Когда придёт зазирка 23 русское фэнтези

Михаил Заскалько
ГЛАВА 23

Мы почти бежали, потому что Колобок стремительно вырывался вперёд, терялся из виду, возвращался и вновь исчезал, красноречиво давая нам понять: плетётесь, как улитки. Наш умничка Проводник выбирал наиболее лёгкий путь: меньше кустов, торчащих из травы пеньков и кореньев. Местами наш путь пролегал по хорошо протоптанным животными тропкам. Там, где вставала преграда в виде упавшего дерева или густых зарослей молодняка, я, инстинктивно, выбрасывала руку - и дерево разлеталось в щепки, либо в ход пускала Спицу, как туземцы мачете.
Я позорно быстро выдохлась: только подумала сделать остановку, а ноги уже сами подкосились. Плюхнулась кулем. Сердце колотилось о рёбра, дыхание прерывалось, в горле, во рту пересохло. Через пару секунд мне казалось, что никакая сила не поднимет меня, не заставит идти: тело будто ватное.
Добран встал сбоку и лихорадочно замахал хвостом - меня обдало прохладной волной воздуха. Ощущение такое, словно рядом включили вентилятор. Стало чуть полегче дышать, не так сохли губы, да и сердце умерило пыл. Я мучительно соображала, как же встану: ведь и ежу понятно, что с меня спринтер-марафонец никакой, на первой стометровке сдохла... Меня охватило отчаянье и жгучее сомнение: а правильно ли я поступила?

"Так тебе и надо! - как в форточку крикнул Вадик. - Всё выпендриваешься, строишь из себя эту, как её... Зену - королеву амазонок... Я должен был идти, а ты караулить этот детский сад..."


И тут заговорил Добран. Он считал, что ему следует идти за Колобком, а мне отдохнуть, набраться сил, тем временем они доберутся до озера. Потом Колобок вернётся за мной. Либо... Добран, как-то странно, замолчал.
-Ну же? Продолжай...
Либо сесть на него верхом. Будь он просто говорящей лошадью - никаких проблем. Летала же я на крылатом коте. Но Добран... В раннем детстве мы с папой часто гуляли в парке, я любила, когда он садил меня на шею, и я могла руками трогать высокие ветки. Но представьте себе парня, прогуливающегося по аллеям, а на шее у него сидит пятнадцатилетняя дылда. У неё, видите ли, ножки устали... Нечто подобное мне виделось сейчас, и тело категорически выражало протест.
"Послушай, он дело говорит, - опять высунулся Вадик. - Пусть идёт... раз не хочешь верхом..."
Чёрт возьми, мне даже нечем было возразить! Обоим.
-Ладно, иди...

Я осталась одна. Слёзы обиды за собственное бессилие подступили к горлу. Эй, ты, хвалённая Ладанея, где тебя черти носят?! Если ты во мне, как все считают, тогда какого хрена я здесь валяюсь, как старая лошадь? Почему не двужильная, не знавшая усталости, почему?! Где ты, отзовись? Я тебе не гостиница! Или ты только можешь красоваться перед тёмными бабами, которые думают лишь о мужиках? Выходи, зараза!
"Спокойно, Варвара Федоровна, спокойно. Что дети подумают? Вредно так нервничать: а вы нам здоровая нужны..."
"Пошёл ты! сам знаешь куда..."
"Рад бы уйти, да детский сад не отпускает. Одному сопли утри, другому памперс поменяй..."
"Вадим!!! Заткнись! Я тебя прошу... умоляю... Без тебя башка раскалывается".
"Извини. Я просто хотел поднять тонус... оживить..."
"Ладно, проехали. Пеленгуешь Добрана?"
"Угу. Только..."
"Что? Да говори же, чёрт тебя дери!"
"Он про дорогу не думает. А про Димку тем более. У него черепушка другим забита..."
"Чем же?"
"Как это возможно: он - и Зазирка... в Зазирке Дух Ладушки,... а он всего лишь тупой полкан, ничего не знающий о своём роде-племени... ничего не умеющий, только коз выгуливать и плодить девчонок, которые дохнут, как мухи... Всё в таком духе. Терзания Печорина, одним словом".
"Не смейся, он не виноват, что так жизнь сложилась".
"Я не смеюсь. Я сочувствую. Прямо слезу прошибло..."
"Я же слышу издёвку".
"Глюк, Варвара Фёдоровна, глюк. Невры, должно быть... Оп, погоди. Вышли к озеру!"
"Всё, вырубайся, я свяжусь с Упом".

Уп пикировал вниз, к ивам. На берегу, рядом с разбросанной одеждой, лежал совершенно голый Дима. Вид как у утопленника. Сквозь заросли кустарника выталкивается Добран, опускается на колени рядом с Димой, прикладывает ухо к его груди. Уп сел на ветку - я вижу лишь склонённую спину Добрана, и синеватые ноги Димы. Добран выпрямляется, приподнимает Диму и, перевернув лицом вниз, укладывает животом на бедро своей ноги. Ну, вот, а плакался, что ничего не умеет... А это что за номер?! Из воды показалась голова, другая, третья. Три девчонки, ростом и годами, как Зарёма, вышли на мелководье, замерли, наблюдая за Добраном. Распущенные русо-зелёные волосы опускались ниже колен. Лиц мне не видно: Уп сидел боком к ним, прямо не смотрел.

