебя нету мужика, от меня не скроешь. Во всяком случае, постоянного. Или прячешь хорошо.
МАРИНА. Прячу хорошо.
МИХАИЛ. А зачем прятать? Или нету, или стыдишься. А чем я хуже? Я умею хорошо прятаться.
МАРИНА. Не прятаться, а прятать. Концы в воду.
МИХАИЛ. Ну, вроде того.
МАРИНА. Нет уж, Мишенька. Я если найду, то не из вашей компании.
МИХАИЛ. Жалко. Но если не найдёшь, имей в виду, я всегда наготове.
 
Уходят на второй план.

НИНА (Алексею). Ты ему так завидовал?
АЛЕКСЕЙ. Кому?.. Да не завидовал! Ну, может быть, немного. Дело тут не в зависти.
НИНА. А в чём?
АЛЕКСЕЙ. Не знаю… Может быть, в справедливости.
НИНА. Справедливость?
АЛЕКСЕЙ. Ну да. Разве справедливо, если одному всё, а другим…
НИНА. А другим – мало? Чего вам не хватает? Машину поновей да бабу помоложе?
АЛЕКСЕЙ. Да при чём тут бабы?.. Ты же меня понимаешь. Ты же умная!
НИНА. Я понимаю. Вот он умер, а мы живые. И шашлыки трескаем. Такая справедливость.
АЛЕКСЕЙ. Ладно, Нин, не будем… Неизвестно, сколько нам ещё шашлыки трескать.
НИНА. Неизвестно. На всё воля божья.
АЛЕКСЕЙ. На бога надейся, а сама не будь дурой!
НИНА (чуть отклоняясь и глядя ему в лицо). Думаешь?..
АЛЕКСЕЙ. Уверен!

Все уходят.
Справа появляется Мужчина. Слева выглядывает Шурик.

МУЖЧИНА. Ты ел, Шура? (Шурик кивает. ) Что-то я не заметил. Ладно… Пьёшь? (Шурик молчит.) Правильно делаешь. Но пятьдесят граммов можно. Как говорят за бугром, один дринк. Давай. (Пьют.) Закусывай. (Закусывают.) А что, Шура, ваше озеро и вправду целебное? Или так, болтают, цену набивают? (Шурик пожимает плечами.) А чего молчишь? Зарок дал? Как Андрей Рублёв? (Шурик молчит.) Видишь ли, Шура, Рублёв оттого зарок давал, что боролся со своей грешной натурой. Чудак… А ты тоже себя грешником полагаешь? (Шурик молчит.) Сдаётся мне, молчишь ты от обиды. На мир. На всех нас, грешных. (Шурик молчит.) Так ты нас прости, Шура. Попробуй простить. (Шурик молчит.) Обиженным быть сладко, да только не стоит жизнь класть на обиду. Грех. (Шурик молчит.) Ладно, давай-ка приведём в божеский вид.

Разбирают стол. Уходят.
Из дома появляется Нина. Оглядывается, натягивает на плечи платок, словно ей холодно.
Из дома выходит Глеб.
Делает два шага, видит Нину, подходит в ней вплотную.

ГЛЕБ (тихо). Не спишь?
НИНА. Нет.
ГЛЕБ (оглянувшись). Ну что, прогуляемся?
НИНА. Куда?
ГЛЕБ. А ты не догадываешься?
НИНА (неотрывно глядя на него).  Ты не забыл?
ГЛЕБ. Такое не забывается.
НИНА. Ты никогда об этом не говорил.
ГЛЕБ. А у нас была возможность? Я уехал через неделю.
НИНА. Неделя… Семь дней.
ГЛЕБ. Что поделаешь? Я был молод, я был глуп.
НИНА. И семь ночей…
ГЛЕБ. Понимаешь, тогда я ещё не понимал... Я стал вспоминать эту нашу первую ночь потом, позже...
НИНА. Первую и последнюю. А я помнила её всегда.
ГЛЕБ. Прости меня.
НИНА. Да вроде бы не за что. Ты был моим первым, об этом могла мечтать каждая девчонка.
ГЛЕБ. Ты тоже была интересной девушкой. Только очень строгой.
НИНА. И поэтому ты занялся мной на выпускном вечере?
ГЛЕБ. Наверное. Я не помню.
НИНА. Сначала я ждала, когда приезжал на каникулы. Я всегда знала, когда ты приезжаешь, и ждала.
ГЛЕБ. Прости меня.
НИНА. А потом я привыкла к тому, что тебя уже не будет.
ГЛЕБ. И тут появился Мишка.
НИНА. Да… И тут Миша предложил мне свою честную руку. А что?.. Он хороший человек, я ему благодарна. Он любил меня со всей силой своего простодушного сердца. 
ГЛЕБ. А ты? Ты любила его?
НИНА. Конечно. Как могла.
ГЛЕБ. Прости меня.
НИНА. Давно простила. Идём.

