Побег из неошушенска

ПОБЕГ И НЕО-ШУШЕНСКА.
Вместо эпиграфа:
Министерство Правды РФ предупреждает:
Осторожно. Не все персонажи выдуманы.
Все совпадения с реальными событиями и лицами случайность.
Все созвучия и ассоциации с действительностью есть галлюцинация читателя не меньшая чем автора.
А если что,  кажется – то намаз совершить нужно.
Первая половина.
Чума! Чума!
На все дома.
«Все же из всех сволочей самые омерзительные англичане. Ханжи. Циники. Подлецы. А для человеческого желудка нет ничего более отвратного, чем образчики островной кулинарии.
Копчёная треска, обжаренная в почечном жире!?
Пробовал кто? Бррр.
Или копчёная. Или жаренная.
Tertium non datur .
Или демократия или тоталитаризм.
Нету третьего.
А как же суверенная демократия спросите вы? А все претензии к англичанам. Только люди, едящие рыбу и жаренную и копчёную одновременно, смогут пояснить суть данного кулинарно-политического извращения. Английское это изобретение. Мы, русские разумеем под данным термином совсем иное. Что? Ну, уж точно не зажаренную в жиру копчёную ставриду. Или треску. Или сельдь туже исландскую.
Да разве может эта гадость хоть чем-то сравниться с донским сазаном? Или волжским лещом? Обваленном в муке. Подрумяненным в кипящем подсолнечном масле? Ещё бьющемся в судорогах на раскалённой сковороде. Или с, благоухающей огуречным дурманом, питерской корюшкой? Или с муренами, запеченными на углях, которые подают в ресторанчиках на Сардинии? Прогноз друга Сильвио о непревзойденности данного яства явился, пожалуй, единым из сбывшихся. В моем восприятии, по крайности. Ведь что может более контрастно подчеркнуть тонкий вкус кьянти, кроме одновременно и нежной и хрустящей корочки этой чудной рыбины? А её розовое мясо тает на языке, словно сахарная вата, особенно на фоне с отправленной в рот во след за кусочком рыбы, ложечкой пармезана разогретого с белыми грибами на коровьем масле со сливками, приправленного гвоздикой и барбарисом. А сравнить если с копчёным угрём, пересыпанным трюфелями, который так рекомендовал попробовать этот фигляр-полужид во время рабочего завтрака в Рамбуйе. О, Париж! Град мечты. Чьей? Ну не моей однозначно. Не понял я этот город. Чужой он какой-то русскому сердцу. Ну не франкофил я. Мерзкая претенциозная страна. Германия – другое дело. Вот что странно… впрочем, чего ж странного. Россию наводняли и немцы и французы. Только вот французики всё больше ловеласы-дворянчики, да аферисты всякие – а германцы мастеровые в основном. Да вояки. Они немцы, в русское сусло влились, так что вспенилось оно. Немцами русских разбавлять всё одно, что в кружку пива стопку водки плеснуть, а французами, это как портвейн одеколоном облагораживать. Первое ещё выпить не без пользы можно, если организм крепкий, другое ничего кроме рвотного спазма не взывает. Недаром ведь запечатлелась в моей памяти фраза, словно отчеканенная позолотой на гранитном обелиске: «Самые истинные русские есть остзейские немцы». All heraus! 
Хотя, что ни говори, но в корме французики толк знают. А немцы? Немцы те просто пожрать любят. Что британцев поганых касается, так те и к еде в большинстве своём равнодушны, так и о толке в пище изящной не представления не имеют. Голод, падлы, вишь утоляют. А вообще же, если говорить об инородцах, что о французах, немцах даже, об англичанах само собой, то строка Гейне с максимальной контрастностью выражает суть этих наций, если делать приоритет, кто более близок русскому духу – «Die beiden stinchen ». И не «die» даже – all! Ну, воняют, не воняют, вопрос спорный. А уж дурно пахнут в морально-политическом смысле – точно все!!! Братья-славяне в первую очередь. Хохлы те же. О поляках не говоря. Кстати, чего брат Йудущенко, помогли тебе твои ляхи? Не в НАТО вступил ведь – в гавно. Боком вышел-то корм атлантический, морской водичкой солёной запитый. Черноморской.  А к корму насущному возвратиться если, - вона, пудинги те же!
 Пресловутым йоркширским пудингам побрезговал бы даже бомж, промышляющий отбросами из мусорных контейнеров на Лиговке. Всё грубо. Всё примитивно. Хотя с другой стороны если питаться строго по британскому канону – то всегда будешь содержать себя в форме. Такого корма не съешь больше чем потребно для утоления голода. Им не насладишься. Полуфабрикат для фекалий.
Тёмный сливовый кекс? О! это жалкая пародия на обыкновенный медовый пряник. Даже не тульский печатный. А обыкновенный. Тот самый, который в эру генсека Брежнева колхозники приобретали в сельпо, дабы закусить стакан яблочного вина с плавающими в нём мухами. Да если бы наши комбайнеры и прочие сельхозпроизводители во время уборочной страды или страды посевной, загрызали портвейн «Агдам» не русскими пряниками, пусть даже заветренными и черствыми, а скажем, йоркширскими песочными коржами и шафрановыми булочками, то до сей поры бы Россия, не экспортировала кормовое зерно, а импортировала его. А эпоха застоя продолжалась и сю пору. Ещё более жалкая пародия на обыкновенный питерский кефир, есть хвалёный сливочный варенец из Девоншира. Что в нём сливочного? И какое отношение имеет этот серый студень к коровьему молоку? А как они жарят картошку? Недоумки! Верхом кулинарного искусства там считается доводить картофель, до степени съедобности порезав клубни на крупные дольки и соответственно выложить их на лопаточную часть барашка или кусок ноги, расположенных на раскаленном противне со скворчащим почечным жиром.  Что выходит? Вы пробовали? Я да! Причем, на приёме в Букенгеме. А не в каком-нибудь дешёвом пабе, где к жидкому элю не подают вообще никакой закуски, типа рыбчика, тарани – даже сушек солёных. Ну, разве бутерброды из чёрствого хлеба с тонким слоем маргарина, поверх которого размазано подобие паштета неизвестно из чего.  Но вернёмся к картошке. При таком изготовлении картофель не прожаривается, не пропекается. Он просто напитывается жиром, оставаясь сырым внутри. Где золотистая поджаристая корочка? Где нежная рассыпчатость? Нет их. Водянистые сыринки и вялая крупчатость. Это что?! Жареная картошка?! Даже изжогоподобный французский фри, особенно если готовиться на оливковом shell, желательно провансальском, выглядит изыском в сравнении с этим, так сказать, лакомством.
Да чего там говорить. Английская извращённость и полное отсутствие вкуса способы испоганить и довести до маразма даже такое простое действо как готовка варёного картофеля. Во-первых, британские кухарки молодую картошку варварски чистят, срезая с клубней толстый слой кожуры. А нужно скрести. Терпеливо и тщательно. О, где ты хвалёное бульдожье упорство англичан? То самое, которое помогло красно-мундирной инфантерии под Ватерлоо, выдержать до селе неотразимую атаку французских кирасир, ведомых маршалом Неем, «храбрейшим из храбрых». Сейчас это такой же фантом национального духа островитян, как и всё прочее, когда дело доходит не до тупого следования довольно спорным принципам, а просто творческому подходу к следованию весьма разумным канонам. А вариться картофель с добавлением мяты. Бред! А подаётся он на стол с топлёным маргарином. Маргарином!!! Дикость! Молодой укропчик. Толчёный молодой чеснок. И вологодское сливочное масло – всё это в кастрюлю с молодой картошкой, после того как вода слита. И не взбалтывать. И не примешивать. А крышкой накрыть и потрясти. Чуть-чуть. Народ, предпочитающий готовить молодую картошку по английскому рецепту, с мятой и маргарином, просто не может претендовать на звание цивилизованного. Мы россияне, не столь кичимся своими культурными традициями. Мы вообще этим не кичимся. Так как кичиться можно только чем-то спорным, доказывая тем самым его бесспорность. Но как правильно готовить молодой картофель можем поучить не только британцев – но и французов. Ради объективности следует заметить, когда француз рассуждает о соусах – это ещё терпимо. Нормандец или провансалец имеют на это и право и не только формальные основания. И я даже, пожалуй, соглашусь вот с чем. То, что продаётся в маркетах по всему цивилизованному миру по брендом «майонез», имеет такое же отношение к одноимённому французскому соусу, как и внешняя политика любого кабинета тори к такой философской категории как «справедливость» или «международное право».
И тот же самый человек, который якобы выбран британским электоратом для защиты его гражданских свобод, со змейской улыбкой на тонких губах, вяло ковыряясь двумя вилками одновременно в тарелке с вышеупомянутой копчёной ставридой, обжаренной в почечном жиру, столь же бессовестно, как и пытался убеждать меня об обеспокоенности своих избирателей территориальной целостностью нашей бывшей исконной вотчины Джорджия, впаивал мне (!) что существуют чисто английские соусы. Хлебный соус, например. Мятный. Яблочный. Соус из хрена. Не говоря уже о желе из красной смородины – лучшей приправе к баранине и зайчатине.
Ханжество. Пошлость. Цинизм.
Ответственно заявляю. Англичане разбираются в зайчатине, так как свиньи в апельсинах из Марокко. Нету английских соусов. Само слово «souse» - французское. И если бы не Вильгельм Бастард, дальний родственник Рюрика кстати, не завоевал туманный Альбион, дай бог памяти в каком это году, и не привил на каменистой почве Британии ростки варяжко-славянской культуры и государственности, то потомки саксов, до сей поры бы использовали в качестве приправы к жареному бекону даже не синтетический кетчуп - дёготь. А этот мой тогдашний визави, войдя в раж, полностью потеряв чувство реальности, забыл, что разглагольствует не в палате общин на мешке с мануфактурой, а один на один с человеком, решившим проблемы, которые было возможно решить разве что духу Винстона Черчилля вызванному из преисподней, в процессе спиритического сеанса. (Спиритизм, не говоря уже о гомосексуализме, до сей поры являются исконной забавой британской аристократии). Ничтоже сумняся, он говорил мне  о каких-то всевозможных солениях и маринадах, разновидностей которых существует в Британии больше, нежели в другой стране.
Что ещё?
Якобы за пределами британских островов никогда встречается хаггис (разве что консервированный). Ну да. Это всё одно что утверждать, что белужья икра, обожраться которой за счастье считают даже самые матёрые олигархи, есть исключительно русское изобретение. Хотя, конечно. С другой стороны. Даже когда представители баптистской цивилизации Запада намазывают на хлебный ломоть тонюсенький слой икры, добытой иранскими феддаинами с брезгливого дозволения кумских аятолл, они предпочитают испытывать иллюзию. Мол, «рыбьи яйца» на бутерброде, «снесены» представителями семейства осетровых в устьях Дона и Волги, а не в какой-нибудь из бухт Мазендарана. 
Креветки по-дублински? Но с каких это пор Дублин имеет отношение к Британии? С 1921 года даже формально-юридический повод подобной связи канул в небытие. Ничего плохого не имею против ирландцев, тем паче, что наши народы в чём-то сближает склонность к пагубной алкогольной традиции. Категорически заявляю, что креветки по-дублински имеет столь же общего с кулинарными изысками, сколь грубый ирландский виски, выгнанный из картофеля, с утончённостью ржаной русской водочки. А креветки – они и в Африке креветки. В Африке даже лучше. Больше размером уж точно. Пробовали. Знаем.
И уж верхом наглости было бы говорить о каком-то эксклюзивности и качестве английских сыров.  Лёд и пламень! Трепетная лань и сивый мерин! Вот метафоры аналогичные сравнению «Англия и сыр». Какие-то остатки воспитанности и порядочности всё же не позволили господину премьеру, смотря мне прямо в глаза утверждать, что существует  несколько сортов английского сыра соответствующих минимальным требованиям международного качества. Но всё же, не отводя бесстыжего взгляда, так же точно машинально ковыряясь вилками в тарелке с безнадёжно испоганенной рыбой, мне было заявлено, что, к примеру, «Stilton» - лучший в своём роде сыр в мире, а тот же «wanslydale» ему ни в чём не уступает. К подобному утверждению можно было бы отнестись снисходительно, будь оно произнесено каким-нибудь пациентом «Канальчиковой дачи» или обитателем Лондонского «bedlam»  времен короля Якова I Стюарта. Но подобное изречение озвучено главой исполнительной власти страны претендующей на звание державы не только «великой» и цивилизованной – но и современной. Джентльменом, заявляющим свои претензии обладание хорошими манерами, требующим, что бы его слова воспринимались с позиций искренности, а дела в аспекте юридического права всех коллизий. Что это? Циничная ложь или самодовольное невежество? Презрение к собеседнику или патологическое русофобство, являющее неотъемлемой частью мировоззрения всех британских политических деятелей во все времена существования Островной империи. Насчёт «уэнслидейл» не знаю. Не пробовал. А что касается  Stilton, то даже плавленый сырок «Дружба», которым в студенческие годы нам с друзьями приходилось закусывать стакан портвейна «Кавказ» в перерывах между лекциями на юрфаке Ленинградского университета, отличается от него так же как пусть и ординарный рокфор, от своего муляжа из папье-маше на рекламной витрине еврейской продуктовой лавки. Кстати, замечу плавленые сыры, типа того же «Дружба» или «Орбита», произведённые по технологии советского ГОСТа сыроделами из знаменитой швейцарской «Nestle» признаны самым качественным продуктом в своей категории.
Как тут не сказать о десертах. Чисто английских десертах. Лет десять тому назад пришлось мне с рабочим визитом посетить Южный федеральный округ РФ. Там угостили меня представители Нахичеванской общины Ростова извращениями армянской кухни, типа повидла из помидор и джемом из лепестков роз.   Я вообще не любитель сладкого. Но даже это варево из томатов с сахаром выглядело пищевым изыском в сравнении с вареньем из кабачков или куманики, которые стояли в розетках на столе когда я пил чай в обществе королевы Елизаветы. О королеве ничего плохого сказать не могу. Весьма милая старушка. Не глупа. Слегка заносчива. Но этого старалась не показывать. Хотя имеет право. Королева всё-таки.  Настоящая. Хоть и английская. А то, что она с заметным удовольствием съела несколько ложек пресловутого оксфордского  джема, может говорить лишь о монаршем капризе, но никак не об утончённости вкуса. И если не об его отсутствии – то извращённости точно. Впрочем, о королеве или хорошо или никак.
 В национальном характере английского истеблишмента, склонного к гуманитарным началам имеется такая черта национальной гордости великобриттов, как тот факт, что на землю островов туманного Альбиона не ступала нога интервентов аж, с 1066 года, если вести счёт с условного момента рождения господа нашего Христа Иисуса. Что ж. Данный  факт имеет под собой довольно устойчивое основание. И потенциально может служить предметом национальной гордости. Но! Если вдуматься в детали, то гордиться то особо и нечем. Не имели британцы ничего за своей душой такого, что бы могло настолько разжечь аппетит завоевателей, который мог бы в серьёз, а не ради психической демонстрации, заняться  организацией рискованной милитаристской экспедиции через Ла-Манш.  Нет ничего ценного за проливом! Разве что спесь и гордыня. Но этого добра с избытком хватало и в бурлящей ноосфере европейского континента. И действительно. Что англичане едят уже говорено. Что они пьют? Ирландский виски, шотланский джинн, русскую водку, французские вина. Чай они заваривают варварски, кипятя его  – причём молоком при этом подкрашивая. Сама королева пьёт чай с молоком! Духовные ценности? Но при чём здесь англичане. Хвалёный Шекспир просто-напросто переделывал староитальянские новеллы и биографические опусы Плутарха для театральных реприз. Именно так появились его знаменитые трагедии. Лев Толстой в своем очерке о Шекспире вывел на чистую воду этого графомана и пьяницу. И, основываясь на фактах, показал полное творческое ничтожество островного псевдо классика. Джойс? Но причем здесь Британия. Он ирландец! И действие «Уллисса», которого мало кто даже из восхищённых критиков дочёл до конца, происходит всё же в том Дублине. Не в Лондоне или Ливерпуле. Кто ещё? Эрик Блейр? Талантливый памфлетист – не более. Диккенс, Дойл, Киплинг, Стивенсон, Скотт и иже с ними? Но кто бы из образованных людей в Европе и Америке имел представление об этих мастерах пера чуть выше среднего уровня, если бы не многочисленные переводы и экранизации. Причём, даже не голливудовские – а наши русские, ну и французские ещё.  Кстати, не будем забывать синематограф, автомобиль, монгольфьер,  французские изобретения. Аэроплан – все же американское. Не британское. Лучи Рентгена и теория относительности, что б там кто не говорил о евреях – все германские открытия. Паровой двигатель? Что ж. Возможно, формально приоритет и принадлежит Уатту. Но! Даже самые матерые англофилы давно признали. Паровоз братьев Черепановых работал уже, если не ранее, то практический одновременно с машиной Уатта. Можно спорить, а можно и не спорить, кто изобрел радио - Попов или Маркони. Одно бесспорно к Британии ни один, ни второй отношения не имеют.  Телевидение и компьютеры, вертолёты и ракеты изобретены хоть и в США, но выходцами из России и Германии. И так во всём. Британцы есть нация бездарностей и плагиаторов. А их хваленая демократия есть ничто иное, как самая яркая иллюстрация к понятию «ханжество». Эти люди гордятся своими «гражданскими правами» - а их государственное устройство даже не имеет конституцию. Прецедентное право? Вековые традиции?  А если возникнет прецедент запрета «хвалёных гражданских свобод»? Кто выступит на их защиту? Нету ведь конституции! Монарх? Шутить изволите.  Во-первых власти у него с голубиный клюв, а во-вторых… Впрочем, довольно. Устал я что-то. Да и личное это, похоже. А человек моего уровня, моего положения, моего места в истории, не должен бросать в коктейль мемуаров из истины и правды, кубик льда личных эмоций.  И не взбалтывать его. И не перемешивать. Истина, она ведь не дерьмо. Сама по себе наверх не всплывет. Ей для того, что бы взору людятьему предстать, кристальная чистота фона потребна. А иначе выковыривать придётся из мути кровяной. Иголочками из-под ноготков, к примеру. Да… и такие периоды позорные бывали в истории горемычной державы нашей великой. Mutter Russ. Девочки-Рефочки.   Что это я… Короче. Это не достойно моей миссии в современном мире. Это унижает трагедию моей жизни. Буду искренен. Как бы тяжело это не было делать. Скажу. Если на миг предположить, что на перекрестке исторических потоков мне бы представился выбор кем мне родиться британцем или русским, стать премьером правительства Её Величества или президентом Российской Федерации, как это возможно не будет обидно для читателей-патриотов, в обоих случаях я бы выбрал первый вариант. Почему так? Не знаю. Если скажу, что благодаря просмотру фильмом о Джеймсе Бонде, которые я имел возможность смотреть, когда они считались злостной буржуазной пропагандой на советский общественный и политический строй, а за хранение видео кассеты с «Осминожкой» можно было получить срок по статье №64 прим. 1 УК РСФСР – не поверите ведь. А зря. Впрочем, здесь я выразился не корректно. Корректирую. Если бы мне было не суждено родиться русским – то я бы хотел родиться англичанином. А если не англичанином – то американцем, хоть. Не «афро» понятно. Да хоть евреем. В Израиле только. Что б язык с детства знать. А то пробовал иврит этот поганый осилить, здесь уже, благо времени вагон. Фиг. Не идёт. Хотя к языкам у меня способности. Немецкий знаю в совершенстве. Английский. Французский понимаю. А еврейский вот не пошёл. Даже не смотря на то, что британское государство не с кем не поступило более подло, чем с моей персоной. Ну, разве что с казаками генерала von Панвица, в 1945 году сдавшимися войскам Монтгомери, и выданных Черчиллем на растерзание Сталину.  Смотрите фильм «Золотой глаз», один из самых правдивых фильмов Бондианы. Не смейтесь над кажущейся наивностью сценаристов. Они мудрые люди. Когда я учился в высшей школе КГБ, мне люто, на уровне подсознания, мечталось походить на Бонда в исполнении Шона О’Коннери. Когда я был офицером госбезопасности на оперативной работе Восточной Германии, уже вполне сознательно, хоть и слегка тушуясь, ловя на себе косые взгляды сослуживцев, когда своими манерами и мимикой пытался копировать шарм Майкла Мура, второго и, наиболее, на мой взгляд, очаровательного исполнителя роли агента 007. Джентльмена истинного.
А тогда, когда чуть слышный скрип крокодиловой кожи, из которой были скроены мои президентские штиблеты, стал поглощать ворс ковровых дорожек кремлёвских апартаментов, на кликушечный вопрос средств масс-медиа, преследовавший как свора шершней вышедшего из водоёма буйвола: «Who is mister Putin?», меня так и подмывало ответить: «Бонд. Джеймс Бонд». Ну не так в лоб, конечно, а хотя бы: «Путин. Владимир Владимирович Путин». А на Бонда из «Казино Рояль» уже не я похож. Он  с меня срисован. Почти один в один. Даже чисто внешне. И если бы кому в голову пришла мысль при дубляже на русский использовать параметры моего голоса – я бы был только «за». Но не никому не хватило смелости обратиться ко мне с подобным предложением. А у меня тогда достало скромности, что бы не намекать на это. Конечно же, в силу вышеупомянутой природной подлости характера англичан, которые, угощая инородца своим жидким элем, не забывают предварительно плюнуть в кружку,  гремлин Тоби, или как там его, из кино-саги о Гарри Потере, похож на меня ещё больше. Но! Талант не пропьёшь. Гремлин на меня походит только внешне, ну мимика разве что верно кое-где верно схвачено. Щелк пальцами – всё. ВВП возрос на 10%, к примеру. А Бонд не только внешне, но и сутью характера своего. А как он мочился. Как мочился. На лестнице! В душе! На подъёмном кране! Ладно… «Умерла, так умерла»… Да пост высокий налагал некоторые обязательства, понимаешь. В начале века дело было. А сейчас… сейчас… впрочем, до конца века ещё далеко. Моего века…».
Владимир Владимирович устало потянулся.
 Спина затекла. У табуреток, как известно, спинок не бывает. Поднёс к глазам жало авторучки. Внимательно с мудрым прищуром всмотрелся в крохотный шарик на конце стержня с пастой. Вспомнил фразу Лютера о тысяче бесов, обитающих на кончике пера. На своем «стилосе» не разглядел ни единого. Хмыкнул. Пальцы чуть подрагивали. Отвык он писать. Впрочем, так же как и большинство цивилизованных людей, выбарабанивающих тексты на клавиатуре компьютера. Но за последние почти два десятилетия, как это не странно, его пальцы клавиш практически не касались. Разве что в далёких 80-ых, ещё в Ляйпциге, когда отстукивал рапорты на механической печатной машинке с готическими литерами. Машинка была раритетная. Она у него долго ещё хранилась…  а потом, когда руководил кооперативом «Озеро», то на налоговых декларациях и бухгалтерских отчётах ставил свой росчерк, золотопёрой авторучкой «Монблан», подаренным ему в качестве сувенира коллегой из «STAZI». Сувенир, этот был приобретён питомцем вольера Карлуса Вольфа и Эриха Мильке, во время очередного рейда во враждебный Западный Берлин. За зипунами. Виртуальными понятно. Мелочь, а приятно. Сто пятьдесят бундесмарок вечное перо стоило. А 150 полновесных германских марок в те времена были не такой уж и мелочью. И за меньшие деньги граждане СССР честь свою продавали. А гражданки уж точно. Девичью честь, понятно.
