О Степь Букеевского ханства,
Оплот культуры, знаний и батыров.
От Чортанлы до Каспия твои пространства,
Были ристалищем для состязаний и турниров.
Там и акыны славословием блистали,
Великий воин и букеевский поэт,
Чье творчество мы берегли и почитали
Сподвижник Исатая - Махамбет.
Величие Орды прославил на века,
Правитель славный хан Жангир.
Преобразил он край, его заслуга велика
Мудрец, строитель, командир.
И ныне, мы - букеевцев потомки,
Обязаны их славу приумножить
Дойти до Просвещенья сквозь потёмки,
Местам родным достойно послужить!
Историческая справка о Букеевском ханстве из статьи Вячаслава Иночкина "Слово о Жангире":
"До прихода к власти Жангир получил мусульманско-казахское начальное образование у домашнего учителя-муллы. Отсюда прекрасное знание казахского устного творчества и самобытной культуры. Затем по воле отца жил и воспитывался около десяти лет в семье астраханского гражданского губернатора Андриевского. Получил хорошее европейское образование, знал языки: русский, арабский, персидский, татарский и немного немецкий. Подобный симбиоз воспитания сформировал основы колоритнейшей и самобытной личности.
Будучи дальновидным политиком, он, верно, уловил дыхание XIX столетия и смог умело определить векторы внешней и внутренней политики. История Букеевского ханства дает довольно убедительный пример тому, как истинный патриотизм государственных деятелей казахского народа уместно сочетался с их стремлением к прогрессу, к обеспечению гражданского мира и приумножению традиций добрососедских, партнерских отношений России и Казахстана. Наследовав ханский титул согласно завещанию Букей-хана и указу императора Александра I от 22 июня 1823 года, Жангир превратил Букеевское ханство, находящееся в составе Российской империи, в самостоятельное территориальное образование, обладающее значительной свободой и инициативой в делах внутреннего управления. Финансово-налоговая политика, установление порядка землепользования и хозяйственного устройства являлись ханской прерогативой. В руках Жангира была сосредоточена административная, судебная и законодательная власть.
Просвещенный монархизм последнего казахского хана привлекал особое внимание современников. Российский журнал "Сын Отечества" за 1830 год так описывает Жангира: "... Человек образованный... Одевается по-своему, в атласные и бархатные, белого и зеленого, и оранжевого цвета, облаженные иногда золотым и серебряным позументом шаровары; шапку носит киргизского покроя, валяную из козьего пуху, покрытую малиновым бархатом и вышитую золотом; подпоясывает золотою саблею, пожалованною ему при возведении в ханское достоинство. Волосы на голове по обычаю киргизов бреет и покрывает тюбетейкой. Борода у него темно-русая, лицо белое, несколько рябоватое, росту он среднего и вообще приятной наружности... Джангер хан имеет орден Св. Анны I степени, украшенный императорскою короной, - такою монаршей милостию ни один из киргизских ханов до него удостоен не был".
Вообще в литературе, вышедшей до октября 1917 года, он характеризуется как образованный и преданный своему народу человек. Откроем А. Харузина "Киргизы Букеевской Орды" (М., 1889 г): "... правление (Жангира) ... во многом благотворно отозвалось на киргизах Букеевской Орды"; Э. Вульфсон ("Киргизы", М., 1913 г.) подчеркивает: "... это был замечательно умный человек, и он много хорошего сделал для киргизов. Так, например, он старался вывести в Букеевской степи оружие, чтобы привести своих киргизов к мирной жизни и заставить их забыть кровопролитные набеги предков".
Советская историографическая наука резко поменяла полюса. Имя хана упоминается лишь в связи с национально-освободительным восстанием И. Тайманова и М. Утемисова. Для широкой же общественности личность хана-реформатора уместилась во фразе "ты не хан - ты волк". К сожалению, от подобной оценки не удержался и известный акын Джамбул:
С русским царем принес Жангир-хан
В подарок народу плеть да аркан.
Как волки, зубами аркан рвали,
Раны горячие оставляли...
("Песни и поэмы", М., 1938 г.).
Даже в современных условиях, когда происходит раскрепощение общественного сознания, привычные в исторической науке стереотипы сохраняются. В книге "История дореволюционного Казахстана" (автор А. Кузембайгулы, Алма-Ата, 1992 г.) есть такие строки: "... Бокеевское ханство стало марионеточным государством, входившим в состав России...".