Они уходят.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕГО ДЕЙСТВИЯ

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Те же декорации. Позднее утро.
Слева за столом – Бэлла и Марина. Алексей склонился над журналом.

БЭЛЛА (Марине). Ты ничего не ешь.
МАРИНА. Я мало ем по утрам.
БЭЛЛА. Зато сигаретка непременно.
МАРИНА. Зачем лишать себя маленьких радостей?
БЭЛЛА. Похоже, ты махнула рукой на своё будущее.
МАРИНА. Будущее?
БЭЛЛА. Почему ты не родила от Саши ребёнка?
МАРИНА (после паузы). Я не успела.
БЭЛЛА. Не успела? Не понимаю. У тебя был любимый мужик. А ты…
МАРИНА. Не надо мне читать нотаций.
БЭЛЛА. Ради бога, не обижайся…
МАРИНА. Два года пролетели как один день. Я всё собиралась…
АЛЕКСЕЙ (не понимая головы). И прособиралась.
МАРИНА (после паузы). Да… Да.
БЭЛЛА. Или Саша был против?
МАРИНА. Нет, он не был против. Но… (Пауза.) Я чувствовала, что тогда это было для него не главное.
БЭЛЛА. Главное, не главное… Надо было рожать, и всё.

Пауза.

АЛЕКСЕЙ. Фамилия второго мужа жены президента США… Во! Сам-то понял, что написал?

По лестнице спускается Борис.

МАРИНА. Вот те раз…  А кто обещался в шесть утра омоложаться?
БОРИС. А я и так молодой.

Садится, наливает кофе.

АЛЕКСЕЙ. Холодина… Ты лучше скажи вот что...
МАРИНА. Онассис.
АЛЕКСЕЙ. Онассис?
МАРИНА. Жаклин Кеннеди-Онассис.
АЛЕКСЕЙ. Вот что значит женщина, не затурканная семейными проблемами.
МАРИНА. Сомнительный комплимент.
АЛЕКСЕЙ. Да? Ну, прости. Так, Онассис... Что у нас получается?
БОРИС. А что у нас получается?
АЛЕКСЕЙ. Средство от полового бессилия.
БОРИС. Озеро.
АЛЕКСЕЙ. Что? А... Нет, не подходит.
БЭЛЛА. Или свеженькие молодки.
БОРИС. А лучше то и другое в одном флаконе.
АЛЕКСЕЙ. В одном флаконе не получится. Тут всё в одном слове.
БЭЛЛА. А где же молодка?
БОРИС. Уехала.
БЭЛЛА. Что ж так? И даже на люди не показалась.
БОРИС. Скромная.
АЛЕКСЕЙ. Ка... капу... боже ты мой! Капуста!
БЭЛЛА. Капуста?
АЛЕКСЕЙ. Капуста. Надо же! Какая капуста?
МАРИНА. Квашеная. Я где-то читала.
АЛЕКСЕЙ. Ты подумай, а! Нет, это просто возмутительно.
НИНА (выходя из дома). Что, Лёшенька, опять нарушили чистоту  жанра?
БЭЛЛА. Надругались над кроссвордистом.
АЛЕКСЕЙ. Вы можете иронизировать, сколько влезет. Но так нельзя. Капуста! Речь-то идёт о квашеной капусте!
БОРИС. Не скажи.
АЛЕКСЕЙ. Что? Ты о чём?
БОРИС. О капусте. О зелени.
АЛЕКСЕЙ. О зелени?
БОРИС. Ну да. Зелень. Баксы. Американские рубли.
МИХАИЛ (выбегая из комнаты).  А будут денежки, будут и девушки!
НИНА. Верно, Боря?

Появляется Глеб.

ГЛЕБ. Кофе наливают?
АЛЕКСЕЙ. Опоздавшие остаются за дверью. Наш мэр любит такие штучки.
БЭЛЛА. Садись, Глебушка, мы о тебе позаботимся.

Глеб садится между Бэлой и Мариной, напротив Нины.