Этим же инструментом визировались исходящие бумаги канцелярии питерской мэрии, с автографом вице-губернатора… или как там называлась тогда эта должность, в те времена тихая, не менее чем «хлебная». Владимир Владимирович никогда не мечтал стать генералом. Но разве что, когда был ещё лейтенантом КГБ. Но когда получил погоны обер-лейтенанта, уже не мечтал. Понял потому что, гадючья кривая генеральской карьеры так порою извивается, что сама себя за хвост змеиный ужалить норовит – и помрёшь в страшных судорогах. Впрочем, скажи кто ему в 91 году, что лет через десять станет он, простой полковник в отставке – Верховным Главнокомандующим – в морду бы плюнул, на сдержанность натуры не глядючи. Впрочем, то же самое было бы сделано и в отношении того шамана, который спрогнозировал в году, этак 84-ом, «когда Андропов над страною простер крыла нетопыря»,  что в 91-ом СССР растает на глобусе, как розоватый снег под лучами апрельского солнышка. А вот над кем бы он просто посеялся, так это над авгуром, который предрёк в, скажем, 2008-ом, что через, сколько там времени, фитиль Ходоркович, не разменявший ещё половины своего пожизненного срока отсидки, станет президентом РФ, а люмпен-шахматист мешаных кровей Гаспар Каримов премьер-министром оной. Да. Посмеялся бы над этим анекдотом. Тогда. Не посмеялся бы даже. Чуть улыбнулся краешками губ. Сдержанно. Не смешной ведь анекдот был. Тогда. Особенно для Ходорковича.
 Взобравшись на вершину лубянской «пирамиды из черепов», под именем «ФСБ»,  Владимир Владимирович уже диктовал текст документов секретарю.  А, будучи на вершине власти, когда подписывал международные договора, услужливый референт, вкладывал по шевелению брови в пальцы платиновый «Parker». Для президентских же указов, и прочей правительственной макулатуры имелся в наличии личный штамп-факсимиле. Сейчас печатной машинки нет. Да и где на неё теперь ленту возьмешь? А компьютера заключенным спец.колонии для особо опасных политических преступников не полагалось. Бумага, ручка – пожалуйста. Только вместо платинового «Parker» и золотого «Monblan» гелиевый стержень за 3 рубля 50 копеек.  Из всех прелестей прогресса в камере имелся телевизор, который после 23-ех выключался с пульта охраны. Радиоточка, которая сама прекращала вещание после ноля часов. И холодильник, который не работал. Жалоба об этой самой неисправности холодильника подана лично члену комиссии по соблюдению прав политзаключенных при Европарламенте лорду Солсбери. Кажется, на следующей неделе она будет рассматриваться в повестке очередной сессии комитета защиты прав и свобод при ОБСЕ. Лорд водянистым взглядом разглядывал потолок камеры, точнее мощную лампу в металлическом наморднике, даже двумя пальцами, потом брезгливо приподнял набитую поролоном подушку на двухъярусной металлической  койке и, не стирая с тонкогубого рта улыбки арктической вежливости, осведомился через переводчика, не беспокоят ли арестантов насекомые. Топтавшийся, за спиной членов начальник режима подполковник Редькин воздел очи долу, показывая, как глубоко возмущён некорректности вопроса англичанина. Мол, Нео-Шушенск, конечно, ни  Гаага, а Алтай не Европа, но всему же есть предел. Российская петенциарная система давным-давно, а за последние несколько лет уж точно, вписалась в цивилизованное русло и соответствует всем современным, практически европейским требованиям. Тем паче, когда речь идет о содержании, наверное, самых знаменитых заключенных в мире.
Последний прецедент подобного рода случился разве что, когда в крепость Шпандау водворили осуждённых вердиктом Нюрнбергского трибунала. Хотя, конечно,  представители даже самой гепатитной прессы не решались проводить параллель между тем же Путиным и, скажем, Рудольфом Гессом, Хайдаром со Шпеером, Чубуйбусом и Эльмаром Шахтом. Во-первых масштаб не тот, а во-вторых… Впрочем, журналюгам и дешевым политологам вполне хватило этого, первого аргумента. Что касается серьёзных аналитиков, особенно российских, то те избегали подобного рода аллюзий. По причине собственной неглупости. Если уж Ходоркович, оказался в кремлёвских апартаментах транзитом через Читинский СИЗО и уголовную зону в Краснокаменске, то почему его визави не проделать подобный трюк? Тем боле urbi et orbi было известен финал карьеры Ходорковича. Если бы аттракциона «Американские горки» не существовало то, несомненно, перипетии этой карьеры любого вдохновили на подобное изобретение. Карьеры феерической, не менее чем трагической. И Владимир Владимирович не восхищался и не завидовал такого рода биографии. По двум причинам. Первая. Его собственная биография блистательна не менее. Вторая, главная - она ещё продолжается. А то, что седьмой десяток разменян, так это только вкус воздуха делает пряным, как грог из хереса 20-ти летней выдержки.
Что верно, то верно. Политическая зона в Нео-Шушенке, для заключенных обычных уголовных колоний показалась бы если не раем – то санаторием уж точно. Сам Нео-Шушенск начал строиться одновременно с тюремным комплексом. Он был к нему приложением. Но далеко не бесплатным. Для налогоплательщиков уж точно. Возведённый в сказочно быстрые сроки, среди дикой тайги, по самым современным технологиям  был витриной  России Ходорковича, её визитной карточкой. Которую вице-премьер Гаспар Каримов назойливо норовил всучить лидерам стран, так называемого «цивилизованного мира», во время тягучих переговоров между правительством РФ по поводу вступления вверенной их воле страны в союзы. Как «Северо-Атлантический оборонный», так и «европейский экономический». Переговоры эти начались практически сразу же после победы Ходорковича на президентских выборах 2*** года.  Переговоры сии продолжаются до сей поры. Правители старой Европы с удовольствием позируют перед объективами в обнимку с представителями свободной России, играют в бридж с Каримовым. Публично и регулярно рекомендуют своему бизнесу вкладывать деньги в Газпром. С удовольствием проводят отпуск на Сочинской Ривьере – но не более того. Единственным результатом данных политических рандеву явилась выдача его, Владимира Владимировича Путина на расправу блудливой отечественной фемиде полтора года назад. Сразу же после удачного покушения на Ходорковича. Чего греха таить ВВП не дрогнувшей рукой бы разрядил обойму из «ПМ», а ещё лучше из «Магнума» в голову жидовского злыдня. И с урчанием василиска слизал бы с рукава смокинга брызги мозгов олигарха, но… Но ещё много лет тому назад, относительно много, конечно, Владимир Владимирович, как-то сказал своему отражению в зеркале. «Всё. Я цивилизованный человек. Я европеец. Отныне и вовеки понятия «европеец» и «русский» суть едины. И ты – он ткнул пальцем в узел галстука стягивающий шею отражения, - есть этому факту подтверждение.   Клянусь. Аминь». И отражение в зеркале и его визави практически одновременно осенились крестным знамением. Правда, один слева направо. Другой, с права на лево. И с этого момента оба этой клятве оставались верны.  И даже тогда остались верны, когда кошмарный сон стал явью, когда после подлой измены «клявшегося мамой» в песьей верности председателя Центризбиркома Поликарпа Пискина, Ходоркович выиграл выборы, к удивлению своему большему, чем всех Европ и Америк вместе взятых.
Владимир Владимирович отложил ручку. Растер в челюстях подушечку «Orbit» со вкусом банана.  Хлебнул из стакана остывшего чая. Чуть помедлив, сгрыз кубик быстрорастворимого сахара. Его эрудиция распространялась на многие сферы человеческого знания. И тот факт, что глюкоза способствует мыслительной деятельности, входил в её ареал. Он не был любителем сладенького. Но в данном случае сахар полезен для продуктивной работы мозга настолько же, сколь и вреден для зубов. Впрочем, данный вред должен компенсировать ксилит в жевательной резинке. Диалектика. Единство и борьба противоположностей. Университетский экзамен по диамату в свое время был сдан не менее блистательно, чем зачёт по «рукопашному бою» в Высшей школе КГБ СССР. Хотя, конечно же, умение ломать кости ближнему, ему так никогда и не пришлось применять ни на оперативной работе в Восточной Германии, ни тем более во время службы «гребцом» на «кремлёвской галере». Хотя, сия метафора была не совсем верной. Не гребцом он был. Кормчим. Капитаном корабля российской государственности. А что? Кормчий несет менее напряжённую вахту, чем гребец в трюме? Тем паче, что самому, до мозолей кровавых на ладонях рулём воротить приходилось. Это у какого-нибудь фрегата «Франция», капитан-президент у штурвала стоит. Это у какого-нибудь океанского лайнера типа «Америка» черномазый грум, сменивший лакейскую ливрею на белоснежный капитанский китель по кнопкам «пульта управления» щелкает. А «Россия» это галера. Огромная. Неповоротливая. С прожорливым экипажем. Настолько же ленивым, сколь и злобным. И что бы корабль государственный не то что бы к горизонтам радужным плыл, не потонул хоть, такт на барабане выбивать нужно, что б те, кто за вёслами с ритма не сбивались. Вместо барабана теперь, ясно, ящик ТВ, с экрана которого тараторит какой-нибудь Соловьев-Леонтьев. И стегать гребцов потребно. Кнутом. Не до смерти – но болюче. Что б не расслаблялись. А ежели так, то кандалы снимать с народца каторжного никак нельзя. Вона, Горбач тот же, идеалист пятнистый, думал, что если галерников от цепей освободить – так они, тихому ласковому слову надсмотрщика внемля, грести с ещё большим рвением будут. Ага. Что вышло? Утоп СССР то. Родина великая. А галера, на борту которой глаголицей выведено «Россия», управляется рулём в виде кормового весла. И у кормила этого, понятно, кормчий стоит. Но кормчим себя назвать было нельзя. Хотя эта ассоциация близка к оригиналу наиболее. Сразу же пресса продажная, западная, не своя, а и своя тоже по глупости, может не сориентироваться, запустят кличку – «Великий кормчий». Мао Цзэдун то бишь. А какой из него Мао Цзэдун? Кожа белая. Глаза круглые. Светлые. Китайского языка не знает. Не хотел Владимир Владимирович быть Мао Цзэдуном. На Бонапарта бы ещё возможно согласился. А на Мао Цзэдуна нет.  Хотя ежели по совести, да по смыслу здравому разобраться, у кормила галеры государства российского не стояло ещё кормчего более, ну великого не великого, а удачливого и здравомыслящего уж точно. А там в трюме… у-ууу. Гребцы. Народ. Заставь их веслами ворочать. Да что б резво. Да методами демократическими. Упрашивать что ли, мол, граждане подналягте, а  то, вишь, с курса мирового прогресса судно сбилось. К исторической перспективе, что, вона, за горизонтом опаздываем. Что ответят на призыв сей, галерники, каждый третий из коих, каторжник отпетый? А? То-то. Им бы, лодырям жратвы, пойла, да что б веслами не ворочать. А самый никчёмный, он же горластый, ещё и бучу норовит устроить. Вопли кликушечные издает. Полундра, мол, дурят нашего брата. За борт кивает на пароходы мимо снующие. Мол, без весел, без парусов – а обгоняют. И корм там иной. И сколько не доказывай, что каждый второй из этих пароходов – «Титаник», что в салонах жируют не матросы – а туристы, да и то из первого, из высшего класса. Класса олигархов, не олигархов а уж людей достойных точно. А откуда у них достоинство взялось? Ветром надуло? Ага!  А от состояния денежного. А состояние откель появилось? То-то. Как это там, не то Бальзак, не то Дюма подметил ловко. За каждым крупным финансовым состоянием стоит преступление. Бальзаков всяких там ВВП не любил и не читывал. Французов считал полужидами получиченами. Нацией неполноценной. В политическом смысле понятно. Он больше на Канта и Геббельса в подлиннике штудировал. Язык оригинала шлифуя до совершенства. И если философские опусы Канта, так и остались по большей своей части сакральными – то Геббельс был понятен до прозрачности. Геббельса Путин уважал. И не за то что фашист и евреев не любил. А за то, что верен до конца остался идее своей, хоть и не верной. И начальнику своему, фюреру то бишь. До предела с ним пошёл. Впрочем, если в качестве альтернативы светит нимб в форме верёвки висельника, дурманящее пахнущей апельсиновым мылом… То можно найти в себе силы и из жизни достойно уйти. Как солдат. Как вождь.  А фраза бойкого французика запала в память Владимира Владимировича, когда давным-давно он впервые книжку про «Крёстного отца» прочёл. Она, фраза эта, там, в качестве эпиграфа была помещена.
Впрочем, что б сие подметить, Дюмой быть совсем не обязательно. Достаточно в Рассеи пожить было в «ревущие 90-ые». Хоть бомжом, хоть банкиром. Все бандитами были. И ворами. Даже менты и прокуроры. И так получается, что бы быть достойным человеком, потенциально даже, нужно это самое состояние иметь.  Что бы быть щедрым и добрым, нужно сначала стать сытым и богатым. А что бы стать сытым и богатым нужно быть жадным и злобным. Бандитом и грабителем, если уж без экивоков. Диалектика, Гегелем её по сикелю.  Нищему «доброму самаритянину» никогда не стать меценатом. И кому тогда нужна его доброта эта самая? Бомжам разве что безродным. А бомжи кому нужны? А? если по счёту большому? Если христосика из себя не корчить? Так и бомжи мечты лелеют не о сочувствии и участии – а о бутылке пива и банке крабов с круасаном. Бомжи любят марципаны не меньше что и столяра-краснодеревщики.  А столяр-краснодеревшик  с таким же удовольствием, как и шейх нефтяной запьёт рокфор с трюфелями фужером «мадам Клико». Только вот марципанов на всех не хватит. Впрочем, кормить бомжем трюфелями, а столяров поить шампанским есть политика, имя которой «популизм». Не правильная это политика. А какая правильная? А такая. Каждый нефтяной шейх, за обеденным столом пригубив ложечку стерляжьего супа с лангустами, должен не испытывать никаких иллюзий. Что не по волшебству, а воле власти верховной, по закону как писанному, так и нет, фарфоровый судок в котором в янтарном жиру плавают раковые шейки, может превратиться в алюминиевую миску с тюремной баландой, из которой голову рыбы-кильки выловить за удачу счесть можно. 
Владимир Владимирович, щуря водянистые глаза, глянул в окошко камеры, затянутое ажурной сеткой. Снаружи. Квадрат ночного неба был не тёмным – грязным каким-то. С него похабно скалился  смайлик молодого месяца. Путин ещё раз перечитал написанное им за сегодня. Это не мемуары. Это размышления. Почему в тюрьме все мысли об еде? Вроде не голодает. Передачи приходят регулярно. Да и кормят здесь, конечно не так, как в кремлёвской столовой, и даже не так как в «Макдоналдсе», но всё же вполне прилично… Сегодня, вон на обед гороховый суп с копчёностями был. На второе макароны, хорошие, настоящие, итальянские с говядиной тушёной. Говядина конечно жестковата, но приготовлена с толком. В соус даже лавровый лист добавили. Перчик душистый… Путин отправил в рот ещё одну подушечку «Orbit». Химический вкус банана освежил ротовую полость. Заполз в мозг ласкающей прохладой. Привкус почему-то ассоциировался с болгарской зубной пастой «Pomorin», которая в свою очередь направляла поток воспоминаний в далёкую советскую юность. Когда Петербург был Ленинградом, Болгария братской страной социализма, а не членом НАТО, и этой самой пастой он чистил молодые здоровые зубы, под гимн СССР, который в шесть утра излучала ожившая радиоточка на кухне. 
Что было самым обидным, до слез едучих обидным, так это то, что проклятый Ходоркович гимн поменял. Тот самый. Эль-Регистана. Родной, советский. Который он, Путин, восстановил первым делом. Музыка, которого заставляли скукоживаться сердца недругов России. При звуках этих, торжественных как бардовая ковровая дорожка в коридорах Кремля, матёрые ваххабиты пускали белую пену бешенства и бились головой об стенку. А американский президент, слушая эту музыку в аэропорту Шереметьево  во время очередного визита, не знал, куда деть свои унизанные перстнями руки политического онаниста.  А как звучал этот мотив на фоне пальм и золота. Когда в Сочи русские и татарские олимпийцы торжествовали победу российского духа и плоти надо аналогичными параметрами всего остального мира. Впрочем, теперешний российский гимн так же заставляет уголки глаз подернуться непроизвольной слезой. Особенно глаз карих и раскосых. Слезой бессильной злобы и холодной ненависти. Что ни говори, а покойник Ходоркович был ловок в розыгрыше идеологических эндшпилей. Это ж надо додуматься сделать гимном страны, где каждый третий «чурка» (ничего личного – что есть, то есть), обитающий на территории, так и стерший со своей кожи тату отпечатка кованой подошвы сапога московитского завоевателя - даже не «Прощание славянки», а «Славься…»  из оперы, Глинки. Жизнь за царя… ловок, ловок был подонок. А пронырливый шахматюга Каримов тогда возражал. Публично с правителем спорил. По первому каналу, часа три про толерантность и «дружбу народов» картавым голосом гнусавил. Слюной плюрализматический брызгал. Э-эх! Это те не фишки двигать. Да правильно Высоцкий в своё время чудил в песенке небезызвестной. «Заменить бы пешки на рюмашки – сразу б прояснилось на доске». Вряд ли бы конечно прояснилось. Запуталось бы всё ещё больше. Но этот выродок каторжный и данный факт себе на пользу обратил. Смотрите, мол, яка у нас демократия. Свобода слова. А все одно по евоному вышло. И никто никуда не делся. Да. Вот уж воистину не более последовательного русского патриота, чем бывший еврей-комсомолец. Хотя, в отличие от «комсомольцев» «евреев» бывших не бывает. Впрочем, как раз таки и на Ходорковича ВВП зла не держал. Простил ему всё. Как христианин. Как православный, если точным уж быть. Христиане, они вишь тоже разные бывают. Знавал Владимир Владимирович и таковых, что лучше уж для истинно православного с хасидами пархатыми мацу вкушать, чем с этими «братьями по вере» «кровь и плоть» христову. Опять, же – диалектика, подлюка. Это только у него, у Путина, человека искушённого смешок вызвало, когда Каримов, под телекамеры, презеднтешу французскую, Шавлоту Ле-Гавье, лесбиянку стерилизованную, на которой клейма ставить негде, чаем из пятивёдерного самовара поил. С баранками. Кокошник цветками лазоревыми вышитый подарил, мол, в знак вечной дружбы между народами России и Франции. А народу, налогоплательщикам, избирателям, итти их маму во все дыры – понравилось. И с рейтингами не сфуфлыжили. Вот вишь как. O tempore, o more. А она, лярва эта суфражистская, кокошник напялить не постеснялась, мол, такая я непосредственная,  да зубы лошадиные скаля, с шахматюгой недошаханым, чаёк из блюдца попивала, да присёрбывая. Да рафинад в прикуску. Да бараночку. Зубами хрум-хрусть. Хрум-хрусть. Ей бы лярве под-арочной зубами своими орехи лущить. Рожа уж точно щелкуничья. А вместо чая стакан гранёный водяры до краёв наполненный. Выпила бы, не сморщилась. А пили они ведь тогда, уже с Ходорковичем, в баньке. Владимир Владимирович, по каналам старым информацию верную получил. Компакт-диск целый. Тут те и фото, и видео, и аудио. Только не водку шабашники проклятые пили – абсент, понимаешь. А потом лявра эта французская, голая, в одном кокошнике дарёном, на столе канкан  выплясывала.  А наши-то, в качестве алаверды (тьфу, ****ь, язык же повернулся этих – «нашими» наречь) «пляску опричников с личиной» сымитировать пытались. Кто там? Ходоркович, Каримов и Явлинский, пудель кудлатый, шашелем уже битый – а туда же.  Хотя с другой стороны понятно. Он в правительстве этом финансами заправляет, дорвался до бабла честняга. Всё пыжиться, мол, не ворую. А на кой ему теперь воровать-то? На госбанке сидит его человек. «Уже никто ничего не несёт – само в руки идёт». Этот умён, мерзотник. Однако не настолько, что под объектив не подставиться с кабаньей головой вместо маски-личины. И остальные тоже. Кто с лосём, кто с волком. А зверушки эти, чучелята которых стены баньки собой украшали, ещё Лёней Брежневым стреляны были. Да «подгорными» там всякими. От же извив судьбы зверячей. Кто б подумать такое мог? А эти…. Опричники, тоже мне… ведь падлы над памятью, народной, исторической изголиться хотели, а на самом-то деле – комплексы в себе глушили. Больше чем уверен был Владимир Владимирович, что вся эта нечисть, и Ходоркович, и Каримов, да и Явлинский тот же, в своё время мультиков про Штирлица насмотревшись – чекистами стать мечтали. Но с их «пятой графой» в биографии в КГБ не брали. Даже дворником. Глупо, глупо конечно. Всё боялись, что в Израиль сбегут. Зря боялись. Не того боялись. Не тех. Свои бежали. Арийцы. Как крысы. Тот же Гордиевский. Резун, паскуда. Да много кто ещё, помельче. А жиды они амбициозные. Идейные даже. Им ведь доказывать всё нужно было, что их кровь смоляная, тягучая - арийской голубее. И ежели представился бы жиду какому выбор – звезду на погон, да жирную, или, к примеру лимон гринов в швейцарском банке, то… Жид-чекист ещё бы и поколебался. И что выбрал бы не известно. Не предсказуемо. А наши гебушки-глебушки выбор свой однозначно вершили. Хотя никого из них за лимон пресловутый не покупали. Так. По мелочи. А он бы? Повёлся бы. Хм. Владимир Владимирович впервые задумался над этим вопросом. Когда старшим лейтенантом был, нет, пожалуй. Во-первых, идеалами ещё какими-то сознание заполнено было, там честь офицера и всё такое… да и страшно просто было. Ведь ежели влипнешь – вышак. Статья 64 УК СССР. Измена родине в особо крупных масштабах. А во-вторых… кто ж предложит-то старшему лейтенанту КГБ миллион долларов? Да и за что… цена старшего лейтенанта КГБ СССР вполне сопоставима была со средствами в которые обходится часовой сеанс какой-нибудь голландской проститутки, или видеомагнитофоном. Это если дурак и неудачник… дураки и неудачники во все времена дёшевы. А вот когда подполковником в резерве был, тогда…  черт его знает, может и повёлся бы на предложение какое… не миллион понятно (он может и взял, да кто ж даст… дал бы… тогда… а потом лимон стал мелочью, шкоркой апельсиновой). Ведь тогда ельциноиды граблёные контору его родную продали по дешёвке, потом правда выкупили – уже дороже. А тогда, в годе, этак 92-ом. Пока Собчак его ещё не подобрал, как щенка за порог выкинутого, хозяином пьяным да злобным. Повелся бы? Тысяч за сто «зелёных» в год, да бунгало, консультировать кого… разумеется, оговорив, что секреты оперативные не вскрывать что б… да, это только поначалу… увяз коготок – всей птичке мандейл. И что тогда? Коротал бы сейчас тягучие вечера в этом своем бунгало. Где-нибудь под Лондоном или на Мальорке. Угрызения совести бы печень точили о бесцельно прожитых годах. И виски пресным казался бы и банан редьки горшее. Зато не сидел бы сейчас в тюрьме. А ведь в случае развилки такой судьбиноносной и в кремлёвских апартаментах всласть бы не покуражился. И в историю не вошел бы.  «*****, а ведь я вошёл в историю». Помыслил, в какой уже раз, Владимир Владимирович. Вошёл! Вошел-вошёл-вошёл. «Теперь главное из неё выйти. Выйти с достоинством. Что бы не было мучительно больно за годы в ней… ха, на ней, на истории проведённые».   Вошёл-вышел. Лег-встал. Упал-отжался.
Течение мыслей Путина прервал звук.
Это испустил шептуна трескучего и тягучего, сокамерник, почивавший в тревожной дрёме на нижнем ярусе нар сколоченных из карельской березы. Короткая вспышка ярости, по поводу утерянной мысли подвинула Владимира  Владимировича, вот к какому деянию.   Он резким движением плеснул остатки чая из кружки прямо в дурное от нечистого сна лицо спящего. И хоть жидкость была не горячей – тёплой чуть, тот дёрнулся как от электрического тока. Резко встал. Точнее сел. Желеобразный (когда-то тугой) животик растёкся брыльями на тонких  дряблых бедрах, со следами клопиных укусов на коже. Проснувшийся испуганно заморгал и хлюпнул носом.
- А? Что? Кого? – затараторил он плаксивым бабьим голосом. Взъерошил остатки волосиков на затылке и выпучился на Владимира Владимировича влажным жабьим взглядом. Человекоподобие взгляду придали тоска и ужас, растворённые в расширенных зрачках, как две таблетки клофилина в фужере палёного коньяка.   
Путин брезгливо поморщился, словно сплюнул муху, случайно выловленную ложкой в тарелке супа,
- Егор Тимурович, ну я же просил тебя, воздух не погань. Не один ведь в помещении. Имей уважение к окружающим.