Существует меткое определение субъективности исторической науки: "История - это политика, обращенная в прошлое". В минувшем казахстанцы испытали длительную и жестокую атаку на собственную историческую память со стороны официальных манипуляторов истории, превративших эту дисциплину в служанку политики. Нурсултан Абишевич Назарбаев в книге "В потоке истории" пишет, что "настало время непредвзято взглянуть на свое прошлое, настоящее и будущее". То, о чем мечтал Аблай-хан в грозовой степи восемнадцатого века, за что погиб Кенесары и дипломатически отстаивал Жангир в драматическом девятнадцатом столетии, что проектировал умница Алихан Букейханов накануне тоталитарного геноцида века двадцатого - все эти поиски и мечты воплотились в исторический день - 16 декабря 1991 года, когда был принят конституционный Закон "О государственной независимости Республики Казахстан".
Не претендуя на исчерпывающую историческую истину, давайте с помощью архивных документов и источников высветим некоторые аспекты многообразной деятельности Жангир-хана.
Древний мыслитель Юсуф Баласагуни в своем "Благодатном знании" так определяет авторитет и власть правителя:
Для власти во всем
Справедливость - основа,
И власть лишь во правде
жива и здорова;
Дает справедливость и славу,
и честь,
По сути она человечность
и есть.
Жангир-хан внес немалый вклад в социально-экономическое и духовное развитие казахского народа. Обратимся к фактам, которые можно игнорировать, но от этого они не перестают существовать.
Не секрет: деньги - непременный атрибут национального государства. Они служат показателем благосостояния и культуры народа, экономического развития государства, его общественного и политического устройства. Мухамедсалык Бабаджанов в "Заметках киргиза о киргизах" ("Северная пчела", № 4, 1861 г.) отмечает: "... был еще один и самый сильный (толчок) - это торговля. Киргизы стали встречать русских, татар, армян и других торговцев... в средине степи, отчего стали свободнее всматриваться в товар и торговлю. Мена почти прекратилась, а продавали скот на деньги, и потом на них стали покупать товар... Всматриваясь ближе и глубже в торговлю, киргизы с удивлением увидели, что все ненужное для них: кожи, шерсть и волос - у торгующих обращается в деньги... Явилось понимание, что кроме приезжающих есть далее и другие торговцы, у которых и товар дешевле, и киргизские произведения принимают дороже... Так лет 15 гонят верблюдов в Оренбург, где выручают денег в полтора раза более местной продажи. Теперь все ярмарки кругом Орды верст на 900 известны киргизам наперечет".
Еще в 1806 году два казахских старшины отправили товар на знаменитую Макарьевскую ярмарку, в июне 1812 года министр финансов Гурьев разрешил хану Букею с подвластным народом проводить меновую торговлю под Уральском. С 1827 года по распоряжению Оренбургского генерал-губернатора Эссена оренбургской таможней торгующим казахам предоставлялись льготы. В 1828 году по указанию того же Гурьева в Орду были присланы 200 штук платиновых монет для размена и раздачи ординцам. Вскоре Жангир-хан подал просьбу об учреждении около его ставки ярмарки. Комитет министров 17 мая 1832 года по представлению Нессельроде разрешил учреждение ярмарки. Сроки ее проведения устанавливались с 9 по 25 мая и с 14 по 25 сентября ежегодно. Ее торговые обороты росли из года в год, достигнув уже в 1836 году двухмиллионного рубежа. Ханская ярмарка пользовалась популярностью. Покупатели съезжались из Московской, Ярославской, Казанской, Саратовской, Самарской, Астраханской, Оренбургской, Симбирской, Тамбовской, Воронежской, Черниговской, Нижегородской, Костромской и других губерний, а также приезжали купцы из Хивы, Самарканда, Бухары, уральские казаки. Благодаря развитию ярмарочной торговли Ханская Ставка (кстати, ей в прошлом году исполнилось 175 лет) к пятидесятым годам
XIX века превращается в торгово-заготовительный и торгово-распределительный центр, а затем становится политико-административным и культурно-экономическим центром Букеевского ханства.