МИХАИЛ. Между влюблёнными женщинами... загадывай желание.
АЛЕКСЕЙ. Желание загадывают, если между тёзками.
ГЛЕБ. А тёзки – это мужчины? А женщины – тоже тёзки?
БОРИС. Бэлла нам сейчас объяснит.
БЭЛЛА. Я?
МИХАИЛ. А кто у нас по искусствам?..
БЭЛЛА. Глеб. Глеб и ещё раз Глеб.
МИХАИЛ. Глеб, возьми-ка хлеб.
БОРИС. С маслом.
ГЛЕБ. Не вижу масла.
БОРИС. В переносном смысле.
АЛЕКСЕЙ. Мы не едим масла. Мы хотим быть молодыми.
НИНА. Вечно молодыми. Правда, Боря?
БОРИС. Конечно. Не у всех получается, но...
МАРИНА. Но есть счастливцы.
ГЛЕБ. Ого! Накал страстей прямо с утра. Может и впрямь наше озеро действует омоложающе?
МИХАИЛ. Общеукрепляюще! За это стоит выпить!
ГЛЕБ. С утра?
АЛЕКСЕЙ. Уж полдень близится...
МИХАИЛ. А у нас ни в одном глазу!
АЛЕКСЕЙ. Воскресенье пропадает зазря!
ГЛЕБ. Вы что, ребята, серьёзно?
БЭЛЛА. Конечно, нет! До этого они ещё не дошли.
ГЛЕБ. Слава богу.
БОРИС. Спасибо.
ГЛЕБ. За что?
БОРИС. За то, что думаешь о нас.
ГЛЕБ. Не понял.
БЭЛЛА. Не обращай внимания. Ешь. Вот масло. Они тебя подначивают.
ГЛЕБ. А чего меня подначивать?
БОРИС. Действительно, чего тебя подкалывать? Ты весь как на ладони.
АЛЕКСЕЙ. Как это, ну, типа прозрачный?..
МИХАИЛ. Прозрачный?
МИХАИЛ. Ну да, есть такой термин западный, я забыл.
БОРИС. Транспарентный.
АЛЕКСЕЙ. Во!

Глеб молча отхлёбывает кофе.

БОРИС. Ты ешь, дружок, ешь...
МИХАИЛ. Пятый пирожок, я не считаю...
БЭЛЛА. Вы чего?
МАРИНА. Чего, чего? Разве непонятно?
НИНА. А тебе понятно?
МАРИНА. Мне понятно.
БОРИС. Что тебе понятно?
ГЛЕБ. Полегче, ребята. Марина тут при чём? Если хотите спросить меня, пожалуйста.

Пауза.

БОРИС. Ну что ж, это правильно. Скажи-ка, Глеб, вот что... Ты ведь приехал повидаться со старыми друзьями? Не так ли?

Телефонный звонок. Бэлла достаёт мобильный, отходит на авансцену.

БЭЛЛА. Привет, мои золотые. Как вы там?
БОРИС. Правда? Мы слушаем тебя. Только не говори, что приехал на озеро. Отдохнуть. Поправить здоровье. Судя по твоему цветущему виду, ты здоров как бык.
ГЛЕБ (миролюбиво). Спасибо.  Только… что ж я, ребятки мои, не могу приехать в свой родной город?
БЭЛЛА. Что? Не поняла…
БОРИС. Можешь. Правда, десять лет не приезжал, а тут вдруг – как снег на голову.
ГЛЕБ. Положим, семь, а не десять… Но это неважно.
БОРИС. Верно, неважно. Важно другое: чего ты хочешь?
ГЛЕБ. Чего я хочу?..
БЭЛЛА. Кто? Вдвоём? Не может быть!
АЛЕКСЕЙ. Послушай, Глеб, мы же тебя знаем… Для тебя важно только своё. Чтоб жареное ухватить. И это подтверждается.
ГЛЕБ. Извини, что подтверждается?
БОРИС (на взводе).  Да кончай ты перед нами жопой вертеть! Правильно Лёшка говорит, мы-то тебя знаем как облупленного. Несмотря на то, что ты в Москве пятнадцать лет… Если ты приехал по Санычу, материал для своей передачки готовить, так бы и сказал. Но нет, делаешь большие честные глаза, вопросики невинные вставляешь, как бы между прочим ....
АЛЕКСЕЙ. В общем, Глебушка, друзья так не поступают.
ГЛЕБ. Ну, хорошо…
БЭЛЛА. Вы не ошиблись?
БОРИС. Что - хорошо? Что ты нам хочешь сказать?
ГЛЕБ. Я получил письмо.
АЛЕКСЕЙ. Письмо? Какое письмо?
БОРИС. От кого ты получил письмо?
ГЛЕБ. Я не знаю.