- Я что специально, что ли. Ты уж прости Володя. Не специально я. Пучит меня чего-то. Газы в у меня в желудке, понимаешь? Физиология это. Законы физиологические так же непреложны, как законы экономики. Я бессилен с собой совладать. Во сне тем паче. Я думаю меня, нас… отравить хотят. За что? Яд, яд посыпают. Мышьяк. Понемножечку так. А ты как? Ты крепкий. Но и тебя. А меня за что? За что Володя?
Сокамерника Владимира Владимировича как уже говорилось, звали Егор, по отчеству Тимурович, а фамилия звучала знаменито – «Хайдар». Да-да, друг читатель – ты не ошибся – это есть тот самый Егор Хайдар, который занимал пост вице-премьера в правительстве бывшего первого секретаря Московского областного комитета Коммунистической Партии Советского Союза, некоего Бориса Ельцина, в свое время с почестями закопанного на одном из элитных кладбищ Русской столицы.
Но на политическую зону в Нео-Шушенск Егор Тимурович попал отнюдь не за экономические эксперименты, которые он проводил над живыми людьми в начале 90-ых годов минувшего века – а за вполне банальную «неуплату налогов с дохода». После прихода Ходорковича к власти, это преступление, согласно негласным рекомендациям госдепа правительства США, в сводной России было причислено к разряду «особо опасных».  И если бы самого Ходорковича, тот же басманый суд города Москва, судил по теперешнему УК, то его бы срок заключения в Краснокаменске, только теперь приблизился к своей завершающей трети. И никакие там условно-досрочные освобождения. Теперь считается, что человек, не уплативший 5% со своих доходов есть закоренелый враг России и её народа. И караться он должен на порядок строже и безжалостней, чем, скажем, карманник, порезавший пиской торбу в трамвае, или  тинейджер на мотоцикле вырвавший, на ходу, ридикюль из рук зазевавшийся мамзели. Так как акт грабежа он совершает не против одного и группы конкретных граждан – а против всех. Всего населения.  У каждого, от младенца до старца изымает копеечку – у кого гробовую, у кого хлебную, а у кого и патрон из автомата Калашникова, который защитнику Отечества и жизнь спасти может, тем самым, сэкономив средства, вложенные налогоплательщиками в его прокорм и обучение. А ещё и вражине, отечества нашего свободного, от причитающейся кары извернуться тем самым позволить. А не уничтоженный вражина, там ваххабит какой, или маньяк сексуальный, это – у-у!  Он, ить, и кремль взорвать может и самолет угнать и изнасиловать кого, в формах извращённых. Вот и выходит – что неплательщик налогов враг государства российского, пострашнее чем Гитлер какой арийский, или Троцкий пархатый. В теории по крайности.
Пару лет назад Егор Хайдар издал очередной том своей «политико-экономической оперы» - «Падение Империи». В массивном «кирпичике»  объёмом в 600 страниц бойко и азартно доказывалась весьма оригинальная концепция, что распад «империи красных генсеков» в 1991 году, есть факт закономерный не менее, чем положительный.  А приход к власти в году 2000 гебешного полковника Путина, в итоге привел в России к установлению демократии, по правовой сути своей на порядок превосходящей трансатлантический образчик. Вторая из трёх мыслей, верблюдом сквозь игольное ушко, пронизывающая сей опус, являла из себя вот чего. Аккуратно, но настойчиво, без ненужного пафоса и ложной скромности читателю внушалась. Что экономический гений российского реформатора, автора то бишь, если и не оценён современниками по достоинству в силу их природной косности и нищеты духа, то уж потомки, избавленные как от нищеты интеллектуальной, так и материальных проблем, воздадут ему должное наверняка. Памятник воздвигнут уж точно. Гранитный только, не бронзовый. Что б бомжи, порождение сонма обнищавших советских инженеров, в пункты приема цветных металлов не сдали, а на денюжку вырученную, водкой не отоварились. 
Доказательство чему есть гениальный прогноз Хайдара на историческую перспективу. Прогноз столь же стратегический, сколь и экономический. Сделать его было бы не зазорно даже не то что какому-то ветхозаветному пророку, типа Иеремии, но даже самому Мухаммеду, не говоря уже о каком-нибудь Заратуштре. Суть экономического пророчества заключалась в следующем. Цены на нефть в ближайшие сто лет сначала возрастут – потом упадут. Потом опять возрастут – потом опять упадут. Возрастут – упадут. Возрастут – упадут.
Здесь важен сам принцип, а не конкретные сроки и количества данных циклов.
Средства, вырученные с продажи прав на издание этого произведения, и послужили, сначала источником невиданного обогащения когда-то молодого российского информатора, а в последствии и источником его теперешних несчастий.   Всё дело в том, что авторские права, в том числе и право на экранизацию шедевра закупила государственная корпорация «Russia A-Na-Na&C°». По личному указу её главы Anatolia  Чубуйбуса. Хотя, как бойко подметил один ещё живой классик постмодернизма, с демонстративно нерусской фамилией, – «логичнее и проще было б экранизировать псевдо-философский опус «Материализм и эмпириокритицизм» небезызвестного политического проходимца Николая Ленина, чем это порождение пронырливого разума пухлощёкого гуру клептоманов».
Чубуйбус, ничтоже сумняся публично заявил, что этот капитальный труд, есть национальное достояние Российского народа, не менее ценное, чем золотые яйца ювелира Фаберже, которые олигархические птенцы Рух, «гнезда Путина», наперебой скупали на всех аукционах и торжественно преподносили в дар тому же российскому народу.  Народу ничего не оставалось, как умилятся и тихо радоваться, по христиански прощая своим лучшим представителям какие-нибудь очередные скандальные шалости во французской деревеньке Куршевель. Да и вообще непросвещённый (из-за участившихся в последние годы перебоев с подачей электричества) российский электорат более почему-то интересовала возросшая в разы цена на яйца куриные, чем возможность ощутить себя коллективным обладателем яиц золотых. А среди некоторых народностей Крайнего Севера, в силу их природной наивности и склонности к примитивным формам мифотворчества возникло интересное с точки этнологов поверье. Что именно из этих то золотых яиц и вылупляются человекообразные птеродактили,  которые, взрослея с годами, становятся олигархами, похожими на обычных людей, как две капли – одна капля воды, другая капля кьянти. От остальной биомассы налогоплательщиков эти особи отличаются лишь патологической склонностью к shopping в особо крупных размерах. Особенно это касается самок данного подвида. Мол, яйца золотые эти высиживают в красном московском кремле «великие белые моржи», под руководством самого Маниту. А то яйцо, из которого проклюнулся чукотский демиург Амбромоский, грел своим упругим, качанным животиком лично Владимир Владимирович Путин, а вскормила его молоком из сосцов, как Ромула волчица, любимая сука президента Конни.  Сама Конни, кстати,  по непроверенным слухам получила свое гордое имя в честь небезызвестного русского адвоката, времен самодержавия. Косвенным подтверждением чему явилось то, что при крещении лично патриархом, любимая лабрадорша Правителя получила церковно-славянское имя не то «Законность», не то даже «Фемида».  Данный факт, хоть и опять же косвенно, но так же неопровержимо свидетельствует, что Владимир Владимирович все же в большей степени являлся юристом, чем чекистом.   
Anatoly  Чубуйбус, в эфире телепрограммы неувядаемого шоу-мена Познера (который, не смотря на прогрессирующую болезнь Паркинсона, мужественно продолжал вести свои ток-шоу на канале ОРТ) заявил, что нет такой цены, такой награды которой может быть оценён российским народом вклад Егора Хайдара в его развитие и прогресс. И мол, он, Чубуйбус, как типичный представитель этого самого народа, единственное, что может сделать, так это от имени своей корпорации (народной, то бишь государственной во всех смыслах этого слова), так это всего лишь выплатить весьма скромный гонорар величайшему экономическому мыслителю современности в размере полутора миллиардов долларов Северо-Американских   Соединённых Штатов. Что подобный шаг, хоть и частично, но всё же компенсирует происки недругов России в нобелевском комитете, которые в какой уже раз забаллотировали присуждение Хайдару соответственной премии. Что данный шаг есть самый эффективный, самый кинжальный ответ на злобствования как внутренних, так внешних недоброжелателей нашей великой державы.
Если верить рейтингам, оглашенным на полуоппозиционной, полуправительственной радиостанции «Эхо Москвы», сознательные граждане Российской Федерации, даже не понимающие российского языка обитатели высокогорных районов Кавказа, захлебнулись в приступе национальной гордости великороссов. Лестничные площадки спальных районов, и перила из ливанского кедра на лестницах penthouse’s олигархов, вибрировали от долгих и продолжительных аплодисментов телезрителей, на чей воспаленный разум была накинута влажная простынь столь «благой вести», пропитанная настоем ладана и текилы. Ночное небо над городами и селами страны расцвело от фейерверков и сигнальных ракет, которые налогоплательщики с чисто русской удалью и бесшабашностью потратили из своего предновогоднего лимита. Те же, кто не имел запасов пиротехники, даже бомжи, наблюдавшие данную передачу с экранов своих смард-фонов, просто громко пукали от возбуждения, внеся, таким образом, свой вклад в прилив общенационального ликования. 
Растроганный таким проявлением всенародной любви и высокой оценкой своих достижений, Егор Хайдар пожертвовал значительные суммы на благотворительность. А именно, 150 детских домов на всей необъятной территории России получили по чеку на сумму 999 долларов США.   В Правозащитный фонт «Мемориал» была перечислено 99 000, правда рублей. Огромная часть вырученного гонорара было вложено в развитие российской науки, а именно на сумму почти полмиллиарда наличностью в купюрах по 10 и 20 всё тех же долларов, были приобретены акции гос. корпорации «Russia A-Na-Na&C°». Что послужило весомым толчком к поступательному развитию российских «A-Na-Na» технологий, и торжеству их над всеми прочими технологиями, как «A-Na-Na», так и нет. Естественно за всей этой приятной суетой Егор Тимурович, как человек творческий, с душой тонкой и ранимой, чуждой меркантильным интересам черствого бизнеса, позабыл, да-да просто позабыл, подать налоговую декларацию. Хотя и хотел. Но не успел.  И тем самым попал под прямое действие закона о «неуплате», оказавшись в довольно мерзкой компании аферистов, строителей финансовых пирамид, крупных сутенеров, которые после легализации своего скользкого ремесла, так не смогли расстаться с криминальными наклонностями, а так же довольно значительным числом пожилых гражданок торговавших без лицензии свежим укропом и петрушкой. Не говоря уже о злостных подпольных таксистах Москвы и шайке Санкт-Петербургских библиотекарш, нелегально натаскивающих абитуриентов по текстам Достоевского и Гоголя для поступления во Всероссийскую Академию Литературы и Изящных Искусства. Новоиспечённый закон был строг и безжалостен ко всем, без учёта пола, возраста социального положения и финансового состояния. Впрочем, именно таким и должен быть настоящий, конкретный, реальный закон. Неотвратимым и испепеляющим. Под его действия попало так же 326 из более 400-ох депутатов Государственной Думы РФ последнего созыва (а фракция ЛДПР в полном составе). И они бы однозначно не избегли суда и тюрьмы, если бы не пресловутая «парламентская неприкосновенность», которая, хоть является явным пережитком когда-то юной российской демократии, но, тем не менее, остается реальной юридической нормой, действующей так же неуклонно, как и статья УК РФ о неуплате налога с прямой прибыли.  Ведь политический изолятор в Нео-Шушенске, со 120-ю двухместными камерами, обустроенными по последнему слову тюремной моды Евро-Союза, строился с прицелом именно на контингент такого рода. Нео-Шушенский комплекс должен был явить всему миру, Европе и возможно даже Африке с одной стороны неотвратимость и неподкупность обновленной российской Фемиды, которая после мощных инъекций антибиотика  политических свобод излечилась от едучего сифилиса коррупции и трихомоноза продажности. Со стороны другой после сложнейшей политической операции на юридических гениталиях по восстановления целомудрия, обретшая девственность Законность РФ, должна вписаться в аналогичные параметры своих товарок по ремеслу в странах так называемого цивилизованного мира. Первым номером в этом реестре стандартов, стояло «гуманное отношение к осужденным». А по сему представители всех наблюдательных правовых комиссий Европарламента и «Amnesty internecine», запускались на данный объект не только по первому требованию и свободно – но с явной охотой. Понятно, что подпольные таксёры-бомбисты и гранд сутенеры содержались в уголовных колониях общего режима. А члены банды библиотекарш, в силу разумности и гуманности российского суда, вообще без конвоя, на вольном поселении в Кировской области, под личное поручительство Вятского  губернатора Гаврилы Черных, в политической юности своей, грандфюрера скинхедов и националистов. Но осознавшего свои заблуждения и проникшегося духом демократии и интернационализма настолько, что президент оказал ему доверие, назначив на должность губернатора Вятки. Судя по всему, высокое доверие Гаврила Черных оправдал. И не только этого, но предыдущих хозяев апартаментов из красного кирпича в центре почти русского города Москва, на протяжении принципата, которых он занимал данный пост.         
 Приговор Егору Хайдару – 25 лет тюрьмы за злонамеренную неуплату налогов, шокировал не только европейскую демократическую общественность.  Президент Ходоркович, публично выразил своё личное огорчение по поводу того, что столь достойная личность, оказалась в столь недостойной ситуации. Но вместе с тем, Верховный Правитель Земель Русских, высказал так же и удовлетворение, столь же глубокое, сколь и горькое – что в Российской Федерации наконец-то наступило царство законности. И никто не может оказаться вне закона. Ни бомж, питающийся отбросами из мусорных контейнеров близ гипермаркета на углу улиц  Коломенской и Ямской в городе Москва. Ни Егор Тимурович Хайдар, ультраэкономист мирового масштаба, затаривающийся в этом самом маркете йогуртом на ленч, и омарами на полдник. И президент Ходоркович заявил торжественно не менее, чем официально что к ближайшим майским праздникам воспользуется своим правом миловать и амнистирует выдающегося мыслителя. Но не успел. Читатели, конечно же, знают о трагедии разыгравшейся 22 апреля того памятного года на извиве Рублёвского шоссе.  А тем, кто ещё не знает или забыл, автор смеет напомнить. На Ходорковича было совершенно покушение. Удачное. Принявшему бразды правления премьеру Каримову было не до амнистий. Он лихорадочно готовился к внеочередным выборам. Настолько же свободным, сколь и демократическим. Возможно, выиграй он выборы, то вспомнил бы о Хайдаре и помиловал несчастного учёного. Но выборы он к изумлению собственному не меньшему, чем всего остального мира – проиграл.  Пожалуй, единственной удачей принципата Гаспара Каримова (хотя, как посмотреть) явилось то, что он добился от Евро-Союза выдачи Путина, по обвинению в причастности к организации заговора против Ходорковича. Судебный процесс был короткий не менее, чем шумный, а результат его не более скандальный, чем неожиданный. Присяжные вынесли вердикт: «Виновен». Приговор Шемякинского районного суда города Москвы (бывшего «басманного», переименованного вместе с районом)  – обескураживающий. 40 лет тюрьмы. Новый президент, человек с улыбкой полярного волка, манерами вышибалы из срип-бара, и на похожей удар ножа фамилией «Дек», после инаугурации сократил срок Путина в два раза, что было для человека разменявшего  седьмой десяток на грани издевательства – а про Хайдара вообще забыл. Или сделал вид, что забыл. Впрочем, статус остальных узников Ново-Шушенска так же не претерпел изменений. Как уже упоминалось, изолятор был рассчитан на 240 заключённых. 120 двухместных камер, чем-то похожих на комнаты в малосемейном общежитии времён СССР. На данный момент заняты были только три из них. С обитателями апартамента под номером 77, читатель имел возможность познакомиться. 
Кстати, о Чубуйбусе. Именно он и являлся одним из двух зэка содержащихся в боксе под номером 79. Напротив. В Нео-Шушенск Anatoly  Чубуйбус попал не так давно. Уже при новом президенте Вольдемаре Деке. И отнюдь за пресловутую неуплату налога с доходов. Объем доходов директора правления корпорации   «Russia A-Na-Na&C°» был неизвестен не только самым настырным мытарям, но и ему самому. Как-то раз, чисто ради прикола, от скуки, выставив свою кандидатуру на каких-то очередных выборах не то президента, не то в гос.думу, он в рекламном ролике на ТВ, важно раздувая щеки, выдал на вопрос о своём финансовом состоянии фразу, под лопатками которой тут же проклюнулись эльфийские крылышки: «что вот уже много лет крадёт не он, а крадут у него». Кстати, именно тогда, толи по совету имиджмейкеров, то ли по капризу своей очередной жены, какаокожей топ-модели Тортилы  Аванти, то ли опять же от скуки и по приколу Anatoly Борисович полностью сменил свой внешний имидж. Те из граждан страны, которые дожили период от «лихих 90-ых» до наших дней, не могут не помнить мелькающую на телеэкране рыжую лисью мордочку с глазами трамвайного карманника. Во взгляде существа бойко тараторившего о прелестях приватизации стоял мучительный, исполненный ужаса вопрос ворюги, выудившего ридикюль из порезанной сумочки. Заметила тетка пропажу или нет? Успеет ли он выскользнуть из вагона трамвая и раствориться в толпе – или нет? Успел. Растворился.
Спустя несколько лет, после того как запойный алкоголик по фамилии Ельцин, взобравшийся на пирамиду из черепов власти над 1\6 частью суш, довольно долгое время тасовал его, как крапленого валета, в номенклатурной колоде министерских должностей, Чубуйбус отъелся и раздобрел. Набрался манер хама, тайком выудившего из бюстгальтера почившей бабушки, любовно схороненный в дебрях увядших прелестей, выигрышный билет денежно-вещевой лотереи.  Он по-прежнему мелькал на телеэкранах и с циничной наглостью разглагольствовал «о временах и нравах». Если выразиться недлинно и метафорически, то суть почти всех данных интервью можно свести к следующим постулатам. Если вы не хотите, что бы ворье резало у вас сумочки в переполненном трамвае – то выход прост. Не нужно ездить в трамвае. Вы спросите, на чём же ездить? А на личной машине. И желательно если уж не на «Bentley», то хотя бы на скромном «Mercedes». И если в наше время «великих возможностей», человек не в состоянии заработать себе на вышеупомянутое авто – то он если уж не отброс общества, то конченый «совок», которому место если и не свалке истории – то уж на кладбище точно. Не Новодевичьем, понятно. Обыкновенном. Такова суровая проза жизни. И пояснял даже, как сэкономить деньгу на престижную иномарку, к примеру. Ну или, там достойное жилье. Нет ничего проще. Вместо омаров на lunch, потреблять лангустов значительно уступающих мега лобстерам по цене и размеру. Но никак ни по питательным качествам и содержанию в мясе аминокислот.  А в отпуск, вместо месяца на Багамах, довольствоваться двумя неделями на Кипре. И тогда всё у нас получиться. Таково направление поступательного вектора прогресса. 
Рыжая шевелюра была подстрижена за сумму равную среднемесячному заработку квалифицированного работяги, взгляд сытого судака блестел замороженным коровьим маслом, наметившийся второй подбородок в такт вибрировал патетическим интонациям. 
Так вот имидж Чубуйбуса последнего года нахождения на свободе изменился так же причудливо, как и кардинально. И дело тут не в том, что ко второму подбородку прибавился третий, а пальцы рук (и как потом выяснилось и ног) были унизаны платиновыми перстнями с крупными бриллиантами. Как было заявлено, в игривом интервью журналу «Play boy» «теперь такая мода пошла». Что было правдой. Уже лет десять представители политического истеблишмента свободной России, считали, что появиться перед публикой без «бронзулеток» так  неприлично, как правоверному еврею без ермолки на голове перед «стеной плача».  Anatoly Борисович отрастил длинные запорожские усы. Перекрасил их из пего-рыжего в цвет крыла ворона из небезызвестной баллады Эдгара По. Череп брил. Но носил пышный кудрявый парик из конского волоса. Завитой и надушенный. И ей-богу, ему это шло.
А в тюрьму (разумеется, после открытого судебного процесса и вердикта присяжных) Чубуйбус попал вот из-за чего. Зависть. Да-да, примитивная человеческая зависть. Если детализировать, то зависть менеджеров бездарных к менеджеру эффективному. Просто-напросто далёких как от реальной жизни, так и сугубо научных задач членов счетной комиссии, при парламенте которых почему-то не удовлетворил его финансовый отчёт о 100 миллиардах евро ассигнованных правительством на развитие A-Na-Na технологий. 
На прямой вопрос председателя комиссии бывшего прокурора, Луки Малюты: «А деньги где?», Чубуйбус минут сорок бойко разглагольствовал о взаимодействии орбит электронов, траекториях нейтрино, тяжёлых атомов водорода и прочих производственных тонкостях «A-Na-Na». Но члены комиссии, в отличие от  Anatoly Борисовича давно не заглядывали в учебник физики для 9 класса средней школы, написанный ещё в эпоху Сталина профессором Перышкиным. Как потом, между делом, выявило следствие, целую неделю до отчёта перед парламентариями, Чубуйбус настойчиво штудировал данную книжку. Более того, как доказала прокуратура, за сутки до своей столь же знаменитой, сколь и фатальной (для него) речи, Чубуйбус встречался с ещё бодрым академиком Гинзбургом,  нобелевским лауреатом, который натаскивал председателя совета директоров «A-Na-Na» по данному вопросу. Не помогло. Впрочем, справедливости ради нужно отметить непредвзятость «органов». После тщательных проверок дознаватели нашли маловероятными версиями как ту, что Чубуйбус был агентом ЦРУ, так и ту, что академик Гинзбург был в своё время завербован израильской «Моссада». Последний вывод как бы напрашивался само собой. По крайности в отношении Гинзбурга. Но органы не пошли по пути столь же лёгкому, сколь и ложному.    
Короче, члены комиссии терпеливо слушали Anatoly Борисовича, сосредоточенно кивали головами, рисовали казенными золотыми ручками «Parker» чертиков в атласных блокнотах и мудро щурились. Но не от напряженной работы мысли, как могло бы показаться на первый взгляд, а от бликов света излучаемым с перстней на холеных пальцах Чубуйбуса во время его красноречивых жестикуляций руками, иллюстрирующих изрекаемые сентенции.  Закончив речь, Anatoly Борисович резким движением снял парик, утер им благородную испарину с лица и окинул думцев победоносным взглядом.
«Деньги где?» - как ни в чём не бывало, повторил вопрос председатель с говорящей за себя фамилией Малюта (вот сложилось-то как – нарочно не придумаешь).
Чубуйбус глянул на воплощающего, примерно с таким же выражением во взгляде, с каким, скажем, художник Петров-Водкин на  наркома Ворошилова, после того как тот, осмотрев его  небезызвестную картину, изрёк бы: «А почему конь-то красный?». Тряхнул кудлатым париком,  он размеренно и монотонно произнёс ещё один сорокаминутный доклад о том «где».
А целая сеть административных building’s в тех местах, где сходятся финансовые потоки? А достойное жалованье для сотен высококвалифицированных работников корпорации, особенно администраторов и менеджеров, дабы избавить от искуса коррупции? А образцы новой продукции, появление которых как без «A-Na-Na» технологий, так и без Anatoly Борисовича было бы просто не возможно, а…
Очевидно, устав слушать, Малюта перебил Чубуйбуса и зачитал справку с дисплея ноутбука. На возведение и проектировку трех недостроенных корпоративных небоскрёбов в Москве, Ницце и острове Мэн затрачено около 10 миллиардов казённых средств. Ещё двадцать были выплачены за 5 лет в качестве заработной платы  десяти главным менеджерам компании, ещё полмиллиарда за тот же отчётный период всему остальному персоналу. Остальные где? Какая продукция выпущена на основе новых технологий? Может ли уважаемый директор, если не предъявить образцы, или хотя бы рассказать о них?
