Резкое движение. В стену полетел пульт от телевизора. Зачем? Зачем пострадали пластмасса и пара батареек? Чайник не свистел, но пар вышел. По моим щекам катятся злые слезы. Это сейчас я спокойна, а тогда… Перед глазами пелена. Я что-то кричала. « Уходи, тварь!» – орала я ему вслед. И он ушел. Но не обычным способом, не через дверь. Он выпрыгнул в окно. Дурак. Мы на втором этаже, он не разобьется, лишь покалечит себя. Дурак.
Так оно и вышло. Сломанные руки и сотрясение мозга. Он весь в бинтах и гипсе. А я сижу рядом и говорю ему, как я его, такого дурака люблю.
Он виновато улыбается и молча соглашается с тем, что он дурак.
А я подумала – как хорошо, что жизнь потерял пульт, а не он.
***
Наступил переломный момент. Или просто назревают большие перемены. Я не знаю, кто прав, и я не буду принимать ничью сторону. Скандал. Я отрешился. Я будто в вакууме, стало нечем дышать, это нечто напирает со всех сторон. Не зная, как поступить, порой примеряю разные маски, ищу утешения у разных людей. Играю разные роли, но всегда остаюсь непризнанным. К тому же приписываю себе чужие эмоции. Расколотый рассудок отказывается дружить с тем черствым сухарем, что неверно люди называют моим сердцем. Метания молодой души, словесный салат или бред несовершеннолетнего психопата – называйте, как вздумается! Я не нуждаюсь в улыбках старушек и признании в уникальности. Очень сложно не обращать внимание на недостатки других, если на твои указывают слишком часто. Я не ангелок, но я стараюсь не причинять окружающим боль и страдания, предпочитая спрятаться от чертовых любопытных глаз. Наедине давая себе сотни клятв, исполнения которых ждут эти отбросы. Они требуют к себе внимания, словно малые дети, и так же орут, если не получают его. Они хотят, чтобы их любили, и искренне верят, что так оно и есть, наивно полагая, что по-другому просто не бывает. Но они глубоко ошибаются, и где-то в глубине души осознают это, но почему-то продолжают верить в эту глупость, в то, что они незаменимы. И ошибаются дважды, ведь незаменимых нет. Аксиома. Люди умирают, и не оставляют после себя ничего, кроме лжи и боли. Поверьте, такое категоричное отношение к людям у меня неспроста. Этот мир прогнил. И я сильно разочарован. Я не хочу жить. Не в моих силах изменить этот мир, и я не хочу менять свое отношение к нему. Поэтому я выпрыгнул в окно. Но, если честно, я рад, что у меня ничего не вышло. Если она живет, то и я буду жить. Если она может, то и я смогу.
Но она, единственный близкий человек, сейчас не рядом. Рядом мать, плачет и говорит, как меня, дурака эдакого, любит. Я виновато улыбаюсь и молча соглашаюсь, чтоб отстала. Я и так все понял. Я же взрослый! А она говорит, что я еще глупый ребенок. Может и так, мой поступок и правда детский, не мужской. Я просто не выдержал и струсил. Но я исправлюсь. Вот выздоровею, напишу ей письмо. Не буду говорить, чего наделал, не поймет. Просто спрошу совета, как быть дальше. Она обязательно ответит, хоть письмо и будет идти долго. Очень долго, целую секунду. Потому что теперь секунда для меня – вечность. Да, та самая секунда моего полета.