Глеб вынимает из кармана рубашки конверт и отдаёт его Михаилу, хотя руки протягивали Борис и Алексей.

МИХАИЛ (разворачивая письмо и читая). Если хотите узнать побольше о смерти своего друга, поезжайте в свой родной город. Там на озере собираются ваши друзья, они могут рассказать много интересного…

Поднимает голову и смотрит поочерёдно на Бориса и Алексея. Борис перегибается через стол, берёт листок бумаги, вертит его в руках. Алексей заглядывает ему через плечо.

БЭЛЛА. Ладно, поняла. Всё, пока…

Идёт к столу, садится на прежнее место.

БОРИС. Так, так… И ты говоришь, что тебе неизвестен автор?
ГЛЕБ. Нет.
БОРИС. А почему ты нам ничего не сказал?
ГЛЕБ. Как видишь, сказал.
БОРИС. Ну да, после того, как тебя припёрли к стенке.
АЛЕКСЕЙ. Ну, и кто же это может быть?
БОРИС. Мишка, ну-ка напряги свои милицейские мозги!
МИХАИЛ. Трудно сказать…
БОРИС (Марине). Твоя работа?
МАРИНА. К сожалению, нет.
БОРИС. Я тебе не верю.
АЛЕКСЕЙ. А почему, к сожалению?
БОРИС (Глебу.) Это она?
ГЛЕБ. Не думаю.
БОРИС. А кто, кто ещё может быть? Мишка, что говорит твоё чутьё?
МИХАИЛ. Скорее всего, кто-то из наших.
БОРИС. Ну вот! (Марине.)  А говоришь, не ты! А сама кусаешь меня,  как собачонка…
МАРИНА. Я не писала этого письма. Мне не нужно писать какие-то письма. Мне и так всё ясно.
БОРИС. Что тебе ясно?
МАРИНА. Всё.
АЛЕКСЕЙ. Что это значит – всё?
МАРИНА. Да пошли вы!.. Будете мне тут допрос устраивать… Слава богу, я от вас не завишу.
АЛЕКСЕЙ. А зачем ты приехала? Ты здесь не была уже больше года.
МАРИНА. Ты прекрасно знаешь, что я приехала только из-за Глеба.
БОРИС. То-то и оно. Хорошая из вас парочка.
ГЛЕБ. Перестаньте, ребята. Я уверен, что Марина не писала этого письма.
АЛЕКСЕЙ. А кто же тогда?
ГЛЕБ. Либо кто-то из вас, оставшихся, либо есть кто-то другой.
МИХАИЛ. Какой другой?
ГЛЕБ. Откуда я знаю, какой? Но кто-то же писал письмо? Что-то он хотел этим достичь?
БОРИС. То есть, ты приехал не из-за Саныча?
ГЛЕБ. Конечно, нет. Я понятия не имел, что тут его… Я ничего не знал.
АЛЕКСЕЙ. А получил анонимку – и тут же приехал?
ГЛЕБ. Да, тут же приехал. Да вы сами посудите… представьте себя на моём месте.
БОРИС.  Нам трудно представить себя на твоём месте. Тебя не было в городе в самые трудные времена. Когда всё рушилось, когда неясно было, что с нами со всеми будет…
АЛЕКСЕЙ. А теперь ты явился с каким-то подозрительным письмом и хочешь, чтоб мы плясали от восторга.
ГЛЕБ. Да, ребятки, вы изменились.
БОРИС. Мы все изменились, Глеб.
АЛЕКСЕЙ. И не надо делать такое лицо.
ГЛЕБ. Какое лицо?
АЛЕКСЕЙ. Благородное.
НИНА. А какое у него должно быть лицо?
БЭЛЛА. Настоящее.
НИНА. Что?
БОРИС (негромко читает). Если хотите узнать побольше о смерти своего друга, поезжайте в свой родной город. Там на озере собираются ваши друзья, они могут рассказать много интересного…
АЛЕКСЕЙ. Борь, послушай…

Делает знак Борису.

БОРИС. Так… А этот где? Конвойные войска?

Поднимает голову, смотрит наверх.