Anatoly Борисович едко хмыкнул с интонацией когда-то популярного советского комика Савелия Крамарова. И твёрдо заявил, что не только расскажет – но и покажет. Потом  с проворством экспансивного политика времён СССР Никиты Хрущева стащил с левой ноги остроносый туфель, сшитый из кожи каймана выращенного на знаменитой крокодильей ферме имени Дэн Сяопина в китайской провинции Юань. Знаменита же ферма была вот чем. Аллигаторов с садках там откармливали мясом взяточников. Понятно, после того как последние были расстреляны по приговору сурового суда Поднебесной. Такое применение коррупционерам, справедливо покаранных неподкупной китайской юстицией,  проникшиеся духом свободного предпринимательства власти КНР нашли после того, как западная пресса, продажная не менее чем свободная, подняла вой по поводу коммерческого использования внутренних органов осуждённых к высшей мере социальной защиты. Рефлекторную западную общественность почему-то даже не убедило официальное коммюнике агентства «Синьхуа», что органы изымаются из тел преступников уже после расстрела, а не «до», как писалось, скажем, в «Чикаго трибьюн». И с письменного согласия, данного донорами безо всякого принуждения, так же разумеется «до» свершения акта правосудия – а не «после».  Крокодилов кормили только мясом вороватых чиновников, а не, скажем, казненных торговцев порнографией и героином, шпионов там, или диссидентов и тому подобных клиентов соответственной статьи УК Китая. Все дело в том, что государственной корпорацией «Алеет Восток» при ЦК КПК, прямому аналогу российской «A-Na-Na», были проведены многолетние научные изыскания, согласно которым изделия кожгалантереи и обуви, изготовленные из шкуры кайманов вскормленных таким способом, приобретали просто замечательные, почти мистические свойства. Считалось, к примеру, что в портмоне, скроенных из подобного рода сырья, никогда не переводиться наличка. Однако описание данных параметров не есть цель нашего повествования.   Стоит, однако, подметить принципиальность и последовательность китайских государственных менеджеров. Органы для пересадки абсолютно бесполезные для доноров, приговорённых преступников, продолжали с завидной постоянностью изыматься для спасения жизней тысяч честных людей во всем мире. И этим людям, по счёту большому было всё равно, когда изъята спасительная печень из утробы коррупционера – после того как его расстреляли, или до того как скормили крокодилам.
Чубуйбус не стал стучать обувью по бюро, за которым отчитывался перед парламентской комиссией. А отложил ботинок в сторону, сбив щелчком невидимую былинку с рантика.  Затем с грацией, не меньшей, чем с проворством стащил со ступни носок, переливающийся всем спектром перламутра. И воздел его над головой. Как комиссар времен гражданской войны воздевает обрывок красного знамени, оставшись один на бруствере окопа, заваленного трупами павших товарищей, перед идеально ровной шеренгой неотвратимо надвигающихся колчаковцев, идущих в психическую атаку, в ритме механических богомолов.
- Вот!
Кстати, после этого исторического жеста и открылась так называемая тайна «копыт Чубуйбуса». Именно тогда, когда данный эпизод путями извилистыми стал достоянием широких кругов околоолихархической общественности, среди представителей сливок среднего класса и вошло в моду украшать перстнями с лалами и яхонтами не только пальцы на руках, но и на ногах. Ведь каждая фаланга на обнажившейся ступне великого приватизатора был окольцована подобным ювелирным изыском.
Anatoly Борисович полоснул лезвием взгляда настолько же острого, сколь и наглого по линии воздетых от удивления бровей членов комиссии и поведал следующее. Автор, как и прежде не станет дословно воспроизводить стенограмму сорокаминутного монолога.  Вкратце о замечательных носках было поведано следующее. Они и есть продукт уникальной технологии. Во-первых, в них абсолютно не потеют ноги (благодаря высокой ионизации ткани быстрыми позитронами). В принципе ноги вообще можно не мыть довольно длительное время – месяц и больше. И ни ноги, ни носки не излучали никаких неприятных запахов. А если данный носок постирать в обыкновенной питьевой воде из-под крана, то через некоторое время (период полураспада радиоактивного полония) вода эта приобретает целебные качества и практически ничем ни отличается по свойствам и вкусу от пресловутого «Боржоми».  Не смотря на довольно высокую себестоимость, и соответствующую ей розничную цену (1200 евро за пару) продукция эта уже сейчас находит спрос среди не только слоёв населения с доходом выше среднего. Но и среди представителей творческой интеллигенции и людей искусства, чьё благосостояние заметно возросло, не смотря на недавно закончивший очередной виток мирового экономического кризиса.   Однако себестоимость продукции удастся снизить на 10%  после запуска в строй ионного колайдера под Липецком, на строительство только первой очереди которого и израсходовано согласно смете… Чубуйбус назвал довольно впечатляющую цифру, состоящую из десятков «ярдов». 
- Чего, чего?!! – в унисон переспросили члены высокой комиссии.
- Колайдера, - с интонацией училки, втолковывающей первоклашкам что «жы»-«шы» пишется через «и» пояснил Anatoly Борисович.
Оказалось что чудный «A-Na-Na» продукт получается следующим образом. Партия обыкновенных хлопчатобумажных носков производства текстильного  комбината в городе Иваново помещается в колайдер, построенный Евро-Союзом в Швейцарских Альпах в начале текущего века.  И после десяти минут обработки разогнанными в ускорителе до световой скорости элементарными частицами ткань и приобретает столь волшебные свойства. Для данных производственных целей вышеупомянутый ускоритель приходиться арендовать, ясно за круглую сумму, а вот когда у России будет свой колайдер… Дальше Чубуйбус сослался на авторитет вышеупомянутого уже нобелевского лауреата Гинзбурга. Мол, если наша страна станет обладателем такого рода агрегата, то это явиться поступательным импульсом для развития фундаментальной науки…
Anatoly Борисовичу удалось совершить своё очередное финансовое чудо. Почти. Суть чуда заключалось в том, что он на 99% удовлетворил интерес парламентариев по поводу израсходованных казённых финансов. То есть отчитаться за 99 миллиардов валютных средств. За оставшийся один процент (искомый миллиард) ему пришлось отчитываться сначала в следственном комитете, а потом в Шемякином суде. Увы, жюри присяжных, это стало ясно позднее, состояло из граждан не только обделённых кругозором как политическим, как и экономическим, но и просто являвшимися невежественными завистниками. А главное среди них не нашлось ни одного эффективного менеджера, способного без пристрастия оценить деятельность грандэкономиста всех времён и народов. Они и вынесли вердикт. «Виновен в растрате, нецелевом использовании, присвоении, преступной халатности, обмане доверия и т.п. Снисхождения не достоин».  Хотя нельзя не отметить что, как российская, так и международная юридическая общественность, не смотря на свою часть спектра отношения к личности Чубуйбуса, признавала. Аргументы, приведенные защитой Anatoly Борисовича должны были бы удовлетворить не то что Шемякин суд присяжных, а и суд Линча, и суд ФЕМЕ, и даже воровскую «правилку» сходняка криминальных авторитетов эпохи «лихих 90-ых».
Единственное что мог сделать и.о. президента Каримов, публично выразивший своё сожаление по поводу исхода процесса, так это своим именным указом определить почти семидесятилетнему Чубуйбусу, отбывать свой 25-ий тюремный срок в элитной зоне Нео-Шушенска. Впрочем, из источников близких к администрации президента России свободной прессе была дана утечка, что к майским праздникам он, как и Хайдар будет помилован. К величайшему разочарованию, и искренней скорби зэка Хайдара и зэка Чубуйбуса столь долгожданный ими Первомай страна встретила с другим Верховным Правителем.
Соседом по камере бывшего председателя совета директоров «Russia A-Na-Na&C°» обитавшем на нижнем ярусе нар из карельской берёзы был теска бывшего президента СССР Михаила Горбачёва.  Тоже Михаил, тоже президент, тоже бывший, только не СССР – а Грузии, и не Горбачёв – а Саакашвили.  Попал Мишико на нары в силу стечения обстоятельств, столь же непредсказуемых, сколь и закономерных.
Ещё во славные времена, не то третьего принципа Владимира Путина, нет то  второго премьерства Дмитрия Медведева, прокуратура РФ зачумленная тягучими и склочными процессами с «дикими» профсоюзами, совсем потерявшими страх, во времена экономического кризиса, решила переключиться на спокойную и престижную борьбу с делами о преступлениях против всего остального человечества. А по сему генеральный прокурор лично не постеснялся подать в Интерпол ордер для поимки и ареста вышеупомянутого Мишико Саакашвили, обвинив почетного президента Грузинской республики и перманентного члена  Европарламента в военных преступлениях и геноциде совершенных по его приказу мегрельскими дашнаками на территориях современных: Юго-Осетинской Народной Демократической Республики имени II съезда партии «Единая Россия» и Абхазской Джамахирии.
Флегматичные чиновники Интерпола, при официальной регистрации ордера, изо всех своих сил пытали сохранить на лицах выражение бюрократической деловитости и серьёзности. Сосредоточенно, с умным видом по ослиному кивали своими ухоженными  головами, с пониманием «йес»-кали, да «йя-я»-кали. Однако в глаза старались не смотреть, а уголки их змеиных губ, все же корежила судорога улыбки, которую так же было тяжело сдержать как порыв негодования жителей русского Приморья, после того как в своё время теперешний зэка Путин предложил им пересесть с «тойот» и «субар» на «жигули» и «москвичи».
Реакция батоне Саакашвили была соответственной. Он использовал для естественных нужд рулоны туалетной бумаги сделанной по спец.заказу. Нежнейшая бумажная лента представляла собой продублированную на всём своём протяжении ксерокопию этого самого ордера.
Время последних проведённых им на свободе лет делилось в соотношении примерно один к трём. Треть искомую он проводил в своём особняке в Тифлисе. Пил вино «Саперави». Заедал его сациви. Ел лобио. Запивал его чачей. И писал мемуары на английском языке под названием «Моё место в истории Грузии». На грузинском языке он надиктовывал трем стенографисткам, лауреаткам конкурсов красоты (сорокалетней «мисс Абхазия», тридцатилетней «мисс Осетия» и тринадцатилетней «мисс Аджария»), геополитический труд «Место Грузии в истории человечества». И по-русски наговаривал в диктофон исторический трактат «Место России - у параши современной цивилизации».
А оставшиеся две трети отведённого ему хронометража проводил следующим образом. Садился на лiтак «Верность Мазепы» (это самолёт, подаренный грузинскому политику правительством Украинской дэржавы за укрепление дружбы между народами) и курсировал по следующему маршруту.
Сначала в Киев. Где пил горилку с президентом Украины, заедал её варениками и давал интервью газете «Нэзалэжность». Потом летел в Ревель, где пил с президентом Эстонии  бальзам «Старый Таллинн», заедал его рижскими шпротами и давал интервью эстонской газете, название которой по-русски не то, что написать, проговорить не получается. Из-за невообразимого количества «н» и «л» в каждом из трех слов названия. Потом летел в Варшаву, где пил водку с президентом Польши, заедал её кнедликами и давал интервью газете «Выборча». Потом летел в Роттердам, где в одиночестве пил пиво, заедал его морскими ежами и давал в задницу, специально нанятому за 500 евро «педерасту по вызову».
Дальнейший маршрут варьировался и не был постоянным. Бывал он и в Лондоне, где иногда пил джинн без закуски с какими-то шотландскими лордами-расстригами и пытался дать интервью Би-Би-Си. И в Париже, где пил бушеле с марципанами  в компании с каким-то клошаром, почетным кандидатом на Гонкуровскую премию и ему давали в Елисейском дворце немного денег, чтобы  он никому ни давал интервью. И в Вене.   И в Мадриде. И в Афинах. Милые подробности посещений этих мест, во многом были схожи с вышеперечисленными. Разумеется, с поправкой на то, что в Иерусалиме водку «Киглевич» он заедал мацой, а в Бухаресте мамалыгу запивал сливовицей.  Проведя таким способом три из четырёх времён года батоне Мишико к ноябрю возвращался в ставший родовым особняк на проспекте Шота Руставели. И переключался на работу над своими мемуарами. Тут же освежая их новыми впечатлениями и подробностями. Эффект получался таким же, как, скажем, если благородное «Саперави» купажировать портвейном «Агдам». Или тот же «Боржоми» тройным одеколоном.
А закончилось всё так. Как-то раз лiтак «Верность Мазепы», с Мишико на борту, возвращаясь после очередного бон-вояжа, из-за неблагоприятных погодных условий, и ещё каких-то там нюансов, типа нехватки топлива и ошибки авиадиспетчера, совершил вынуждённую посадку не в аэропорту Тбилиси, как предписывалось в лётной карте – а в аэропорту Адлера. Дальше продолжать?
Следует, пожалуй, заметит лишь следующее. Злополучный грузинский авиадиспетчер получил 20 лет тюрьмы на заочном процессе в том же Тбилиси. Примерно во время чтения приговора председателем верховного суда Грузии, сам подсудимый находился на территории русского посольстве, в Сухуме, где торжественно получал свидетельство о российском гражданстве и премию в 2000 долларов США от лидера Абхазской Джамахирии. Весь экипаж лiтака «Верность Мазепы», не смотря на то, что являлся гражданами Украины, даже стюардессы бывшие гражданками Эстонии, получили российские ордена «За заслуги перед отечеством» различным степеней очистки. Но самое замечательное произошло с директором Сочинского метеоцентра. Главный синоптик Кавказа был представлен к званию «Герой России». После вручения высокой награды, говорят, что прогнозист погоды чуть сдвинулся по фазе. Он вышел на пенсию и часами сидел на берегу моря. Щурясь, смотрел на небо. Затем переводил сумасшедший взгляд на сверкающую на лацкане махрового халата, как золотой зуб во рту покойника, звезду героя, приходил в возбуждения и лихорадочно повторял в ритм шума морского прибоя: «Бля, буду… бывает же… Бля, буду… бывает же…». 
Нельзя так же не остановиться на патологическом гуманизме российской системы Государственного Управления юстицией, исправления и наказания (ГУЮИН), проявившей зримую трезвость в принятии решений, не смотря на довольно зримый объем требования российской общественности, (особенно её интеллигентного сегмента). А именно. Повесить того же Саакашвили, как типичного грузинского фашиста, типа Риббентропа, или Кейтеля.  Но он был помещён для отбытия срока свого 40-етнего заключения, даже не на петушиную зону под городом Ивдель. А в элитный политический изолятор в Нео-Шушенске. Не смотря на склочный характер Саакашвили и известное высокомерие Чубуйбуса, в камере они уживались довольно мирно. Делились воспоминаниями и передачами. Саакашвили, даже здесь продолжал работать над своим историческим трактатом «Россия у параши цивилизации». Строчил от руки, на коленках, удобно умостившись на крышке унитаза, под самой яркой лампочкой. Anatoly Борисович, меряя камеру шагами из угла в угол, консультировал его. Почти бесплатно. Протесты демократической общественности по поводу расправы над гордым кавказцем, вылились в довольно вялые демонстрации каких-то арнаутов перед русскими посольствами в Париже и Варшаве и нотой МИД Эстонии.  Даже президент Америки, краснокожая лесбиянка Присцилла Мандейл, с одной стороны выразила тревогу и озабоченность своего народа по поводу данного акта, а с другой заметила, что таковы печальные последствия политики «мачизма», которой грешат многие лидеры Кавказа и Магриба, а именно несчастный Мишико, когда был губернатором своей чудесной Джорджии.  И вот чего ещё. С того самого времени некоторые политические деятели стран ближнего зарубежья, все свои визиты, как официальные или частные совершают исключительно по железной дороге или автотранспортом.
Ну и что бы более не возвращаться к данной теме автор предлагает читателю ознакомиться с клиентами третьей обитаемой камеры под номером 30, Нео-Шушенского комплекса.  Даже небезызвестный разоблачитель шалостей сталинской юриспруденции и просчитанной шизофрении НКВД, Александр Солженицын, не возразил бы, что это самые настоящие шпионы. Да что там какой-то Солженицын, сам знаменитый Ян Флеминг не постеснялся бы писать противников для блистательного агента 007 Джеймса Бонда, взяв за прототип этих двух зэка. Они были уже давно стары, лысы, дряблая кожа на сморщенных лицах пульсировала тиками и жилочками, подагрические руки тряслись – но! Взгляд! Взгляд бесцветных, пронзительных глаз по-прежнему оставался стальным, молодым и колючим. Оба они были в своё время офицерами КГБ и ГРУ. Один в звании полковника, второй в звании капитана. Оба шпионили в пользу СССР. Один в Дании, второй в Швейцарии.   Но в тюрьму эти господа-товарищи попали не за шпионаж в пользу СССР. Точнее за шпионаж – но не в пользу СССР, а в пользу Великобритании. Суд, конечно же, учёл и то, что оба подсудимых имели высокие правительственные награды. Они являлись кавалерами «Ордена Подвязки», врученные в свое время каждому лично королевой Елизаветой 2. И то, что оба были рыцарями не только «плаща и кинжала» - но и самыми настоящими. За заслуги перед Британией та же королева возвела их в рыцарское достоинство, которое вполне заменило достоинство советского человека и честь офицера. Как это не смешно звучит сейчас - офицеры, даже советские, имели некоторое представление о чести, впрочем, с весьма частым исключением. Хотя, нельзя не согласиться с  постулатом, что такая философская категория как честь шпиона (разведчика) вполне может служить аналогом силлогизму «плотоядное вегетарианство». Обитатель верхних нар именовался Олег Гордиевский, а на нижних обитало существо под названием Виктор Резун, которое даже в официальных документах почему-то подписывалось не то «Кутузов», не то  «Суворов», скромно опуская приставки, типа «светлейший» или «князь». Хотя имело к этому некоторые формальные основания. Ведь после возведение британским монархом в рыцарское достоинство, оба горемыки имели полное право, что бы к ним обращались «сэр». Чего кстати узники столь же настойчиво, сколь и безуспешно требовали от надзирателей и остальной администрации тюрьмы.  Это требование, кстати, стояло в первой десятке длинного ряда пунктов в жалобах, которые они с регулярностью сезонных миграций перелетных птиц отсылали в международный суд в Гааге. Как оказали «сэры» на нарах? Этому, пожалуй, стоит уделить насколько строк в данном повествовании.
После феерической победы Ходорковича на президентских выборах, потрясшей не только российский, но весь остальной политический мир. И даже миры иные. После эмиграции, похожей на эвакуацию Путина, сначала в Германию, а после и в Англию. После должностных назначений сделанных новым правителем, которые заставили всепланетные средства масс-медиа жужжать как пчелиный улей, в который залез медвежонок Вини. К примеру, престарелый Жириновский стал представителем России при ООН, а бывший плюшевый клеврет Путина Дмитрий Медведев чрезвычайным и полномочным послом РФ в королевстве Свазиленд. Казалось, кого и чем ещё можно удивить? Оказалось можно. И практически всех.
Одним из основных направлений вектора грядущей реформы общественной жизни россиян, публично озвученной Ходорковичем во время своей трехчасовой конференции, транслированной по телевидению – была реформа карательных органов. Они, по заявлению Ходорковича, должны перестать быть карательными, стать во истину органами охраны закона и правопорядка и действительно «внутренними».  А по сему, все разведчики, вне зависимости от того на кого они работали: русское ГРУ, американское ЦРУ, французскую «Аксион-сервис», английскую МИ-5, российскую же ФСБ, украинскую «Безпеку», Северо-Корейскую контрразведку, румынскую «Сигуранцу» или Департамент Государственной Защиты Великого герцогства Люксембург – были объявлены шпионами. Чья сомнительная с правовой точки зрения деятельность глубоко чужда новому, высокоморальному духу обновленной российской государственности, чьей основой является волеизъявление народа, основанное на принципах исконной демократии, как Европы, так и Японии. Как будут проведены реформы? С чего они начнутся? (Банальный вопрос, как всегда озвученный ослоподобным корреспондентом агента «Рейтер»).
Дух! Прежде всего, необходимо в корне изменить дух органов. Сталинско-бериевский запах, который излучала каждая пепельница лубянских кабинетов, должен быть продезинфицирован освежителем воздуха, состоящим из запаха ладана и сирени. А тараканы мыслей, снующие в головах сотрудников (упорно продолжающих считать себя «чекистами») сбрызнуть жидким дустом обновления и гуманизма. А по сему необходимы кардинальные кадровые изменения, прежде всего в руководстве. И сделав театральную паузу, поправив золоченое пенсне на переносице, Ходоркович выдохнул: «Кадры решают все! Это сказал не кровавый деспот Джугашвили. Это сказал царь Соломон, библейский персонаж, между прочим (суетливо уточнил президент) фраза которого вырвана из контекста хитрым красным диктатором, которому все же нельзя отказать в знакомстве с текстами ветхого завета».
Тут подал голос из пресс зала  на миг вышедший из перманентной алкогольной дремы небезызвестный политобозреватель   Михаил Леонтьев, чья политическая (впрочем, как и сексуальная) ориентация менялись после каждых выборов в России. Из-за трехнедельного запоя его менталитет ещё не успел толком перестроиться с патриотического восприятия действительности на демократическое. И реплика была соответственной. Из прошлого. Шуткой, настолько же банальной сколь и злой. Суть минутного речитатива в итоге сводилась к следующему. А может, в свете новой кадровой политики назначить на пост директора ФСБ, какого-нибудь перебежчика-невозвращенца. Да хоть того же Олега Гордиевского, почивавшего в Лондоне на лаврах Иуды, предавшего св. Феликса Эдмондовича. 
Ходоркович лучезарно улыбнулся, опять поправил очки на переносице и озвучил сенсацию. «А почему бы и нет? Это идея! Спасибо, господин Леонтьев за оригинальную мысль. Это вопрос вполне может быть рассмотрен положительно. Если, разумеется, господин Гордиевский согласиться.  Нужно встретиться. Обговорить всё в личной беседе. Я готов принять полковника Гордиевкого».
Чекист-расстрига, разжалованный полковник (в кого, кстати, так никто никого и узнал в своё время, хотя, кончено, рядовой предатель не так душит самосознание патриота, как изменник-офицер) Олег Гордиевкий, мирно доживал свои годы в Лондоне, на относительно скромном пансионе британской короны. Он имел все, к чему своё время стремился, что подтолкнуло к рискованной для биологического бытия смене идеологического пола и окраса. О чём грезилось тогда, когда в далёкие 70-ые он с упоением в подлиннике перечитывал брошюры Яна Флеминга.  Как и своё время, Путину, как и подавляющему большинству коллег, ему хотелось стать Джеймсом Бондом. Настоящим Бондом. Агентом с лицензией на убийство, столь же гуманным, сколь и экстравагантно обаятельным. В душе которого, гуманизм и суровость взболтаны но не перемешаны, так же как водка с мартини, в культовом коктейле. А как им стать, если нет таких милых атрибутов скользкой профессии «рыцаря плаща и кинжала» как: автомашина «Aston-martin», последней модели; бунгало на берегу океана; неистощимой пачки кредиток в кармане идеально сшитого смокинга, с которой не стыдно зайти в любое казино. И, конечно же, очаровательная подруга, длинноногая блондинка а-ля Бриджит Бордо, которую с завидной регулярностью тасуемых в покерной колоде карточных листов, сменяет, не менее эффектное, каре дам. Из шатенок и брюнеток, где мулатки регулярно чередуются с малайками, а те опять же, по кругу с блондинками.  Такого рода реквизитом КГБ СССР не снабжал своих верных паладинов. Не всех уж точно.
Большую часть своей мечты Олег Иванович осуществил. Имелся и особняк. И жирненький счёт в банке. И очередная молодуха непонятного экстерьера, но с «ногами растущими почти из подмышек». И бюст – хоть силиконовый, но на ощупь приятный и тёплый. А всё же чего-то не хватало. Сама мысль о том, что он приговорённый советским судом по Ст. 64 УК СССР к высшей мере, теперь из кабинета Андропова будет руководить делами когда-то самой могущественной в мире спецслужбы ввергло его душу в упоительное состояние эйфории, экстаза даже. И полностью купировала инстинкт самосохранения. А с другой стороны, если то же СССР, выстоявший в смертельной схватке с ордами, Гитлера рухнул как карточный домик, без единственного выстрела, благодаря грязным  финансовым махинациям голлувудовского клоуна Рональда Рейгана, тупого как балалайка, переделанная в  мандолину. Если рэкетир и грабитель банков, с трудом говорящий по-русски, рябой кавказец Джугашвили стал правителем одной шестой части земных суш. Если Первый Секретарь московского ЦК КПСС Ельцин стал антикоммунистом, демократом и президентом свободной России. Если, в конце концов, председатели КГБ Грузинской и Азербайджанской СССР, соответственно Алиев и Шеварднадзе стали правителями суверенных государств. То что, он хуже? Он  что   предатель больший? Да ведь его бегство в Великобританию есть шалость в сравнении с этими деяниями вполне уважаемых господ, во всех смыслах этого слова. Да что там говорить! Если обвиненный в воровстве миллиардов баксов, вроде бы народных денег (впрочем, наверное, лучше сказать триллионов рубов, так как баксы, всё же валюта народа США) зэка Ходоркович, больше десяти лет топтавший зону, теперь топчет ковровые дорожки в апартаментах Кремля – то почему бы и нет? Почему ему, заслуженному борцу с коммунизмом и советским тоталитаризмом не возглавить КГБ, тьфу ты, ФСБ свободной России, ставшей полноправным членов международного демократического сообщества.  Реально. Вполне реально. И Гордиевский собрался в Москву.
