В конце семидесятых лихой зигзаг приписал сопромат к автотракторному.
Тут-же нашлась связь. Разумеется, диалектическая. С сельским хозяйством.
Трактор - комбайн, поле, жатва. Совхоз.
Весной обучили комба-искусству и, после сдачи экзамена, выдали корочки. В результате, лето предстояло отдохнуть в "Пути Октября".
Замирая от предвкушения послевкусия, отчалили. Плацкарт, кузов, далее пешком. Через поля бескрайние. Прям в искомое поднебесье.
Еда покоряла обилием мух, но постепенно привыкли, как привыкли к палате на тридцать коек, далекому умывальнику и дощатому туалету. Удобно. В конце концов, личная гигиена справляется плодово-ягодным. Или розовым крепким.
Из сверхъестественного - книжный, где приобрел М. Бахтина "Проблемы поэтики Достоевского" и Х. Кортасара "Игра в классики".
Удивительным было и то, что находясь за рулем комбайна не удалось создать приличной катастрофы. За исключением сбитого столба электропередач. Может, это был не комбайн, а бульдозер, но точно - розовое крепкое.
Вот напарник Вадя, другое дело. Намотал на жатку колючую проволоку, защищавшую местный авиа-аэродром от коров. Последние, увидав путь к вожделенной траве, проникли, чем создали серьезные проблемы взлето-посадкам. Поди, не первый раз.
Там познакомились. Тракторист, герой социалистического труда.
Когда-то много сжал, еще больше намолотил, и тут на район спустили разнарядку. На героя. Мало того, с чьей-то легкой руки, премировали Югославией.
Приодели и отправили.
Уехал нормальным, вернулся яростным, непьющим антисоветчиком.
Рассказывая о поездке к оппортунисту Тите, признался, что к диссидентству довела красота. Оказался чувствительным эстетом.
Там, в Югославии, увидел то, чего не видел, но к чему стремился подсознательно - Дубровник, старые стены, летние кафе, древние замки, корабли.
...замок на горе - красиво. Поднимаешься. Та-же гора, только из замка. Тож красиво. Оттуда - красиво, отсюда - красиво, и везде чисто...
Неделю наслаждался великолепием. Обратным самолетом в Москву, поездом - Челябинск, и наконец, грузовичком в родное.
Хватило, чтобы впасть в полное и окончательное отрицание отрицания.