АЛЕКСЕЙ. Забыли про него.
МИХАИЛ (громко). Иваныч, ты здесь?
МУЖЧИНА (понимаясь над барьером балкона во весь рост). Так точно. Я здесь.
БОРИС. У нас просьба… (Громче.) Слышите меня?
МУЖЧИНА. Слышу.
БОРИС. Вы не могли бы прогуляться? У озера… Так сказать, моцион.

Мужчина скрывается в доме. Спустя полминуты появляется в дверях.
Все молчат, ждут, когда он покинет лужайку, но тот вместо этого подходит к столу.
Пауза.

МИХАИЛ. Иваныч… ты чего?
МУЖЧИНА. Меня зовут Пётр Петрович. Кстати, я всё хорошо слышу. Я болен, но что касается слуха, с ним у меня всё в порядке.

Пауза.

БОРИС. Что за фокусы?
МУЖЧИНА. Письмо написала не Марина.
АЛЕКСЕЙ. А кто же его написал?
МУЖЧИНА. Никто из вас не писал этого письма.
БОРИС. Вот как…
МИХАИЛ. Ты знаешь, кто его написал, Иваныч?.. То есть, как там вас?..
МУЖЧИНА. Да, я знаю, кто его написал.
НИНА. Да уж, большая теперь загадка… Вы и написали.
БЭЛЛА. Он? С чего ты взяла? Кто он такой?
БОРИС. Хороший вопрос… Глухим прикидывался.
АЛЕКСЕЙ. Пригрели на груди…
МУЖЧИНА. Успокойтесь. Да, я написал это письмо.
БОРИС. Кто вы такой, чёрт вас раздери?
ГЛЕБ. Я знаю, кто он.
АЛЕКСЕЙ. Знаешь?
ГЛЕБ. Я узнал его. Это Сашкин тесть.
МАРИНА. Тесть?..
ГЛЕБ. Ну да. По первой жене. Верно, Пётр Петрович?
МУЖЧИНА. Верно.

Пауза.

МИХАИЛ. Постойте… Иваныч… чёрт! Вы из ФСБ? Генерал?
МУЖЧИНА. Да. Генерал-майор.

Алексей и Борис переглядываются.
 
БЭЛЛА. Ну и дела!
БОРИС. Так что же нужно ФСБ от нас, грешных?
МИХАИЛ. Так вы по Санычу, Пётр Петрович?
МУЖЧИНА. Как вам сказать...
БОРИС. А так и скажите. Прямо. Иначе зачем свою легенду раскрыли?
МУЖЧИНА. Приятно иметь дело с умным человеком. Вы хотите знать правду?
АЛЕКСЕЙ. Хотим.
МУЖЧИНА. Уверены?
БОРИС. Бросьте играть в детективы. Хотите нас попугать? Не выйдет.
МУЖЧИНА. Я знаю. Вы прошли хорошую школу. Школу Саныча.

Борис, Михаил и Алексей переглядываются.
Мужчина подходит к репродуктору, крутит ручку. Из репродуктора вырывается музыка. Мужчина снова крутит ручку, музыка умолкает.