Весь об этом, когда достигла коридоров Лубянки, превратило бывшие здание страхового общества «Россия» в подобие корпуса для буйно-помешанных на «Канальчиковой даче». Чекисты не стесняясь друг друга в приступах кипучей ярости, по-волчьи выли на многочисленные портреты и бюсты Дзержинского, украшавшие собой лубянские апартаменты не смотря не смену всех политических режимов. Более того, некоторые портреты основателя ВЧК начали мироточить смолистой субстанцией удивительно напоминавшей запекшуюся кровь, перемешанную с мозгом, после контрольного выстрела в затылок из табельного оружия.   Наследники железного Феликса  в пене бессильного бешенства катались по ковровым дорожкам в коридорах, совершали в кабинетах друг с другом акты ритуального мужеложства. Мол, из нас хотят сделать педерастов моральных, так станем же ими в натуре! В знак протеста, типа. А один генерал-полковник, начальник управления, даже почти застрелился из парабеллума. Он верной смерти честного чекиста спасло лишь то, что вышеупомянутый парабеллум, чисто случайно оказался сувениром-зажигалкой. Так что генерал, настолько же высокоморальный, сколь невезучий, отделался только лишь ожогом мочки уха и подсмоленной благородной сединой на виске. Ну и, понятно, непередаваемыми печатно моральными страданиями. Более того, слово «полковник» стало в чекистской среде чем-то вроде оскорбления. Синонимом всего спектра понятия «гомосексуалист». Именно по этому офицеры ФСБ в соответственном звании особо люто ненавидели своего возможного босса и готовы были руками разорвать на части. И кстати, когда расследовалось убийство президента Ходорковича именно вышеперечисленные факторы и позволили прокуратуре выдвинуть версию, что к покушению были причастны именно чекисты. А там, где чекисты – там и Путин Владимир Владимирович.  Как без него. Но версия не нашла веских доказательств. И дальнейшие события, хоть и косвенно полностью подтвердили это.
Виктор Резун летел по маршруту Лондон-Москва в одном самолете с потенциальным главой ФСБ. Он так же получил предложения столь же заманчивые, сколь и реальные. Во-первых. От гуманитарного университета Афанасьева, возглавить кафедру Новейшей истории. Во-вторых. От министерства образования заказ написать новый учебник для средней школы, если точнее то раздел, посвящённый Великой Отечественной войне. Со страниц данного пособия подрастающему поколению новой России, предстояло донести следующую мысль – что господин Джугашвили был вовсе не эффективным менеджером, а сволочью ещё той. Но не смотря на это качество существом умным, расчетливым с глобальным государственным мышлением и т.п., полностью перехитрившим недалёкого Адольфа Гитлера. Последний, если бы не его патологический антисемитизм, который, скорее всего, явился клиническим расстройством психики, мог бы считаться вполне приличным человеком и выдающимся государственным деятелем. В-третьих. Ему была предложена должность зам. главного  редактора на небезызвестной радиостанции «Эхо Москвы».
Президент Ходоркович, как и обещал, лично принял Гордиевского. Они беседовали около двух часов. В одном из кремлёвских холлов, толпа журналюг всех мастей и окрасов, так импортных, так и отечественных, поскуливая от вожделения и нетерпения, ждала сообщений, столь же сенсационных, сколь и официальных.
Однако, случилось то, чего не ожидал никто.
Едва Гордиевский появился перед представителями прессы с улыбкой на тонких губах, столь же скупой, сколь и торжествующей. Едва прочистил горло и глотнул из стакана кваса. Едва открыл рот, что бы сообщить… Впрочем, что он намеревался сообщить так и осталось тайной. Как из-под земли по праву и леву руку от Олега Ивановича выросли два молодца одинаковых с лица, в длинных плащах с поднятыми воротниками, на головах с широкополыми шляпами, надвинутыми на самые окуляры темных очков на пол лица. Они без спешки, но столь же профессионально, сколь и сноровисто защёлкнули на запястьях потенциального гранд-чекиста наручники и быстрёхонько так, под локотки уволокли с глаз долой.
Толпа журнвлюг зажужжала, как осиное гнездо, в которое сначала положили кусок тухлого мяса, а затем тут вытащили, не позволив насекомым вонзить свои яйцеклады, челюсти и жала в дурманящую плоть.
Через пол часа перед прессой появился сам президент.  Он был несколько смущён. Прятал глаза и судорожно протирал очки белой тряпицей. За ним по пятам, по оба плеча следовали два референта. Они по очереди что-то шептали главе исполнительной власти, то в левое ухо, то в правое. Так продолжалось на протяжение всего выступления, которое началось следующими словами: «Дамы и господа, леди и джентльмены, гомосексуалисты и транссексуалы, а так же те, кто таковыми не является…». Аналитиками-кремленологами было уже давно замечено, что все речи нового президента начинаются всегда фривольно, с некоторой долей юмора. Это легко объяснить, если учесть, что в штат референтов Верховного правителя России, в качестве эксперта был привлечён известный шоумен и юморист, ещё бодрый Михаил Жванецкий. Не смотря на прогрессирующую болезнь Альцгеймера, бывалый шутник с энтузиазмом взялся послужить России, а именно сочинять спичи, которые бы «Его Превосходительство» вставлял в свои официальные речи, ну, что бы быть к народу ближе. Возможно, в глубине души Михаил Михайлович надеялся превзойти знаменитую репризу «мочить в сортире…», в своё время придуманную для Владимира Путина каким-то Петросяном.   Остальную часть выступления президента можно (да и, пожалуй, нужно) вкратце свести к следующему.
Увы, произошедшее с господином Гордиевским есть отнюдь не забавное недоразумение, а стечение обстоятельств, столь же печальных, сколь и неотвратимых. Все дело в том, что почивший Советский Союз, не смотря на свою тоталитарную суть, всё же являлся, как политическим, так и юридическим приемником Российской Империи. И правительство свободной России признало это, выплатив Французской республике в 1994 году долги по царским займам в размере 400 тысяч долларов. Причем, здесь какой-то Гордиевский?  А вот причем. Ельцинская Россия провозгласила себя приемником не только Империи, но и СССР. Признав все долги и обязательства последнего. А, следовательно, и судебные и нотариальные вердикты не отменные в официальном порядке и не входящие в противоречие с конституцией не утратили своей законной силы. Увы! Увы! Увы! Приговор закрытого судебной коллегии при прокуратуре СССР, образца 1985 года, присудивший господина Гордиевского в высшей мере наказания за измену Родине по ст. 64 УК СССР никем не отменён и остается в действии. Скорее всего, по чьему-то недосмотру или бюрократической казуистике так присущей воровскому режиму Бориса Ельцина, не говоря уже о череде автократических принципатов ОПГ (олигархическо-политической группировки)   Медведева-Путина. Но! С каким бы презрением и брезгливостью мы не относились к советскому тоталитаризму,  с какой бы симпатией не относились к борцу с этим тоталитаризмом, г-ну Гордиевскому, мы не можем поставить себя выше закона. Это было бы возращением к страшным годам юридического беспредела времён монополии на власть КПСС. Мы не можем ставить себя вне закона. Приговор не отменён и вступил в силу. Но! Учитывая заслуги Олега Ивановича перед свободой и демократией, президент, своим именным указом восстанавливает г-на Гордиевского в воинском звании полковник и соответственной пенсией, которую он будет получать по месту…
Речитатив правителя прервал истошный вопль из затихшего пресса зала,
- Но ведь это же расстрел!!! Расстрел!
Вопль принадлежал Виктору Резуну, присутствовавшего на данной пресс-конференции уже в официальном качестве вице директора радиостанции «Эхо Москва». Вопль этот он издал уже на ходу, уже в наручниках, уволакиваемый из зала теми же молодцами, или очень похожими на тех, что увели Гордиевского. Те или не определить было очень трудно из-за длиннополых плащей и надвинутых на лбы фетровых шляп и тёмных очков.
А президент, глянув в лицо прессы взглядом, лучезарность которого усилили сверкающие стёкла пенсне, улыбнулся широко и добро, почти по-детски и воздел ладони, как будто хотел отодвинуть от себя тарелку манной каши. Которой в годы его отрочества мамаши пичкали своих чад, создавая у подрастающего поколения Страны Советов жировую прослойку, на случай вполне вероятной при коммунистическом правлении голодухе.
- Ну что вы господа, в натуре? Какой расстрел? Обновлённая Россия намерена двигаться по пути гуманитарных канонов цивилизованного мира. Европейских юридических канонов. Смертная казнь не применяется у нас уже много лет. Тем более к таким уважаемым людям как господин Гордиевский… Или вот, - президент по-ленински простёр руку в сторону мелькнувшей в дверях фигуры Резуна, пытающего слабо упираться, - В свое время печатные труды, типа «Ледокол» открыли мне окончательно глаза на людоедскую сущность советского тоталитаризма. Научная деятельность господина Суворова неоценима для развития российской исторической науки, но… - лицо Ходорковича приобрело выражение «Пьеро» дожившего до преклонных лет, он развёл руки, - но… Dura lex, sed lex. Однако! – правитель земель русских строго воздел вверх указующий перст, а в его интонациях заскрежетали нотки, похожие на звук, когда при помощи ножа и вилки пытаются дербанить жесткий кусок говядины на металлической тарелке, - Однако! Властью данной мне народом, избирателями, налогоплательщиками, мужчинами и женщинами, а так же в соответствии с принципами христова милосердия которым неуклонно следует моя администрация, будет сделано все, что бы облегчить печальную участь этих достойных граждан попавших в юридическую ловушку. В частности я лично готов воспользоваться своим правом, миловать падших. И намерен  вдвое сократить тот срок, на который господам Гордиевскому и Резену будет заменена смертная казнь.
Шум, поднявшийся после этой фразы, выразил недоумение публики. Ведь согласно международной практике (и Российская Федерация, не смотря на всю свою самобытность, тут исключением не являлась) альтернативой смертной казни являлось пожизненное заключение. Как его сократить? Не то, что в два раза, на треть хотя бы?
Однако, интеллектуальный коктейль, колобродящий в разуме президента, и взболтанный, и перемешанный, состоящий из таких ингредиентов как, иудейская пронырливость и комсомольская закваска, породили решение, которое теперь является украшением уголовных кодексов большинства цивилизованных стран.
Дабы не вдаваться в извивы довольно длинного речитатива, сдобренного репризами специально сочинёнными Михаилом Жванецким для подобных случаев, заметим вот что. Ходоркович, с блудливой улыбкой оболтуса, которого застали за оправлением малой нужды в горшок с фикусом, осведомился, а какова продолжительность жизни, ну, к примеру, теперь уже опять полковника Гордиевского? Референт по праву руку, что зашептал в чуть склонённое ухо правителя.  Тот удовлетворённо кивнув, переспросил: «Около 80-ти? Прекрасно!». Далее было заявлено, что если количество прожитых лет жизни является указанная цифра, то значить таков срок этой самой жизни. А, следовательно, сокращённый вдвое срок пожизненного заключения и будет являть из себя искомые 40 лет. То есть – половину. Их то и предстоит отбыть вышеупомянутым гражданам согласно букве закона, настолько же сурового, сколь и справедливого. Зал разразился овацией.
Во многом можно было обвинить почившего президента – но не в отсутствии таких качеств, как находчивость и живость ума. 
Автор считает необходимым добавить вот ещё чего. В тюремном корпусе Нео-Шушенска имелась ещё одна камера полностью укомплектованная контингентам. Однако, автор не гарантирует читателю, что будет изыскан достойный повод, дабы поведать об её обитателях.
Но вернёмся в апартамент за номером 77, два наших основных героя, с упорством от них не зависящим, продолжают в отличие от представителей мира растений вдыхать воздушную смесь, в составе которой около четверти кислорода, а выдыхать состав, в котором кислород практически отсутствует.
Владимир Владимирович полуобернулся и, взглядом богомола, наблюдающего за ползущей жужелицей, пронаблюдал шаркающее шлёпанцами передвижение Егора Тимуровича  от шконки к скорбно молчащему холодильнику. Бывший первый вице премьер первого правительства Свободной России, горестно шмыгая носом, извлёк из скорбно молчащего холодильника целлофановый кулек, наполненный больше чем на половину каким-то подобием желеобразного микста оранжево-черного колера. Это была икра белужья и икра лососевая, перемешанная, но не взболтанная. Конечно же, это был не тюремный паёк из рациона заключённых – а передача от родственников, а по совместительству гуманитарная помощь для политзаключённых, переданная через «Красный крест» «Европейским союзом прогрессивной молодёжи нетрадиционной ориентации».   Понятно, что когда «прогрессивные люди Европы» посылали Егору Тимуровичу эту передачу, икра белужья была расфасована в приличествующую её статусу стеклянную тару фабричной фасовки в городе Тегеране, а икра красная в тару жестяную и расфасована в Анкоридже, штат Аляска. Но в силу того, что покойному Ходоковичу не удалось завершить реформу пинетациарной  системы до конца, нормы посылки и приёма передач остались неизменными ещё со сталинских времён. А по ним зэка не полагалась иметь в камере любые колюще-режущие предметы, к коим отнесена без основания икряная тара. А по сему консервные банки были вскрыты надзирателем, их содержимое переложено в целлофановый пакет и вручено адресату безо всякого изъятия. За этим процессом строго наблюдал сам комендант подполковник Редькин. Надзирателю, свершающему священнодействия достались разве что несколько икринок, прилипших к пальцам и тут же слизанным, не смотря на суровый зырк подполковника.
Егор Тимурович, поскуливая и покряхтывая, втёр свой объёмный таз в жесткость шконки. Водрузил на коленки кулёк и принялся гнутой алюминиевой ложкой с инвентарным номером, черпать его содержимое. Кожа вокруг его губ и на подбородке залоснилось.
На лицо Владимира Владимировича наблюдавшего за действом наложилась печать брезгливой жалости.
- Не жри ты эту гадость, Егор Тимурович, она же уже пропала. Три дня как лежит в тепле. Отравишься ведь.
Хайдар глянул на Путина, почти что с ненавистью, как будто бы он предложил поделиться с ним деликатесом, который уже действительно был «с душком». Икра была дорога Хайдару даже не как продукт, насыщающий поизносившийся организм зэка легко усвояемыми аминокислотами, углеводами и минералами – а как память. Как тонкая ниточка, связывающая его с миром воли. С привычным, сытым беззаботным миром, в котором он родился, возрос, совершил деяния, которые кому-то кажутся спорными,   кому-то великими. Мир вкусной еды, уютного быта, насыщенного творческого досуга. Мир, из которого чья та злая воля безжалостно вырвала его, как хищная клешня краба извлекается нежного, мякенького моллюска из так милых студнеобразному сердцу перламути створок родной раковины.  И делиться всем этим с кем-то? Тем более с…
 Егор Тимурович был не злым человеком. Не жадным. Добрым даже. Экономным. Экономисты должны быть экономными. Рефлекторным. Он писал свои опусы о «гибели империй», да что там писал – он сам как Геркулес разгребал навозные кучи в авгиевых конюшнях советского тоталитаризма. Не лопатой, понятно, разгребал. Комсомольской. А бумаги визировал. И когда канцелярский язык этих документов обретал материальное воплощение – то десятки миллионов сограждан обретали новое, потаённое свойство своей человеческой сути. Да миллионы становились бомжами, сходили с ума, когда их слух терзал хруст собственной жизни ломаемой об колено. Но ведь многие становились миллионерами, миллиардерами, получали шанс реализовать свой потенциал, свой талант. Он всегда, как мама учила в детстве, говорил правду. С экрана телевизора, с трибуны Госдумы. Он честно, христианской жесткостью и искренностью сказал, что построение демократического рыночного общества в сводной России возможно, лишь тогда когда вымрет второе поколение совков в крови которых бродят бациллы Советской власти. Он не говорил, что они плохие, он имел в виду что они лишние. А разве не тоже самое вещал Моисей народу избранному 40 лет водя его по пустыням Синайского полуострова. Разве, теперешние евреи, обитающие в процветающем Израиле, и те их родичи, что превратились в пепел в печах Освенцима, когда-либо сожалели о десятках тысяч своих предков устлавших костями дорогу из египетского рабства к «земле обетованной»? Нет ведь. Они все, живые и мертвые, призвали правоту Моисея, и почитают его как полубога. Егор Тимурович, в недрах своей желеобразной души питал искреннюю надежду, что спустя не тысячи, а десятки лет, русские, обитающие  в государстве, ставшим «экономическим драконом» Европы и к нему будут относиться с тем же сакральным трепетом, как евреи к Моисею. Однако, из змеиного яйца новой российской государственности, которое пьяно кудахча, снес впавший в маразм, бывший первый секретарь МГК КПСС кандидат в члены Политбюро КПСС, некий Ельцин – вылупился не «экономический дракон» - динозавр. Из этого, отнюдь не пасхального яичка, подброшенное в российское гнёздышко заокеанской экономической кукушкой 2 категории, которое Егор Тимурович любовно грел своим пингвиньим пузиком, проклюнулось весьма странное чудище. Динозавр, то он был динозавром, только рахитичным каким-то, размером с курёнка. Хищным, жадным – но беззубым.
И то верно. Как прорастить почтенных будесбюргеров, рачительных рантье, высокопрофессиональных пролетариев, и тому подобных богобоязненных и трудолюбивых налогоплательщиков из того компоста, который ему достался в результате разложения туши сдохшего буйвола СССР. Из урок, как шакалы свежую кровь, учуявших безнаказанность официальных законов. Из сборища циничных подонков партийной номенклатуры, перед объективами телекамер, публично сжиравшими свои партбилеты, и тут же из марксистов-лениницев превращавшихся в банкиров-буржуев? Из комсомольского жулья, для которых за сто баксов пописать на могилу родителя, так же естественно, как заесть рюмку кальвадоса плодом киви? Из сбесившегося от зависти и жадности гебья и ментов, для которых такие понятия как «честь офицера» и «долг» стали синонимами такой сути как «торг»? И просто из сотен тысяч индивидов людского отребья, которое присутствует в любом электорате, любой страны, хоть магометанской, хоть христолюбивой. Именно из них вербуют коллоборантов оккупационная администрация любой армии захватчиков. Если это евреи, то такие становятся полицаями в варшавском гетто. Если это немцы, то они вступают штурмовые отряды Эрнста Рэма. Если это арабы – то они становятся членами прайда Ящура Арафата, с хищностью стервятников разворовавших миллиарды международной  гуманитарной помощи, благодаря которым Палестина могла бы процветать с тем же благоуханием как и ненавистный ей Израиль. Или головорезами из ХАМАС, прикрывающихся живым щитом из собственных детей во время обстрела мирных жидовских городов из минометов. Если это русские, то это те, кто становиться  политической опорой, электоратом таких политиков как Ельцин, Чубайс, Хайдар, Путин. Именно из них племя русских нео реформаторов вознамерилось создать средний и высший класс, долженствующий стать бетонной опорой нового режима.  Конечно же, Егор Тимурович, являясь человеком образованным, не менее, чем неглупым, насчёт моральных качеств своей паствы не питал никаких иллюзий. Но он свято верил в другое. Если уж не дети, то внуки и правнуки этого самого отребья, обученные даже не в МГУ и МГИМО а в Oxfords’s и Yell’s и станут теми самыми  богобоязненными гражданами, честными налогоплательщиками и добрыми меценатами, становым хребтом перезагруженной российской государственности.   А что бы так стало десятки миллионов обжуленных совков доставшихся в качестве балласта новым правителям вместе с нефтяными скважинами и газовой трубой должны вымереть. Они ведь являются при подобном раскладе звеном бесполезным не менее, чем лишним.  И для того что бы они исчезли, как дым из печных труб, как утренняя роса на ядовитых листьях манджурской конопли, совсем нет необходимости строить гетто и концлагеря с крематориями. Есть болезни, голод, антисанитария. Есть, наконец, водка и наркотики. Есть маленькая, но кровавая войнушка, типа чеченячей мясокрутки, бесперебойно работавшей десять лет как чудо-фабрика. Превращающая дробленые человечьи кости в жемчуга, слезы матерей в лалы, а серые листки похоронных извещений в хрусткие зелёные банкноты государственного казначейства Соединённых Штатов Америки.   Такова суровая реальность диалектики развития исторического прогресса. И Егор Тимурович, не смотря на природный душевный гуманизм, как глобальный исторический мыслитель прекрасно осознавал жестяную суть данного процесса.
Однако, не смотря на блестящее образование, живой ум и изощренные навыки аналитика, Егор Тимурович никак не мог, не желал смириться с тем, что сам попал под этот каток исторической необходимости и государственной целесообразности. Это в его понимании явилось высшей степенью несправедливости. Это было главным несовершенством мира. Это, страшно сказать, явилось прямым подтверждением концепции атеизма. Ведь если Бог есть, то он, как бы его не называли – Иегова, Аллах, Митра, Кришна, -  будучи справедливым и всемогущим – как допустил такое? Что бы с ним, конкретно с ним, лично с ним, Егором Тимуровичем Хайдаром, таким добрым, умным, мягким – судьба обошлась столь жестоко. Столь неправедно.  За что?
Не переставая черпать содержимое кулька гнутой алюминиевой ложкой, его Тимурович, машинальной утер кулачком уголок глаза, набрякшего мутной слезой тягучей жали к себе. 
А Владимир Владимирович, методично перетирая в челюстях жевательную резинку, выцедил сквозь  зубы с максимальной степенью презрения,
- Знаешь, Тимурович, тебя когда-нибудь желудок промывали? Нет? Да?  Кишку резиновую в рот засовывают, а через жопу вытаскивают. Неприятно это. А помереть спокойно не дадут. Запомни. Будь мужиком. Ты же ведь страной рулил. Депутатом был. Вспомни. Возьми себя в руки. Будь мужиком. В натуре…
И неслышно, одними губами выругался матом. Помедлил секунду и, столь же энергично, сколь и брезгливо сплюнул себе под ноги.
Хайдар клацнул зубами о ложку. Обвисшие брылья щёк пошли бардовыми пятнами, походящими на карточный знак бубен. Свинячие глазки сузились, как у китайца щурящегося на солнце. Неожиданная злоба сверкнула в них антрацитовой блёсткой.
- Не плюй в хате, Президент, не по понятиям это. Шнирей здесь нет. Понял?
- Понял, - миролюбиво промурлыкал Владимир Владимирович и тщательно растёр плевок носком шлёпанца. И выдержав некоторую паузу, меленько хихикнул, как пукнул, - Да ты никак Егор Тимурович по блатному закону жить стал? А что? Давай Ходору маляву на тот свет пошлём. Коронуем тебя, а? О-оох.
И на этот раз отдался во власть заливистого смешка, себя не сдерживая.
Слизывая с пухлых губ задохшийся икряной винегрет, кривя рот в злой судороге, Хайдар почти пролаял чужим, совсем не мягким голосом,
- А я всегда по закону жил. И не по блатному. А по законам чести и совести. Старался по крайности.
На этот раз благодушие стекло с лица Владимира Владимировича, словно горсть воды при умывании. Уголки тонких губ дернулись. Казалось ещё миг, и как в голливудовских киноверсиях о Дракуле, у него из челюстей полезут вампирские клыки.
- Это ты-то? Вини Пух плотоядный?  По закону, говоришь? По чести, говоришь? По закону джунглей ты жил! Шакал от экономики!
Физиономия Егора Тимуровича презрительно скуксилась.