Дима задвигал ногами, закашлялся. Добран, осторожно перевернул его, положил на спину. Собрал одежду, прикрыл Диму и... увидел девчонок. Выпрямился, шагнул к воде. Одна из девчонок свистнула, прежде чем они нырнули под воду. Водная гладь зашлась рябью, камыши беспокойно зашелестели, точно в них заблудился ветерок; ивы задрожали, ниже опустили головы.
И вышли из воды уже взрослые водяницы. Такие же простоволосые, масляно-блестевшие. Пять или шесть. У иных на шее бусы из ракушек и камушков, у иных в волосах заколки самоцветные. Приблизились к берегу, молча рассматривают Добрана. А он их.
"Уп, ты не мог бы сесть, на плечо Добрана?"
Теперь я вижу лица водяниц. Они не просто красивы, они прекрасны... Как там в сказках? "Ни словом сказать,  ни пером описать..." Даже удивление и растерянность, как штрихи макияжа, подчёркивали их красоту.

Дима зашёлся в утробном кашле. Уп развернулся на плече Добрана: я вижу бледное в пятнах лицо Димки, кашель сотрясает его всего, на губах пузырится кровавая пена. Так должно быть или это опасный симптом?
"У него отёк лёгких, - упавший голос Вадика в моей голове. - Это плохо. У меня был приятель, одноклассник..."
"Что нужно делать?!"
"Лечить..."
"Как?!"
"Ты ж у нас голова..."

-Чем прогневили Хозяйку, что посылает нам чары? - наконец, спросила одна из водяниц.
-Мы не чары, - оторвался от Димы Добран. - И никто нас не посылал. Я пришёл на родные земли, чтобы стать наследником и утвердиться.
"Круто сказанул!"- не удержался от комментария Вадик.
-Но полканов извёл Морок...
-Не всех. Я сын чаровницы Басы и полкана Шульги. Ладанея спасла мою мать.
Водяницы  переглянулись, зашептались, явно сомневаясь в услышанном.
-Ему нужна помощь, он очень плох.
-Это человек. Как он мог попасть сюда, если триста лет не ступала нога человека в наши леса?
-Этот отрок не просто человек. Он Сопутник Избранной.
Водяницы весело рассмеялись:
-Рассказывай байки! Избранные ходят иной путь - дорожкой: через Заморочный лес.
-Эта решилась проложить свою. Так вы поможете нам?
-И где ж сама Избранная? - продолжали дотошные водяницы.
-На полпути отсюда. Она исцелит, но боюсь,  её Сопутник не дождётся...

Не знали водяницы, чем помочь, поскольку не ведали о хворях и недугах, тем паче о человеческих. Да и не припомнят случая, чтоб после их забав человека оживляли. Разве что поспрашивают у сестёр да у прочего лесного народца.
Одна осталась, остальные ушли в воду. Оставшаяся водяница осмелилась выйти на берег, присела на ветку ивы.
Димку душил кашель. Добран то низко склонялся над ним, то, как ребёнка на руках, качал. Водяница принялась оправдываться: очень давно в их краях не появлялся человек, а без человека водяницы делаются очень злые... Вот и накинулись все... Затем, помолчав минутку, водяница пристала к Добрану с допросом:
-Ты, правда, решил оспаривать наследство с самим Мороком? Ничего у тебя не выйдет! Хозяйка не пропустит. Она от горя умом повредилась, ей на глаза лучше не попадаться.
-Мы обойдём.
-Где? За версту от нашего озера начинаются земли, где Хозяйка заселила всяку нежить, наложила охранные  заклятья. Не пройдёте...
-Пройдём! С Избранной сама Ладанея идёт.
-Враки! То я не ведаю, что Светозарная заточена в Пекле...
-Там только плоть. Дух её с нами.
Водяница ехидно усмехнулась:
-С вами? Так попроси его помочь.
-Он после долгих скитаний ослаб, ещё не вошёл в силу...
Раздался пронзительный свист, и над водой появилась голова водяницы, радостно сообщила:
-Сестрицы мавки поведали, что камень-топаз поможет. Надобно приложить к месту, где лёгкие у человека...
-Где ж взять тот камень?
-Ищем... - Голова скрылась под водой.

У меня разболелась голова, и засвербело в висках. Перегрузка? Я выключила "кино", хотя мне этого ой как не хотелось.
Колобок яростно бился о мои ноги: он давно уже вернулся и, бедняга, тщётно пытался привлечь моё внимание. Я резко поднялась, и едва не грохнулась: в глазах потемнело, замелькали разноцветные сполохи, земля закачалась... Хорошо, рядом оказалось дерево - припала, вцепившись в кору. 
-Погоди, Колобочек... я сейчас... У меня в башке затмение...
Через пару минут всё прошло. Я пробно сделала шаг, другой - вроде, всё в порядке. Можно идти. Колобок спешил так, словно у меня, как у Добрана, четыре ноги. Приходилось всё время бежать, хотя наперёд знала: такого темпа долго не выдержу - опять язык на плечо и грохнусь полудохлая...