Моя мама (Браслина Ираида Константиновна) не могла жить на одном месте. Она из Волгограда уезжала в Кишинев, а из Кишинева – в Волгоград. Там она тоже не могла жить на одном месте. То она жила напротив Гидролизного завода, то совсем за Волгоградом на Веселой Балке, то она была соблазнена сестрой и переехала к ней в Первый Волгоград. Но потом, долго тосковала по Молдавии. Что ее остановило от “третичного” молдавского периода, я не знаю, но она сильно тосковала по этой солнечной стране наводнений, вина и винограда. С каждым переездом ее жизненный статус становился все более низким.
Моя сестра Лариса не обладала такой подвижностью. Она спокойно окончила “Институт инженеров городского хозяйства” в Волгограде в 1971 году, и спокойно вышла замуж, сделав свободной свою маму для реализации устремлений ее мечущейся натуры.
Я начинаю рассказ о жизни мамы и о моей жизни, которые переплелись в молдавском местечке – Страшены в 1974 году. Заскучав по сыну и внуку Владу, Ираида Константиновна взмолилась: “Приезжайте, дорогие дети!”
Меня долго звать не надо. Собрался с Владом и поспешил сначала к тетке Наде (Надежде Константиновне), живущей в Кишиневе. Бедная тетя. Влюбившись когда-то в Молдавию, и не поняв, что теперь это уже не та страна, в которой она поселилась в 1949 году и, быть может, была счастлива. Да, кажется, что была!
Я нашел свою маму почтальоном в Страшенах, в местечке западнее Кишинева на 40 километров. Она казалась, всем довольной. Но когда я стал часто приходить с запахом молдавского вина, моя мама заплакала.
- Мне и так тяжело, а тут ты. Каждый день! Что мне делать? – такие риторические вопросы мамы растревожили меня, и я присмирел. Стал ходить в магазин за молоком и другими продуктами, а за молдавским вином появлялся намного реже, но все же... В Молдавии да без вина! Стал надолго уходить с сыном в полудикие сады с абрикосами и жерделями. За время таких путешествий вино успевало выветриться, и запах изо рта стал такой же, как у всех молдаван. Не лучше и не хуже.
Но козлы! Если бы я знал, что они чувствуют запах намного лучше, чем мама!
Чтобы ублажить маму я решил покупать ею ацидофилин, какие-то сладости, также любимые мамой. Однажды даже зашел вместе с Владом в садик, где был привязан (на длинном поводке) козел, а в отдалении стояли скамейки, на которых сидели и покуривали мужики в больничных халатах, таинственно посматривая на пришедшую парочку и почему-то улыбаясь.
Я подумал даже: “Чем это так мужики заинтересовались? Почему они поглядывают на нас да посмеиваются?”.
Козел мрачно смотрел именно на меня, который только успел подумать: “Какая странная скотина”. И, вдруг, эта странная скотина развивает бешеную скорость, ударяя мощными рогами в мой портфель. Я совместно с портфелем отлетели от Влада, как пинг-понговые шарики. А козел, полностью потеряв интерес ко мне, к моему раскрытому портфелю, из которого капал кефир, и высыпались конфеты, обозначавшей след моей траектории.
Ненависть захлестнула меня. Но козел опять подозрительно посмотрел на меня и, вдруг, мне стало жутковато.
“Черт с ним с этим козлом; пойдем домой, Владик” – сказал я, превозмогая боль в бедре, куда пришлась часть удара мощных козлиных рогов.
Каждый раз, когда я посещал магазин, козел подозрительно поглядывал в мою сторону. Что творилось в голове скотины, я не знал, а вот свои мысли я помню отлично: “Надо, чтобы все-таки реже от меня пахло молдавским вином, которое так раздражает скотину. Тогда никакие козлы не будут страшны. Особенно, если обходить их стороной”.
Пришло время и московские гости покинули маму. Но не долго Ираида Константиновна мучилась в одиночестве в Страшенах. Она успела вернуться в Волгоград, поселиться на Веселой Балке, навестить и пожить у своей дочери Ларисы на Камчатке. Очень хорошо поняла и поддержала дочь, которая покинула с мужем и мальчиками (второй родился на Камчатке) трудный для жизни Волгоград. Все эти комбинации были сделаны, чтобы заработать деньги и потерять их 1991 году, как теряли все, кто не понимал, что творится в этой сумасшедшей стране. А не понимал весь простой люд. Он продолжает не понимать и сейчас, веря и не веря, что когда-нибудь придут лучшие времена. А времена все не приходят – их приводят каждый как может.
“Валера, знаешь, что сегодня лимоны подорожали в 3 раза. Говорят, что они не уродились в Турции” – обычное объяснение быстро растущим ценам. А инфляция, оказывается, возросла всего на 6 %. Смешно! И это говорит президент Путин В.В.! Я перестаю верить своим глазам и ушам.
Новый президент уже не боится слова инфляция. Она пришла из Америки, но мы пострадали намного сильнее всех стран.
Расплескались, разгулялись бесы
По России вдоль и поперек -
Рвет и крутит снежные завесы
Выстуженный Северовосток.
М. Волошин
Разорвали, растащили бесы
всю Россию за короткий срок.
И ни чрезвычайки, ни совбезы
не пошли стране разбойной впрок!
Лишь все так же снежные завесы
рвет и кружит северо-восток.
Это начало моего стихотворения “М. Волошину” – моему любимому поэту, который каким-то образом избежал репрессий в своем Коктебеле.
ВТ.