Жангир-хан был среди первых политиков, осознавших значение денег для развития экономики. Он не только принимал меры для циркуляции денежных знаков на территории ханства, но и на практике доказывал возможности финансового инструментария. За 1825-1829 годы "по прошению Высокостепенного хана Букеевской Орды Джангера Букеева... взаимообразно из сумм Пограничной Комиссии..." было выдано денежных сумм в размере 16 тыс. рублей. Кредит брался на один год и всегда своевременно гасился. Значительность фигуры Жангира подчеркивалась решением вступившего на должность Оренбургского генерал-губернатора Василия Перовского, который отказался от получения денег, выдаваемых казной за заслуги по управлению Киргизской Ордой. Перовский считал: в Букеевском ханстве есть свой незаурядный правитель.
Мудрец Аль-Фараби в своем труде "Афоризмы государственного деятеля" среди прочих черт - достоинств лидера - выделяет великодушие и презрение к богатству, которые были присущи и нашему герою. Сам хан имел торговые связи с русскими купцами, например, с крупным астраханским купцом Измайловым, торгующим в Орде с 1817 года. Когда в 1832 году Измайлов разорился и ему грозила конфискация имущества, Жангир подал о нем ходатайство и предложил свое поручительство. Добавим, что хан имел собственный торговый двор в Саратове, стоянку в Оренбурге. Кто-то может возразить, мол, причем тут благосостояние хана и простой народ? Ответим: Жангир-хан не жалел сил и средств для просвещения казахского народа, строил школы, запретил обычаи, порядки, которые мешали гражданской и хозяйственной стабильности Орды. Он хорошо понимал важность русско-казахских отношений и стремился стать источником межнационального и внутриэтнического согласия. Его ориентация на Россию, пропаганда русской культуры и хозяйственного опыта органически сочетались с любовью к родному народу.
С отцом - ханом Букеем - из-за Урала перешло 5 000 кибиток, в течение следующих двух лет к ним присоединились еще 2 500 кибиток. Следовательно, первоначальное население Орды насчитывало 7 500 кибиток. По сведениям сенатора Энгеля, в начале правления Жангира (1827) их уже насчитывалось до десяти тысяч. Далее возрастание населения шло в такой последовательности: от 11 660 в 1830 году до 20 000 кибиток в 1845 году. Последняя цифра легко проверяется по работе А. Евреинова "Внутренняя или Букеевская Орда" ("Современник", 1851 г.). Главным богатством казахов считался скот, поэтому именно по его количеству можно судить об экономическом положении населения ханства. В 1803 году насчитывалось около 2 млн. голов скота, в 1814 году поголовье скота составляло 2 026 704 головы, а уже в 1825 году достигло 2 572 000. (Я. Ханыков. Очерк внутренней киргизской орды в 1841 г.).
Видимо, данные сведения вдохновили русского писателя Н. Лескова, который в "Очарованном страннике" так обрисовал Жангир-хана: "Хан Джангар - первый степной коневод, его табуны ходят до самой Волги, до самого Урала во весь Рын-пески, и сам он, этот хан Джангар, в степи все равно, что царь...".
Культурная традиция казахского народа всегда высоко ценила авторитет и власть мудрейших, старейшин-аксакалов, хранящих и передающих поколениям опыт и знания предков. Власть не должна приравниваться к насилию, она должна быть основана на познании превосходства и авторитета того человека, который выделяется среди соплеменников силой своего ума и характера. Естественно, не всегда правитель может воздействовать на окружающих лишь силой разума и убеждений. И тогда, к сожалению, приходится задействовать иные, зачастую жесткие формы и методы. Что ж, политика не всегда совершается в белых перчатках. Аналогов в человеческой цивилизации достаточно: Александр Македонский, Чингисхан, Оливер Кромвель, Петр I...
Жангир также был сыном своей эпохи. Только более прозорливым, энергичным, трезвомыслящим, умеющим находить решения в самых трудных ситуациях. Он был реформатором и созидателем, а не разрушителем. Стремился, чтобы в степи распространялось просвещение. Когда говорят музы и наука, противоречия исчезают. Упоминаемый выше Мухамедсалык Бабаджанов отмечает: "... начиная с утверждения на ханское достоинство Джангера Букеева, учение наше пошло гораздо быстрее и обширнее. Как по влиянию и содействию... хана, так и по другим обстоятельствам, в орде стали сознавать потребность грамотности. Для поощрения учеников и обучающихся... хан не жалел ни денег, ни собственного старания и внушения ордынцам о пользе образования. В ставке своей он учредил школу...".
