***

КАК ДИВЕН ЗАПАХ
БЫЛ АЗАЛИЙ!..

Там были заросли азалий.
Мы рвали ягоды черники.
Я, как Орфей, носил сандалии;
Вы мне казались Эвредикой.

Как дивен запах был азалий!..
Над нами дождь заморосил,
И Вы к сараю побежали,
Я в след сандалей запустил.

По голове попал удачно,
И вы, упав, набили шишку,
И намекнули непрозрачно,
Что далеко зашел я слишком.

И душен запах стал азалий,
Но Вы не чуяли, рыдая,
И от обиды мне сказали:
«Не выйду замуж никогда я»!

Под крышу старого сарая
Закрался дождь и хмуро капал,
И Вы, совсем уже сырая,
Сказали: «Кто здесь накакал»!

Вы сняли платье, как манишку
И косы шалями струили,
И злополучную ту шишку
Вы мне потрогать разрешили.

А кос волнующие шали
Укрыли персей недозрелость.
Вы трогать там не разрешали,
А мне не очень и хотелось.

Я даже думал непорочно:
Вам задаваться не пристало,
И у меня такое ж точно
Под майкою произрастало.

Но я сказал: «У Вас на теле
Застыли слезы от дождя»!
Вы с удивленьем поглядели,
Как на индейского вождя,

И предложили мне раздеться.
Я целиком был в Вашей власти,
И я не знал, куда мне деться,
(Дрожал я вовсе не от страсти).

И сохли: платье и штаны,
Я их повесил на засов,
И были вы поражены
Величиной моих трусов.

Нет, мы не делали ошибок.
Бедра я помню белизну,
Вы показали след ушиба,
Его я предано лизнул…

– Нет, так не надо делать больше!.. –
А как же надо, не сказали.
От ваших слов еще мне горше,
Исчезли запахи азалий.

– И дергать за косу не надо,
Зачем сандалями швыряться?!.. –
В знак примиренья, как награду,
Вы предложили… целоваться.

А день был жутко непогожий,
И я застенчиво сморкался,
И, весь покрыт гусиной кожей,
Вам целоваться не давался.

Дождь не на шутку нарезал.
Был погода словно сводня,
И я заплакал, и сказал,
Что мне нельзя еще сегодня.

Я совершенно был уверен,
Что стоит нам прижаться тесно,
Как, тут же, сделаюсь беремен,
А это мне не интересно.

Июльский дождь стучал по крыше,
И мы не думали о пище,
Он омывал не только души,
Он даже уши делал чище.

Пообещал тогда повинно,
Что никогда не буду драться…
Мне было десять с половинной,
А Вам уже – почти двенадцать…


I

Войдя в купе, с ведром черники
Меня Вы так и не узнали.
Наверно был для вас безликим,
Как все на Адлерском вокзале.

Колеса, стукая о рельсы,
Мои года пересчитали.
Вы респектабельные перси
Носили чуть повыше тальи.

Но не носили больше кос –
Не модно, что ни говорите,
А в шаль распущенных волос
Вплелись серебряные нити.

– Не приподнимите ли полку?
– Просили Вы, уняв отдышку,
– Ах, как мужчина, вы не ловки!
Я из-за вас набила шишку!..

Нет, не признали Вы в соседе
Того мальчишку-недотрогу,
И, в продолжительной беседе,
Вы мне поведали о многом:

О том, как в детстве фехтовали,
Отважны были Вы и ловки,
И, кроме Кафки, прочитали
Гарсиев: Маркеса и Лорку.

Что вышли замуж после вуза,
Но муж частенько изменяет,
И, что у дочки вздулось пузо,
А от чего – она не знает.

Что муж приводит в дом девицу,
И уверяет, что – сестра.
Когда же нечем похмелиться,
Он пилит лобзиком с утра.

А сын за лето так подрос!
Не напастись ему сандалий!
Копной азальевых волос
Он на отца похож едва ли.

Глаза – как ягодки черники;
На флейте сын играет Глюка.
Орфей взывает к Эвредике
Во сне чарующего звука…
 
II

Был подплывающий перрон
Букетов полон ароматом,
И, на галантное «Пардон»!
Мне отвечали бодро матом…

– Кацо, ты где цветов нарвал?
– Бери – последняя корзина.
Грузин конечно же не врал,
Им врать нельзя, они ж – грузины!

– В Поляне Красной полудикой,
Где много греков и форели,
Растут азалия с черникой,
Рассвет похож на акварели.

Случилось: то ли наважденье,
То ль ароматом опьянило,
Вагона мерное движенье,
Внезапно время изменило.

Купе качалось и кренилось,
Летя к черниковому раю,
Где детство тихо притаилось
Под крышей старого сарая.

Где, в пятнах ягодного сока,
Два человечка, для свиданья,
Упрятал дождик ненароком,
Решать проблемы мирозданья.

И небо пасмурно молчало,
Вздыхало, глядя на беспечность,
А там гадали: где начало,
И что такое – бесконечность?

И что то дрогнуло в лице.
Не помню: губы ли, глаза ли?
Вы были в сказочном венце,
В сплетенном запахом овале.

Вы долго нюхали букет,
Что я купил Вам на вокзале,
И донеслось из детских лет:
«Как дивен запах был азалий»!..