- Да ты-то что понимаешь в экономике, выплевок лубяной? Только и выучил что «моржа где?». И как её делить. Гангстер ты, Владимир Владимирович. И братия твоя  - все гангстеры. Ельцин оставил вам демократию, а вы её про… профукали. Вы мне глубоко омерзительны своей беспринципностью и косностью. Вы аморальный человек, господин бывший Президент.
Егор Тимурович горестно вздохнул и вновь погрузил ложку в скользкий от рыбьего жира кулёк с черно-оранжевым икряным пюре. 
Владимир Владимирович закусил губу и долго, не мигая, наблюдал за повторяющейся траекторией ложки от кулька к блестящему рту своего товарища по несчастью.
Наконец выражение его лица оттаяло, и он вопросил абсолютно дисцилированным тоном,
- А вот ответь мне человек высоко моральный, экономист великий, знаток тонкостей финансовых на такой вопрос.   
Хайдар оторвался от еды и вопросительно глянул на сокамерника, а ВВП продолжил,
- … ты Егор Тимурович, когда в 92 годе был местоблюстителем кресла премьер-министра, ведь имел возможность по телевизору выступить и сказать что хочешь, и о чем хочешь. Даже Ельцина пидором назвать. Так? – Хайдар хмыкнул и утвердительно кивнул, - Хорошо, а теперь человек моральный, как экономист грамотный скажи мне вот чего, какой такой бизнес, даже с поправкой на гиперинфляцию может быть рентабелен на, ну скажем, 200%?
Хайдар оживился, подобрался, взгляд его обострился,
- Легальный? – быстро спросил он, и тут же сам себе ответил, - Легальный практически никакой, при цивилизованном производстве, понятно. А если говорить про эпоху первоначального накопления или скажем, первую стадию империализма, то… добыча золота на Аляске, Джека Лондона, ведь читал. Или экспорт афро-американцев из устья Конго, в южные штаты Америки. До гражданской войны в США это было вполне законно. Что ещё? Добыча алмазов Трансваале в начале 20-го века. Возможно военные поставки, хотя если не химичить – тоже до 200-от не дотягивает. А что?
- А то. Ландо не будем трогать мертвых негров. В современных условиях. В начале 90-ых, когда ты у руля был. Как законно так обогатиться можно было?
- Что ты придурка из себя корчишь,  а то сам не знаешь. И не на всякой афере, даже если с законами манипулировать такой рентабельности добиться можно.
- А на чём можно что?
Хайдар брезгливо сморщился, он уже примерно понял, куда клонит сокамерник,
- А то ты сам не знаешь? Проституция, торговля оружием, причем подпольная, наркотики. Здесь рентабельность и до 500% дойти может.  И до 1000! И что?
- А вот что, раз уж вы Егор Тимурович, такой высокоморальный, такой бессеребриник, о благе родины и людей в ней обитающий такой заботливый, то что бы вам, во времена приватизационного шабаша не обратиться к соотечественникам, когда МММэмы все эти, причём в особо циничной форме изгалялись над согражданами. Теми которые кроме диктора Кириллова, Бельмондо и передовицы «Правды» не видели другой рекламы. Так. Между делом. С экрана. Мол, я граждане экономист грамотный, мол, ситуация в стране тяжкая. Шоковая. Но вы денюжку свою горбом заработанную, гробовую да кормовую, да чеки приватизационные, которыми мы по щедрости душевной вас наделили, не спешите нести  в фонды всякие, жуликам позорным, а… Да не кривись, дослушай. Знаю, что скажешь – кто жулик, кто не жулик только суд определяет. Это верно всё. Это правильно. Праведно это. Но сказать, как экономист, ты мог – граждане, дорогие, соотечественники любимые денежки если отдаёте свои под проценты великие, обещанные – то узнайте сначала торгует ли эта контора оружием, занимается ли проституцией,  наркотрафиком там всяким – если да, то спите спокойно, дивидендов ожидайте. А если нет, то… а про пирамиды финансовые ты тоже из газеты «Известия» узнал? Или никогда про Лоу не слышал, был такой вроде тебя министр, между прочим, любимец короля. Людовика, там какого-то. А? Про компанию по строительству Панамского канала? Так ведь это все шалости детсадовские с твоей приватизацией в сравнении.
Если верить кельтскому эпосу, то гномы бывают добрыми. Бывают злыми. Бывают ворчливыми. Вредными бывают. Но не злобными. Злобными бывают – карлики. Хайдар, Егор Тимурович, внук политрука и сын генерала в мгновение ока превратился именно в злобного гнома. Таким его никогда не видели телезрители или по радио никто не слышал.  Если бы в свое время оппортунист Ельцин узрел бы своего плющевого протеже в таком состоянии, то, не смотря на собственную природную интеллектуальную ограниченность, первый президент свободной России, назначил Егора Тимуровича не министром по разграблению достояния разложившегося СССР. А главой ФСБ, или как оно тогда звалось – ФСК. Ибо звериное чутьё никогда не подводило честолюбца, взобравшегося на вершину пирамиды власти, по скользким от крови и блевотины известковым ступеням.  Известняк, кстати, выпрессовывался из человечьих черепов. Но не только реальная история двуногих не имеет сослагательного варианта развития. Нет его даже и у виртуального сюжета данного повествования. Кремль – так кремль. Тюрьма – так тюрьма.
Хайдар же, потрясая кулачком с зажатой в нём ложкой, столь же злобно, сколь и экспрессивно затараторил,
- Ты ничего не понимаешь, или прикидываешься? Приватизация ставила перед собой задачи не столько экономические – сколь политические. Экономическая составляющая такова. У людей, у граждан – не важно, кем они были – пенсионерами или инженерами, колхозниками или детдомовцами, все же имелся огромный запас не отоваренных рублей. Честно заработанных – возможно. Но эти деньги, даже при тогдашней инфляции – могли смести остатки экономики, превратить политическую ситуацию – и без того зыбкую – в хаос. Деньги эти необходимо было изъять. И они были изъяты. Именно благодаря этому мы сейчас имеем то, что имеем. Произошёл естественный отбор. А эта вещь жестокая. Безжалостная. Задача политическая – это вышибить основу любого влияния партийной номенклатуры. Лишить их рычагов управления и влияния не столь даже политических – сколь экономических. Понятно? И обе эти задачи были решены. И хватит об этом. Это уже прошлое. А сейчас будущее.
- Ну, да… - Путин с печалью какой-то покачал головою, - только вот, что-то мне не попадался не один лишенец из бывших партийных товарищей, просящий подаяние на паперти. Всё больше нефтяные «шейхи», да банкиры.  А если беспартийные - то урки ещё.
Хайдар яростно улыбнулся,
- А ты никого не забыл, Владимир Владимирович? Товарищей своих, по службе, которая на «первый взгляд как будто не видна».
Путин искоса глянул на Хайдара, как крокодил на слонёнка из небезызвестной сказки Киплинга, в его интонациях к ноткам брезгливости примешалось раздражение.
- А ты что ж думал, Егор Тимурович, как рассчитывали вы со своими заокеанскими друзьями, что офицеры органов, жизнь свою посвятившие  охране государственной безопасности, будут спокойно наблюдать, как всякая предательская сволочь страну разграбляет? А?
- И с вами не делится… - уже вновь обретшим плаксивость тоном промямлил Хайдар и посмотрел сквозь опустошенный кулёк на тусклую лампочку. Кулёк был пуст. Егор Тимурович с трудом подавил в себе желание вывернуть целлофановую шкурку наизнанку и жадно вылизать её нутро. Одинокие икринки, прилипшие к нему, никак не вычерпывались при помощи ложки. В свое время, прочтя опус писателя Солженицына «Один день Ивана Денисовича» реформатор твердо усвоил. Политический зэка должен сохранять достоинство в любых ситуациях. Брезгливую жалость, близкую к омерзению, вызывал в душе Егора Тимуровича персонаж вышеупомянутой повести «шакал» Фитюков, бывший директор завода по производству сеялок, вылизывающий миски и подбирающий окурки. Он, Хайдар – не такой, он… ну не такой. И всё тут. И по сему, бывший член редколлегии журнала «Молодой коммунист», а ныне настолько же маститый экономист, сколь и пожилой буржуа, проявил волевое усилие и удержался от того, что бы пройтись мясистым языком здорового цвета по маслянистой плёнке с редкими икринками.
С Путиным они довольно часто проводили время в подобных безобидных пикировках. Но они никогда не касались, каких либо конкретных извивов своих богатых биографий. Так как знали друг о друге слишком много, что бы говорить об этом в слух. Камера как прослушивалась, так и просматривалась совершенно открыто. И от заключённых подобный факт не скрывался. Конечно, возбуждение нового уголовного дела против страдальцев Нео-Шушенска была маловероятно. Но. Владимир Владимирович помня свои эксперименты со сроками Ходорковича, не видел ничего не возможного в том, что, к примеру, в Российской Федерации будет восстановлена смертная казнь. Потом конечно, под давлением возмущённой европейской общественности она будет отменена. Но. Опять же, проклятое это «но». В промежутке между принятием и отменной данной законодательной нормы, шустрая российская Фемида вполне могла успеть провести парочку показательных процессов с соответственным вердиктом, приведение которых в исполнение может произойти за несколько часов, до отмены вышеупомянутой статьи кодекса. Путин был чекистом не меньшим, чем юристом и посему являлся утончённым знатоком всех тонкостей блудливой  российской юриспруденции, и такой вариант совсем не исключал. А главное вполне допускал, что сам вполне мог стать героем данной печальной повести. В свое время, ставши верховным правителем, он на конституции, чуть ли «не под пидора», поклялся быть ей же верным. И слову своему не изменил. Впрочем, как и конституции. И зачем? Зачем изменять конституции, когда можно изменить саму конституцию.  Что и было проделано столь же блестяще, сколь и безупречно с точки зрения международного права. С дрогой стороны кому теперь он нужен с петлёй на шее или пулей в затылке? Никому. Разве что Березовичу какому-нибудь. И то чисто по личным мотивам. Но Борис Абрамович по-прежнему в Лондоне, по-прежнему числиться в стане врагов государства, по-прежнему его выдачи требует генеральная прокуратура.  Так продолжается уже много лет. За исключением короткого периода, когда сразу после победы Ходорковича на выборах опальный олигарх с триумфом вернулся в Москву. Получил пост главы Центробанка. Пробыл на этой должности ровно неделю и с шумом и скандалом отбыл обратно в Лондон с тремя чемоданами. Один был до упора забит тугими пачками наличности в крупных банкнотах. Второй якутскими алмазами. А может и не якутскими – но алмазами. Хоть и мелкими, в большей своей части – зато целый чемодан. Второй. А третий чемодан так же под завязку был затарен флешками и компакт-дисками на которых находился компромат на все население России от младенцев до бомжей. Живых и мертвых. С 1991 года до сих дней. Чего там не поделили Березович с Ходорковичем, так никому и не стало ясно. Однако, что для Владимира Владимировича было обидно нестерпимо, так это то, что в организации покушения на Ходорковича был обвинен именно  он, а не тот же Борис Абрамович, который мотивации имел не меньшие, и даже не личные. Впрочем, на каком-то брифинге, в том же стольном граде Лондоне какой-то наивный корреспондент весьма солидного агентства все же задал сакраментальный вопрос,
- Господин Березович, а это, случаем вы не причастны к злодейскому убийству президента Ходорковича?
На что олигарх ответствовал с улыбкой демона, которого архангел Джабраил застал за отравлением малой нужды в неположенном месте. На корни райской смоковницы, к примеру.
- Конечно же, причастен. Я. Убил. И закопал. И надпись написал. И Россию я продал. Сначала купил. А потом продал. Но уже дороже.
Этот тонкий юмор был оценен не только представителями средств массмедиа, но и прокуратурой, как европейской, так и российской. Уровень ореола криминальной безнаказанности олигарха, его пронырливости, и гусиности (в смысле «как с гуся вода») уже был вполне сопоставим с аналогичными параметрами персонажа анекдотов про советского разведчика Штирлица. Штирлиц в гестаповской столовой требует, что бы его обслужили вне очереди, и предъявляет удостоверение «героя советского союза».
Сидящий за столиком напротив Гиммлер спрашивает у Мюллера удивленно, мол, что это за клоун? Мюллер, ковыряясь вилкой в тарелке с баварским рагу, отвечает с тоской, мол, это штандартенфюрер Штирлиц, он же агент НКВД полковник Исаев. «Так арестуйте его!» - возмущенно требует Гиммлер. Шеф гестапо, безнадёжно махнув рукой, отвечает: «Это бесполезно. Всё равно как-нибудь отмажется».  Вот так же, примерно, и Борис Абрамович. Впрочем, у подобного реноме были не только ощутимые плюсы – но и явные минусы. Когда, азартно потирая руки после своего второго пришествия на Британские острова, Борис Абрамович торжественно объявил аукцион по распродаже добытого во время краткого нахождения на хлебной должности компромата – то получился пшик.
И не то что бы этакая сенсационная информация была никому не нужна. Нужна! Ошибка заключалась в глобальности подхода. Прояви Борис Абрамович умеренность и скромность, продавая товар в розницу, то вполне возможно покупатель нашелся если уж не каждый файл, то на те, что касались тайн кремлёвского двора уж точно. А при оптовой распродаже такого огромного количества секретов обо всех и вся – они были сочтены фальшивкой. Которую шустрые агенты новоиспечённого главы Центробанка скупили на Горбушке. Или скорее всего задаром конфисковали. Ведь у всех знакомцев, соратников и подельников вошедшего в краткий фавор политика изощрённого не мене, чем удачливого предпринимателя, появились новенькие, пахнущие типографской краской, удостоверения подполковников ФСБ. Но на вопрос об источнике информации Борис Абрамович отвечал примерно в том же тоне, как и на вопросы о происхождении собственного финансового состояния. И если особняки, виллы, яхты и акции свидетельствовали о том, что миллиарды у Березовского все же имеются, не смотря на то, что их появление было так же необъяснимо как непорочное зачатие. То «честное слово олигарха» о достоподлинности  информации воспринималось с такой же верой, как если бы Борис Абрамович заявил, что первый свой миллион заработал за строгальным станком, обтачивая стальные подкладки для железнодорожных шпал.
Ну а при современных компьютерных технологиях вполне реальным было сделать, например, неотличимый от подлинного видеоряд о, скажем, альковных похождениях нынешнего посла в Свазиленде Дмитрия Медведева в будуаре, той же Ксении Собчак. Или аудиозапись заседания Совета Национальной безопасности. На котором, Владимир Владимирович Путин в последнюю минуту отменяет свой приказ о выброске во Львов парашютистов-десантников, переодетых в чеченских моджахедов.
А Егор Тимурович умастившись   на койке, не слышно забарабанил пальцами по мячику живота, обнажившемуся из-под когда-то белой футболки с гербом штата Монтана на груди.
Недвижимым взглядом он упёрся в подрагивающую нить накала на лампочке под потолком. Глазные яблоки набухли влагой. И Егор Тимурович, сначала тихисенько, а потом всё громче с подвывом каким-то, по-бабьи засковчал.
- Доченька моя бедная, как же ты… прости меня. Всё из-за меня, -  и вновь в его голосе зашуршала металлическая стружка, - Твои-то… Твои дети, как принцессы живут, как герцогини точнее, а моя Маша… - дальше нечленораздельный плаксивый лай.
Тут, пожалуй, нам с тобой друг читатель, представиться возможность поведать о последних двух зэка, отбывающих свой срок в левом, женском крыле Нео-Шушенского тюремного комплекса. Дамская камера под №6 более походила на недорогой номер дешевой гостиницы где-нибудь в Румынии. Это  было бы точно так, если бы не некоторые чисто тюремные аксессуары, типа глазка на двери, а так же металлической сетке на окошке, почти под потолком, и отсутствие  какой либо перегородки  в боксе клозета. Не было там и душа. Но зато было нечто такое, что в условиях российской тюрьмы выглядело примерно, так как бриллиантовое колье от Кортье, болтающееся на шее у нищенке-бомжихи, клянчащей подаяние в подземном переходе. Речь идёт о биде. Сияющее никелем творение  турецкой фирмы «Shaganer» сверкало, словно стальная фикса в гнилозубой пасти бывалого урки. И вообще камера выглядела по-домашнему. Никаких те там нар. Около каждой стенки по кровати с пружинным матрасом. Кровати, хоть и односпальные, узкие, а всё же. А на стеночке рядом с каждой по подобию ситцевого коврика. На одном коврике краской обита олениха, с оленятами из соснового бора выходящая. А на втором тройка разудалая с ямщиком бородатым. На столике салфетка-макраме.  На салфетке пластиковая вазочка. В вазочке мёртвые цветы.  Два бумажных эдельвейса и один пластмассовый тюльпан с синими лепестками. И, конечно же, холодильник «Орск». Хоть и ветеран – но работящий ещё. И телевизор. Цветной. Правда, всего на одну программу настроенный. Во общем девичья келья в протестантском приюте. Хотя назвать обитательниц данных апартаментов «девицами» будет, пожалуй, не уместно. А «красными» девицами даже рискованно. Являлись они демократками до корня клитора, «большевик» для них было ругательством сравнимым с таким термином как «козёл» в классической криминальной среде. И, понятно термин «красный» нёс в их сознании чисто негативный оттенок. Попробуйте какого-нибудь матерого «мачо» даже в шутку «голубым» назвать, что будет? То-то. В 90-та случаев из 100-та он ведь в морду даст. Разумеется, если вы не «Тайсон»  какой-нибудь. А эти, вполне могли и аналогу «Тайсона», навроде Кличко или Косте Дзю ногтями в морду вцепиться, назови он их «красными девицами».
Койку с «оленем» на настенном коврике как уже, вполне возможно, догадался проницательный читатель, занимала Маня Хайдар. Внучка генерала и дочь великого реформатора. Так закончилась её попытка сделать политическую карьеру, начатую ещё в теперь уже далёкие времена первого принципата Владимира Путина. Тогда Маня и её молодые соратники, с азартом юных хулиганов, добивавшиеся демократических свобод и экономической безнаказанности, для прослойки мелкооптовых торговцев и значительной части материально обеспеченных люмпенов, называли правящий режим не иначе как «кровавый». Но ей даже в кошмарном сне не могло привидеться, что наступление собственного климакса ей придётся встретить «на нарах». Хотя повторюсь, нар в камере не было и в помине. Но камера-то была!
Если заинтересованный читатель, вспомнит политический паноптикум России первой половины «нулевых» годов 21-го века, и продолжит свои упражнения в проницательности, то он наверняка получит достаточные основания предположить, что  Маниной соседкой по заключению, является что-нибудь подобное Валерии Новодворской. И ошибётся. Но не глубоко. Знаменитая публицистка Лера Новодворская, конечно же, тоже сидела в тюрьме. Но не в политическом изоляторе Нео-Шушенска за злостное хулиганство, а в уголовной тюрьме французского города Париж, за покушение на здоровье призедентши  Шавлотты Ле-Гавье, которая, к слову сказать, была голлисткой не меньшей, чем суфражисткой.  А лесбиянкой даже большей.
При покойном Ходорковиче, велеречивая и обильнопечатная Лера, не смотря на почтенный возраст (а у кого из нас в будущем, возраст в отличие от репутации может стать менее почтенным?) была назначена главой президентского пресс пула.  И в этой почётной должности госпожа Новодворская и отправилась в Париж, на какой-то конгресс свободной прессы, посвященный юбилею краха тоталитарной империи СССР. Сие сборище свободных ото всяких предрассудков журналистов и освятила своим присутствием вышеупомянутая глава V Французской Республики по имени Шавлотта. Президентша выступила с приветственной речью. Нагрузившаяся абсентом публика весьма живо реагировала. А если учесть что абсентом и трюфелями в буфете представителей свободной прессы угощали за счёт налогоплательщиков, то живость сия была весьма бурная.
Абсент Валерия Ильинична не пила. Зато употребила кьянти. Тоже бесплатный. И в количестве пинты. А по сему, когда ораторша как-то весьма непочтительно, хоть и между делом, выразилась о дедушке новой русской демократии Борисе Ельцине. Типа того, что если бы не его спровоцированный «мачизмом» алкоголизм, помноженный на непомерные амбиции, то обитатели среднерусской равнины вполне вероятно до сей поры не вкусили бы всех прелестей свободы и демократии. В нее полетел бюстгальтер весьма обширных размеров. Причем вставки в нем были не из пластика, а из сплава свинца с иридием. Что согласно последним исследованиям, проведённым в медицинском филиале российского A-Na-Na технологического концерна, полностью купирует у представительниц прекрасного (впрочем, весьма относительно прекрасного) пола возможность заболеть как раком груди, так и раком шейки матки. А так же на 25% повышает коэффициент IQ. И у некоторых особей женской национальности позволяет ему (IQ), приблизиться к соответственному показателю небезызвестного шахматного гения Гаспара Каримова.   А дальше произошло такое, что даже престарелый ветеран российского политического цирка Жириновский, в приступе бессильной зависти публично, с урчанием, мочалил платиновыми коронками рукав своего твидового думского пиджака в районе локтевого изгиба.  Понятно, для того, что бы до локтя дотянуться сообразительный вице-спикер пиджак предварительно снял. А услужливые члены фракции ЛДПР, что бы подсластить вождю пилюлю измазали рукава одёжи в крем-брюле, добытым из торта «Наполеон», и полили коньяком одноименной марки, предварительно сбегав в думский буфет за оными. Так как помощники были прекрасно осведомлены, что умеренная доза «бонапартизма» такого рода, действенно помогает при приступе «политического бешенства». Для Владимира Вольфовича, уж точно. 
А события в зале для прессы центра Помпиду развернулись по следующему сценарию. Новодворская, с резвостью, почти неприличной для политической babushkas, растолкала мощным бюстом (слившимся в единое целое с чревом)  растерявшуюся президентскую охрану, в основном состоящую из лесбиянок-каратисток. И, вцепившись в прическу «a-la Babetta comme a la guerr» венчавшую собой голову главы республики обременённую заботой о величии прекрасной Франции и процветании её «ситуайенов», принялась возить этой головой по трибуне для выступлений. При этом визжала почти по-французски, брызгая слюной, ставшей твёрдой, толи от бешенства, толи от непрожёванных трюфелей: «le style c’est l’homme!!!». Когда пришедшие в себя охраницы оттащили Валерию Ильиничну от madam Ле-Гавье, то выяснилось что у президента отгрызена мочка уха вместе с коллекционной бриллиантовой клипсой от Кортье. После посещения госпожой Новодворской «дамской комнаты» уже в следственном изоляторе, бриллиантовая клипса, тщательно продезинфицированная в том же абсенте была возвращена madam президенту с извинениями. За всё остальное Валерия Ильинична извиниться отказалась наотрез. И уж совсем обрубила последний крошечный шанс замять скандал своим официальным заявлением. Мол, тех политиков, которые публично оскорбили таких великих русских демократов как Ельцина, Дудаева и Басаева, конечно же, сжигать на костре не следует, но смертной казни через повешение они вполне заслуживают. Как Риббентропп! Как Розенберг!  Как Геринг! Как… короче, как все прочие подсудимые Нюрнбергского трибунала.
Свой срок medusamasel Новодворская отбывает в одном каземате с настолько же одряхлевшим, сколь и живучим террористом Рамиросом Ильичом Карлосом. Понятно, в разных камерах. Да и условия вполне приличные имеет. В камере у Валерии Ильиничны помимо обычных благ цивилизации европейских мест заключения имеется ноутбук, с выходом в Интернет. Она  по-прежнему без устали строчит бойкие статейки в журнал «The New Tame’s» по поводу и без повода. Практически на любые темы. Начиная от «Идеологических противоречий современных израильских суфражисток с сексисткими символами Талмуда, отразившимися в переводе текста Корана на язык суахили», кончая критикой заявления какого-то аятоллы из священного для шиитов иранского города Кумы. О том: «что гигиенические женские прокладки являются таким же точно изобретением западного сатаны, как мужские галстуки, пинг-понг и мороженая баранина». Её гонораров вполне хватает, что бы побаловать свой организм по воскресеньям бутылочкой всё того злосчастного кьянти с марципанами или бисквитами. А что ещё нужно, что бы достойно встретить старость? Крыша над головой, любимая работа, изысканный корм. Конечно, в меню тюремного пищеблока отсутствовали такие  изыски демократической кулинарии, как: «мраморная телятина», павлиньи языки  a-la Lucullus в оливковом соусе, или так называемый «тетрафармакон», любимое блюдо пресвященного римского императора Андриана, ныне покойного. Кушанье, составленное из фазана, свиного вымени, окорока и хрустящего пирожка. Именного его рекомендовал попробовать Валерии Ильиничне, настолько же знаменитый предприниматель, сколь и щедрый меценат Абромовский, когда правозащитница гостила у него на яхте в Венеции. Там публичная журналистка собирала материал для своей очередного опуса, посвященного проблемам голодомора организованного российскими коммунистами на территории нынешней свободной Украинской державы. Блюдо ей понравилось. Хотя значительно меньше, чем приготовленный по эксклюзивному рецепту личного повара Абрамовского микст из: «копченых угрей, мурен тушеных в «Мартини», усыплённой в Туринском уксусе барракуды и обжаренной на кунжутовом масле пятнистой форели с добавлением тмина, сладкого укропа, пармезана и белых грибов со спаржей». 