Школа была открыта в Ханской Ставке 6 декабря 1841 года для детей-казахов, где кроме "магометанского вероучения в числе главных предметов обязательно было также изучение русского языка, арифметики, географии, истории и других наук" (Школьный альбом Букеевской Орды, Астрахань, 1896 г.). Для этого, получившего впоследствии название "Жангирова школа", учебного заведения хан устроил "особый довольно поместительный дом, сам выбрал и назначил учителей, сам же давал содержание учителям, самой школе", вплоть до своей смерти. Первым учителем и заведующим школой по его приглашению стал Константин Ольдекоп. В своей инструкции от 6 декабря 1841 года за № 1848 Жангир пишет: "... поручаю Вам ближайший надзор и попечение за поведением и нравственностью учащихся, понуждение их к исполнению обязанностей мерами, допускаемыми в русских учебных заведениях...".
В школе одновременно обучалось до 60 мальчиков. Тяга к обучению в ханстве была так обширна, что в 1868 году подобные школы с преподаванием русского языка появились в с. Владимировка (Калмыцкая), в с. Новая Казанка (Камыш-Самарская), в с. Таловка (Таловская), в Ханской Ставке (Торгунская), была открыта и Нарынская школа в двенадцати верстах от Ставки. В 1879 году главная школа Орды преобразуется в двухклассное сельское училище. В 1883 году в Ханской Ставке открывается первое учебное заведение для девочек. К женскому образованию оказалась причастна султанская дочь Хусни-Жамал Нуралиханова, открывшая в 1894 году частную школу (школа Хусни). Жангир-хан не только открывал возможности для получения начального образования, но и стремился определить казахских детей в военные и медицинские училища, лесной институт, корпус путей сообщения и училище гражданских инженеров. Птенцы ханской школы вылетали и становились, в основном, птицами высокого полета. Макаш Бекмухамедов, Мухамедсалык Бабаджанов, Кучук Галий Шигаев, Бакыткерей Кулманов, Динмухамед Кусваков, Алпысбай Кальменов, Габдулхаким Букейханов, Мажит Шамбалов, получив образование в лучших учебных заведениях Санкт-Петербурга, Москвы, Казани, Астрахани, Оренбурга, Кронштадта, Саратова и т. д., с пользою применяли знания на родине.
И еще один немаловажный штрих к портрету Жангир-хана. С ним общались, поддерживали дружеские отношения многие известные деятели культуры и науки. Среди них А. Гумбольдт и Ф. Гебель, С. Раевский и Г. Карелин, П. Небольсин и А. Бергман, В. Даль и Мусин-Пушкин, К. Фукс и К. Клаус, Э. Эверсман и А. Левшин, А. Казембек... 29 мая 1844 года сам Жангир-хан пополнил ряды научной интеллигенции. В этот день ученый Совет Казанского университета единогласно избирает его своим почетным членом. В копии диплома, который президент Республики Татарстан Минтемир Шаймиев передал летом 1995 года главе нашего государства Нурсултану Назарбаеву, записано: "Уважая ревностное содействие, оказываемое ханом внутренней Киргизской орды, генерал-майором Чагангир Букеевым, к распространению просвещения в нашем отечестве, ценя отличные заслуги, и приобретенные им по части восточных языков, и принимая с истинною признательностью высокое внимание Его Высокостепенства к Казанскому университету". Этой чести хан удостоился за вклад в развитие материальной базы университета. Как отмечает ординарный профессор, библиотекарь Карл Фукс, "... в 1844-1845-м принесено в дар ханом внутренней Киргизской орды Джангиром Букеевым шесть рукописей на арабском, персидском и турецком языках, на 598 рублей серебром": в том числе медицинское сочинение Нефиса бен-Эваз Аль-Хакима; Тарихи-гюзиде, составленное Аль-Казванием в 735 г.; Хабиб-уссияр, составленные хан-эмиром около 927 г. эджры; двустишия Джелал-Ад-Дина Румия, писанные в 1033 г. эджры. Надо заметить, что это был самый ценный подарок библиотеке Казанского университета с 1842 по 1852 годы. Правда, в 1855 году в составе большой коллекции восточных рукописей раритеты сменили прописку и сейчас хранятся на берегах Невы."
Ссылка на электронную версию