Вероника шла по безлюдной аллее. Лишь фонари обступали со всех сторон. Вглядывались в неё. Вглядывались. Словно пытались рассмотреть в ней то, что сама она о себе не знала.
- Беда не приходит одна... Беда не приходит одна…- расхохоталась, вытирая слёзы.
Утро началось с потери кошелька. Кто-то вытащил в электричке. Там была немалая сумма… и документы. Все… Потом начальник встретил её виноватой улыбкой. Сразу поняла – теперь её очередь… Кризис…. И её не пощадил… А с чего бы именно её он должен был пощадить… Она собрала свои немногочисленные вещи и взяла такси, чтобы поскорее оказаться дома. Только бы не разрыдаться прямо здесь… У мужа отпуск. Он ждёт её поздним вечером. А тут – сюрприз! Двойной! Он давно уже мечтал, чтобы Вероника отказалась от карьеры и родила ему двойню. Вот приедет сейчас и расплачется у него на груди: «Твоя мечта сбылась! А с моей мечтой-то ЧТО???» Такси ехало так долго. Красный свет упорно загорался, как только подъезжали они к переходу. Смотрел на неё, прямо в глаза. Словно пытался сказать что-то. А может, и говорил. Может, она не услышала?
Ступенек на лестнице оказалось так много. Она никогда не замечала прежде. Быть может, оттого, что она никогда не спешила домой? Никогда. Она вбежала в прихожую. На кровати сидела женщина. Она была молода и красива. Не может быть! Она была так похожа на неё в молодости! Словно сошедшая с их свадебной фотографии! Вероника выбежала на лестничную площадку и судорожно вдохнула воздух. Его было так мало! Казалось, она не дышала целую вечность! Ступеньки словно удваивались, утраивались у неё под ногами. Их становилось всё больше и больше. Ей не уйти! Они не отпускают её! Они повсюду! И даже, когда выбежала она на улицу и ветер стремительно ударил в лицо, даже когда бежала она ему сопротивляясь, как ни старался он сбить её с ног, вернуть назад, втолкнуть в ту прихожую… Она бежала изо всех сил… По нескончаемым ступенькам… в никуда… А когда незаметно стемнело, Вероника обнаружила себя в безлюдной аллее среди фонарей. Они обступали её со всех сторон. Вглядывались в неё. Вглядывались. Словно пытались рассмотреть в ней то, что сама она о себе не знала.
Она уже не жалела себя. Не было слёз. Пустота. Пустота и смирение. И нестерпимое желание избавиться от этой пустоты. Вероника посмотрела на трассу и увидела себя, стоящую посередине. Увидела загорающийся красный … несущиеся на неё со всех сторон, слепящие фарами машины. Проезжающие сквозь неё и продолжающие свой путь. А может, это выход? Может, и не беда это вовсе. И пустота! Эта кричащая пустота! Всё ЭТО - логическое завершение её пустой, бессмысленной жизни? И понеслись по лестницам воспоминанья дней. Дней, похожих, как ксерокопии, не отличающихся ничем. Только просьбы мужа о первенце звучали всё реже. И говорили они друг с другом всё реже. Чёрно-белые ксерокопии кружились в воздухе, падали под ноги. Вероника опустилась на землю. Листы опадали вокруг неё бело-черными сугробами и растворялись, лишь только пыталась она ухватиться за них. Растворялись. Но она вновь и вновь врывалась в них руками, цепляясь пальцами за вновь и вновь возникающую пустоту. И Фонари! Фонари всё ярче смотрели в неё печальными, внимательными глазами. Она закрыла руками лицо. Уйди она сейчас из этого, так и непознанного ею МИРА, и никто не заметит её уход. Исчезнет человек и не существовавший никогда, появившийся на свет для чего-то… так и не понявший, для чего…
Фонари слепили сквозь плотно сжатые пальцы. Глазам было немыслимо больно. Слёзы потекли по щекам. Обжигая. Иные слёзы. Незнакомые прежде. Она опустила руки. И открыла глаза. И Свет снова ослепил её. Но она продолжала смотреть. И вдруг вспомнилась ей маленькая Вероника, жмурящаяся на солнце. Она смотрела на него, с вызовом удерживая слёзы. Они поспорили с Валеркой, кто дольше продержится, чтобы не заплакать от солнечных лучей. Валерка держался изо всех сил. Но упрямые слёзы уже прокладывали дорожку от его глаз! «Ура! Я выиграла!»- кричала Вероника и смеялась…
- Мне нравится, когда ты смеёшься,- вдруг серьезно произнёс Валерка.
- Жених и невеста! Жених и невеста! – пронёсся мимо Федька на велосипеде.
А Валерка, словно не слышал, так же серьёзно произнёс, морща лоб: «Когда у нас будет дочка, я хочу, чтобы она смеялась, как ты!» Вероника замолчала от неожиданных слов друга. А потом снова рассмеялась. И смех покатился по детской площадке, сквозь деревья, прямо к самому солнцу.
Фонари со всех сторон. Фонари. И над ними, и над ней, Вероникой, над всей аллеей, над целым светом – детский смех!
А если всё было бы иначе! Если бы обрадовалась она этой внезапной остановке в её неудержимом беге в никуда! Если бы примчалась на том такси не оплакивать несбывшеюся мечту! Если бы прямо с порога прокричала: «Валерка! Я хочу от тебя ребёнка!» И не важно, с кем он был в той комнате и почему… Важно лишь ОДНО!
Фонари! Лестницы! Ступени! Сокращали свой бег с каждым её шагом.
Дверь была открыта. Муж стоял у окна. Она смотрела на него, словно впервые.
- Валерка… Я хочу от тебя ребёнка.
Он оглянулся. Их глаза встретились. Он прищурился, как тогда, в детстве, когда пытался противиться солнцу. А она не противилась...
И заглянуло в комнату Солнце. И они шли друг к другу медленно, всматриваясь, не отрываясь, словно в первый раз.
Иерусалим, 2009