МУЖЧИНА. Да, я написал письмо.
БОРИС. Для чего?
МУЖЧИНА. Мне хотелось посмотреть на всех вас.
БОРИС. Посмотрели?
МУЖЧИНА. Посмотрел. И послушал.
БЭЛЛА. В Агату Кристи играете?
ГЛЕБ. Двенадцать негритят пошли купаться в море... Как говорят американцы, вы использовали меня.
НИНА. Знаете, господин генерал, вы нас не запугивайте, сейчас не те времена.
АЛЕКСЕЙ. Ничего не скажешь, вы ловко пристроились к нашей компании. Глухой подполковник!..
БОРИС. Ну и как, много вынюхали?
МУЖЧИНА. Всё, что мне нужно, я получил.
АЛЕКСЕЙ. Вот как! И что же вам было нужно?
НИНА. Рассчитываете втянуть нас в дело Саныча?
АЛЕКСЕЙ. Не выйдет, господин генерал! Хоть мы и знакомы с Санычем с детства, но это ничего не значит!
МУЖЧИНА. И баня ничего не значит?
НИНА. Сейчас все кому не лень лезут в баню. Это модно.
МУЖЧИНА. Ну да. Модно жить в доме уголовного авторитета под защитой его боевиков.
НИНА. В этом доме живут ещё сто человек. Сто семей. Вы всех будете подозревать?
БОРИС. Послушайте, генерал, всё это выглядит глупой комедией. Чего вы добиваетесь?
МУЖЧИНА. Я хочу знать правду.
БОРИС. Правду? Какую ещё правду, чёрт возьми!
МУЖЧИНА. Правда всегда одна. Это сказал фараон.
БОРИС. Что? Какой ещё фараон?
АЛЕКСЕЙ. Это из песни. Всё, Боря, не говори больше ничего. Ребята, всё, молчок. Он нас провоцирует. Разговоры наши пишут.
МУЖЧИНА (насмешливо). Да, да. И всё сказанное будет использовано против вас. Правда, Михал Петрович!
БОРИС (впиваясь взглядом в Михаила). Ты знал?
МИХАИЛ. Чего я знал? Ты чё, дурак? А ты, Иваныч... виноват, Пётр Петрович... вы кончайте... В самом деле, куда это годится? Если вы следственные действия, то... А если так, на дурика, это не пойдёт...
АЛЕКСЕЙ. Следственные действия? Если у вас есть вопросы ко мне, вызывайте повесткой. Я приду на допрос с юристом. А иначе мы подадим жалобу. Я не думаю, что вас похвалят за подобные методы.
МУЖЧИНА. А какие методы? Я приехал на озеро.
БОРИС. Подлечиться.
МУЖЧИНА. Подлечиться. А вот скажите мне, почему вы все так перепугались. Если вы честны перед законом и собственной совестью, чего вам бояться?
АЛЕКСЕЙ. Запела пташка! Закон! Совесть! Кто бы говорил! И вообще, вы лицо заинтересованное!
МУЖЧИНА. Заинтересованное? Это как?
АЛЕКСЕЙ. А вот так! Это же очевидно. Саша бросил вашу дочь, женился на Маринке, вот вы теперь будете лепить дело. Правда, Саша умер, зато есть его друзья. Собъём их в преступную группу вместе с Санычем, и готово. Не выйдет!
НИНА. Глеб, почему ты молчишь?
БОРИС. А что он может сказать, если он в доле? Правда, Глебушка? У них у каждого свой интерес.
ГЛЕБ. Ты говоришь чепуху. Я получил письмо и приехал.
АЛЕКСЕЙ. И всё?
ГЛЕБ. И всё.
МАРИНА (Борису). А у меня какой интерес?
БОРИС. У тебя? Почём я знаю? Впрочем, тебя могли использовать втёмную.

Пауза. Все смотрят на Мужчину.

МУЖЧИНА. Преступная группировка. Что ж, потянет, пожалуй... Вор в законе. Местная власть. Директор крупного завода. Оборотень в погонах. В общем, мафия. Дело может быть очень громким.
МИХАИЛ (не своим голосом). Ну ты, Иваныч... тьфу! Пётр Петрович, вы уж слишком...
БОРИС. Что за бред! Не верю своим ушам.
АЛЕКСЕЙ. Всё, ребята, я поехал. Бэлла, собирай вещи! Слышишь, Бэлка!
МУЖЧИНА. Я вас ещё не отпускал, господин вице-мэр. Кстати, пропуск придётся подписывать у меня.
АЛЕКСЕЙ. Какой ещё пропуск?
МУЖЧИНА. На выезд.
АЛЕКСЕЙ. Боря, что здесь происходит?
МИХАИЛ. Да успокойся ты, Пётр Петрович пошутил.
МУЖЧИНА. Да, это шутка. Пока.
БОРИС. Что значит, пока?
МУЖЧИНА. Заметьте, про группировку не я сказал. Вы сами всё сформулировали. Так называемая оговорка по Фрейду.
БОРИС. Какая ещё оговорка?
МАРИНА. Что у кого болит, тот о том и говорит.
МУЖЧИНА. Примерно так. На воре и шапка горит.
БОРИС. Послушайте, как вас там...
МИХАИЛ. Пётр Петрович.
БОРИС. Иван Иваныч, Пётр Петрович... Что вам угодно?
МУЖЧИНА. Я уже говорил. Я хочу знать правду.
БОРИС. Правду?
МУЖЧИНА. Чистую.
БОРИС. Без протокола?
МУЖЧИНА. Ну вот, я же говорил, что с умными людьми всегда можно договориться. Какой протокол? Я сижу в вашей чудной компании, частное лицо. И вы частные лица.
АЛЕКСЕЙ. Боря, неужели ты поведешься?
БОРИС. Ну так спрашивайте. У нас, частных лиц, нет секретов от доблестных органов. Даже если без протокола.
МУЖЧИНА. Тем более, если без протокола. (Пауза.) Хорошо. Вопрос первый. Значит, преступной группы не было?
БОРИС. Не было. А вам хочется услышать другое?
МУЖЧИНА. И Александр не был её главой?
БОРИС. Кто? Александр? Вы смеётесь? Он Саныча на дух не переносил!
МУЖЧИНА. А у нас есть сведения, что это была игра на публику. Для дураков.
АЛЕКСЕЙ. На публику? Ну и дела!
БЭЛЛА (удивлённо). Что вы такое говорите! Да вы знаете, что этого Саныча даже подозревали...
АЛЕКСЕЙ. Бэлла!
МУЖЧИНА. Даже? Даже – что?..
НИНА. Ничего! Просто всё это смешно. Вы не должны переносить личное на...
МУЖЧИНА. На что? На общественно-полезное? (Пауза.) А почему вы боитесь назвать вещи своими именами?
БОРИС. Какие вещи? Какие имена?
МУЖЧИНА. Госпожа супруга вице-мэра, кажется, имела в виду слухи о том, что Саныч причастен к смерти Александра? Так?