Зато все остальные пункты из реестра тюремной европейской еды не могли себе позволить не то, что русские зэка (за исключением разве что некоторых «воров в законе» случайно или от скуки удостоившие места заключения честью своего присутствия), но и подавляющее число обыкновенных россиян. Пока пытающихся плодиться и размножаться вне пределов уголовных периметров.
Таким образом, Валерия Новодворская, даже если бы очень возжелала, никак не могла составить компанию для Мани Хайдар. Однако, соседкой по несчастью для Мани, явилась особа не менее, а то и более известная в  соответственных кругах. И тоже: журналистка; публицистка; когда-то красавица и, возможно даже комсомолка. А именно популярная радио-валькирия Жуля Латынина.
Жуля и Маня проходили не только по одной статье, (злостное хулиганство и причинение ущерба для здоровья третьим лицам) но и по одному делу. Столь же уголовному, сколь и «делу принципа».
Примерно в середине «нулевых» годов, где-то в самом начале второй половины первого принципата Владимира Путина, перманентно оппозиционная радиостанция «Эхо Москвы» постепенно превратилась в политическую канализационную клоаку-отстойник, где оседали все политические и интеллектуальные отбросы, отодвинутые железной рукой партии «Единая Россия» от корыта государственной кормушки, с примкнувшими к ним политическими меньшинствами. Начиная от националистов с демократами, кончая сионистами с гомосексуалистами.
Мутные радиоволны «Эха» озвучивали модуляции самых чудных откровений целого паноптикума самозваных аналитиков и политобозревателей. Как сыто рыгающих после приобщения к кремлёвской скатерти-самобранки. Так и «злых и голодных» их соратников, либо от этого изобилия отлученных,   либо так и ни приобщённых к оному. В силу таких качеств натуры как патологическая продажность в сочетании с духовной убогостью и отсутствием какой-либо реальной цены на их услуги.
        В радио эфире заливистый лай Жириновского перемежался с хриплым фальцетом редактора фашисткой газеты «Завтра» Пархатова. Суетливый речитатив шоумена-антисемита Максима Шевченко-Калаша с полупьяным бредом какого-то Леонтьева. Столь же косноязычные, сколь и ядовитые рулады сатирика Швондеровича с амбициозными  монологами лже-большевика Лимонова. Такие же антикоммунистические, как и людоедские изыски уже помянутой Валерии Новодворской. Псевдонаучные рассуждение экс-депутата Рыжкова обо всём и самодовольные сентенции премьера-расстриги Касьянова.   Целая свора широко известных друг другу экономистов часами до пены спорила меж собою о том, что начало нынешнего финансового кризиса, есть конец предыдущего, или конец предыдущего есть начало нынешнего. О том, что рубль укрепиться, доллар падёт, евро рухнет, а иранский реал станет мировой валютой. И тут же после эфира, рысью, наперегонки бежали к банкомату обменивать свой рублёвый гонорар. Но не на полновесные реалы, а на резанные зелёные бумажки с водяными знаками и масонскими символами. Достойную принципиальность проявили разве, что Шевченко с Леонтьевым. Доллар они презирали настолько, что предпочитали ему, опять же не иранские риалы или венесуэльские боливары, а европейские деньги. Но не эстонские кроны или латвийские латы, которые по своей омерзительности вполне могли сравниться с долларом – а евро. И только евро.
 В радиоэфире мелькали клоны столь же вездесущего, сколь и плодовитого беллетриста Веллера. Звучали картавые голоса каких-то раввинов, и ещё более картавые монологи скинхедов и юдофобов, рычание самозваных муфтиев и столь же фальшивые сколь и напевные модуляции православных попов. И даже слащавые рассуждения какого-то губернатора, не то Гаврилы Черных, не то Никиты Белых, начавшего карьеру в незавидном качестве политического бомжа демократического разлива. Бывшего поочёредно: «ельцинистом», «путинистом», «фашистом», «медведем», «шакалом», «крысой», короче «мальчиком по вызову» с традиционной для моральных педерастов политической ориентацией. И так изо дня в день. По нескольку часов. С повтором. Главный редактор станции некто Беня Диктов называл подобный «сумбур вместо музыки» объективной картиной  действительности и призывал думающих слушателей самостоятельно делать выводы о состоянии ситуации в стране и мире.
С таким успехом подобного рода выводы скажем о положении в Европе, могли делать жители Рио-де-Жанейро образца, скажем 1942 года. Если бы им по радио передали сначала речь Геббельса на немецком. Потом речь Черчилля на английском. И речь Сталина по-грузински. А потом добрым ласковым голосом на родном португальском языке посоветовали бы разобраться в ситуации на основе беспристрастно изложенных первоисточников. И хотя подавляющая часть гостей  «Эхо Москвы» и его сотрудников изъяснялась на относительно русском языке, но если бы они вершили ритуал своего «бла-бла-бла», скажем на урду или иврите, вряд ли это изменило суть их восприятия слушателями. Вот уж воистину «le style c’est l’homme!!!». «Стиль делает человека!!!».
Жуля Латынина была из маститых.  Бойкая, эрудированная, с голоском киски во время мартовского гона, она являлась соперницей не менее достойной, чем преемницей госпожи Новодворской. По радио она час в неделю пискливо модулировала свои разоблачения властей нынешних, бывших и будущих. Была компетентна по всем проблемам, начиная от юриспруденции и экономики, кончая теологией, комбинаторикой и синологией. Без трепета в голосе произносила имена грозных российских генералов-силовиков, могучих императоров древности, и самых отмороженных из полевых командиров чеченских боевиков. Прозрачно намекала на свое личное знакомство, как с бандитами, так и с прокурорами всех мастей. А так же депутатами, губернаторами, олигархами, ворами в законе, и вне закона, генералами, американскими шпионами, Ким-Чен-Иром, и инопланетянами. И так далее и тому подобное. Все эти речитативы пересыпались цитатами из Геббельса, Геродота, Корана, и китайской «Книги перемен». Ко всему этому Жуля с регулярностью женского месячного цикла издавала увесистые кирпичики приключенческих романов. В которых довольно убогая интрига купажировалась, порождёнными весьма живым воображением сценами, где пришельцы занимались оральным сексом с земными девами. А криминальные элементы, они же афганские ветераны, они же олигархи, они прокуроры, расстреляв в голову своих недругов обойму из магнума, снимали нервный стресс тем, что в офисных холлах и гаражных боксах насиловали в извращённых формах секретарш, топ-моделей и друг друга. При этом бормотали суры Корана и рассуждали о будущем Великой России.
К тому же Жуля развила довольно бурную деятельность на ниве журналистских расследований. И здесь добилась значительных личных успехов. Так её сенсационные статьи в «Новой газете» выгодно отличались от чисто литературных упражнений, если не по стилю – то по объему. Она стала участницей всех публичных диспутов, как на телевидении, так и на радио вне зависимости темы обсуждения. Прослыла экспертом по вопросам политики на Кавказе и островах Зелёного Мыса. И даже как-то сыграла в две руки на пианино с ныне почти забытой, а тогда блистающей «внешнеполитической пантерой» Кондолизой Райс, которая была известна больше не как американская пианистка  с африканскими корнями, а как госсекретарь США. Личность Жули окружала подрагивающая как подтаявший студень аура слухов. Которые она многозначительно не опровергала. Самый экзотичный из этих домыслов гласил следующее. Мол, Жуля это совсем и не Жуля, и даже не Латынина. И даже не женщина. А на самом деле Ермолай, внебрачный сын Аллы Пугачёвой от Владимира Путина. Мол, Ермолай появился на свет в результате столь же бурного, сколь и мимолетного романа примадонны с молодым офицером КГБ, во время её гастролей ГДР, где Владимир Владимирович нес тогда службу. Мол, достигнув совершеннолетия  Ермолай, воспитанный в духе антикоммунизма, узнал кто его отец (тогда ещё майор КГБ) в знак протеста сделал себе операцию по перемене пола и стал Жулей Латыниной. А настоящая Жуля Латынина, дочь некогда известной театральной критикессы, давным-давно приняла ислам и служит евнухом в гареме не то султана Ичкерии Кадыра Хазара, не то какого-то арабского шейха из Джидды.  Вы наверное спросите, как может женщина, пусть даже Жуля Латынина, служить евнухом в гареме? Может! При условии что граем состоит из холощённых мальчиков, а владелец его весьма активный педераст. Шейхам, Аллах свидетель, как и всем прочим индивидам такого рода ничто человеческое не чуждо. Но самом деле, она, настоящая Жуля, есть агент ФСБ, внедрённый в самое логово ваххабитов.  А Ермолай, то есть другая Жуля, та что журналистка на радио… короче, дальнейшее развитие вариантов подобных слухов вполне может стать сюжетом одного из романов госпожи Латыниной, но не данного опуса, реалистичного не более, чем фантастичного.
Маня Хайдар, как и все представители её общественной жировой прослойки (постсоветской гламурной псевдоаристократии), обладающие интеллектом, значительно превышающим соответственный уровень клинического идиота, замашками сержанта ГАИ, потребностями Жозефины периода Директории, избавленные от каждодневной заботы о корме  насущном, выучившие таблицу умножения, английский язык и инструкцию к мобильному телефону, имели одно общее свойство натуры. Это свойство являло из себя причудливый коктейль, взболтанный не менее тщательно, чем перемешанный, состоящий из двух  ингредиентов. А именно патологическая уверенность в собственной исключительности и презрительное отношение, ужас даже, перед любой формой труда. Если он, требует некоторых  усилий, не приносит миллионы баксов, физиологического удовольствия, или удовлетворения амбиций весьма зловонного духовного мирка. Мирок этот копошится в мозге мыслишками, подобно червякам в куске гнилой говядины. Суть его ярко проиллюстрировал сталинский режиссер Эйзенштейн в своем блок-бастере «Броненосец Потёмкин». 
Реализовать подобного рода амбиции можно было лишь на одном подиуме - политическом. Однако, её перспективы как политического деятеля были определены репутацией папы-реформатора. Несколько лет своей тогда ещё молодой жизни Маня поплескалась в мутной жиже маргинальных политических структур именовавших себя «оппозицией путинскому режиму». Ходила на «марши несогласных», красилась в зелёный цвет, совершала другие милые хулиганства, которые весьма простительны подросткам, мающимся без дела. В принципе её, и соратников по борьбе вполне устраивал автократическая структура «кровавого путинского режима». Не устраивало их ниша, которую они занимали в этой структуре. Хотелось самовыражаться на телеэкране, и трибуне законодательных собраний. Денег хотелось в конце концов, и всех тех удовольствий, которые связанные с их обладанием. Конечно, эта публика далеко не голодала, более того… впрочем, если человек ездит на «Bentley», то это совсем не значит, что у него есть лишние средства что бы угостить бомжа гамбургером. Если простой гражданин демократической ориентации, в свой родной стране лишён возможности приобрести: английский футбольный клуб; яхту или пост губернатора - то о какой социальной справедливости можно говорить? О каком равенстве возможностей? В натуре? Для него, гражданина этого конкретно. А раз говорить нельзя то за неё, за эту справедливость, демократию, законность и чего там ещё нужно бороться. И Маня боролось. С жаром юности. С убеждённостью. С талантом, чёрт побери. Тем более единственная ниша общероссийской популярности, пригодная для подобного рода дев, была намертво занята Ксенией Собчак, которая являлась «светской львицей», не меньше чем «драной кошкой».  А Мане в девичьих грёзах мечталось быть не «светской львицей», и уж конечно, не облезлой кошкой – а тигрицей. Политической тигрицей. Такой же как Хилари Клинтон, или «чёрная пантера» Кондолиза Райс. Не «черной», понятно – а жёлтой в крапинку. Или полосатой. Если тигрицей. Но вскоре Маня осознала, а может, родственник подсказал, что не стать ей ни депутатом Госдумы, ни министром – невестой какого-нибудь захудалого олигарха разве что? Но в перерывах между «маршами несогласных» она как-то раз «сходила замуж», и участь домохозяйки, пусть даже «рублёвой» её разочаровала. Путь к мечте остался только один. Поприще общественно-политической деятельности. Но и на нем ничего толком не удавалось. И не потому что она была глупа или столь уж невезуча. А по той простой причине, что все хлебные должности, столь же масляные, сколь и икряные, во властных структурах и эфирах телеканалов были уже давно заняты. И те, кто их занял, покидать эти пригретые кладки с золотыми яйцами, не собирались. И не потому их взгляды на жизнь были такими уж тоталитарными и косными, а потому что у них подрастали свои дети, а у детей внуки. Говорят, что жиды продали Россию. Что ж. Вполне вероятно. Однако сделали они это не задорого. И не самим себе. И те, кто её скупил по дешёвке, делиться свои приобретением не собирались ни с кем. Ни с Маней Хайдар, ни с обитающими на её просторах аборигенами.
Популяцию американских индейцев сгубило то, что завоз рабов из Африки был рентабельней, чем приобщение коренных обитателей Нового Света к канонам христианской цивилизации Запада. А именно для работы на хлопковых и табачных плантациях Виргинии и Алабамы чернокожие рабы оказались более приспособлены, чем краснокожие. И всё.
Популяцию индусов в британской Индии спасло то, что Англия к моменту окончательного овладения «жемчужиной своей короны», стала относительно цивилизованной державой, а жизненным пространством насытилась как Лукулл на ленче имени самого себя. 
И «Камасутра».
Индусы успевали размножаться быстрее, чем их уничтожали чисто экономическими методами.
Увы, русские подобных этнических традиций лишены. И если «Слово о полку Игореве», хоть и с натяжкой, может служить каким-то аналогом «Рамаяны» или «Илиады» - то «Камасутры» никак не может. А по сему судьба этносов по недоразумению живущих  на просторах северной  половины материка Евразия, зависела исключительно вот от чего. Сочтут ли обитатели кремлёвских палат,  penthouse’s на Рублевке и лондонских особняков, что завозить для собственного обслуживания китайцев, таджиков и прочих «шведов» более рентабельно, чем тратиться на воспитание и содержание ленивых и прожорливых аборигенов. Или нет. Возможно, хозяев жизни сдерживает и такой нюанс. Работать на нефтяной вышке, отвинчивать-завинчивать вентиль, щелкать тумблером выключателя, с остервенением работать киркой или метлой, служить портье и лакеями можно в принципе довольно быстро надрессировать даже людоедов из джунглей Новой Гвинеи. Платить им чудь больше, чем рабам на плантации, а при малейшем недовольстве депортировать на историческую родину, или дабы избежать затрат на депортацию просто прикопать в ближайшем лесочке.
Но кто будет охранять добытое? Магометане не менее амбициозные, чем жадные, а агрессивные более чем амбициозные, давно уже зарятся на новорусские богатства (по крайности в воображении их владельцев).  Что ни говори, из русских всё же получаются хорошие солдаты. Наполеон в чистилище, а Гитлер в аду тому свидетели. А главное русские солдаты дешевы и практически бесплатны в эксплуатации. К тому же легко поддаются внушению, что защищают не сворованное у них достояние, а свое собственное, кровное. Россию. Но не ту, которую потеряли - а ту которую украли. И…
Впрочем, довольно. Короче, бедной Маше (не в финансовом, упаси боже, аспекте) ничего не оставалось, как делать карьеру в социально близкой среде. В штат «Эха Москвы» она была принята если и не радостью – то легко. И заструилось время. Стремительно. Как утренний эфир.
С годами Маня заматерела, поистёрлась в пустозвонных  дискуссиях, раздобрела и уже всерьёз мечтала не о кресле министра или депутата, а лаврах таких медиа-гарпий, как те же Жуля Латынина, Лера Новодворская и (гарпий ведь согласно эллинским мифам, кажется, было три) умнейшая жидовочка Женуария Абзац. Которая не только пропагандировали гуманные каноны иудаизма по радио, но и ещё редактировала уже помянутый журнал «The New Tame’s», оппозиционный не менее чем глянцевый, а продажный не более чем аналитический.
На радио «Эхо Москвы» имелась, и кажется, имеется сейчас, такая передача, как «Клинч». Это порождение изворотливого ума главного редактора Бени Диктова, являлось своеобразных аналогом собачьих, или петушиных боёв. Только вместо двух озверелых питбулев на ринг выпускались какие-нибудь маститые аналитики всего и вся, впрочем повадками своими смахивающими если уж не злобных псов, то на самодовольных кочетов точно. С рычанием и брызганием пены они трепали брошенную им кость темы с двух концов, а потом в студийном буфете за рюмкой текилы хлопали друг дружку по плечу и с упоением осуждали собственные откровения, чистили пёрышки и распускали «хвосты», петушиные не менее, чем павлиньи. Кого здесь только не было. О чем только не говорили. Понятно, что королём ринга долгое время, и не без оснований считался Владимир Жириновский. Но после того, как в прошлом году он потерял речь в результате инсульта, пояс чемпиона переходил из руки в руки. Редко чистые и часто случайные. Автор спешит успокоить читателя из прошлого, для которого теперешнее светлое будущее пока не наступило. От инсульта Владимир Вольфович довольно быстро оправился. Правда речь к нему так и не вернулась. Но он не унывает. С поразительной быстротой и похвальным усердием шустрый вице-спикер овладел азбукой для глухо-немых. И теперь гастролирует перед аудиторией инвалидов по слуху и речи. Его экспрессивной мимике вполне мог позавидовать небезызвестный в свое время мастер пантомимы Марсель Марсо. Немые, мимические речи Жириновского посвященные проблемам глобального развития всего и вся, не подлежат описанию пером. Это надо видеть! Попробуйте, к примеру на пальцах показать следующий тезис: «Русские женщины должны рожать, рожать, и ещё раз рожать! А для этого русские мужчины должны их… любить, любить и ещё раз любить! Лишь тогда Россия сможет опередить китайцев и заселить территорию США, после того как проклятые янки наконец-то уберутся на свою историческую родину! На Марс!». И сделать это так, что бы глухие услышали, слепые увидели, все прониклись духом, а главное не задали идиотский вопрос. Почему собственно говоря на Марс, а не в Африку?   Впрочем, в подобном способе общения с аудиторией для г-на Жириновского открылись, как новые перспективы, так и явные преимущества. На языке жестов можно было не только безнаказанно ругаться матом, но и делать такие заявления, которые даже для Жирика, даже в России были бы сочтены неуместными. В России то ладно. На гастролях в Германии он столь же красноречиво, сколь и беззвучно, но с брызганьем слюны доказывал что, холокост есть ничто иное, как менструация еврейской нации, очистившая её общественный организм от шлаков и чуждых элементов. И именно благодаря этому процессу стала возможна овуляция, благодаря которой Рок смог зачать на брачном ложе с Историей такого бастарда как «государство Израиль». И вообще сценарий холокоста разработан сионскими мудрецами в лондонском институте Ротшильда, а Гитлер и Гиммлер были евреями не менее великими чем Бар-Кхоба и Акиба, и почему-то Брежнев с Каспаровым. Когда же боннская прокуратура выписала ордер на арест экспансивного российского гастролёра, согласно законам ФРГ карающим за публичные высказывания подобного рода, Владимир Вольфович не растерялся. Ничто же сумняся было заявлено. Что сурдопереводчиками был не правильно понят изгиб указательного пальца на его левой руке и большого на ноге правой (для выражения своих немых эмоций Вольфовичу зачастую пальцев на руках не хватало и он использовал все четыре конечно тела, не говоря уже о весьма живой мимике лица). А на самом деле он имел в виду суть противоположенную. На том и дело кончилось.
И Жуля и Маня так же схлёстывались на этом ринге в «Клинче», входили в раж, и частую забавляли пресвященную публику своими откровениями с успехом не меньшим, чем даже Жирик, или несостоявшийся приемник Ельцина теперь совершено забытый политический клоун Немцов. Именно ему была в свое время посвящена крылатая фраза, помянутого не к ночи Березовича: «Борис Ефимович, скажу вам как Борис Абрамович – Борисом Николаевичем вам не быть».   
Короче, Жуля и Маня были выпушены в эфир «Клинча» как две дикие пятнистые кошки на арену Колизея. Относились они друг к дружке примерно так же как доктор Геббельс к диктору Левитану. С некоторой толикой уважения и лютой ненавистью, плескающейся за шлюзом милых девичьих улыбок. В глубине души каждая считала другую полной бездарностью и выскочкой. Вскарабкавшейся на вершину медиа-олимпа исключительно благодаря протеже вельможных родственников. К тому титул «гранд-валькирии эфира» подразумевал единственного своего обладателя. Пока подобная сомнительная честь номинально числилась за Жулей. Однако вокруг этого виртуального приза уже подобно гиене нарезала круги Хайдариха. 
Хитрый и пронырливый Беня Диктов, осведомлённый о подобных настроениях своих подчинённых с азартном потирал потные ладошки в предвкушении интеллектуальной забавы и очередного всплеска рейтинга руководимого им «башни-излучателя свободы». На данном представлении Беня взял на себя роль рефери.
Тема дискуссии была стандартной на протяжении последнего времени. Она уже почти год служила кормушкой и источником вдохновения аналитических шаманов и кликуш на всех каналах и частотах. А именно. Убийство президента Ходорковича.
В данном, конкретном клинче предстояла пролить свет на сакраментальный вопрос. Кто стоит за данным актом. Короче, «кто виноват» и «qui bono».
Маня предстояло отстаивать позицию гласящую, что: «за спиной убийц Ходорковича стоят исламские фундаменталисты, испуганные не менее чем взбешенные, реальной вероятностью того, что первый российский президент-еврей в союзе с ненавистным Израилем объявит войну шиитскому Ирану, а сионизм сделает государственной религией в Калмыкии и Адыгеи.
Жуля же озвучивала свое очередное сенсационное откровение что магометанские ортодоксы пушистые, не более чем бородатые, а белые не менее чем чёрные. А злодейское покушение на Ходорковича организованно непосредственно  киллерами «Моссад»  по указке правителей сионистского государства обеспокоенных следующим вариантом возможного развития событий. Мол, первый еврей пробравшийся к вершине державной власти государства российского, подчиняясь инструкциям из всемирного масонского центра, создаст для своих братьев по крови в России прекрасные условия для процветания и размножения. И израильские евреи, включает чернокожих (а чернокожие в первую очередь) всем своим скопом бросят землю обетованную. И журавлиными клиньями, шакальими стаями, роями ос – потянуться на север.  И переселятся на просторы Нечерноземья и Области войска Донского.   А великий Израиль, оставшись без защитников будет растерзан ордами диких ваххабитов, а клочья его развеяны по ветру. От Нила до Евфрата. 
Единственным общим в этих взаимоисключающих друг друга точек зрения было то, что оба оппонента не сомневались в намерении Ходорковича объявить иудаизм государственной религией, а сионизм основой внешней политики России.
Дамы спорили горячо и с жаром. Видимо в студии витал дух Жириновского. Надо полагать Владимир Вольфович флюидно метил любое место своих выступлений ферамонами риторского куража, как кобель метит территорию своего ареала обитания, задирая заднюю лапу под каждым встречным столбом или стволом.
