Облака скачут по небу как лошади. В них – вся наша жизнь.
Я сижу и мерзну. Меня морозит от холода, дурного самочувствия и мрачной действительности. Кажется, я опять сотворил не то. Кони педальные по-прежнему носятся по небу.
Изжога, чай, чувство глубокого неудовлетворения своим жизненным кредо. Все, что я делаю, делать не стоило. Все, что я не сделал, надо было сделать во что бы то ни стало. Я молчу всю жизнь, а говорю исключительно невпопад.
Прокатите меня, большие белые облака.
Звезды на небе похожи на тебя, а черные дыры – на меня. Тебе не кажется, что это слишком? А может я тоже когда-то хотел жить как и все звезды? Только перегорел, протух и почернел. Спичка горит ярко, но недолго.
Я как обычно опаздывал. В автобусе было тесно, люди прижимались ко мне своими зимними меховыми и пуховыми телами – звери и подушки. Я сжимался в комок и дышал через раз.
- За проезд! Мужчина, за проезд! – завизжала кондукторша. Я посчитал мелочь и сунул ей в руку. Она небрежно оторвала билет и воткнула его в мою ладонь, явно пытаясь ее продырявить.
Звери и подушки сосредоточенно клевали носом. Я закрыл глаза и вспомнил книжку, которую читал в детстве. В ней повествовалось о бедных негритянских детях в Америке, над которыми смеялись их белые собратья.
Я очнулся от толчка в спину.
- Молодой человек, выходить не будете? – спросила меня большая двуногая норка.
- Нет, а что? – я сымитировал еврейский ответ.
- Тогда садитесь и не мешайтесь под ногами.
Я плюхнулся на сиденье и задремал. Мне снился Дориан Грей, очаровывающий тебя своей красотой. Я тут же одеревенел и застыл.
В школе я то и дело в кого-то влюблялся. Естественно, эти кто-то встречались не со мной, а я не мог ни с кем заговорить, потому что я немой.
Я твой.
Облака закрывали мне тебя. Моя звезда, ты пыталась гореть для всех, кроме меня, а я гас и сжимался черной злобой.
Рядом со мной присела очередная подушка. Я приоткрыл глаза и тут же закрыл их обратно. Облака только начинали розоветь на востоке.
Скоро я приеду на работу и начнется все сначала. Мировой финансовый кризис держит нас в страхе за рабочее место.
Подушка встала и ушла. Звери рассосались по салону.
Мне снился Ремарк – мелкий, тщедушный, сильный духом изгнанник. А еще я думал, что будет, если я незаконно пересеку границу, и ты будешь в меня стрелять.
Я – китайский беженец, который хочет стать белым. Сапожник, который не умеет делать обувь больше 40 размера.
- Конечная, мужчина, выходите, приехали.
Кажется я опять опоздал. И злые облака мне зубоскалят.
Мой начальник свеж, бодр и харизматичен. Он белый, я негр. Я получаю 50 ударов плетью и иду убирать сахарный тростник.
Под теми же самыми облаками.