Бэлла смотрит на Алексея. Тот предостерегающе двигает пальцем.

МАРИНА. Саша ненавидел Саныча.
МУЖЧИНА. Так уж и ненавидел?
МАРИНА. Может быть, ненависть - не то слово. Хотя… Просто он не мог смириться с тем, что такой человек становится хозяином города.
МУЖЧИНА. Не мог смириться? Вот как?
МАРИНА. Я помню, как он говорил… что ощущает прессинг на всех направлениях. Как-то он сказал, что у него нет здесь ни одного союзника. Он не может рассчитывать ни на одного человека...
МУЖЧИНА. А как же его друзья? Вот, они?
МАРИНА. Друзья? Я не знаю. (Марина оглядывается на Глеба.) Месяца за три до его смерти он ждал, что приедет Глеб. Кажется, они договорились.
МУЖЧИНА. И что, Глеб приехал?

Пауза.

ГЛЕБ. Нет, я не приехал.
НИНА. Почему, почему ты не приехал, Глеб?
ГЛЕБ. Моя командировка была полностью согласована с руководством канала. Билеты на руках, но...
МУЖЧИНА. Но?
ГЛЕБ. В последний момент начальство отменило поездку.
НИНА. А ослушаться начальство ты не мог?
ГЛЕБ. Ты не понимаешь. Есть вещи, когда...
АЛЕКСЕЙ. Мы все на службе, Ниночка.
МАРИНА. Послушайте… Пётр Петрович… Саша ведь пытался связаться... если вы его бывший тесть, то вы должны знать... Он же пытался связаться со своим тестем, он говорил мне, что рассчитывает на его помощь, несмотря на... Вы знаете об этом?
МУЖЧИНА (подходя к Марине). Я знаю.
МАРИНА. Это были вы?
МУЖЧИНА. Да, это был я.
МАРИНА. Что же вы?.. Саша говорил, что вы... что вы... (Плачет.) Он говорил, что вы его последняя надежда.
МУЖЧИНА. Я знаю, я знаю...
АЛЕКСЕЙ. Понятно, господин генерал. Вы тоже на службе. Уж не ваше ли ведомство до поры до времени прикрывало Саныча?
МУЖЧИНА. Всё, что мне нужно, я уже получил. Мне важно было понять, насколько вы замешаны в дело.
МИХАИЛ. Мы не замешаны, Пётр Петрович.
МУЖЧИНА. Всю правду мы никогда не узнаем. Та медсестра, которая делала в больнице последний укол Саше, уехала спустя неделю. Она купила квартиру в другой области, а через месяц погибла, нечастный случай. Вы не замешаны. Он умер, а вы - живы. Чёрным ходом сразу на крышу…
БЭЛЛА. Что же – нам нужно было умереть вместе с ним?
АЛЕКСЕЙ. Идём, собираться надо.

Алексей, Бэлла, Борис уходят в дом.

МИХАИЛ. Пётр Петрович, я...

Машет рукой, уходит.
Слева появляется Шурик, подходит к репродуктору,  поворачивает ручку.