После того как оппоненты обозвали друг дружку «сионистской шлюхой» и «мусульманской подстилкой» соответственно, они синхронную  плеснули друг другу в лицо по стакану йогурта  и, вцепившись в патлы приняли кататься по комнате, круша стулья и аппаратуру. Тут растерялся даже видавший виды Беня Диктов. Однако радио-гуру был личностью тертой, не менее чем мудрой и, растерявшись лишь на миг, попытался разнять медиа-див, шипящих как кобры, которым отдавили хвосты. Дамы лягались, кусались и отбрыкивались. По студии летали клочья выдранных волос, а по полу с цоканьем катались шарики жемчуга разорванных бус.  Тут-то и случилась трагедия. Все дело в том что на эфир девицы пришли не только увешанные дорогой бижутерией, как новогодние ёлки, но и в туфлях с каблуками на шпильке. Шпильки были платиновые с иридиевой набойкой. Это, кстати все те же изыски исследовательского центра «A-Na-Na» технологий, под протекторатом Чубуйбуса. Мол, ношение обуви скроенной подобным образом избавит её владелиц от целого ряда проблем. А именно: молочницы, запора, расстройства менструального цикла и на несколько месяцев отодвинет наступление климакса.
И вот когда Беня Диктов попытался растащить визжащих валькирий, они обе, отбрыкиваясь, столь же машинально сколь и синхронно, лягнули радио-гуру каблуками. Шпилька госпожи Латыниной проломала Бене висок, а шпилька Хайдарихи пронзила ухо. И хоть Диктов, благодаря усилиям нейрохирургов остался жив, но последствия трепанации черепа и проникновения в мозг  острия дамской шпильки сделали из весьма незаурядного медиатора клинического идиота. Сейчас, в отдельной палате клиники института Сербского Беня смотрит в окно опустошенным взглядом и сосредоточенно крутит дули прыгающим по отливу воробьям.
 А дамам, столько лет визжавшим из динамиков о соблюдении законности и неотвратимости наказания, ничего не оставалось как стоическим смирением выслушать приговор суда. Всего несколько лет изоляции от общества. И хоть девы были осуждены по чисто уголовной статье, отбывать срок они были отправлены в элитную политическую тюрьму в Нео-Шушенска. Столь высоко был оценён их личный вклад в развитие Российской демократии.
В камере валькирии уживались довольно мирно. И серьёзно сцепились только один раз. Спор возник по поводу очередности пользованием вагинальным вибратором. Подарком присланным им в качестве утешения от британского совета христиан-суфражисток. Организации настолько же библейской, сколь и лесбийской.   Вышколенная охрана политизолятора разрешила инцидент профессионально и быстро.  Сцепившиеся и катающиеся по полу камеры гарпии были разлиты ледяной водой из пожарного брандспойта.
Склочницы даже не были помещены в карцер, по той простой причине, европейскими нормами содержания заключенных такого рода воспитательная мера не предусматривалась. Но наказание все же свершилось. На наделю зэчки были лишены компота, на месяц передач, на квартал свиданий, на два дня в камере была отключена вода, на три дня телевизор, и самое страшное конфискован злосчастный фаллоимитатор, послуживший своеобразным «бананом раздора».
Теперь когда стала ясна причина сковчания Егора Тимуровича, вернемся в 77 бокс.
Владимир Владимирович склонил голову набок, как щенок лабрадора впервые увидевший прыгающую лягушку. На его шее задергалась нервная жилка. И смотрел на Хайдара, как будто увидел его только что. Затем склонил голову на другое плечо. И проговорил нудным менторским тоном. Так с нотками брезгливого сочувствия и  раздражением человека наступившего лаковой туфлёй в коровью лепёшку, неглупые следователи КГБ времён СССР разговаривали с кающимися диссидентами.  Мол, как вы так, гражданин хороший опростоволосились, нашпионили, наклеветали… а с виду интеллигентный человек, в очках…
- Да-а… маленькая страна – маленькие проблемы. Большая – большие. Этот постулат, Егорка, и к детям применим. Детей воспитывать никогда не поздно, даже когда внуки кричат: «Деда денег дай». О своих молчу. Сам знаешь. А ты вот на Ксюху глянь. Помнишь, как сколько там лет назад, Маша твоя на неё с каким презрением смотрела, интервью всякие давала, мол пустышка Ксюха, а я мол, серьёзная вуменша… а как всё обернулось?! Вишь, куда Машу кривая дорожка гордыни и амбиций завела. А Ксюха перебесилась по молодости – зато теперь, и нам с тобой у неё блюдению моральных заповедей поучиться не грех…
И Владимир Владимирович столь же неожиданно, сколь и ловко осенился крестным знамением.  Нить накала в лампочке дрогнула светом, как язычок пламени свечи при дуновении сквозняка.
Речь велась, конечно же, о Ксении Собчак, дочери друга и учителя Владимира Владимировича повелителе посткоммунистического Ленинграда покойном Анатоле Собчаке. Во время первых двух принципатов Путина, Ксюша, ошалев от свалившегося на её изобилия, с младых ногтей вела жизнь настолько же публичную, сколь и вызывающую, а светскую не менее, чем ****скую. Гламурную если угодно. Согласись, друг читатель, между публичным политиком,  и «публичной девкой» все же есть, хоть и размытая, хоть чисто смысловая – но грань. В жизни, хм, мадмуазель Собчачихи нулевых годов второго тысячелетия Христовой эры, такаю грань найти было трудно. Впрочем, в будуар «постсоветской shopльвицы» не удалось засунуть свой объектив ни одному серьёзному папарацци. И скандальную информацию о своих реальных и мнимых похождениях она дозировала столь же лично, сколь и умело, скорее всего полагаясь на советы имиджмейкеров, настолько же грамотных, сколь и нанятых. А приближённых к высшим сферам, не менее чем пошлых.
Проходит всё. Прошло и это. Несколько лет назад Ксения Анатольевна постриглась в монахини. Приняла сан. Её диплом МГИМО, личным указом патриарха был признан аналогом диплому Ленинградской духовной академии имени Христа Иисуса. Это было своеобразное алаверды властей религиозных властям светским, которые ещё в эпоху первого принципата кавалера высшей государственной награды республики Венесуэла «ордена Liberators» Дмитрия  Медведева придали дипломам выпускников семинарий и медресе официальный статус. Теперь Ксюша, это уже не Ксюша, а Клёпа – точнее если, то мать-игуменья Клеопатра. Настоятельница Новодевичьего женского монастыря, распорядительница финансовых фондов федеральной программы по укреплению семьи и брака, и директриса духовного колледжа «Праведных жён» созданного при монастыре.  На этих курсах юных дщерей из хороших семей обучают не только нормам христовой морали, началам девичьей скромности и основам дамской гигиены, но и закладывают фундамент будущей стабильности  россиянского общества, основной ячейкой коего без сомнения является здоровая семья. Опытные педагоги с использованием широкого спектра учебных кино и фото материалов обучают курсисток, как правильно, в каких позах и в какое время производить зачатие будущих граждан Великой России, как произвести единственной верный выбор отца своих детей, и выполнить оптимальный анализ  здорового образа жизни, психического состояния и кредитоспособности избранника. И сделать подобное с пользой для дела не меньшей, чем с удовольствием. Удовлетворением, если угодно. Глубоким не менее, чем праведным.
Предприятие не только процветает, но и приносит ощутимый доход в храмовую казну.  А учебное пособие написанное игуменьей Клеопатрой «Христианский секс с новозаветных времён до наших дней» рекомендовано министерством образования РФ как для высшей школы, так и для школы средней в качестве дополнения к учебному курсу «История религии».  К тому же мать Клеопатра регулярно печатается в журнале «Вестник московской патриархии». Её статьи типа «Оральный секс – сатанинское изобретение католицизма», или «Женская содомия! Что это – порождение талмудических канонов или протестантского постмодернизма США?» нашли отклик положительный, не мене чем широкий в кругах религиозной и светской интеллектуальной общественности. А недавно, весной, Клёпа защитила научную степень «доктора богословия».
И тут Владимир Владимирович заметил, Егор Хайдар заснул пуская пузыри. Путин сардонически ухмыльнулся и потянулся, почти по-кошачьи. Неслышным шагом пресёк пространство камеры. Без звука открыл холодильник и извлёк из его недр со своей половины, отгороженной от половины Хайдара, картонной перегородкой завернутого в промасленную пергаментную бумагу огромного копчёного леща, цвета золота с мёдом весом фунтов пять не меньше. Подарок-передача казаков Верхнее-Донского круга своему почётному атаману. По крайности таков официальный адрес отравителя. Реальный знал только сам Владимир Владимирович. И то без детальных подробностей. Конечно копчёная рыба более устойчива к комнатному температурному режиму чем та же икра, хоть белужья паюсная, хоть лососевая зернистая. Но и от леща исходил уже весьма терпкий душок. Впрочем, среди истинных знатоков подобного рода яств, есть ценители полагающие, что потреблять данный продукт стоит именно в таком состоянии, при появлении специфического запаха. Правда, речь идёт о рыбе вяленной, и до того момента как в ней появляется «население».  Трудно, сказать являлся ли Владимир Владимирович такого рода ценителем. Но у создателя мира этого текста есть весьма веские основания заявить. Потреблять казачий подарок бывший вождь россиян не собирался ни тогда, когда лещ щекотал нюх ласковым дымком коптильни, ни сейчас.
Естественно перед тем как попасть в распоряжение арестанта рыба была тщательно досмотрена. А именно, разрезана вдоль брюха и проверенна на содержание во внутренностях чего-либо не положенного по тюремному уставу.
Потроха, молоки и пузырь подозрений не вызвали, и даже были оставлены без изъятия.  Однако обленившийся на хлебной должности надзиратель (а жалование вохры Нео-Шушенска на порядок превышало соответственный показатель жандармов в обычной тюрьме) с просчитанным кем-то легкомыслием отнёся к выполнению должностных инструкций, и не использовал для сканирования рыбы металлоискатель, который, конечно же, имелся в реестре оборудования Нео-Шушенского острога. Если бы это было проделано, то Владимир Владимирович возможно бы и полакомился рыбёшкой, не дожидаясь пока она потеряет потребительский вид. А так, сейчас, с легкостью и проворством поддел ногтями золотистую шкуру леща. Там между шкурой и реберной решёткой был тайник. В нем тоненькая титановая пластинка, два дюйма ширины и пять длинны, с отточенным, острее бритвы, иридиевой полоской-лезвием. Данная вещь в умелых руках могла стать как универсальным орудием труда, так и не менее  страшным оружием убиения. Отсечь ей не то что палец, руку или раскроить врагу аорту, при соответственном навыке проблем не составляло. Ей можно с одинаковым успехом чинить карандаши, чистить овощи или резать ридикюли в трамвае у каких-нибудь зазевавшихся мамзелей.   Владимир Владимирович тщательно протёр лоснящуюся рыбным жиром «писку» о рукав фланелевой тёремной робы ярко-оранжевого цвета, и небрежно водрузил в нагрудный кармашек рядом с авторучкой, следуя старой чекистской мудрости – виднее спрячешь, дольше сохранишь.
Перевернул леща на второй бок. И так же аккуратненько поддел на нём шкуру. С этой стороны на рёбрах была заныкана тонкая, не менее чем прочная кредитная карточка, новейшего образца. Несгораемая,  непотопляемая, с рабочими параметрами которые не по силам изменить на радиации, ни каким другим излучениям или магнетизмам. Карточка была универсальна.  Её с радостью принял бы банк или market в любой цивилизованной стране, не смотря на весьма колоритное амбре. А и в Африке тоже, даже в тех местах, которые с европейской точки зрения никак нельзя было отнести к цивилизованным. Ведь людоеды в джунглях Заира, в большинстве своём любили деньги не меньше, чем парной ростбиф из печени блондинки-девственницы, а следовательно были все основания предположить, что даже рядом с краалем какого-нибудь племенного вождя-президента,  украшенного коньком из человечьих черепов, вполне реально нахождение банкомата. Владимир Владимирович прожив долго и извивисто, считал себя весьма искушённым индивидом. И лишь попав в острог осознал как отстал от реальной жизни. В тюрьме, ни в камере, ни в сортире, ни в кабинете начальника банкомата не было.
Владимир Владимирович сам не знал толком сколько на карточке миллиардов долларов. Знал только что много. Почти все его личное состояние нажитое за годы праведных трудов на высоких государственных постах, ну и пенсионные накопления.
И естественно, он бы никогда не доверил её ненадёжной пересылке по тёремной почте, способом контрабанды в чреве леща. Карточка попала сюда вместе с Путиным, миную самые строгие досмотры.   И сколько бы тюремным эскулап сосредоточенно не всматривался в анальное отверстие бывшего президента, когда тот подчиняясь команде, с христианским смирением склонился и раздвинул руками ягодицы, сколько бы жандарм-надзиратель не перетряхивал одежду вновь поступившего зэка, сколь тщательно не прощупывал бы   швы на ней – ничего бы они не обнаружили.  Кредитка являла из себя действительное чудо «A-Na-Na» технологий. Она была изготовлена по личному приказу Anatoly Чубуйбуса в одном экземпляре только для Владимира Путина.
Если карточку опустить в стакан с 330 граммами кока-колы, бросить туда таблетку аспирина «Bayer» она там раствориться без остатка. Содержимое стакана следует просто выпить. И всё. Восстановить чуд0-кредитку можно ещё проще. Каждая её молекула запрограммирована не только на сложнейший химический код, вызывающий благодаря перечисленным реактивам расторжение молекулярных связей, но и на код ДНК владельца и соответственную реакцию восстановления. Хозяину финансов помещенных на кредитке растворенной в его организме достаточно помочиться в стакан, плюнуть туда, растворить в растворе таблетку обыкновенного парацетамола и вылить содержимое стакана в десертную тарелку. И начнётся химическая реакция. Моча зашипит, забулькотит и через пару минут воспарит утренней росой. А через четверть часа кредитка материализуется не утеряв всех своих изначальных качеств. Подобную процедуру он продел вчера. Использовав для этого обеденную тарелку Егора Тимуровича Хайдара, и давным-давно припасённую таблетку парацетамола. Когда сокамерник спал так же, как спит сейчас.  А первая часть данного ритуала свершена чуть меньше года назад. В Лондоне. В особняке на Kherson-street, радом с самым знаменитым в британской столице рыбным рестораном Canning.
…Он сидел в плетёном викторианском кресле и слушал как трещат смолистые сосновые поленья в камине. За окном стояла классическая английская погода. В стекла уютно барабанил мелкий дождик. Рядом, на ломберном столике оплывала ароматизированная индийская свеча. На коленях, засланных полосатым шотландским пледом нежился персидский кот Ельцин. Ельцин жмурился зелёным глазом на блики от пламени в камне, резвящиеся на боках высокого фужера из венецианского стекла, который Владимир Владимирович небрежно держал за хрупкую, ломкую ножку. В бокале благоухало коллекционное «Mutton-Rothschild» урожая 1928 года. Путин ещё раз повел своим длинным носом и насладился всей гаммой утончённого амбре. Однако, воздать должное вкусу напитка ему не дали звуки увертюры к Вагнеровскому «Полёту Валькирии». Это ожил платиновый телефон на том же ломберном столике, по которому могли  с ним связаться персоны настолько же VIP, сколь и приближенные. Так и есть. Хриплый, усталый голос что-то быстро затараторил не по-русски. В вольном переводе с английского или, там немецкого языка, то что услышал Владимир Владимирович звучало так.
«Володья, я нарушаю все правила. Но мы друзья. Королевский суд вынес постановление удовлетворить запрос вашей прокуратуры. О твоей экстрадиции. Все очень серьёзно.  Агенты Скотланд-Ярда уже в пути. У тебя не более получаса. Да поможет нам Бог. Удачи». 
И не дождавшись ответа абонент повесил трубку.
Ельцин с истошным воплем «Мау!», сделал сальто в воздухе и шмякнулся на пушистый персидский ковёр ручной работы. Уже в своем стремительном движении к окну, Владимир Владимирович полностью взял над собой контроль. Реактивная вспышка нервной системы стоившая коту Ельцину ушибленной лапы, тут была заморожена холодным паром запульсировавшей чекисткой мысли.
Вот профессиональным движением Путин чуть приоткрыл штору. Его взгляд, подобно незримому лучу войскового прожектора ощупал улицу. Она была пуста. Тускло блестела мокрая булыжная мостовая. Над входом в «Canning» раскалённый до бела неоновый тунец, в объятиях  дергающегося зеленым сиянием кальмара, застыли в  извиве пируэта аргентинского танго.   Час после полуночи. Мутный свет ночных фонарей. Впрочем он освящал довольно ярко абсолютно безлюдную улицу.  Вдруг паутину звуков, сотканную из дробного и равномерного звука дождя, раскроил шум работающих  цилиндров автомобиля. Прямо под окна особняка, напротив парадного входа, словно блестящий черный крокодил на берег, из-за угла Palmerton-street, выполз шикарный «roil-roils» коллекционной модели. Синхронно открылись три двери. Из них неуклюже выбрались четверо жлобов в черных смокингах  a-la Джеймс Бонд. Галстуки-бабочки на их воротах смотрелись, как петля из серпантина на бычьей шее какого-нибудь  висельника тоттон-макаута. Трое горилл застыли в позе с руками скрещенными на пахе, не обращая внимания на дождь.  Четвертый с неуклюжей сноровкой одновремённо распахнул переднюю дверь и открыл зонтик над головой существа вылезшего из автомобиля последним.  Путин узнал его. Кряжистая фигура тарантула сходство с которым придавала черная шляпа с широкими полями и длинный макинтош цвета black из шкуры каймана подбитый мехом шиншиллы. Широким жестом двуногий тарантул двумя пальцами приподнял шляпу в направлении окна Владимира Владимировича. Это был Березович. Лицо его сморщилось в улыбке. И приобрело выражение демона-сатаны заставшего двух белокрылых ангелов господних за занятием содомией.
Путин понял что проиграл. Точнее его переиграл Березович узнавший о решении королевского суда одновремённо, а судя по его нахождению здесь, раньше августейшей особы с которой ВВП только что разговаривал по телефону. Если бы не опальный олигарх, который будет со своими топтунами слоняться у парадного до той поры, пока не появятся агенты Скотланд-Ярда, то имелся некоторый временной люфт, что бы добраться до аэропорта Heathrow. Где его всегда ждал фамильный лайнер Buoying-747, всегда готовый подняться в воздух, оснащённой системой АВАКС, строившийся по заказу короля Суадовской Аравии Абдаллаха, и перекупленный в своё время агентами ВВП, так как последнего подкупила скромность отделки и непритязательность сервиса в сочетании с последними техническими изысками.
Или в Лондонский порт, где всегда стояла «под парами» трехпалубная яхта «Родина Мать», подаренная Владимир Владимировичу на день рождения в позапрошлом году известным предпринимателем Абрамовским. Изюминкой судна было то, что его нос украшала не статуя крылатой богини «Ники» или там голова «Морского дракона». А точная, слегка уменьшенная копия одноименного постамента, установленного, в своё время, на Мамаевом Кургане в городе Сталинграде. 
На «Родине Матери» вполне можно было добраться по крайности до нейтральных вод, где пенсионера поджидала атомная субмарина «Орел», в свое время сданная МВФ  «общественно-политическому фонду Путина» в бессрочную аренду за символическую сумму в один английский фартинг. Правда, внутренняя отделка подводного крейсера в соответствии с общепринятыми представительскими нормами обошлась «фонду» в сумму втрое превышающую сметную стоимость корабля, но это уже детали.  Комфорт в первую очередь. А главное  сухо.
Но все эти возможности были перечёркнуты. Конечно, у Владимира Владимировича имелась вышколенная как бойцовые питбули охрана. Да и питпули имелись так же. Но не прорываться с пальбой сквозь заслон отморозков Березовича, скрываясь от агентов Интерпола. И кому? Ему! По тем же причинам исключался крысиный уход по пожарной лестнице через черный ход. Это было бы ниже собственного достоинства. А достоинство у Владимира Владимировича было в наличии не меньше, чем миллиардов как фунтов, так и стерлингов. О долларах с евро уже говоря.
Путин медленно, как бы нехотя, подошел к столику, повертел в руке фужер с «Mutton-Rothschild». Сощурив левый глаз глянул сквозь рубиновую стынь на свет. Подмигнул примостившемуся на пледе Ельцину, и чуть слышно пробурчал: «Жребий брошен. Главное, что бы его побрал достойный». Качнул фужером и пригубил вино. Вкус показался пресноватым. Но это было субъективное ощущение вызванное стрессом. И Владимир Владимирович ясно отдавал себе в этом отчёт. Ему снова вспомнился Ходокович. Тот сам во всем виноват. Когда, в 2002 году, он возвращался на своем личном «Buoying-747» с «земли обетованной» (гнилого Запада), на свою историческую родину – то знал ведь. Не на Родину возвращается – в тюрьму. Посланцы ВВП сделали ему намёк более чем прозрачный. Не внял. Сделал свой выбор. Бросил свой жребий. Думал не посмеют. Не посмеет… Думал сила в деньгах. А разве, как там: «В деньгах, сила, брат. В правде сила»! Или в чём там ещё, кроме денег… Впрочем, о покойниках или нечего – или. Впрочем, об этом покойнике ничего хорошего уж точно. Неужели действительно коловращение мира происходит в соответствии с такими постулатами развития? Если где-то что-то убудет, то где-то что прибудет. И «по делам каждому и воздастся»… той же монетой… в той же валюте… неужели его действительно посадят… маловероятно… не вериться… А Ходорковичу в 2002-ом разве верилось, что его всё же посадят? А когда посадили, когда ему с неотвратимостью восхода солнце светил второй, двадцатилетний срок, верил кто разве что сам он, после восшествия на престол, инаугурации иначе, самолично, в кабинете Путина подпишет именной указ об амнистии себе подобным, по случаю этого самого события, а?  Впрочем, кто такой тогда был Ходоркович? Вор!  И вор не особо стесняющийся этого титула. Вор вне закона. Вор наглый. Вор сбесившийся от безнаказанности.  Вспомнился диалог тет-а-тет. Образца весны 2001 года.
Ходоркович: Пора начать кончать воровать, Владимир Владимирович. Мы ведь государственные люди (он!!!).
Путин: Согласен. И с кого начнем? С вас, Борис, как там по отчеству, запамятовал, простите? А может не стоит? Решайте.
Ходоркович: С вас…
Конечно, не так он сказал. Что-то там мутное… Про друзей… Про протеже… Но имел то в виду это… Мразь. Подонок. Гоблин. Сука. Мразь. Мразь! Мразь!!! Одна радость, что покойная.
«Мы кидаем жребий, а жребий кидает нас…» - эта задумчивая фраза Владимира Владимировича вновь была обращена к Ельцину, блаженно жмурящемуся после пережитого стресса. Столь же незаслуженного, сколь и предсказуемого. Путин позвонил в серебреный валдайский колокольчик стоящий на гжельском подносе, прямо на резном бюро времён Первой Французской Империи.
Подчиняясь мелодичному малиновому звону, как гигантский двуногий грызун звуку дудочки крысолова, дверь неслышно открыл молодцеватый лакей Григорий и с готовностью вытянулся по стойке «смирна». Григорий умел готовить йеменский кофе не хуже чем «по-македонски» стрелять с обеих рук из пистолета Стечкина. Он был подполковником ГРУ в отставке. Работал оперативником-нелегалом. Лакейская ливрея сидела на нём так же ладно, как и форма российского офицера, которую в силу специфики работы он одевал всего лишь несколько раз.
Владимир Владимирович с модуляциями оперного тенора, потерявшего голос произнёс,
- Вот что, Григорий, принеси-ка мне банку кока-колы… (Путин ещё раз глянул в щель между шторами. Березовича с «гориллами» уже не было. Над мостовой медленно расползалось облачко выхлопных газов из глушителя миг назад отчалившего «roil-roils», однако тут же, спустя секунду его место заняли два «Jaguar», из раскрывшихся дверей которых, как из лопнувшего стручка горошины, посыпались люди в чёрном. Агенты Скотланд-Ярда. Или Интерпола. Кто ж ещё.) …И аспирина. Только быстро.
- Йес, сэр – Григорий с достоинством кивнул идеальным пробором и удалился…
Господи… Когда же все это было? Давно. Не в этой жизни. Впрочем, жизнь одна. И дается она Всевышним только один раз. Напрокат. С неопределенным сроком аренды. И прожить её нужно так что бы не было мучительно больно за недополученные проценты моржи.
Владимир Владимирович навел порядок на столе. Подбил в стопочку свои записки. Завтра они будут вежливо изъяты для цензуры. Потом скопированы и возвращены владельцу. Сполоснул чашку. И лег на шконку не раздеваясь. Завтра предстоял тяжёлый день.