 ГОЛОС ИЗ РАДИОРЕПРОДУКТОРА. ... должностные лица СИЗО утверждают, что признаков насильственной смерти преступного авторитета нет. Расследование продолжается.

Из репродуктора звучит музыка. Шурик оглядывается на Мужчину и выключает репродуктор.

ГЛЕБ (Мужчине). Ваша работа?
МУЖЧИНА. На всё воля божья.
ГЛЕБ. Вы верующий человек?
МУЖЧИНА. Пожалуй, да. Я не церковный человек, но… Видите ли, я совершал в своей жизни неправедные дела. У многих моих коллег есть такая позиция: что ты не виноват, ты только исполнял приказ. То есть, свой долг. Иногда, с удовольствием, иногда – без. Но я знаю, многие в глубине души считают себя виновными. Я – тоже. Власть тут по большому счёту ни при чём. Каждый человек сам себе власть. И когда доходит до главного, он сам себе судья. У каждого в душе свой бог. Своё озеро…
ГЛЕБ (не сразу). Вы правы. Спасибо.
МУЖЧИНА. Не за что.
ГЛЕБ. Прощайте.

Делает знак Нине, они идут в дом. Глеб видит Шурика, на секунду останавливается, будто собирается что-то сказать, но, пригнув голову, уходит.

МАРИНА (Мужчине). Спасибо.
МУЖЧИНА (подойдя к Марине вплотную). Нет, милая, меня не за что благодарить. Я не сделал того, что должен был. Я не помог ему.
МАРИНА. Я знаю, вы хотели помочь.
МУЖЧИНА. Нам повезло. Мы знали Сашу. Он из тех людей, возле которых становишься лучше. Я не смог разлюбить его…  даже когда он оставил мою собственную дочь.
МАРИНА. Простите меня.
МУЖЧИНА. Я хотел вырвать его из своего сердца. Но у меня ничего не получилось. Но я не успел. Простите меня.

Марина целует его и уходит.

МУЖЧИНА (оглянувшись на Шурика). Ну, вот и всё.

Шурик кивает.

Пусто стало. Даже грустно... Неужели всё сделано? Неужели, как говорится, закончен путь земной?  А, Шурик?

Шурик отрицательно мотает головой из стороны в сторону.

Что, повоюем ещё, пошумим?

Делает шаг. Вдруг – покачнулся, завалился набок. Шурик подбегает, помогает ему сесть.

Ага, и она тут как тут... Ждёт, чтоб я зазевался. А нет, старая, я так просто не дамся.

Пауза.

Ну-ка, Шура, помоги мне.

Шурик помогает Мужчине подняться на ноги. Мужчина смотрит ему в лицо.

Испугался. Не надо. Каждому из нас на скрижалях вечности выбит свой срок. И в этом нет никакой трагедии. Простой закон жизни. Понимаешь, Шурик?.. Ладно. Так тебя, значит, бывший директор сюда пристроил?

Шурик кивает.

Ну и как? Ты доволен?
ГОЛОС УБОРЩИЦЫ. Шурик?
МУЖЧИНА. Послушай, парень, какой ты Шурик? Ты Александр. Это звучит гордо. Тебе надо отсюда выбираться. Мусор, простыни... Самому не тошно? (Шурик молчит и смотрит в лицо Мужчине.) Вот что я тебе скажу... Не знаю, сколько мне осталось... Месяц, два... На всё господня воля. Поехали со мной, парень. Поехали в Москву. Что-нибудь придумаем. Не я, так дочка моя тебе поможет... Понимаешь, о чём я? (Шурик кивает.) Едем? (Пауза.) Едем? (Шурик отворачивается, его бьёт дрожь.) Ничего, парень. Ты поплачь, будет легче.

Шурик тычется лицом в плечо Мужчины, его плечи трясутся.

ГОЛОС УБОРЩИЦЫ. Ты где, Шурка?
МУЖЧИНА. Ничего, ничего, сынок. Мужчины тоже имеют право на слёзы. В одиночку. А потом, утёрся  – и снова за дело. Вот и хорошо. Вот и замечательно. А теперь идём к вашему озеру. Не пора ли нам искупаться? Холодно говоришь? Ничего. Поздно плакать по волосам, когда голова на плахе... Опустим дряхлеющее тело в целебные воды. Кто знает... А вдруг и впрямь ваше озеро волшебное?

Шурик и Мужчина медленно идут к озеру.

ГОЛОС УБОРЩИЦЫ. Шурик, Шурик!..

КОНЕЦ